Буря в Кловерфилде

Глава 22

Она стояла на бескрайней каменистой пустоши, уходящей за горизонт. Вокруг не было ничего: ни деревьев, ни кустов, ни строений. Где-то вдали равнодушно бродили полупрозрачные человеческие фигуры. Пасмурное небо было затянуто желтовато-серыми облаками, излучающими тусклый свет, из-за которого местность казалась похожей на старые фотографии. Единственным ярким пятном была сама Беата, со своими рыжими волосами, сиреневыми цветами вереска в них и белым платьем.

— Госпожа моя, ты пришла! — Гиль подхватил ее на руки и закружил. — Наконец-то я могу к тебе прикоснуться!

Мгновение спустя он ее поцеловал, и Беата обвила руками его за шею. Она так увлеклась, что чуть не забыла, где находится. По непонятной причине Гиль был теплым и будто живым, хотя погиб тысячи лет назад.

— Я счастлив, что ты нас не забыла, — шепнул он ей на ухо, — и что пророчество, по которому я буду рядом с тобой, не закончилось с моей смертью. Честно говоря, я этого боялся.

— К черту пророчества, Гиль. Ты всегда будешь моим Гилем, — улыбнулась Беата и отстранилась. Повернулась ко второму своему кецалю и протянула ему руку. — Здравствуй, Эйне.

— Здравствуй, моя госпожа, — он прижался губами к ее руке.

Беата не отнимала ее, а Эйне не отпускал. Внешне он был спокоен, но его глаза радостно сияли, а рысьи уши трогательно подрагивали. Беата не выдержала.

— Эйне, можно я сделаю с тобой кое-что неприличное?

— Можно, — губы Эйне дрогнули в улыбке.

Беата с наслаждением взялась за них и принялась гладить, пропуская между пальцами. Мягкие кецальи уши ужасно напоминали кошачьи. Эйне улыбался и позволял ей себя гладить, а Беата любовалась веснушками, густо усыпавшими его лицо, и его васильковыми глазами.

— Ты ужасно красивый.

— Ты тоже, моя госпожа.

Гиль под шумок прильнул к ней сзади и зарылся носом в распущенные волосы.

— Пахнет вереском. А я и забыл, что такое запах. Здесь ничто и никогда не пахнет, — пробормотал он. — Только гладить по ушам — это не неприличное. Я тебе потом напомню, что еще с ними можно делать, моя госпожа. Вот это будет неприличным.

Беата рассмеялась. А потом с трудом остановилась и коротко вздохнула.

— Так, мои хорошие, заканчиваем. Я здесь не за этим.

Эйне тут же стал серьезным.

— Мы нашли то, что ты просила. Души пропавших девушек в этой крепости.

Беата перевела взгляд за его спину и вздрогнула: в трехстах метрах от них возвышалось огромное и очень странное здание. Основание щерилось острыми каменными зубцами, торчащими в разные стороны как пики застывшей лавы. Дальше шел скрученный в немыслимые формы черный камень, плавно врастающий в могучее дерево с огромной зеленой кроной. От каменного основания веяло могильным холодом и жутью, зато от деревянной части — теплом и уютом. Похоже, это было какое-то сплетение живого и мертвого, светлой и темной магии. Беата изумленно разглядывала колдовскую крепость. Для большинства ведьм лезть в загробный мир было безумной авантюрой, а Мавис не просто посещала его, но и создала в нем нечто невероятное. Насколько же она была могущественной и сильной ведьмой? Интересно, через сколько лет Беата сумеет сотворить что-то подобное?

Она пригляделась внимательнее.

На границе каменной и деревянной частей был нарисован огромный символ клевера с четырьмя жемчужинами. Похоже, для Мавис он значил что-то особенное. Кловерфилд — «поле клевера». Клевер — живое растение, внутри которого помещалась посмертная роса, «растущая» лишь в мире мертвых. Но у Мавис не было проблем с ее добычей. Может, для этого она и заперла души похищенных в загробном мире? Чтобы они добывали для нее редкие и ценные ресурсы? В этом был определенный смысл.

Но у нее не было никакого права убивать и пленять невинных людей для этого.

Беата глубоко вздохнула.

— Вы сумели что-нибудь узнать о крепости?

— Да, госпожа. Колдовской барьер не пропускает мертвых, но в облике коршуна мне почему-то удалось сквозь него пролететь, — доложил Эйне, — возможно, это как-то связано с благословением Калунны: божественные способности делают нас с Гилем немного более живыми, чем местные обитатели. Но за барьером летает дозорный: огромная летучая мышь с человеческой головой. Кажется, при жизни это была ведьма: увидев меня, она подняла истошный крик, глуша меня им, а потом натравила толпу наколдованных летучих мышей. Я уничтожил их, но оказалось, что во внутреннем дворе есть еще один страж. Это странное существо: не то человек, не то гиена. Когда я разбил противников, летучая мышь метнулась к нему, и меня атаковала целая туча птиц. Пришлось отступить.

— Я предлагаю перенести меня туда горностаем и сбросить вниз, — сказал Гиль, — там я обернусь ягуаром и атакую гиену, а Эйне вырубит летучую мышь.

— Не все так просто. Летучая мышь нас сразу заметит, а призванных тварей будет слишком много, — покачал головой Эйне, — надо как-то избавиться от нее, прежде чем она поднимет шум.

Беата поколебалась. Она могла ошибаться, но летучая мышь с гиеной кое-кого ей напомнили. Может, попробовать договориться? Но Лавена должна ее ненавидеть после обмана и гибели по вине Калунны. Могла ли Беата ей что-нибудь предложить? Помнится, ради выгоды Лавена готова была предать кого угодно. Но чем теперь Беата могла ее соблазнить и перетянуть на свою сторону?

Она взглянула на крепость и хмыкнула.

Лавена предпочитала занимать особое положение, а не толкаться среди других ведьм. Вряд ли ей нравилось быть сторожевым псом Мавис. Исцелять в мире мертвых было некого, заражать чумой — тоже. Но гордыня Лавены никуда не делась. И на этом можно было сыграть.

— Я, похоже, знаю этих мышь и гиену, — сказала она, — попробуем с ними договориться. Эйне, мне нужно, чтобы ты притащил ее сюда. Я наложу на тебя невидимость, чтобы ты смог подобраться к ней незамеченным. Сможешь не дать ей закричать?

