Буря в Кловерфилде

Глава 24

Еще через неделю Беата окончательно пришла в себя. Она поговорила со своими новыми ведьмами (объяснив, что сейчас они все сидят тихо и ждут, пока жители Кловерфилда успокоятся), нанесла визит мэру и имела с ним долгий спор насчет ковена Тринадцати. Человеческие останки, найденные внутри, и темные ритуалы, проводимые Мавис, очень его напугали. Он хотел уничтожить все содержимое резиденции ковена, но Беата настояла, что лично проверила каждую вещь и опасных там не осталось. Она напомнила об обещанной награде и пожелала, чтобы конфискованный особняк отошел ей. Зато деньги ковена Тринадцати, хранимые на счете в одном из банков Кловерфилда законным образом попадали в бюджет города и могли быть истрачены на компенсации пострадавшим от действий злых ведьм. Это укрепило бы репутацию Джейкоба Салливана как достойного мэра города, отлично справившегося в трудные времена.

Мэру эта идея понравилась. Беате тоже: Дениз и Ивонн показали ей «неофициальную прибыль» ковена, хранимую в сундуках в одном из помещений особняка. Все это принадлежало теперь ей, как и многое другое: огромная основная библиотека, тайная библиотека из подземелья Мавис, большой запас ингредиентов для зелий, некоторое количество артефактов (небольшое: в основном именно их бывшие ведьмы ковена растащили, но Дениз показала ей изначальный список, и любую вещь можно было потребовать назад), отличная лаборатория, теплица и оранжерея, мастерская для создания колдовских предметов, приличных размеров двор, огороженный высоким забором, и, конечно же, сам трехэтажный особняк. В нем хватало спален, гостиных и прочих жилых комнат, но жили в нем только трое: Мавис, Кхира и Лавена. Остальные ведьмы приходили в особняк как на службу и не претендовали на него.

Вместе с Джеральдом Беата навестила Эльзу Салливан, Джину Уэсли, Кейт Каннингем и Ханну Грей, чтобы убедиться в их полном восстановлении. Во всех домах ее принимали с огромной благодарностью и истово верили в Калунну. Тед Каннингем, Дерек Уэсли и Итан Грей подтвердили свою готовность служить охотниками вересковой богини. Их дома теперь были защищены ею и наполнены смехом и радостью. Беата сообщила, что все они могут обращаться за колдовством или исцелением к жрицам Калунны как члены их культа.

Потом она отправилась исполнять последнюю волю убитых девушек. Здесь ее затопила волна чужого горя и нежелания принять правду. Некоторые родственники жертв наотрез отказались от спиритических сеансов, твердя, что их дочери живы. Джон Фиск почернел от горя и смотрел на Беату с ненавистью:

— Почему вы помогли Теду, Итану и Дереку, но не мне? Моя дочь чем-то хуже дочери мэра?!

— Ничем не хуже.

— Значит, вы помогаете лишь тем, кто согласен вступить в ваш проклятый культ?! А мою Рэйчел оставили умирать из-за веры в другого бога?!

— Это не так. Я могу позвать ее на спиритический сеанс, — вздохнула Беата, — поговорите с ней. Вас это успокоит.

— Не нужен мне покой! Мне нужна моя дочь! Живой! Если бы вы не пришли тогда в церковь отца Скотта, с ней ничего бы не случилось!

Джеральд не позволил Джону Фиску вновь наброситься на Беату, и они ушли. На сердце у нее снова стало тяжело. А потом грусть превратилась в гнев.

Нужно было найти палача Мавис. Это он убил несчастных девушек. Отправлял ей их души, а на телах вымещал свою больную, звериную фантазию. По словам Кхиры, Мавис много раз находила подобных одержимых садистов и нанимала их делать за нее грязную работу. Все жертвы указывали, что похитителем и убийцей был мужчина, но Беату смущало то, как происходило похищение. Девушек околдовали, а окружающим отвели глаза. На такое могла быть способна только ведьма. Мужчины-колдуны существовали, но были настолько большой редкостью, что вероятность встретить альбиноса — и та была выше. А ведь Мавис должна была как-то с ним познакомиться и чем-то платить за услуги. Был немалый шанс, что это все-таки женщина-ведьма, прикрывшаяся иллюзией мужского облика. Хотя маньяков было больше среди мужчин, жестокость Мавис затмевала многих из них. Беата опросила всех бывших ведьм ковена Тринадцати, подлив им зелье правды, но убийцы среди них не было.

Беата собрала всю имеющуюся информацию и изучала ее часами, пытаясь отыскать подсказку. Новых жертв после Рэйчел Фиск не было. А будут ли еще? Знал ли палач о судьбе Мавис? Вряд ли, общественности сообщили о ее побеге, а не гибели. Души жертв больше не попадут к ней, и за похищенных никто ему не заплатит. Может, он прекратит свои преступления? Стоп, а как вообще палач отправлял их Мавис? Она хранила их в амулете с посмертной росой и им же избавлялась от тел. Значит, похищенных он приводил в резиденцию ковена, а за истерзанными телами Мавис приходила со своим амулетом? Нет, бред, тогда получается, что это она выполняла за него грязную работу, а не наоборот! Мавис бы на такое никогда не пошла. Он терзал их в ковене? Но ведь тогда кто-то из ведьм мог бы его заметить, особенно Кхира и Лавена, жившие там. Да и Мавис не была садисткой, иначе никакой палач ей бы не понадобился. Он должен был делать это где-то в другом месте. Но где?

Беата сдалась. Она не была детективом и не понимала, как можно отыскать маньяка в огромном Кловерфилде, особенно если он залег на дно или сбежал. Возможно, стоило вновь привлечь Тимоти к расследованию? В последнее время он просто обрывал телефон и постоянно звал ее на встречу, но его интересовал материал для новых статей: эксклюзивное интервью Беаты Хоффман, уничтожившей ковен Тринадцати. А это было совершенно не нужно самой Беате.

Наступил июль. Беата ленилась дома, тиская фамильяров и отдыхая от множества свалившихся на нее забот, когда в ее сад вошел неожиданный гость.

— Доброго дня, госпожа Хоффман, — широко улыбнулся Тимоти и приветственно помахал ей рукой, — в этот раз вы не отвертитесь! Я приехал к вам лично, чтобы получить свою сенсацию! Мне нужно знать, как вы спасли дочку мэра и остальных выживших. И где теперь Мавис, с ее ближайшими приспешницами? Их загадочное исчезновение что-то мне напомнило: другие жертвы ведь тоже исчезли бесследно? Так я угадал, и их всех похитили вы, чтобы уничтожить ковен Тринадцати и занять его место в Кловерфилде?

