Буря в Кловерфилде

Глава 2

Призыв фамильяра у Даны едва не обернулся для Беаты сердечным приступом. Она снова пришла к ученицам в дом, отдала пальто и шарф Лили, приняла из рук Эвы чашку чая и почти села в кресло, но невольно обернулась и встретила взгляд полный ненависти и жажды крови.

Беата охнула и отшатнулась, роняя чашку, а зловещий черный кот выпустил когти и изготовился к прыжку.

— Мак! Ко мне!

Тот соскочил с кресла и помчался к Дане. Прыгнул ей на руки, обернулся, сверля Беату жутким взглядом, и замер подобно сфинксу.

Сфинксом он и был. Вернее, она.

Черным, уродливым и почти лысым: легкий пушок не скрывал морщинистую кожу, а лишь подчеркивал отсутствие нормальной шерсти. Дана погладила питомца по голове. Взгляд кошки смягчился и стал менее угрожающим: уже не зверь-людоед, а профессиональный убийца, не питающий к жертвам личной неприязни. Но Беата ей явно не понравилась.

— Извините.

Дана усадила фамильяра на стул. Эва и Лили переглянулись: у ног одной вертелся непоседливый колли, а вторая держала на руках свою белоснежную красавицу. На фоне элегантной и пушистой Полли голый черный сфинкс выглядел еще уродливее.

Беата щелкнула пальцами, склеивая разбитую чашку и испаряя разлитый чай. Села в кресло.

А впрочем, кто она такая, чтобы осуждать чужие вкусы? Может, Дана мечтала о подобном монстре с самого приюта?

— Почему ее кличка Мак?

— Маковое зернышко. Они черные. Цветок мака — символ вечного сна и смерти.

— Поэтично, — похвалила ее Беата, — а сфинкс — дитя хтонических чудовищ. Ты нарочно решила сделать ее устрашающей, а не миловидной?

Дана ответила не сразу.

— Нет. Она случайно такой получилась.

Повисла неловкая пауза.

— А какой она должна была выйти? — спросила Беата.

— Обычной короткошерстной кошкой. Я не хотела ее вычесывать каждый день, как Эва чешет Полли, — коротко ответила Дана и замолчала.

Беата недоуменно взглянула на Мак. Если Дана представляла стандартную черную кошку, то как у нее могло получиться вот это?

— Во время призыва что-то пошло не так? Какие ингредиенты ты использовала? Может, что-то противоречащее друг другу? — спросила она.

Дана не успела ответить: вперед выступила Лили. Губы у нее дрожали.

— Наставница, это я виновата! Я испортила призыв фамильяра! Дана, прости меня!

— Что ты сделала и зачем? — нахмурилась Беата.

Лили всхлипнула.

— Я спросила Дану, какой характер будет у ее кошки и что она для этого использует. Но Дана сказала: «Фамильяры послушны и любят хозяек. Мне больше ничего не надо». Я боялась, что у нее получится не кошка, а оживший мертвец с таким подходом! Вот и добавила кошачьей мяты, спрятав ее среди трав! Это моя вина!

Эва вздохнула и сочувственно покачала головой. Лили виновато посмотрела на Дану.

Та молчала.

Беата закатила глаза.

— Нашла, что добавить! Кошачья мята — это очень радикальный вариант для веселого характера, с ней получится кошка-клоун. Что совершенно не нужно для черного фамильяра: они должны обладать хорошим самообладанием, чтобы участвовать в темных ритуалах, а не развлекать хозяек.

Все дружно уставились на мрачную, неподвижную Мак. Веселой и игривой она не выглядела. Похоже, кошачья мята «сцепилась» с каким-то ингредиентом и схлопнулась вместе с ним же. Знать бы, что именно Лили уничтожила? В любом случае фамильяр получился подпорченный из-за неуместного вмешательства.

Беата отчитала Лили и озвучила свои выводы вслух. Потом добавила, обращаясь к Дане:

— Это не твоя вина. Ты можешь развоплотить ее и начать сначала. Магическую основу по твоему списку я соберу сама.

— Не надо. Мак справляется, — равнодушно ответила Дана, — мне плевать, как моя кошка выглядит. Все заложенное в нее работает.

— Ты уверена? Брак может вылезти в любой момент.

— Уверена.

На Лили было жалко смотреть.

— Дана, прости меня! Я хотела сделать, как лучше!

— Больше так не делай, — хмуро ответила Дана и отвернулась от нее к Беате. — Я готова показать способности Мак. Эва мне поможет.