— Я попытаюсь, госпожа. На нее ведь можно наложить чары немоты, когда она будет близко.

— Отличная идея. Мы с Гилем будем ждать тебя здесь.

Эйне улетел, а Беата нервно оглянулась. Задерживаться в загробном мире было очень опасно. Это могло убить ее. Потом она вспомнила и коснулась оберега с посмертной росой, висевшего на груди: пока он был на ней, мертвые не чуяли в ней живую. Само пребывание в загробном мире ее не убьет. Это попытаются сделать Мавис, Кхира и Лавена. Допустим, с последней удастся договориться, но что делать с Кхирой? Сражаться? Ее едва одолели Валери, Голди, Дана, Эва, Лили, Джеральд и Александр. При том, что сражались с ней уже на землях Калунны. Если Беата, Эйне и Гиль справятся, то все равно потратят слишком много сил и будут вымотаны, а битва с Мавис будет ничуть не легче битвы с Кхирой. В идеале было бы уговорить и ее, но как? Кхира и при жизни была верна Мавис, а уж после смерти у нее явно не было иного выбора.

Гиль, все это время обнимавший ее и бережно гладивший ветви вереска, вплетенные в волосы Беаты, вскинулся:

— Госпожа, они летят!

Беата подняла голову и увидела нелепо дергающееся в воздухе существо: Эйне тащил летучую мышь к ним, а та пыталась вырваться, выделывая дикие пируэты в воздухе. После каждого из них Эйне рывком тащил ее в правильном направлении. Летучая мышь издавала возмущенный писк, но не кричала: Эйне заткнул ей рот своим клювом, из-за чего ему пришлось неудобно изогнуться и ухудшить себе обзор. Эйне летел к ним, заметно забирая влево. Беата поспешно сотворила чары немоты, и он с облегчением поднял голову и полетел нормально. Разогнался и швырнул летучую мышь о землю, а сам с силой приземлился сверху. Гиль обернулся ягуаром и угрожающе зарычал на нее.

Летучая мышь подняла человеческую голову с длинными золотыми волосами и попыталась закричать, но ничего не вышло. С колдовством тоже не сработало: рук у Лавены не было, и творить чары приходилось исключительно языком. Беата понаблюдала за ее трепыханиями и подошла ближе.

— Здравствуй, Лавена, — спокойно сказала она, — заканчивай концерт, и давай спокойно поговорим. Если, конечно, ты не готова умереть второй раз, исполняя обязанности цепной собаки Мавис.

Лавена затихла. Покосилась на оскаленную пасть Гиля. И изобразила приветливую улыбку и полное внимание.

— Итак, начнем с того, что ты обманула меня: когда я спросила о пропавших девушках, ты заявила, что ничего не знаешь. А сама высасывала из них жизненную силу вместе с Кхирой и Мавис. Дальше: на меня было наложено тринадцать порч, чуть не погубивших меня, а значит, там была и твоя. Ты лгала насчет своих способностей: ты не даешь защиту от болезней, а просто вытягиваешь их и сбрасываешь на других невинных людей. Ты заразила чумой не абы кого, а тех, кто верит в Калунну! Неудивительно, что она на тебя рассердилась. Наконец, ты решила убить Адалинду, чтобы занять ее место, хотя о таком уговора у нас не было. И не пришла на спиритический сеанс, когда я тебя звала. Тебе есть что сказать в свое оправдание?

Лавена кивнула.

— Я сниму с тебя чары немоты, но если попробуешь напасть, мой ягуар откусит тебе голову, — предупредила Беата, — а теперь говори.

— Во-первых, я ничего не слышала о похищениях, а ты спросила конкретно о дочери мэра. О ней я тоже ничего не знала.

— Ты высасывала из них молодость, но не поняла, что девочек похитили? — насмешливо уточнила Беата.

— Я видела только одну, которую мне отдала Мавис. Она мне ее не представила, знаешь ли, — парировала Лавена. — Я собиралась рассказать тебе об этом способе омоложения после принятия в культ Калунны. О таких вещах не болтают направо и налево. Дальше, отказаться от наложения порчи я не могла, мы творили их все вместе. Полихорадило тебя чуток, и что? Ты в полном порядке. А вот я мертва, хотя ты обещала мне безопасность.

— И ты бы ее получила, если бы не напала на Адалинду. А если бы победила ее, тебя приняла бы сама Калунна. Но ты проиграла.

Лавена скривилась.

— Кто же знал, что эта соплячка окажется так хорошо подкована в колдовстве? Я в ее возрасте только исцелять и умела. А сражения — это вообще не мое. Эх, вспылила из-за ее вмешательства и полезла на рожон. Не думала, что погибну так глупо. А твоего зова я не слышала: эта крепость надежно защищает и от живых, и от мертвых.

— Расскажи все, что знаешь о ней.

— А что я за это получу?

Гиль зарычал. Лавена поморщилась.

— Ладно-ладно! Это место — тихий уголок для жриц божественной Эйв, где мы должны провести вечность после смерти. В верхней части, внутри дерева и на его кроне, очень хорошо: спокойно, мирно и тепло, словно дома. Иногда мне удается там отдохнуть, но Мавис гоняет меня, заявляя, что предательница вроде меня посмертного покоя не заслужила, — Лавена фыркнула, — но, что забавно, верная ей Кхира, тоже туда не допущена. Она торчит во внутреннем дворе, сторожа вход в нижнюю часть крепости. Вот там довольно паршиво. И там я чувствую колдовство Мавис. Думаю, нижнюю часть создала она.

— Но зачем? Если есть верхняя?

— Не знаю. Меня куда больше интересует другой вопрос: какого черта я после смерти попала не сюда, а в ад? Я честно молилась Эйв, оставляла ей подношения, но все равно угодила туда! Как и Кхира. А вот Мавис с нами не было. Она призвала нас отсюда, превратила в двух чудовищ и пригрозила, что если мы не будем служить ей, то она отправит нас обратно.

Беата покачала головой.

— Богиня Эйв была уничтожена демоном еще до того, как вы познакомились с Мавис. Она была ее единственной жрицей. Все ваши молитвы и подношения уходили в пустоту. Так что крепость была создана Эйв для Мавис… что довольно странно.

— Почему?