— Меня нет дома, — проворчала Беата и встала, потягиваясь.

Тимоти рассмеялся.

— Конечно нет, вы же в саду! Кстати, тут миленько, хоть и ужасно безыскусно. Вам бы хоть приличный газон разбить. Или цветник. Угостите чашкой чая?

— Угощу. Садись, — Беата махнула на садовый стул.

— Давайте лучше войдем внутрь, а то нас кто-нибудь подслушает. Или там нас ждет ваш ревнивый супруг, уверенный, что любой мужчина в мире мечтает наставить ему рога?

— Нет, Джеральд на службе, — ответила Беата, пропуская его в дом. — Тебе черный чай или с травами?

— Мне без разницы, — ответил Тимоти, с любопытством оглядывая гостиную. — А здесь все уже получше. У вас есть вкус. Даже удивительно.

— Тимоти, тебе часто разбивали лицо?

— Ни разу. А что?

— Вот это — удивительно, — хмыкнула Беата, ставя перед ним чашку чая. — Ты узнал что-нибудь новое о Похитителе принцесс?

— Вы шутите? Госпожа Хоффман, это ведь оказалась ошибочная версия, — Тимоти покачал головой, — мне так неловко за ту статью. Оказывается, всех жертв похищала друидка Мавис ради сотворения на них темной магии. Не было никакого похитителя.

— Был.

— Был? И кто же это?

Беата пожала плечами. Она вдруг сообразила, что если сейчас что-то расскажет ему, то завтра прочитает об этом в двух газетах. И не только она, но и палач Мавис. Это его спугнет.

— Забудь об этом. Как ты смотришь на то, чтобы написать серию статей о культе Калунны и покровительстве вересковой богини, обратившей свое внимание на Кловерфилд? Мне они нужны в обеих газетах. За хорошую плату, разумеется.

— Интересное предложение, — равнодушно ответил Тимоти, — но мне интереснее, с чего вы взяли, что был какой-то похититель? Злая ведьма украла девять юных девушек, чтобы высасывать из них молодость. Кстати, вы ее убили?

— Нет. Мавис в бегах.

— Ой, да не смешите меня! Вы так уверенно прибрали к рукам все, что раньше принадлежало ей. Нет сомнений, что Мавис мертва. Но это всех устраивает. Злых ведьм никто не любит. А кто победил, тот и добро, верно?

Беата нахмурилась.

— Ты понятия не имеешь, что она творила. И ошибся: жертв Мавис было куда больше десяти… а почему ты сказал, что их девять?

— Так мы же исключили старух, убитых той психованной служкой. Они не имели отношения к делу.

— Да, но жертв было десять: четверо выжили, шестеро убиты. Рэйчел Фиск была последней.

— А? Ах да, точно. Но вы не ответили на мой вопрос. Почему вы так уверены, что не Мавис — Похититель принцесс? Откуда там взялся кто-то еще?

— Я просто знаю это. Нужно искать ее пособника.

— Так дело не пойдет. Мы с вами напарники, а вы скрываете от меня важную информацию.

— Она тебе ничем не поможет.

Тимоти скрестил руки на груди.

— Я раскрыл убийство трех неправильных жертв! Без меня вы бы никогда не додумались, что они там лишние!

Беата фыркнула.

— Да, только убийцу не угадал. И тела Рэйчел Фиск в склепе не было.

— Его там и не должно было быть, она же не грязная старуха! Говорите же, хватит ломаться! А я расскажу вам, с кем ваш муж кувыркается, якобы ведя расследование в Кловерфилде.

— С кем надо, с тем и кувыркается, — прохладно ответила Беата, — допивай чай и проваливай, Тимми. Я не в настроении с тобой пререкаться. Когда поймаю палача Мавис, тогда все и узнаешь. А поймаю я его очень скоро.

— Палача? Интересно, почему вы его так назвали? — медленно спросил Тимоти.

— Потому что он казнил и пытал жертв по приказу Мавис. И таких больных ублюдков у нее за сотни лет было немало, — раздраженно ответила Беата.

— Так значит, вы что-то сумели выведать? Нам точно нужно обсудить это, госпожа Хоффман. Но не здесь. Пойдемте, прогуляемся.

Он схватил Беату за руку и вывел в сад. Подошел к калитке и остановился.

— Что за? Где тут выход? Ай!

Вересковый круг вспыхнул словно лиловая лава и сомкнул ветви. А затем они потянулись к Тимоти и принялись хлестать его по лицу. Он отшатнулся, закрываясь руками.

— Беата! Проснись! Живо!

— Я не сплю. Сейчас же день.

— Тогда куда и зачем ты идешь?

Беата потрясла головой. А действительно, куда? Они вроде пошли гулять? Нет, обсуждать что-то в другом месте.

— Да что за ерунда! Почему не помогает?! — зло воскликнул Тимоти. — Что за дурацкие кусты вы тут высадили?!

Беата ошарашенно взглянула на буйствующую вересковую защиту. А потом — на Тимоти, пытавшегося как-то усмирить ее золотым кулоном в форме четырехлистного клевера, с зеленоватыми жемчужинами в каждом «лепестке».

Беата окаменела.

Она уже видела этот кулон. И еще один, точно такой же.

— Ах ты ублюдок, — тихо, неверяще произнесла она, — так это ты. Все это время это был ты!

Взгляд у Тимоти стал настороженный и опасный. Он поднял амулет и повернулся к ней. Беата, поняв, что сейчас произойдет, схватила его магией и дернула наверх, захлестнув шею Тимоти. Чертов амулет был артефактом! Поэтому не потерял силу после гибели Мавис! Если сейчас ее вновь заморочат, живой она не очнется!

— Пусти! Сука старая! — захрипел Тимоти. — Отдай, тварь!

Беата ударила его оглушающим заклятьем, и Тимоти рухнул на землю. Замер, потеряв сознание. Беата тяжело дышала, потрясенно разглядывая его. Молодой, стройный, красивый. Энергичный и язвительный. Отличный журналист, цинично ищущий сенсацию даже в чужих бедах.

Зверь.

Палач Мавис.

— Моя богиня, я сошла с ума? Или это действительно он?

— Он.

— Но зачем?

— Зачем звери терзают своих жертв? Такова их натура. Мавис же не зря находила именно таких.

Кусты вереска разошлись, и в сад ворвался встревоженный Джеральд.

— Беата, ты цела? Калунна сказала, ты в беде! Так, а с этим что? Кто на вас напал?