Та кивнула и выступила вперед с Полли на руках. Создала светлый щит вокруг себя и фамильяра. Дана взяла Мак и ударила в него темным заклинанием. Щит моментально рассыпался, а Эва вскрикнула и отшатнулась: заклинание ударило в то место, где она стояла. Дана вздрогнула.

— Прости. Я била вполсилы.

— И Мак тебя заметно усилила. Хорошо, — заметила Беата, — Эва, у тебя есть еще обереги от порчи?

— Да.

— Надень два одновременно. Дана, наведи на нее порчу средней силы: на резкую боль и потерю сознания.

Эва побледнела. Лили шагнула вперед:

— Наставница, давайте, Дана лучше меня заколдует! Это же я виновата!

— Мы здесь не наказаниями занимаемся, а проверяем способности фамильяров и мастерство Эвы в создании оберегов, — спокойно ответила Беата, — они должны работать. Если они окажутся слишком слабы, то Эве лучше узнать это сейчас, а не в бою с ведьмой, которая захочет ее убить. Дана, колдуй в полную силу.

Та глубоко вздохнула.

— Эва. Извини.

— Ничего. Наставница права, я должна отвечать за результат моего колдовства, — Эва сглотнула, — давай.

Дана зашептала заговор на порчу, не сводя пристального взгляда с Эвы. Вместе с жуткой Мак она как никогда напоминала злую ведьму.

Эву накрыло темное облако.

Ее обереги почернели, а потом рассыпались прахом, но сама Эва осталась невредима. Беата сощурилась: обрывки разорванной порчи таяли в воздухе. Обе ученицы выдохнули с облегчением.

— Хорошо. У Даны высокие способности к темной магии, она колдовала с фамильяром, но обереги полностью защитили от порчи, — сказала Беата, — значит, ты отлично поработала над ними, Эва. Боли не было совсем?

— Совсем.

— Отлично. Пока что Мак демонстрирует неплохой результат. Давай-ка проверим, будет ли он еще лучше. Эва, присядь, отдохни. Лили, бери Друга и защищайся от чар Даны. Дана, твоя задача достать ее любым известным тебе заклинанием. Используй фамильяра, как сумеешь.

Лили подозвала пса и усадила рядом с собой. Создала светлый щит.

Дана ударила по нему, но тот не дрогнул.

Затем напустила порчу, но черное облако исчезло, стоило Другу зарычать. Наконец Дана использовала атакующие чары… которые развеялись, стукнувшись о щит Лили.

Беата нахмурилась.

— Дана, ты поддаешься. Колдуй в полную силу.

— Я не хочу повредить Лили.

— А Эве хотела?

— Нет. Просто Эва сильная и хитрая. Она увернется.

— Лили тоже должна стать сильной. Бей нормально.

Лили встрепенулась.

— Так ты не сердишься на меня?

— Нет. И не собираюсь мстить.

— Тогда не бойся, колдуй. У меня мощный щит. Я им смогу и вас защитить, когда понадобится.

Дана, поколебавшись, кивнула и ударила, но вновь без результата. Погладила Мак, вытягивая из нее силы и попробовала еще раз. Затем еще. Лили оставалась невредима, ее щит был монолитен, как скала. Однако Друг зарычал на Дану и вскочил на ноги. Лили велела ему сесть и положила ладонь на голову.

Беата пригляделась повнимательнее:

— Щит тоже из улучшенных чар Голди?

— Да. Я усиливаю и поддерживаю его за счет Друга. Пес лучше в защите, чем белые кошки, и дает мне много силы, — пояснила Лили и поправила очки, — я постоянно тренируюсь с усилением разных заклинаний. Некоторые дают потрясающий эффект.

— Классно, — вырвалось у Эвы, — надо обереги попробовать так усилить.

— Молодец. Сообразила, как правильно распорядиться новыми знаниями, — Беата похвалила Лили, — но ты снова делишься преимуществом со всеми окружающими, что однажды выйдет тебе боком. Эва, усиль Дану. У любого щита есть предел прочности. Я хочу, чтобы он был пробит.

Эва зашептала заклинание, прижимая Полли к груди. Дана выпрямилась и вновь атаковала, но хоть щит Лили и задрожал, она выстояла, крепко держа Друга за загривок. Тот уже едва не бросался на Дану и грозно рычал на нее. Мак зашипела в ответ.