Беата задумалась. Эйв погибла по вине своей жрицы: когда Беата бросила, что Мавис скормила ту демону, Мавис не оскорбилась и не высмеяла ее, а поразилась тому, что Беате это известно. Эйв была слаба и пала жертвой предательства, но созданный ею островок спокойствия, света и тепла продолжал существовать в загробном мире. Но странно со стороны Мавис было рассчитывать на попадание сюда после убийства своей богини.

Но тут ее озарило.

— А сама Мавис может войти в верхнюю часть?

Лавена замерла, а потом дико расхохоталась.

— Нет! Если ей что-то оттуда нужно она посылает туда Кхиру! А сама вечно торчит либо снизу, либо во внутреннем дворе! Мы войти можем, а она — нет! Вот почему она так бесится! Но терпит нас обеих!

Беата кивнула.

И вот зачем Мавис создала свое подобие крепости Эйв: она понимала, что на милость погибшей богини рассчитывать не приходилось, и не верила в нее. Кхира и Лавена об этом не знали и молились искренне, поэтому древо жизни их пропускало, как настоящих жриц. Но они не были связаны с ним и угодили в ад: то ли нарушили бесчисленные правила религии Безымянного бога, отнявшего континент у Калунны, то ли просто были похищены демонами.

— Ладно, я так понимаю, ты пришла убить Мавис и Кхиру? — спросила Лавена, отсмеявшись. — Я тебе помогу, если расколдуешь меня и снимешь эти отвратительные кандалы. Они мне в ноги впиваются.

Беата обошла ее и увидела на тощих лапках Лавены полупрозрачные темные цепи.

— Откуда они?

— Мавис наложила, кто же еще? Я не могу далеко улетать из крепости. Хотя и не пыталась: здесь безопасно и никто не пытает, — Лавена поежилась. — Убери это, верни мне нормальный облик, уничтожь их обеих, и мы прекрасно договоримся.

Беата испытала прилив отвращения.

— Я понимаю за что ты ненавидишь Мавис, но Кхира — твоя давняя знакомая и член вашего ковена, а ты вновь предлагаешь ее убить. У тебя хоть капля совести есть?

— Была, когда Кловерфилд был еще маленькой деревушкой, а я — ученицей Мавис. Одной из семи. Тогда у меня даже подруги были. И две младших сестры, которых я привела учиться колдовству у великой ведьмы, обещавшей нам жизнь, в которой мы всегда будем есть досыта, — глаза Лавены стали пустыми. — Всех их использовали и высосали досуха, отобрав жизнь и колдовской дар. Мы с Кхирой выжили, потому что Мавис посчитала наши таланты наиболее полезными. С тех пор я больше ни к кому не привязываюсь, чтобы не грустить, когда паучиха их сожрет.

Беата помолчала.

— Мне жаль, но ты так и не ответила на мой вопрос. Кхира в том же положении, что и ты. Тебе могло быть на нее плевать, но ты желаешь ей смерти. Почему?

— А как ты думаешь, кто перерезал горло моим сестрам, истерзав их, словно стая гиен? Они явно умерли не сразу, кто-то наслаждался их муками и мольбами о пощаде, — голос Лавены ожесточился. — Кхира убивает по приказу Мавис. Это могла быть только она. Я не посмею напасть на нее сама, но плюну на ее труп, если ты ее убьешь! В ней давно не осталось ничего человеческого.

Гиль притих. А потом внезапно обернулся человеком.

— Госпожа, позволь мне убить ту тварь во внутреннем дворе. Ненавижу таких, как она. Те, кто получают удовольствие от пыток и издевательств над слабыми, должны умереть. Раз десять, раз уж мы все здесь уже мертвы. Я разорву ее на части и отомщу за всех замученных ею.

— Спасибо, — тихо сказала Лавена.

Эйне неодобрительно заклекотал и помотал птичьей головой.

Беата нахмурилась.

— Не спеши. Мы не знаем, действительно ли Кхира это сделала. Кроме того, нам нужно сохранить силы для битвы с Мавис.

— А ведь Мавис не похищала тех девчонок сама, — сказала Лавена как бы между прочим, — она давно перекладывает грязную работу на других. Это наверняка сделала Кхира. И убила их тоже она.

— Ошибаешься. У Мавис был кулон с четырехлистным клевером и посмертной росой. Им она похищала души девушек и уничтожала их тела.

— Мавис не стала бы шататься по городу, отлавливая добычу для ритуалов и зелий, — упрямо возразила Лавена, — она действует по-другому. Люди сами приходят к ней и гибнут. Либо прислуживают и делают все за нее, оставаясь в итоге ни с чем. Паучиха сидит в паутине и высасывает дураков, попавших в ее сети.

Беата вздрогнула.

Что-то похожее ей говорила Калунна. И если подумать, то поведение Мавис соответствовало словам Лавены: при проникновении Беаты в ковен Тринадцати она пыталась натравить на нее других ведьм, а не схватить и оглушить сама, хотя могла бы. Не отправилась карать Лавену, грозя послать за ней Кхиру. Не собиралась спасать саму Кхиру и сражалась, только будучи загнанной в угол. Но даже тогда призвала души мертвых ведьм, чтобы они делали это за нее. После смерти она тут же вернула служанок, к которым привыкла. Будь Беата на ее месте, она постаралась бы творить темную магию сама, чтобы об этом никто не узнал. Но Мавис была иной. Ей должны были прислуживать. Зачем ей марать руки, если был человек, с охотой делающий это за нее?

Кейт Каннингем утверждала, что похититель счел ее недостаточно привлекательной и потому отдал Мавис. Какой смысл самой Мавис говорить подобное, если она отправила Кейт в темницу, из которой та никогда не должна была выйти?

Возможно, Лавена была права. Девушек похитила и убила Кхира. Но в этом нужно было убедиться, прежде чем спускать на нее Гиля. Ведь Кхира, судя по всему, была такой же жертвой Мавис, что и Лавена. И могла убивать, чтобы не быть убитой.

— Так, пока что мы убивать Кхиру не будем, — решила она. — Лавена, ты полетишь вперед и отвлечешь ее, чтобы мы могли незаметно проникнуть во внутренний двор. Я сниму с тебя кандалы и расколдую после победы над Мавис. Ты получишь эту крепость в полное владение и сможешь иметь спокойное и безопасное посмертие.