— На меня — он. А на него — я.

Лицо Джеральда стало недоуменным.

— Он тебя достал, и ты ударила его? А этот урод посмел ответить?

Беата обняла его, чтобы успокоиться.

— Нет. Видишь у него кулон на шее?

— Да. Что-то знакомое.

— Такой же был у Мавис. Она хранила в нем души убитых жертв. Но добывал их для нее палач. Зверь, жаждущий крови юных девушек. Оказывается, этот амулет не только уничтожает тела, он еще и морочит людей и отводит окружающим взгляд. Они просто не видят владельца и все, что тот делает, примерно в полуметре от себя. Я пошла с ним, как Кейт, Эльза, Джина и Ханна. В голове была пустота. Нас остановила вересковая защита. Ты помнишь, как она работает?

— Не пускает в дом тех, кто хочет нам навредить, — Джеральд побледнел.

— И не выпускает из него. Тимоти вошел в сад спокойно: он пришел вытягивать из меня информацию, а не причинять вред. А когда понял, что я что-то знаю, заморочил и повел неизвестно куда. Похоже, обратно я вернуться не должна была. Он — палач Мавис.

Лицо Джеральда исказилось.

— Ублюдок!

— Неси его в дом и привяжи к стулу. А я напою зельем правды. Пришло время ответов.

Спустя несколько минут Тимоти очнулся. Поморщился, облизываясь. Поднял голову, встретившись взглядом с Беатой.

И улыбнулся.

— Это еще что за ролевые игры, госпожа Хоффман? Развяжите меня немедленно.

— После того, как ты пытался меня убить?

— О чем это вы? Разве я вас хоть пальцем тронул? Мы же друзья и напарники. Это кто угодно подтвердит, даже бестолковая Алиса Лидделл.

Беата сощурилась.

— Так в чем причина твоей неприязни к ней?

— Чертова ищейка однажды задержала меня по подозрению в убийствах принцесс, чьи тела я спрятал в старой водонапорной башне. Меня там кто-то заметил перед преступлением, — спокойно ответил Тимоти, — я трое суток провел в камере, но мне удалось доказать, что редактор поручил написать статью о водонапорной башне и я просто собирал материал. Меня отпустили. Но она долго подозревала меня. Даже следила за мной. Пришлось вести себя идеально законопослушно, пока я не познакомился с Мавис.

Лицо Тимоти побледнело.

— Что за черт?

— Зелье правды. Так что не трать время на выдумки. Ты расскажешь мне все, — жестко сказала Беата. — Как вы с Мавис познакомились?

— Она сама ко мне пришла. Оказывается, первые принцессы выдали ей мое подробное описание на спиритическом сеансе. Мне дико повезло, что полиция Кловерфилда не обращалась в ковен Тринадцати. Мавис дала мне амулет и сказала, что с ним я смогу не только надежно избавляться от тел, но и души их никому ничего не расскажут. За это я должен был похищать для нее по несколько девушек в год. И не забывать пытать моих принцесс, чтобы они умирали в страхе и муках.

Джеральд стиснул кулаки.

— Да что ж ты за моральный урод?! Зовешь их принцессами, а сам пытал и убивал! Зачем?

— А зачем вы трахаете свою жену и Алису Лидделл? Это приятно, вот зачем, — фыркнул Тимоти, — такой власти над невинными и совершенными созданиями не было ни у кого, кроме меня! Они были готовы пойти на все, чтобы я их пощадил! Знаете, что они мне предлагали? Но без убийства в конце это словно не съесть пирожное, а только его облизать. Совершенно недостаточно.

Беата заткнула уши.

— Хватит! Ты больной! Зачем ты приперся ко мне и помогал в расследовании?

— Затем же, зачем ходил скандалить к Алисе. «Вы бы не нашли похитителя бедных девочек, даже приди он к вам лично», — засмеялся Тимоти, — я ведь даже показал вам амулет Мавис при первой встрече, но вы так ничего и не поняли. Дуры. Вас забавно было водить за нос. Но что не было забавным, так это то, что в число моих принцесс записали тех трех грязных старух! Я всегда выбирал жертв очень придирчиво: идеальных оставлял себе, чуть менее совершенных отправлял Мавис. Эти трое были пятном на моей репутации, и я решил попробовать себя в роли детектива. А заодно набрать материала для статей. Страсть страстью, а кушать хочется каждый день. Но рисковать собой я не хотел и решил, что вы будете прикрывать меня своим колдовством. Кто его знает, того убийцу? Глупо было бы умереть от его рук. Пришлось сносить ваши капризы, глупые выходки и истерики. Я был вежлив, терпелив и обаятелен, но вы все равно отказывались сотрудничать. Кстати, когда я сказал, что Рэйчел Фиск умерла из-за вашей непомерной гордыни, это была правда. Если бы вы не бросили меня тогда, мне бы не пришлось убивать именно ее, чтобы привлечь ваше внимание к церкви Майкла Скотта. Она была миленькой, но совсем не принцессой.

Беата заледенела.

Джон Фиск был прав. Его дочь умерла из-за нее. Беата пришла в церковь вместе со зверем, и тот убил бедную девушку, потому что Беата не выполняла его требований. Если бы не их глупая ссора над трупом старого пса, Рэйчел Фиск осталась бы жива.

Она закрыла лицо руками, пытаясь выдержать груз вины, рухнувший на ее плечи.

Черные глаза Тимоти вспыхнули восторгом.

— Больно, да? Больно. Жаль я не успел услышать ваши вопли от настоящей боли. Хотя, может, мне и не понравилось бы. Вы слишком стары. Вот будь вы лет на двадцать моложе, я бы с удовольствием сделал вас своей принцессой. Ненадолго.

Лицо Джеральда исказилось, и он ударил Тимоти лицом о стол. Затем еще и еще.

— Все, хватит! Джеральд, заканчивай, — Беата обхватила себя за плечи и зажмурилась, — этот ублюдок отправится на электрический стул.

Тимоти сплюнул кровь и выпрямился.

— Дура. А муж твой — дебил. Вы ничего не докажете.

— Ты сам все расскажешь полиции.

— После зелья, которым вы меня опоили? Ха! Колдовство не служит доказательством в суде! Вы заставили меня оговорить себя своими ведьминскими штучками! Любой адвокат это докажет! Волшебный амулет, бесследно испаряющий тела? Трижды ха! Вы даже не знаете, как он работает, а если его правильно не запустить, это всего лишь украшение. Жертвы меня не опознают, тел нет, я — честный журналист, который выводит на чистую воду убийц вроде вас и Хильды Крейн! Мавис явно уже никому ничего не скажет! Улик нет, орудия преступлений тоже! Вы проиграли, госпожа Хоффман! А я — победил!