— Твой пес-фамильяр — идеальный защитник, Лили, — Беата похлопала в ладоши, — теперь я за тебя спокойна. Что ж, не будем ломать стену головой. Дана, последняя попытка. Прояви фантазию и используй любое темное заклинание, с которым может помочь фамильяр, и закончим на этом. Твоя Мак неплоха, и если тебе этого достаточно, то так тому и быть. Хотя, с твоими способностями, я ожидала большего.

Дана помрачнела. Лили бросила на Беату взгляд украдкой и попыталась жестами передать Дане тайное послание, но Беата поняла его раньше остальных.

— Не смей поддаваться, поняла? Держи щит до последнего. Вы не в школе, двойку вам за это не поставят. А знать свои сильные и слабые стороны очень важно. Дана, придумала что-нибудь?

— Да.

— Тогда колдуй.

Дана сосредоточенно что-то зашептала, и тут Мак стремглав бросилась на Друга, издав оглушительный мяв. Прыгнула ему на морду и заорала, растопырив и без того большие уши. Друг шарахнулся в сторону, сбросил ее, громко залаял и бросился за черной кошкой, улепетывающей со всех ног.

А Лили завизжала и кинулась к Беате. Вцепилась в нее, как в спасательный круг.

— Пауки! Спасите, наставница! Уберите их, на мне везде пауки!

Та обняла ее и щелкнула пальцами, снимая морок. Эва и Дана поспешно подошли к ним.

— Тише-тише, успокойся, никаких пауков здесь нет, — Беата ласково погладила Лили по голове и добавила: — Ты умница, Дана. Сообразила, что щит против мороков бесполезен. Но ты не была в этом уверена, поэтому послала фамильяра отвлечь Друга, чтобы сбить щит?

Та покачала головой.

— Нет. Я не приказывала Мак этого. Лили, ты как?

Та шумно выдохнула и потрясла головой.

— Я в порядке. Хотя, это была страшная жуть! Не выношу пауков!

— Знаю. Извини.

— Ничего, это же был урок. И ты победила! Наставница, Дана ведь отлично справилась, правда? И фамильяр у нее очень хороший! Друг, фу! Оставь ее! Ко мне!

Пес, яростно гонявший черного сфинкса по комнате, подбежал к ней и получил поглажку. На Дану он покосился с явной опаской, но больше не рычал. Мак догнала его, прыгнула на спину, а уже с нее на плечо Даны. Спряталась у нее за пазухой и высунула мордочку наружу. Довольно замурчала, потершись головой о подбородок хозяйки.

Дана внезапно улыбнулась и погладила ее.

— А мне нравится эта кошка. Она получилась сообразительной. Мы поладим.

Беата собрала Голди, Валери и Адалинду на обсуждение плана действий: им требовалось захватить Кловерфилд за одиннадцать месяцев и за этот же срок провести тринадцать ритуалов плодородия с последующим рождением ведьм, верных Калунне. О том, что это будут погибшие и воскрешенные жрицы, она предпочла умолчать, но девочки ничего и не спрашивали. Слова «воля Калунны» действовали волшебным образом и были отличным инструментом. Разве что Адалинда, услышав про рождение будущих ведьм, вдруг загорелась:

— Мы с Питером охотно поучаствуем в этом ритуале! Я мечтала о дочерях-ведьмах, но у Кары с Лилой дара так и не появилось, да и общаемся мы теперь как подруги. Мать в их возрасте уже не нужна. Я хочу еще дочерей! Парочку, а лучше — троих!

Беата содрогнулась.

Приехали. Она столько сил положила на то, чтобы сделать из Адалинды пристойную жрицу, а та опять хотела засесть дома с мужем и детьми! Но слуги вересковой богини не могли быть бесполезны. Для них это была непозволительная роскошь.

— Ты занята. У тебя концерты и исцеление страждущих во славу Калунны, — холодно напомнила Беата.

— Я прекрасно смогу совмещать. Не будь врединой, запиши нас на этот ритуал! И тебе останется найти двенадцать пар! — лучезарно улыбнулась Адалинда.

Ее зеленые глаза светились восторгом.

Беата досадливо вздохнула.

— А ты Питера спросила, хочет ли он еще детей?

— Нет, но он наверняка согласится. Он — прекрасный отец.

— Я думаю, для начала стоит получить разрешение Калунны, — тактично вмешалась Голди, — если она будет против, то согласие Беаты ничего не даст.