— Не пойдет. Ты уже обманывала меня, — возразила Лавена, — мне нужны гарантии твоих слов. Хотя бы сними с меня кандалы, чтобы я смогла улететь, если все пройдет совсем плохо. И обещай, что если Кхира убила девчонок, ты спустишь на нее своего слугу. В Кловерфилде за такое количество убийств ее бы казнили. А она убивала почти две сотни лет. Это справедливое наказание для преступницы.

— Согласен. Госпожа, позволь мне убить эту тварь, — горячо поддержал ее Гиль, — таких, как она, не стоит жалеть.

Беата сжала зубы.

Если Кхира останется верна Мавис, им все равно придется сражаться.

— Хорошо. Но вначале поговорим с ней. А кандалы я сниму сейчас.

Беата применила несколько известных ей заклинаний, но черные кандалы на ногах Лавены никуда не делись. Эйне, наблюдавший за этим, обернулся человеком и сказал:

— Госпожа, ты можешь попробовать воспользоваться ветвью вереска, но для этого ее придется расплести из твоих волос. Это ослабит твою защиту. Оно точно стоит того?

— Да.

Черные кандалы распались на части и развеялись, но вересковая ветвь увяла и рассыпалась прахом. Лавена вздохнула с облегчением.

— Хорошо-то как! Ноги словно ожили! Что ж, полетели!

Во внутренний двор они попали без приключений: Беата наложила на себя, Эйне и Гиля невидимость, а Лавена спикировала к Кхире и защебетала о какой-то ерунде, встав так, чтобы Кхира повернулась спиной к Беате. Но та почуяла ловушку и резко бросила заклинание развеивания чар, сшибая с них невидимость. Гневно зарычала. Гиль в облике ягуара угрожающе зарычал в ответ.

Голова и тело Кхиры теперь принадлежали гиене, но руки были человеческими, и стояла она на двух ногах.

Невидимый Эйне беззвучно парил в воздухе, готовый атаковать в любой момент.

— Здравствуй, Кхира, — спокойно поздоровалась Беата, — давненько не виделись. Ты не против немного поговорить, прежде чем лезть в драку? В идеале, мы можем обойтись и вовсе без нее.

— Я убью тебя, как твои слуги убили меня, — отрезала Кхира, — вы сожгли нашу рощу и оскорбили божественную Эйв!

— А ты похитила и убила шестерых девушек, чтобы отдать их души Мавис. Верно?

— Что? Я не делала такого, — в голосе Кхиры мелькнуло удивление.

— Она лжет, — бросила Лавена, — убейте ее.

Кхира зарычала на нее.

— Грязная предательница, тупая как овца! Они захватили наш ковен, наш город, отняли нашу власть и жизни, а ты продолжаешь помогать им?! Что ты надеешься выгадать с этих бессмысленных действий?!

— Куда уж тебе понять, кровопийца, — Лавена скривилась, — я всю жизнь боялась вас обеих и мечтала, что однажды вы сдохнете! Жаль, сглупила и умерла вместе с вами.

— Ах ты мерзкая, лживая…

— Кхира, ты и в прошлый раз говорила, что не знаешь о пропавших девушках, — перебила ее Беата, — но ты высосала у одной из них молодость. Скольких жертв ты ловила и притаскивала Мавис для этого?

— Ни одной! — рыкнула Кхира. — Это Мавис нам их выдавала, а не наоборот! Это была наша награда за служение ей! Другие умирали от старости, а мы жили и жили себе!

— По-твоему, Мавис ходила по Кловерфилду и похищала их сама? — уточнила Беата.

Кхира сбилась.

— Нет. Это делал ее палач.

— И этот палач — ты. Ты убила Нелле и Рию! — зашипела Лавена. — Истерзала их, измучила, проклятая кровопийца! Тебе это нравилось, да? Нравилось, когда они выли от боли и рыдали, умоляя пощадить их?!

— Я не убивала твоих сестер, — отрезала Кхира, — Мавис велела мне это сделать, но я не смогла.

— Ты? И вдруг не смогла?

— Если бы нужно было просто убить, я бы справилась. Но Мавис сказала пытать каждую не меньше часа, а потом отправить их души сюда. Нелле и Рия доверяли мне. Я велела им бежать, когда поняла, к чему близится дело. А сама пошла к Мавис и предложила занять их место, раз оказалась бесполезна. Кого-нибудь из них бы пощадили: Мавис нужны были две верные ведьмы, а не одна. Но она решила, что я буду полезнее.

Лавена замерла.

— Ты лжешь! Я нашла их тела! Кто их пытал, если не ты?!

— Палач. Старый солдат, жаждущий крови после войны. Он служил ей много лет, пока его не повесили. Тогда Мавис нашла другого палача. Всегда находились желающие делать это. Ей не приходилось марать руки самой.

Беата похолодела.

— Но зачем Мавис пытать невинных людей? В чем смысл?

— На их душах стоит эта крепость. Она защищает Мавис от демонов и призыва живых. Для этого нужны не просто души, а те, кто излучают отчаяние и боль, на грани с превращением в мстительных призраков, — Кхира на мгновение опустила голову. Казалось, ей было не по себе. Но миг слабости прошел, и она вскинулась. — Хватит болтовни. Нападай. Я отомщу за свою смерть и сожжение нашей священной рощи.

Беата рвано вздохнула.

— Кхира, остановись и подумай. Верность — прекрасное качество, но неужели ты не понимаешь, что Мавис причинила людям столько горя и зла, что сожжение священной рощи по сравнению с этим — цветочки? Я не приказывала вас убивать и не тронула других ведьм ковена Тринадцати. Не похищала людей и никогда не пытала их. Лавена боялась уйти от Мавис, но почему ты служишь подлой, безжалостной убийце?

— Я принесла ей клятву верности. И я не предательница.

— Тогда почему Мавис плевать на твои клятвы? Почему у тебя, верной, на ногах такие же кандалы, как у Лавены?

Кхира вздрогнула. А потом гневно зарычала.

— Потому что своим предательством она замарала нас обеих!

— Мавис не дура. За сотни лет она должна была понять, что ты ее не предашь. Но она не доверяет ни одной из вас. Вы для нее всего лишь расходный материал, а не люди. Зачем служить такой хозяйке?

— Дура. Думаешь, я перейду на сторону врага? Не бывать этому. Нападай, или нападу я.