Беата сжала зубы, лихорадочно продумывая варианты. Нормальных доказательств у нее действительно не было. Если бы она сохранила амулет Мавис, то смогла бы хоть что-то доказать, а так — бесполезно. Алиса расследовала дело о пропаже и похищении девушек, а не об их убийстве. Без тел этого вообще не доказать, а показания мертвых жертв не примут в суде.

— Давай я убью этого нелюдя, — тихо предложил Джеральд.

— Не надо. Тебя совесть будет мучить.

— Не будет. Карать убийц для меня не впервой.

Тимоти презрительно расхохотался.

— Тогда ваша подружка-полицейская отправит вас на электрический стул вместо меня. Я не исчезну бесследно, а вы на чем-нибудь проколетесь. Меня видели тут, я купил билет до Хисшира и обещал редактору, что приеду со сногсшибательными подробностями. Если не вернусь, кто-нибудь обязательно докопается до правды. У меня полно коллег, которые будут меня искать. Ведьмовской культ, убивший честного журналиста: да я стану звездой и героем города! А если узнают правду, то я на долгие годы останусь самым страшным убийцей Кловерфилда! И так, и так хорошо. Войду в историю с гордо поднятой головой, окруженный именами и фотографиями моих принцесс. Смиритесь, госпожа Хоффман, вы ничего не можете мне сделать. Мое убийство не пройдет незамеченным. Я — слишком яркая личность для этого.

Беата, которую трясло от бессильной ярости, с отчаянием поняла, что он прав. Тимоти будут искать. Он предупредил, куда идет. Нельзя просто взять и стереть память всем свидетелям: его видели на вокзале Кловерфилда и Хисшира, он наверняка спросил дорогу до ее дома и вполне мог болтать с кем-то в поезде: ехать-то три часа. Если Тимоти просто исчезнет, подозрение все равно падет на Беату: их слишком часто видели вместе, он ее бесил, и к ней он поехал перед исчезновением. Все было плохо. Совершить преступление и не попасться было слишком сложной задачей. Даже сам Тимоти едва не погорел на этом. А Беата уже попадала впросак, когда пыталась изобразить утопление Роджера Бриггса в хисширском болоте. Питер мигом вывел ее на чистую воду, даже не будучи полицейским.

Тупик. Она ничего не может сделать палачу Мавис. Ни по закону, ни вне его.

Тимоти засвистел какой-то бравурный веселый мотивчик.

— Так как будем решать эту ситуацию, госпожа Хоффман? Если не хотите, чтобы я сообщил о вашем нападении в полицию, самое время развязать меня, вернуть мне амулет и отпустить с извинениями. Тогда, так и быть, я никому ничего не скажу. Будем сообщниками.

Беата не верила своим ушам.

— Вернуть амулет? Ты что, намерен продолжать пытки и убийства невинных девушек?

— Если бы я мог остановиться, то давно бы уже это сделал, — неожиданно серьезно ответил Тимоти, — но страсть и вожделение невозможно запереть, когда испытал их хоть раз. Я же не монах. Я уеду и продолжу где-нибудь еще. И мне нужен этот амулет. Очень уж он удобный. Никто ничего не замечает, даже среди бела дня. Смотрят в упор, но не видят меня. Даже как-то немножко обидно. Не люблю быть незаметным.

Перед глазами Беаты всплыли образы убитых девушек, умоляющих отомстить за них. Потом почерневшее от горя лицо Джона Фиска. Слезы людей, потерявших своих дочерей, сестер, возлюбленных, подруг.

Этот нелюдь не должен был уйти от наказания. Казнить его нужно так, чтобы никто этого не заметил и не принялся искать. Но как это сделать?

Беата потерла виски.

Ей ничего не приходило в голову.

Но если она не придумает, как его остановить, Тимоти продолжит убивать. И будет писать статейки о самом себе: неуловимом убийце и Похитителе принцесс, наслаждаясь славой и безнаказанностью.

Ее скрутило от ненависти к нему.

Демонстративный ублюдок! Яркая личность, чтоб его! Незаметным быть не хочет!

— И никто ничего не заметит…

— Тебе потребуется примерно тридцать видов трав для него. А для ритуала только посмертная роса, тело и…

У Беаты что-то щелкнуло в голове.

— Джеральд, последи за ним, — попросила она и ушла в другую комнату.

Вытащила книгу заклинаний, обитую в лазурную кожу. Открыла место с закладкой.

— Моя богиня, как называется этот ритуал? Ты ведь можешь прочитать?

— Могу. Это замена души с помощью посмертной росы. Именно его я провела с телами Мавис, Кхиры и Лавены. Душа, помещенная в росу, выталкивает прежнюю, не вредя телу. Зелье нужно для привязки и подстраивания тела к новому владельцу. Я использовала вместо него эликсир молодости, сразу поменяв тела под новые души. Кстати, тебе понравится первая строчка: «Выкупите преступника у стражи и не забудьте получить официальную бумагу об этом. Использовать для ритуала людей, не приговоренных к смерти, строжайше запрещено. Жрица Калунны, пойманная за подобным, будет казнена и отдаст свое тело под чужое воскрешение». Бедняга Эйне очень плох в намеках, а прямо предложить тебе украсть и убить преступника не решился. Но такой способ воскрешения доступен тебе прямо сейчас.

Беату накрыло нервным возбуждением.

— Но он же один!

— Один лучше ни одного. Да и мало ли преступников или самоубийц? Тех, кому тела уже не нужны, всегда можно найти. Если постараться.

— И ты не покараешь меня?

— Я? Нет. С чего я буду мешать тебе развиваться? Колдуй. Расти над собой. Становись сильнее и меняй законы под себя. А пока что расскажи этому глупцу, что бывает с теми, кто становится врагом могущественной ведьмы. Ты можешь все, моя хорошая. Ты победила. Теперь тебя никто не остановит.

Беата заулыбалась и вернулась к Тимоти.

— Я обещала Габи Лонг, что ты умрешь. А Анне Поэзи — что превращу тебя в нечто беспомощное и страшное. Не люблю нарушать обещания.

— Меня будут искать, — весело напомнил ей Тимоти.

— И найдут, — согласилась Беата, — ты же никуда не пропадешь. Ты умрешь тихо и незаметно, «яркая личность». И отправишься в ад. Думаешь, одна Мавис знает темную магию?

— Меня расколдуют в другом месте, — улыбка застыла у него на губах, — и редактор «Городской правды» ждет моего звонка. Я обещал позвонить ему сразу по возвращению из Хисшира.

— Позвонишь. Дай-ка свою записную книжку. Где там был его телефон? Ага, вот он. Джеральд, милый, съезди в Кловерфилд и позвони по этому номеру, — Беата протянула ее мужу, затем навела на него иллюзию, придавая ему облик Тимоти, — на хисширской станции поболтай с нашим знакомым билетером. Пожалуйся, какая я черствая: не дала тебе материала для статьи, хотя ты меня битый час уговаривал, и теперь тебе придется уйти и из газеты «Городская правда», и из «Вестника Кловерфилда». Как доедешь, позвони обоим редакторам, нахами, скажи, что достоин большего, чем прозябать в их паршивых газетенках, и признайся, что все это время работал на конкурентов и сливал им внутреннюю информацию редакции.

— Эй! Ты что задумала, старая сука?! — Тимоти покраснел от злости. — Да ему никто не поверит, у него голос на мой даже не похож!

Беата усмехнулась и сотворила новое заклинание.

— Спасибо, что напомнил. Голос можно украсть не только у Нины Месс, кстати. Теперь Джеральд заговорит твоим голосом. Ты проиграл, Тимми. Тебя еще много раз увидят в Кловерфилде. А разве может быть мертвым тот, кого видела куча свидетелей?

Тимоти принялся рваться со стула.

— Да у тебя кишка тонка убить меня! А тело куда денешь, падла?! Как только его найдут, тебе конец!

— Кстати, хороший вопрос, — нахмурился Джеральд, — может попросить о помощи Калунну?

— Мы не будем беспокоить нашу богиню по пустякам, — невозмутимо ответила Беата, — а тело его я заберу себе. Оно — единственная ценность, которой он обладает.

— Что? Что ты несешь? — Тимоти замер. — Ты хочешь, чтобы я с тобой переспал, что ли?

— Я не сплю с животными. Это извращение. Что ж, время исполнить обещание, данное Анне Поэзи. Обычно ведьмы так не делают, а только пугают, но мне нужно, чтобы ты прожил достаточно долго и не сбежал. Можно сказать, ты и правда особенный: я никого так раньше не заколдовывала. Прощай, Тимми. В следующий раз мы поговорим непосредственно перед твоей казнью. Мгла! Ко мне.

Тимоти начал осыпать ее ругательствами и рваться прочь. Затем голос его исказился и превратился в невнятное бульканье. Веревки упали с опустевшего стула.

Человек по имени Тимоти Шварц исчез.

Джеральд поежился.

— Не думал, что это выглядит настолько страшно. Но я все еще не понимаю, что ты намерена с ним делать?

— Я объясню, когда ты вернешься. Отправляйся и помелькай на глазах у большого количества людей. Устрой где-нибудь громкий скандал и представься его именем. Следи за чарами: иллюзия продержится пять часов. Обратно возвращайся только в своем облике.

— Беата, не марай рук сама. Я могу растерзать его как призрачный пес. Это спишут на нападение дикого зверя.

— Не надо. Я же сказала, мне нужно его тело для ритуала. А у нас есть большая банка?

Через два дня в Хисшир приехала Алиса и устроила Беате настоящий допрос. Она была очень зла, что та не рассказала про версию с Мавис, и настойчиво выпытывала про исчезновение всех троих, подозревая культ Калунны в убийствах конкуренток. Беата стойко выдержала его, настаивая, что ничего подобного не было: она проникла в ковен Тринадцати с помощью завербованной Матильды Поллок, обличила Мавис, и та сбежала, чему есть не менее десяти свидетельниц. После этого Беата занялась спасением Эльзы Салливан, Кейт Каннингем, Джины Уэсли и Ханны Грей, отвела их по домам, нанесла визит мэру, а с Мавис больше не сталкивалась. Очевидно, та сбежала, чтобы не попасть в тюрьму, и прихватила с собой Кхиру и Лавену. Возможно, они подготовили ей безопасные пути отхода: когда Беата появилась в ковене, их там уже не было. А культ Калунны никогда не нападал на соперниц: они всегда вели честную конкуренцию, предлагая людям колдовские услуги и веру в настоящую богиню.

— Настолько честную, что ты выдавила конкуренток из города, отобрала их особняк и переманила к себе почти весь состав ковена Тринадцати, — скептически заметила Алиса, — ты же явно их чем-то подкупила. Не верю я, что они дружно осудили Мавис и уверовали в Калунну.

Беата улыбнулась.

— Я предложила им более выгодные условия службы. Это не преступление.

— Питер Коллинз сказал, что ты вела переговоры с Лавеной, но вы не договорились, и в твой культ она не вступила. А потом вдруг навела на город чуму. Как-то слишком по-злодейски и очень удобно для обличения ковена Тринадцати. Какой в этом вообще был смысл?

Беата качнула головой.

— Не на город. Жертвами стали наши верующие. Лавена обозлилась, что я не собираюсь исполнять ее требование: изгнать Адалинду из культа Калунны и сделать ее единственной «святой» целительницей. Это был акт запугивания и одновременно попытка укрепить репутацию Лавены, пошатнувшуюся из-за соперничества с Адалиндой. Лавена не в первый раз проворачивала подобный фокус: эпидемия, лечение от нее и наложение «защиты», за которую нужно платить. К счастью, Адалинде удалось спасти людей, хотя она очень рисковала, отправляясь в зараженный город, в котором творились беспорядки.

— Устроенные вашим священником, — проворчала Алиса.

— Но ему не были предъявлены обвинения?

— Нет. Мэр спустил указ его не трогать. По твоей просьбе, я полагаю.

Беата пожала плечами.

— Еще вопросы будут?

— Да. Как думаешь, Мавис, Кхира и Лавена вернутся чтобы отомстить тебе?

Беата задумалась. Ответ нужно было формулировать очень аккуратно, чтобы не выдать, что те мертвы.

— На землях вересковой богини мне нечего бояться, она защитит меня. Кловерфилд теперь поклоняется ей. Ты ведь оставляешь подношения?

— Оставляю. Вначале Джеральд клал их за меня и убеждал всех в нашей компании, что это необходимо. Ребята посмеялись, а на следующую встречу пришли пришибленные и рассказали о призрачном псе, — Алиса поежилась, — они были здорово напуганы и весь вечер расспрашивали Джеральда о методах защиты и других правилах Калунны, которые нельзя нарушать. Он их успокоил, сказав, что подношения раз в неделю будет достаточно. Теперь он наш местный эксперт по этому вопросу. Его авторитет сильно вырос.