Гиль зарычал. Эйне прицелился, готовясь к атаке с воздуха.

Лавена закусила губу.

— Кхира, не надо. Ты же знаешь, что она сильнее. Ты снова умрешь.

— И пусть. Смерть — не самое страшное. Она была почти безболезненна.

— Больше не будет. Слушай, она же права! Ладно я — предательница, но почему ты обращена в страшилище? Почему за многолетнюю верную службу тебе не позволяют отдыхать в древе жизни, а выставили сторожить двор? — горячо заговорила Лавена. — Для Мавис мы одинаковы. И будем существовать, только пока нужны ей. А как только перестанем, она вернет нас обеих в ад. И неважно, как верны и полезны мы будем, это все равно случится. А то и пополним число тех, кто стонет и плачет внизу.

Кхира содрогнулась.

— И зачем ты мне это говоришь? Если меня убьют, ты получишь, что хотела.

— Ты пыталась спасти Нелле и Рию, а не пытала их. Я… мне жаль, что я столько лет зря винила тебя. Сейчас я пытаюсь сохранить тебе жизнь. Вернее, то, что от нее осталось. Прошу тебя, отступи и позволь Беате Хоффман сразиться с Мавис. Тогда мы освободимся и сможем свободно существовать в этой крепости, не причиняя друг другу вреда.

Кхира поколебалась. Но вновь упрямо помотала головой.

— Нет. Я клялась именем божественной Эйв, не предавать Мавис.

— Но ведь Мавис сама предала Эйв, — сказала Беата, — ты замечала, что она не может попасть в древо жизни, хотя вы с Лавеной можете? Ты не думала, почему так? И почему кубок Эйв, которым вы дурили головы другим ведьмам, не даровал вам вечную молодость?

— Он не настоящий. Мавис придумала его.

— Отнюдь. Калунна наполнила его божественной силой, и я напоила всех ведьм ковена Тринадцати. Матильда Поллок теперь выглядит не старше тридцати лет. Когда-то этот кубок действительно принадлежал божественной Эйв. Но Мавис скормила ее демону и призналась мне в этом. Она даже Эйв предала. Как можно верно служить законченной предательнице, убийце и подлой лгунье? Разве она заслужила твою преданность?

— Ты лжешь! Ты… — Кхира замолкла.

Ее трясло.

Беата поднажала.

— Позволь мне сразиться с ней. О большем не прошу. Пропусти в крепость, чтобы я могла освободить души шестерых похищенных девушек и посмотреть в глаза их родителям. Если Мавис победит, то ты продолжишь служить ей. Но если выиграю я, вы с Лавеной будете свободны хотя бы после смерти. Ты уже отдала Мавис свою жизнь. Не хватит ли с нее твоих жертв?

Кхира застыла.

— А ведь я клялась служить ей до смерти, а не после. Выходит, свою клятву я исполнила. И могу уйти на покой.

Она тоскливо покосилась на дерево над их головами.

— Я хочу туда. Там хорошо. Есть комната, как в моем старом доме. Горящий камин. И музыка из моей любимой шкатулки. Я просила Мавис пускать меня туда хоть на час в сутки. Думала, что заслужила это. Но она страшно разозлилась и велела стоять тут. Это… несправедливо.

Она рвано вздохнула.

— Хорошо. Я проведу тебя к Мавис. Но сними с меня кандалы, иначе она заставит меня сражаться колдовством.

Беата испытала облегчение.

— Хорошо. Я их снимаю, а ты пропускаешь нас и не вредишь. Лавене в том числе. И расскажи о палаче Мавис. Кто это?

— Не знаю. Последний умер лет пять назад. Мавис явно нашла нового, но я никогда его не видела.

— Это мужчина? Или женщина-ведьма? — Беата вспомнила, что девушек заколдовали, а окружающим отводили глаза.

— Не знаю. Мог быть кто угодно. Только это должен быть садист, которому нравится убивать и мучить других. Сними с меня кандалы.

Беата принялась расплетать очередную ветвь вереска из волос. Эйне слетел вниз и обернулся человеком.

— Госпожа, не делай этого. Не трать зря вереск. Расколдуешь ее, когда победишь Мавис. Сейчас он нужен тебе самой.

— А если не победит? — возмутилась Лавена. — Пусть выдаст нам аванс! Зря что ли мы жизнями рискуем?

— Вы уже умерли, — возразил Эйне.

— Ну и что? Тебе-то небось что-то дали, раз ты служишь ей? Вот и нам пусть даст.

Кхира хрипло фыркнула.

— «Нам»? Впервые слышу от тебя это слово. Всегда говорила только «я, мне» и думала лишь о своей выгоде.

— Теперь буду думать и о твоей, — буркнула Лавена, — раз ты сама этого не умеешь.

Черные кандалы исчезли с лап Кхиры. Она с наслаждением размяла ноги и обернулась к Беате.

— Никогда больше не делай подобной глупости, если хочешь выжить. Обмануть врага — это не бесчестье, а хитрость. Но я хочу свободы для себя и этих несчастных внизу и отведу тебя к Мавис. Следуйте за мной.

Кхира прошла сквозь небольшую деревянную арку за спиной и исчезла. Лавена сделала то же самое. Беата последовала за ними и оказалась на широкой винтовой лестнице, ведущей вниз. Вокруг горели колдовские светильники, а стены излучали беловатый неяркий свет. С каждым шагом становилось все холоднее и страшнее: вначале возник тихий шепот на грани слышимости, потом плач, потом громкие стоны. В стенах появились искаженные мукой лица, и Беата содрогнулась. Это все устроила Мавис? Для этого она отдавала жертв палачу? И те шесть девушек… Калунна, милосердная вересковая богиня, все это видела в голове Мавис? Поэтому не хотела рассказывать Беате и предлагала обо всем забыть? Скольких жертв Мавис обрекла на это, чтобы сохранить свою жалкую единственную жизнь после смерти?! Тварь, ну какая же тварь! Беате стало плохо от стонов мертвых и почти осязаемой ауры смерти и боли. Она начала молиться Калунне вслух. Вереск в волосах засиял, успокаивая ее и заглушая крики.

— Госпожа? Тебе плохо?

— Уже лучше.