Голос у нее был невеселый, но вряд ли ее огорчало, что Джеральда стали больше уважать.

Беата заговорила мягким, успокаивающим тоном:

— Алиса, не переживай. Я понимаю, все произошедшее сбивает с толку, но твоя жизнь не сильно изменится. Тебе необязательно горячо верить в Калунну, посещать наши проповеди или праздники. Просто совершай одно простое действие раз в неделю и живи, как жила. А если понадобится помощь, обращайся к нам с Джеральдом. Я поколдую для тебя или помолюсь Калунне, чтобы она уберегла тебя от бед.

— Спасибо, — Алиса вздохнула, — до сих пор не верю, что ты не хочешь навести на меня порчу. Ведь не хочешь?

Беата рассмеялась.

— Не хочу. Вовремя привезенная еда и сваренный для меня куриный суп творят чудеса.

— Для главы зловещего культа, захватившего все окрестные города, ты очень добра, — хмыкнула Алиса. — Давай вернемся к делу. Я хочу спросить тебя о мужчине, пособнике Мавис. Ты что-нибудь о нем выяснила?

— У меня для тебя плохая новость. Скорее всего, вы его не найдете.

— Почему?

Беата щелкнула пальцами и приняла облик Джеральда. Алиса оторопела.

— Это что еще за фокусы?

— «Мужчина-похититель» мог быть ведьмой, наложившей иллюзию, — пояснила Беата, снимая ее, — он ведь заморочил Кейт, Эльзу, Джину и Ханну, а свидетелям отвел глаза. Это явно было колдовство. Скорее всего, сама Мавис их и похитила. Поэтому отыскать жертв было невозможно. Навести простенькую иллюзию, чтобы ее не смогли опознать, логично для ведьмы и безопаснее, чем привлекать пособника, который мог бы ее выдать.

— Возможно, ты права. Судя по куче человеческих останков в особняке ковена, Мавис использовала тела жертв для темной магии, и остальных жертв мы уже не найдем, — хмуро заметила Алиса, — хорошо, что четверых ты успела спасти. Им невероятно повезло. Преступницы-ведьмы — это ужасно. Надеюсь, больше мне таких дел не попадется. А другие ведьмы ковена Тринадцати не могли помогать Мавис?

— Нет. Я напоила каждую зельем правды и расспросила. Они ничего не знали и сами были в ужасе.

Алиса тяжело вздохнула.

— Так, все, хватит на сегодня. Налей мне чаю и сменим тему, пока у меня мозги не спеклись. Надеюсь, мэр не будет требовать, чтобы мы действительно поймали этих ведьм. Хоть бы они убрались подальше и никогда не возвращались. Но если что, полиция Кловерфилда сможет обратиться к тебе за помощью?

— Конечно.

Алиса расслабилась, принимая из рук Беаты чашку чая.

— Это радует. Слушай, твой питомец, кажется, голодный. Вон как неистово бросается на банку, пытаясь привлечь твое внимание.

Беата усмехнулась.

— Он сытый. Просто любит куролесить.

— Как назвала?

— Тимми.

Серо-бурая бородавчатая жаба вновь атаковала банку, пытаясь ее опрокинуть. И снова безуспешно. После чего начала громко и злобно квакать, будто ругаясь.

Алиса расхохоталась.

— А что, похож! Такой же противный! Тимоти знает?

— Конечно. Он видел своего тезку в прошлый приезд в Хисшир.

— И как отреагировал?

— Дико оскорбился и долго вопил. Еще и билетеру на станции на меня пожаловался.

Алиса хрюкнула от смеха, а потом заткнула уши.

— А можно его убрать? Или давай выйдем в сад. Я сейчас оглохну.

— Подожди минутку.

Беата взяла банку и отнесла в спальню. Поставила на пол. Фамильяры тут же сбежались посмотреть.

— Знакомься, Тимми. Это — Пуховка, Мгла и Пламя. Жаб они у меня не едят, но обожают охотиться. Хотя, если я забуду их покормить, то две из трех с удовольствием тобой закусят. Эта банка — твоя единственная защита, — насмешливо сообщила она.

Тимоти притих, а потом громко и с ненавистью квакнул.

Беата вернулась к Алисе. Та с удовольствием пила чай, а потом сообщила:

— Прикинь, что этот придурок недавно учинил? Притащился опять скандалить в полицейский участок, громко заявил, что он — Тимоти Шварц, лучший детектив, чем мы все, ведь он нашел тела пропавших Элеоноры Хоун и Маргарет Уэлш и почти нашел тело Греты Фишер. И что уходит из журналистики, чтобы стать частным детективом. А потом сбежал. Мне пришлось объяснять коллегам что это был за идиот и чего он вообще приперся. Показала дежурным офицерам его фото, чтобы больше не пускали.

— Надеюсь, он оставит тебя в покое, — улыбнулась Беата.

Джеральд жутко нервничал, но неплохо сыграл свою роль, использовав пару узнаваемых оборотов из речи и статей Тимоти. Из обеих газет его благополучно уволили, а квартира была съемной, оплату за которую Тимоти нередко задерживал. Так что уходу неприятного жильца хозяева только порадовались. Близких родственников или друзей у Тимоти Шварца не было: он постоянно переезжал и нигде не задерживался больше трех-четырех лет. Никто не будет его искать.

А если найдут, сам Тимоти покажет им, что жив-здоров и не о чем волноваться.

Входная дверь распахнулась, и в дом вошел сердитый Джеральд, на котором висели две пятнадцатилетние девицы с одинаковыми лицами.

— Беата, они ищут тебя. И прекратите уже придуриваться. Говорю же, я вас не знаю.

Дениз и Ивонн дружно захихикали.

— Какой недогадливый! А мы вот тебя сразу узнали!

— Ты ведь такой сильный…

— Выносливый…

— И темпераментный! Только любишь прятаться под иллюзиями, притворяясь другим мужчиной.

Джеральд окаменел.

— Что?

— Дамы, вы слишком сильно изменились, — хмыкнула Беата, — а на шабаше наверняка было темно. Не требуйте от него невозможного.

Ведьмы лукаво переглянулись.

— Он говорил, что мы незабываемы! А сам взял и забыл нас.

— Это твои новые ученицы? — спросила Алиса.

— Нет. Это Дениз и Ивонн Ришар, бывшие члены ковена Тринадцати, а теперь — ведьмы культа Калунны. Джеральд познакомился с ними, когда тайком проник на их шабаш, изображая из себя Александра — молодого и красивого парня, — подсказала мужу Беата, — тогда и был под иллюзией, но Дениз и Ивонн ее развеяли.

Тот вначале расслабился, а потом недоверчиво уставился на близняшек. Лицо его вытянулось.

— Я был уверен, что вы старше! Вам хоть шестнадцать-то есть?!

— А на сколько мы выглядим?

— На четырнадцать, — упавшим голосом ответил Джеральд, — нет, стойте, я точно помню, что у вас была тогда грудь! У обеих! Вы надо мной подшучиваете? Это не могли быть вы.

Дениз и Ивонн захихикали.

— Ты говорил, что можешь по пять раз за ночь. Оказалось, что на каждую.

Лицо Джеральда стало пунцовым, и он бросил паникующий взгляд на Беату.

— Вот кобель, — поразилась Алиса, — а что-то там заливал про любовь и верность!

— И не говори, — усмехнулась Беата, — все, дамы, отпускайте его. Вы ко мне по делу?

— Да, госпожа Хоффман. У нас пара вопросов насчет зелий на продажу. Если Матильда этим больше не занимается, то куда их девать?

— Не Матильда, а госпожа Поллок. В культе Калунны принято вежливое и уважительное обращение друг к другу, — поправила их Беата. — Зелья можно отправить в мою лавку зелий. Или открыть новую в Кловерфилде и нанять обычного продавца. Для продаж колдовской дар не нужен.

— Ясно. Мы заказали создание десяти тысяч чаш для подношений Калунне и нашли места, где поставим их бесплатную раздачу, — сообщила Ивонн, — в Кловерфилде на них огромный спрос. Может, хоть задешево будем их продавать?

— Ни в коем случае. Люди должны быть ими обеспечены. И сами не забывайте об этом. Для членов нашего культа воскресные подношения обязательны.

Они отошли обсудить еще несколько деловых вопросов. Краем глаза Беата заметила, как Джеральд неловко оправдывается перед Алисой, скрестившей руки на груди. Как Беата ни старалась она все еще не могла отыскать в себе хоть каплю ревности или неприязни к ней. Алиса была милой. Они вряд ли станут подругами, но приятельницами — легко. Да и эго Джеральда будет кому почесать. Его смущение медленно, но верно превращалось в самодовольство. Его наконец ревновали. Правда радовался он недолго, вплоть до фразы: «Свободные отношения? Тоже заведу себе второго любовника, будешь знать», и Джеральд принялся отговаривать Алису от этого поспешного решения, продиктованного исключительно ревностью и обидой.

Дениз оглянулась и понизила голос:

— А почему вы сами не выпьете эликсира молодости, госпожа Хоффман?

— У него ведь нет побочных эффектов? — напряглась Ивонн.

— Кроме уменьшения груди до прежнего размера? Нет. Но если я буду выглядеть как девчонка, мэр Кловерфилда и другие важные люди не будут вести со мной нормальных переговоров. Это будет неудобно. Зрелые ведьмы их не так пугают, как совсем молодые. Кстати, с вашей внешностью тоже придется что-то делать. Вы теперь слишком юны, чтобы стать чьими-то помощницами.

— А мы станем вашими, — предложила Дениз, — мы обе хороши в колдовстве, переговорах и организации чего угодно.

— Подготовим вам любой ритуал и добудем для него необходимые ресурсы, — подхватила Ивонн, — подскажем, какую ведьму ковена для чего можно использовать. Расскажем об их слабостях и амбициях.

— Найдем мужчин для шабаша, — мурлыкнула Дениз.

— Госпожа Хоффман, ваша жаба убегает! — Ивонн пролевитировала ей банку, которую Тимоти все-таки опрокинул на бок и не без успеха пытался катить, как цирковой акробат. — Я знаю отличное заклинание метки! Поставите на нее, и куда бы она ни удрала, вы найдете ее по магическому следу.

— Пожалуй, мне оно будет нужно, — согласилась Беата, — ладно, дамы, вы приняты. Мне определенно потребуются сообразительные ассистентки, подкованные в колдовстве.

— Ура!

— Мы вас не подведем!

Дениз и Ивонн хлопнули друг друга по ладони. Конечно, Беата не собиралась привлекать их к ритуалу с посмертной росой, но они уже были полезны ей и продемонстрировали ум и адекватность. Переложить на них часть дел будет удобно.

С Валери и Голди Беата помирилась на вечеринке, устроенной Адалиндой. Все трое были счастливы продлению жизни и молодости и с интересом расспросили Беату о кубке Эйв. Узнав, что наполняет его сама Калунна, они решили, что их награды более-менее равны: во всех случаях лишь служба вересковой богине даровала вечную юность. Но сама мысль о возможности жить вечно произвела на них сильнейшее впечатление. Каждая рисовала свое будущее в ярких красках.

Валери поклялась стать самой сильной ведьмой на свете, облететь весь мир на метле, захватив его для Калунны, а потом потребовала, чтобы Беата в следующий раз взяла ее на приключения с собой. Подумаешь, поцапались немного! Это не повод оставлять ее дома! В битвах с ведьмами, мертвяками и любой нечистью ей обязательно нужна сильная и бесстрашная подруга, которая прикроет спину! Беата пообещала это, а вот отселить новых учениц отказалась, равно как освободить Валери от занятий с Матильдой Поллок. Та надулась и заявила, что станет их прогуливать. Беата решила отложить эту проблему на будущее, благо Валери быстро переключилась на обсуждение нового фамильяра Адалинды.

У той теперь был полный набор: белая Фурия, рыжая Рысь и черная Полночь, которая помогла ей в битве с Лавеной. Вернее, черными у очаровательной сиамской кошки были мордочка, уши, лапы и хвост, а остальное тело плавно переходило из коричневого в кремовый окрас. Благодаря ее помощи Адалинда мастерски применила темное заклинание, погубившее Лавену, но ни делиться им, ни меняться, ни изучать другие темные чары Адалинда не собиралась.

— Так зачем тебе тогда черная кошка? Для одного заклинания? — фыркнула Валери.

— Именно. Полночь идеально подходит для его сотворения, — вздернула нос Адалинда, — а еще я заказала с ней фотосессию. Она очень красива. Наши совместные фотографии будут хорошо продаваться, верно, Голди?

— Верно. Кстати, теперь мы можем устроить тебе концертный тур по пяти городам, вошедшим в земли Калунны. Ты можешь на полгодика отложить свою будущую беременность? А то мало ли, обмороки и токсикоз начнутся.

Адалинда вздернула хорошенький носик.