Она взяла Эйне и Гиля за руки, делясь защитой. Напряженное лицо Гиля разгладилось. Эйне коротко вздохнул с облегчением. Лавене и Кхире было нехорошо, но явно не настолько, как им. Они были полностью мертвы. Наконец бесконечный спуск закончился, и они вошли в просторный зал, размером со стадион. Первое, что бросилось Беате в глаза — шесть бледных полупрозрачных душ в черных цепях. Это были молодые красивые девушки. Они тихо плакали и раскачивались на месте, но не пытались бежать.

А в нескольких метрах от них стояла Мавис и спорила с огромным демоном в пентаграмме.

Беата оцепенела.

Демон. Оскверненное и ослабленное бывшее божество. Все будет намного хуже, чем она боялась.

Демон был ростом метра два, не меньше. Его обезьянье туловище было покрыто густой серой шерстью, а рук было четыре: на удлиненном корпусе располагалась вторая пара. Всеми четырьмя он активно жестикулировал. И не только ими: Беата заметила, что пальцы на босых ногах были подвижными и гибкими, явно способными хватать и держаться за ветки, как у настоящих обезьян. Одет он был в грязный, оборванный хитон серо-коричневого цвета, будто отобранный у последнего нищего или сшитый из половых тряпок. Сзади из-под хитона свешивался тяжелый, толстый крокодилий хвост. Плечи демона венчала рогатая козлиная голова со все той же свалявшейся серой шерстью. На выбритом лбу торчал круглый алый глаз с вертикальным зрачком. А вот два других были совершенно человеческими: зелеными, с нормальными веками и ресницами. Но хуже всего остального был его голос: глубокий, бархатный, приятный, словно убаюкивающий и соблазняющий одновременно. Обладателю такого голоса хотелось доверять. Вплоть до того момента, как он живьем сдерет с тебя кожу и уволочет душу в ад.

Беата вздрогнула.

А ведь палачом Мавис вполне мог быть демон. Уж он-то с удовольствием пытал бы и убивал жалких людишек, которых ненавидел всем своим искалеченным существом. Нет, чушь, демон бы убил Мавис, а не служил ей. Сделки с демонами никогда не приносили выгоды людям.

Мавис явно полагала иначе.

— …какого черта? За шесть отборных душ ты не можешь вернуть меня в мое тело? Я же знаю, что оно живо, меня просто вышвырнули из него! Изгони ту душу и можешь забрать ее себе! Мне нужно мое тело!

— Я уже говорил, это невозможно, — мягким, мирным тоном заметил демон, — там стоит божественная защита.

— Так сломай ее! Ты же демон!

— Вы понятия не имеете, с кем пытаетесь меня стравить. Один безголовый идиот уже попытался ей напакостить и потерял обе головы разом. Могу предложить любое другое. За шесть душ найду вам молодое женское тело.

— Ты меня за дуру держишь? По-твоему, я не знаю, как ваше племя исполняет свои обещания? Оно будет калечным или уродливым, а то и окажется умирающим!

— За Эйв вы получили то, на что мы договаривались: очень много силы и знаний, которыми она не хотела с вами делиться. Я даже не преследовал вас. Мы ведь партнеры.

Мавис заскрипела зубами.

— Да, потому что я быстро бегаю. Ты обещал мне не только силу и свободу от моральных правил Эйв, но и долгую счастливую жизнь с кубком молодости! А он перестал работать после ее гибели!

— А чего вы ожидали? Вы же знали, что она наполняла ваш кубок, — в голосе демона прорезалась насмешка. — Нет Эйв — нет эликсира молодости. А жизнь у вас и без нее выдалась долгой и приятной. Вместе с кубком. Никто его у вас не отнял. Довольно истерик. Шесть душ — хорошая цена за воскрешение. По шесть душ за вас и двух ваших служанок, так? Всего выходит восемнадцать.

Мавис скривилась.

— Нет. Они останутся в этой крепости и будут ее охранять. Мне нужно одно тело и одно воскрешение.

По лицу Кхиры скользнула тень. Лавена коснулась ее плеча и беззвучно повела крылом в воздухе, будто говоря: «Видишь? Ей плевать на нас обеих». Кхира молча кивнула.

Мавис задумалась, а затем ее глаза вспыхнули злорадством.

— А достань-ка мне конкретное тело. Я хочу вселиться в Беату Хоффман, главную жрицу Калунны. Ее душу отправь сюда.

Демон подергал себя за козлиную бородку.

— Может, кого попроще возьмем? Младшую жрицу, ученицу? Кого-то из вашего ковена?

— Нет. Беату Хоффман. Ты что, настолько беспомощный, что и этого не сможешь? Мне призвать другого демона?

— Другой нарежет вас на дольки за одни эти слова, — спокойно сказал демон, — а насчет тела следует спросить саму госпожу Хоффман. Не желаете обменять его на что-нибудь? Госпожа Мавис жаждет его заполучить.

Демон плавно обернулся к Беате, и Мавис наконец заметила ее.

— Опять ты?! Кхира, Лавена, убейте ее!

Лавена вздрогнула, но осталась на месте. Кхира скрестила руки на груди.

— Она просит поединка с тобой, Мавис. За души похищенных.

— Ты оглохла? Я тебя зря из ада вытаскивала? Так сейчас отправлю обратно! Убей ее!

— Не выйдет. Я разбила твои оковы. Они под моим контролем, и я приказываю им стоять на месте и не вмешиваться, — соврала Беата.

Кхира и Лавена переглянулись.

— Мавис, я не могу пошевелиться! Она заколдовала меня! — театрально воскликнула Лавена. — И Кхиру тоже! Она пытается сбросить чары подчинения, но не может! Спаси нас!

Кхира хмыкнула, но кивнула.

— Бесполезные идиотки, — прошипела Мавис и обернулась к демону. — Убей ее — и получишь еще души.

Демон заулыбался.

— Сотри пентаграмму. Я не могу выйти.

Мавис выругалась.

— Ты клянешься мне не вредить?

— Я никогда не даю обещаний. Разве слово демона может хоть что-то стоить?

— Слово демона не стоит ничего, — резко вмешалась Беата, — зато они ненавидят тех, кто их призвал. Он уничтожит тебя, как только ты снимешь барьер.

— Без тебя знаю, соплячка. Но мы партнеры. И если ими останемся, то душ будет куда больше шести, — Мавис туфлей стерла часть пентаграммы. — Убей ее и отдай мне ее тело. И я скормлю тебе и ее богиню тоже.