— Не начнутся. Калунна обещала мне легкую беременность, и петь я буду до самых родов. Но я подумаю об этом. Питер тоже просил меня не торопиться: он хочет пройти всех врачей, на всякий случай, чтобы наши девочки родились полностью здоровыми.

Беата тихо хмыкнула.

Питер все еще отказывался сдаваться. Хорошо, что история с Лавеной его не сломала. Но что же поможет ему принять веру в Калунну и вступить в их культ? Раз Калунна не собиралась отпускать Адалинду, то нужно было убедить Питера остаться. Пожалуй, стоило обдумать это на досуге.

— Кстати, ты говоришь «девочки», во множественном числе. Ты снова хочешь близняшек? — спросила она.

— Тройню. Иначе буду сравнивать с Корой и Лилой, — невозмутимо ответила Адалинда.

Валери вытаращилась на нее.

— Совсем спятила? Так, погоди, а сколько детей ты родишь за свою жизнь, если вообще перестанешь стареть?

— Трех дочек, еще мальчика, лет через пять… но если я буду жить вечно и захочу малыша, когда все они вырастут, кто же мне помешает завести еще? — задумалась Адалинда. — Если Калунна разрешит, так я с радостью стану матерью.

— Калунна разрешит, если продолжишь быть хорошей жрицей, — улыбнулась Беата, — чем больше талантливых ведьм пополнят наш культ, тем лучше. А твои дочери точно будут лучшими из лучших.

— Главное, чтобы ты была счастлива, Ада, — добавила Голди.

— Кошмар, — содрогнулась Валери, — вы меня пугаете.

Адалинда рассмеялась.

— Спасибо, девочки! Вэл, не бойся, вырастешь — поймешь.

— Ни за что, я останусь нормальной ведьмой, как Беата. Кстати, как там твоя новая работа, Голди? Мэр Кловерфилда тебя принял? Он, вроде, Беату хотел взять на службу?

— Да, но я отлично себя презентовала, — улыбнулась Голди, — сразу же принесла полезные зелья, амулеты и план колдовской защиты дома, чтобы ситуация с его дочерью не повторилась. Наложила защитные и сигнальные руны, осмотрела всех членов семьи на предмет порч и проклятий, запустила фамильяров изгнать с территории мелкую нечисть, если она там завелась. Мэр и его жена остались очень довольны мной, а с Эльзой Салливан я нашла общий язык. Бойкая девочка: обсыпала меня солью и пригрозила вогнать осиновый кол в грудь, если я окажусь злой ведьмой, как Мавис. У нее, дескать, благословение Калунны есть, та ее защитит. Но когда узнала, что мы с Беатой подруги, то смягчилась.

— Жалко, ты из Морланда переехала. До Кловерфилда долго лететь, — вздохнула Валери, — но я все равно буду тебя навещать. Теперь-то мне никто не помешает там тусить.

— Будешь гулять вместе с ученицами Беаты?

— Ой, да ну их! Мне их и дома хватает. Лили вечно возится с теми тремя недотепами, они за ней таскаются, как утята за мамой-уткой. Эва ходит злая и хочет узнать, кто из ведьм ковена заморочил Александра. Строит по этому поводу какие-то планы и только с Полли на руках успокаивается. Разве что Дану позвать: она как-то оживилась в последнее время, перестала быть замкнутой молчуньей, но она всегда зовет с собой Эву и Лили, а за Лили тащатся те трое… Достали. Беата, если они все вспомнят, можно я их грохну?

— Они не вспомнят. А драться с другими членами культа я тебе запрещаю, — спокойно ответила та.

Валери раздраженно закатила глаза и что-то буркнула себе под нос.

Адалинда слегка улыбнулась.

— Прилетай ко мне в Морланд. Будем ходить по магазинам и колдовать, Вэл. Не забывай, что у тебя есть подруги.

— Только без разговоров о детях!

— Идет.

Беата вновь обратилась к Голди:

— Хоть ты и переехала в Кловерфилд, а Матильда Поллок — в Хисшир, однажды вам придется поговорить. Иначе она проболтается о твоем воскрешении другим ведьмам.

Голди нахмурилась.

— Я понимаю, солнце, но пока не хочу ее видеть. Она все-таки украла все мои труды и нажилась на них. Конфликтов затевать не буду, но пока что мне очень хочется навести на нее порчу. А я ведь как дура позаботилась, чтобы именно она их не получила, когда мы мстили за нападения ковена на празднике Калунны. Ни рвоты, ни диареи, ни фурункулов по всему телу.

— Так давай наведем, — предложила Валери.

— Я запрещаю. Не вздумайте ей вредить, — предупредила Беата.

— Ой, хватит вам вспоминать дурное, давайте лучше я спою свою новую песню, — сказала Адалинда, — потанцуем, поколдуем, посплетничаем. Мы же за этим собрались, а не чтобы дуться и злиться? Слава Калунне, всех нас теперь ждет светлое будущее.

Голди и Валери расслабились и согласно закивали.

Беату накрыло возбуждением и острым чувством счастья.

Скоро она вернет своих кецалей.

Эйне и Гиль оживут. Она заберет их из загробного мира и подарит новую жизнь тем, кто ее заслужил. Кто умер за нее и был верен ей даже после смерти. Тем, кого Беата любит.

И черта с два ей кто-то сумеет помешать.

Она пожертвовала второй амулет Мавис Калунне, и та дословно перевела ей ритуал и рецепт зелья, идущего в связке. Тело преступника было одно, но Калунна обещала показать принцип поиска подходящих тел после того, как получит пять оставшихся жриц. Увы, но держать Тимоти в облике жабы все это время было плохой идеей: кто-нибудь мог случайно его расколдовать или раздавить. А то и сбежит, с его-то упорством. Придется воскресить вначале одного кецаля и только потом другого. И как выбрать кого? Ничего, она придумает. Все будет хорошо. Ее ждет тихая, спокойная, счастливая жизнь на пару лет. Закрепление в Кловерфилде, управление культом и разбор трофеев в резиденции ковена. Обучение новых и старых учениц. Назначение ведьм помощницами влиятельных людей. И никаких жутких расследований и борьбы с врагами.

Впрочем, ее будущие защитники уничтожат любую угрозу. А она обеспечит им мирную жизнь, полную любви и заботы. Они больше никогда не расстанутся.

Беата расплылась в блаженной улыбке. Мысленно поблагодарила Калунну за то, что та появилась в ее жизни. И сказала:

— Пой, Ада. Обещаю, светлое будущее ждет всех, кто примкнет к культу Калунны и будет ей верен. Мы все будем жить мирно, счастливо и вечно.

Больше книг на сайте — Knigoed.net