Беата содрогнулась.

Демон покинул пентаграмму, лениво потянулся, разминая пальцы на всех четырех руках, и буднично заметил:

— Калунна скорее сожрет меня, чем наоборот. Я не дурак, чтобы ссориться с ней. Разбирайтесь сами, а я поговорю с той, что выживет.

— Ах ты ублюдок! Я велела тебе убить ее!

— Это невыгодная сделка. И следи за языком. Пентаграмма тебя больше не защитит, — демон неторопливо проследовал вглубь зала и устроился на полу, откидываясь назад и опираясь двумя руками и хвостом. Вторую пару рук он расслабленно опустил на колени.

Беата коротко вздохнула. Терять демона из виду не стоило, но он хотя бы не полезет в битву на стороне Мавис. Пока что.

— Мавис, отпусти души похищенных девушек и назови имя своего палача. Кто помогал тебе их убивать?

— Тебе это не понадобится, — Мавис призвала духи двух мертвых ведьм.

— Госпожа, мы ими займемся, — коротко сообщил Эйне, — и всеми, кого она призовет. Сосредоточься на ней самой.

Беата кивнула и сотворила чары призыва фамильяра. В паре шагов от нее соткалась Пламя. Приветственно мяукнула, а потом грозно зашипела на демона.

— Охраняй меня. И следи за ним, — приказала Беата и обернулась. — Лавена, Кхира, отойдите подальше.

— Да с удовольствием, — буркнула Лавена.

— Удачи, — едва слышно бросила Кхира.

Эйне и Гиль обернулись коршуном и ягуаром и атаковали, ловко уворачиваясь от атак проклятиями. Беата поспешно наложила на обоих чары усиления, а на себя — щит. Подавила страх, глядя на Мавис. Если проиграет, то конец придет всем: ей, Эйне, Гилю и Кхире с Лавеной. Она не имеет права на поражение. Но его и не будет, пока на ней кольцо Калунны.

Но работало ли оно в мире мертвых? Ведь это был всего лишь образ кольца, оставшегося на пальце в мире живых.

Беата струхнула и поспешила прогнать неприятные мысли. Отступать было поздно. Она уже прыгнула и летела вниз.

Беата атаковала Мавис, но режущие чары пролетели сквозь нее. Иллюзия! Пока она готовилась, Мавис спряталась и сейчас нападет неизвестно откуда! В эту же секунду пол под ней превратился в зыбучие пески. Беата вырвалась и отскочила в сторону. Она сотворила развеивание чар на большом участке, и Мавис стала видимой. Отбила оглушающее заклятье Беаты и обрушила на нее сотни черных стрел. Щит Беаты едва выдержал, но из-за них она почти ничего не видела. Шарахнулась в сторону и услышала дикий кошачий вопль: Пламя атаковала Мавис, прерывая заклинание той. Мавис отшвырнула рыжую кошку магией. Беата бросила взгляд назад, чтобы убедиться, что демон все еще сидит и наслаждается бесплатным зрелищем, а не пытается ударить ее в спину. Одновременно она заметила отсутствие призванных мертвых ведьм: Эйне и Гиль уже расправились с ними. Эйне в облике коршуна спикировал на Мавис, но та заметила и отшвырнула его волной магии. Затем еще раз. А потом вдруг дико закричала: ее кусал за ноги змей. Гиль явно подобрался к ней в облике маленького горностая, а Эйне отвлекал. Пламя тоже ринулась в атаку. Но не успела Беата порадоваться, как Мавис одним ударом разметала их всех и швырнула в Беату какое-то заклинание. Ту скрючило от боли, и она упала. Едва успела развеять чары: ей показалось, что в желудке у нее расплодились голодные черви.

Гиль обернулся ягуаром, а Эйне — рысью, и они вновь бросились в бой. Мавис отшвырнула их и взвыла: Пламя принялась рвать ее когтями. Секунду спустя фамильяр Беаты взлетел в воздух и, к ее ужасу, с силой врезался в лицо демона. Пламя дико заорала, вцепившись когтями уже в него.

Демон отодрал ее от своего лица и одним движением свернул шею.

Фамильяр Беаты исчез.

На миг у нее чуть не остановилось сердце, а потом она вспомнила особенности чар Даны и выдохнула: Пламя просто вернулась назад, в мир живых. Пожалуй, хватит с нее на сегодня.

— Поаккуратнее. Я же сказал, что не буду вмешиваться, — предупредил демон.

— О, прошу прощения, — едко ответила Мавис и перевела нехороший взгляд на Гиля.

Беата не позволила ей избавиться от него тем же способом: вспомнив, как Дана пробила мощный щит Лили, навела на Мавис морок, убеждая ту, что вокруг — вода, а сама Мавис тонет. Та схватилась за горло и начала задыхаться, но быстро поняла, в чем дело, и сбросила морок. И вдруг исчезла.

Беата вновь сотворила развеивание чар, но Мавис не появилась. Гиль и Эйне тоже явно потеряли ее из виду и крутили головами.

— Сзади! — крикнула Лавена.

Среагировать Беата не успела: за руки и за ноги ее схватили гибкие ветви и потянули в разные стороны. На Эйне и Гиля обрушился дождь черных стрел. Беата взвыла и забилась. Вереск в ее волосах вспыхнул, и ветви рассыпались прахом. Она упала на каменный пол.

— Чертова дрянь! — с ненавистью прошипела Мавис. — Притащила сюда защиту своей богини!

— Моя богиня меня любит! А ты — бестолочь, которая лишилась божественного покровительства ради сиюминутной выгоды! — выплюнула Беата. — Только дура поверит демону!

— Посмотрим, поймет ли твоя богиня, кто в твоем теле! Или ей будет плевать, лишь бы оставляли подношения! — крикнула Мавис и вдруг выпустила огромное зеленоватое облако, расширявшееся с каждой секундой.

Беата попыталась его развеять, но ничего не вышло. Эйне, обернувшийся коршуном, ринулся вниз и больно схватил Беату за плечи когтями. Рывком поднял вверх и потащил прочь, но облако ускорялось с каждой секундой и нагоняло их. Эйне громко и дико клекотал, явно предупреждая об опасности. Гиль превратился в горностая и бросился бежать в другой конец зала.

Да что это были за чары?!

В облако врезалась стая птиц. При столкновении каждая из них мгновенно умирала и падала на пол. Вскоре он был усыпан их трупами, а облако продолжало свое неумолимое движение вперед. Три секунды спустя в него влетела группа летучих мышей, которых постигла та же судьба. Затем снова птичья стая. И вновь летучие мыши. Гора трупов продолжала расти, но облако слегка замедлилось. Кхира и Лавена сосредоточенно колдовали.

— Сожги трупы! Быстрее, пока они не встали! — крикнула Кхира.

Беата ударила в кучу синим пламенем и вовремя: трупы птиц и летучих мышей уже зашевелились и начали подниматься.

— Как это развеять?

— Никак! Только продержаться несколько минут, — напряженно крикнула Лавена, продолжая колдовать. — Придумай пока, как убить Мавис!

— Предательницы! — разозлилась Мавис. — Зря я оставила вас тогда в живых!

— Я исполнила свою клятву и служила тебе до самой смерти! — рявкнула Кхира. — А ты превратила меня в чудовище! С меня хватит!

Смертельное облако потихоньку развеялось. Эйне спустил Беату на пол и превратился в человека.

— Прости, госпожа. Больно было?

— Очень, — страдальчески выдохнула Беата, — спасибо, что спас. Гиль, ты где? Ты жив?

— Он попытается вновь незаметно подобраться к Мавис и атаковать, — едва слышно сообщил Эйне. — Госпожа, попробуй спеленать ее черными путами. Они прожигают все, и их так же не снять. Заклинание…

— Я знаю. Отвлеки Мавис. Мне нужно не меньше минуты.

Эйне кивнул и обернулся рысью. Бросился к Мавис. На ту уже накинулся ягуар, но пока не мог пробить ее щит. Беата начала творить чары, которые были самыми сильными в ее арсенале. Их она однажды применила против хисширского демона и ранила его. Слабовато, но для человека атака будет смертельной.

— Берегись! — крикнула Лавена. — Она телепортировалась в другой конец зала!

Рысь и ягуар гневно зарычали и бросились в разные стороны, пытаясь отыскать пропавшую ведьму. Беата заканчивала заклинание, нервно вертя головой. Бросила опасливый взгляд на демона, который сменил позу и лениво валялся на боку, позевывая и похлопывая хвостом по полу. Нет, пока не атакует.

Куда, черт побери, делась Мавис?!

— Сверху! — крикнула Лавена.

Мавис упала на нее с потолка и, схватив Беату магией, с силой швырнула ее об пол. Беата взвыла от боли и выпустила заклинание. Колдовские тиски ослабли: Мавис, спеленатая черными путами, кричала от боли и каталась по полу. А потом вдруг замерла. Попытались создать щит и даже не без успеха: черные путы приподнялись над ее кожей и перестали прожигать ее. Мавис дернулась.

— Кхира! Помоги мне!

— Нет.

— Я воскрешу тебя! Вместе вернемся в мир живых!

— Ложь. Я слышала твои планы. И не хочу назад. Устала.

Мавис застонала: щит развеялся, и черные путы жадно присосались к ее коже. Она вновь создала его.

— Лавена! Я верну к жизни тебя и твоих сестер! Дам тебе собственный ковен и полную власть над ним! Помоги мне!

Лавена мрачно усмехнулась.

— Свежо предание, да верится с трудом. Я лучше посмотрю, как ты сдохнешь.

Мавис дико изогнулась.

— Ладно-ладно! Я проиграла! Ты победила! Бери, что хочешь, и уходи!

Эйне и Гиль подошли к ней и зарычали на Мавис, в форме рыси и ягуара. Беата выдохнула с облегчением.

Кажется, все.

Черные путы вновь приподнялись над колдовским щитом и развеялись. Время их действия закончилось. Обессиленная, израненная Мавис постанывала от боли. Ее тело было все покрыто ожогами, а руки почти отсохли.

— Добей ее. Она проиграла, — сказала Кхира, подойдя ближе.

— Вот именно! И она уж точно будет тебе мстить, что бы ни врала сейчас! — предупредила Лавена. — Убей ее, или обретешь смертельного врага.

Беата не спешила этого делать.

— Мавис, кто твой палач?

— Какая тебе разница? — болезненно прошипела та.

— Не ответишь — умрешь.

— Я уже умерла. Второй раз умирать не страшно, — Мавис явно полегчало, и она криво усмехнулась, — делай что хочешь. Хуже уже не будет.

— Он что, тебе дорог? — нахмурилась Беата. — Или это она? Это одна из ведьм ковена Тринадцати?

— Кто знает, кто знает, — Мавис хрипло расхохоталась.

Лавена вдруг досадливо вскинулась:

— А ведь она снова сюда попадет, даже если ее убить! Она привязала свою душу к этой крепости, чтобы не оказаться в аду. Ты уйдешь, а она вернется, и палач пришлет ей новые души для сделок с демоном. Вот зачем она его покрывает. Кхира, мы в беде.

Та молча кивнула.

— Нужно что-то придумать. Превратить ее во что-нибудь?

— Она сильнее нас. Расколдуется.

Беата закусила губу. Так что же делать с поверженной Мавис, чтобы она не оклемалась и не продолжила им всем вредить?

— Поздравляю с победой, госпожа Хоффман. Вы были великолепны. Пришло время поговорить, — сказал глубокий мужской голос за ее спиной.

Он был до того приятным, что Беата мигом расслабилась. Она будто ощутила сильные мужские руки, разминающие ее плечи. Теплые, надежные. Ласковые. Совсем, как у Джеральда.

А потом она поняла, кому он принадлежит, и резко обернулась. Запрокинула голову.

Демон стоял в двух шагах от нее и улыбался. Никто не заметил, как он там очутился. Но все они были вымотаны битвой. Беата почти опустошила свой колдовской резерв. А демон был полон сил.

— Красивое платье, — почти промурлыкал демон, — и цветы в ваших волосах тоже очень красивы. Это ведь вереск? Давненько я его не видел.

Беата похолодела.

Даря ей белое платье, Калунна не говорила, что конкретно может погубить ее.

Зато рассказала о лютой ненависти демонов к ней. А этот конкретный поглотил богиню Эйв и явно знал о судьбе хисширского собрата.

Кажется, настоящая угроза стояла сейчас перед ней, а не валялась позади.