Беата бросила на нее благодарный взгляд, но Адалинду было не остановить:

— Вот схожу к ней и попрошу! Калунна любит меня, она все поймет! Вы так говорите, будто она — не наша богиня-покровительница, а злодейка какая-то! Конечно же, она хочет, чтобы мы были счастливы, и разрешит мне завести еще детей!

Беата с Голди переглянулись, но промолчали. Вероятно, вскоре им предстояло утешать рыдающую от обиды Адалинду, но сейчас эту ситуацию проще было спустить на тормозах.

Валери высунула язык и изобразила, будто ее тошнит. Ее явно раздражала тема детей.

— Беата, у меня вопрос: как мы будем драться с ведьмами ковена Тринадцати, если они торчат в Кловерфилде, а мы трое туда попасть не можем? Придется заманивать их сюда, что ли? — спросила она.

Беата покачала головой.

— Постараемся не драться, а договориться. В ковене «Тринадцати» наверняка найдутся ведьмы, которых можно переманить в культ Калунны. В идеале — всех.

— Пфф, да зачем они нам? — поморщилась Валери. — У нас тут отличный кружок сложился, да и ведьмы все одаренные. А эти что могут: зелья варить и травки собирать?

— Какой вообще смысл вступать в ковен ведьм? — поддержала ее Адалинда. — Только время зря тратить. Нас с Беатой всему необходимому обучила одна ведьма, и сама Беата спокойно учит своих учениц без толпы помощниц. Любой ковен ведьм — это всего лишь пафосная гильдия, которая дерет с учениц тройную плату за обучение, вот и все.

— Такие ковены тоже есть, но ведьмы не зря собираются в кругу себе подобных, — возразила Беата, — ковены накапливают знания, редкие материалы и артефакты. Вместе творят мощные чары и оказывают магические услуги населению. На одну ведьму можно натравить толпу, на ковен — побоятся. И ты правильно заметила, что нас с тобой обучили лишь необходимому: ни ты, ни я никогда не были амбициозны. Наставница научила нас варить популярные зелья, использовать самые полезные чары, рассказала, как ведьмам жить в обществе и какие пути перед нами открыты. Это базовое образование. Голди же узнала намного больше именно в ковене.

Валери фыркнула.

— А меня Калунна научила потрясным заклинаниям, и у меня две кошки, хотя это считается невозможным. Кстати, она говорила, что ковен Тринадцати — сборище посредственных ведьм с раздутым эго.

— Не хочу спорить с богиней, но вообще-то в этот ковен всегда принимали только лучших, причем уже состоявшихся ведьм, а не учениц, — заметила Голди, — когда я искала, где обучаться колдовству, я хотела попасть туда, но выяснила, что это невозможно. «Тринадцать восточных друидесс» проводят жесткий отбор, а их ковен существует вот уже двести лет. Причем, болтают, что три главных ведьмы так и не менялись, они же его и основали. У меня в планах было обрести известность с помощью амулетов, помогающих при морской болезни, и моих улучшенных чар, а потом попробовать пробиться туда.

Она вздохнула.

— Эх, мне бы мою старую книгу заклинаний! Чары я смогла восстановить по памяти, а вот с амулетами долго экспериментировала, и лишь один опыт из сотни оказался удачным. Я не могу вспомнить правильный набор условий для него. А то могли бы использовать их.

Беата обернулась к ней.

— Голди, ты разве не знаешь? Твои амулеты давно вышли в продажу. Без них люди даже не садятся на корабль. Твоя наставница, госпожа Матильда Поллок, довела ваше дело до конца и добилась, чтобы их назвали в твою честь: «голдикер» — «забота Голди». Люди обожают тебя за это и считают чудесным человеком. Это изобретение признали лучшим за последние двадцать лет, а твоей доли от продаж хватило, чтобы твои родители стали весьма обеспеченными людьми. Госпожа Поллок настояла, чтобы они получили эти деньги и получают их до сих пор.

Голди хмыкнула.

— Наставница в своем репертуаре. Более ласкового и унылого названия не придумаешь. Но зато все сделала по совести. Она и правда хороший человек, хоть и злилась на меня тогда.

— Из-за чего?

— Да уже неважно. Вернемся к делу: для захвата Кловерфилда разбираться с ковеном Тринадцати необязательно. Лучше действовать, как в Морланде: получить поддержку местных властей для проведения праздников, чтения проповедей и работы с населением. Те важные шишки, которых я умасливала последние полгода, как раз из Кловерфилда и окрестностей. Я оказывала им небольшие магические услуги, нередко с помощью Валери, и получила уже шесть предложений перейти к ним на службу с повышением зарплаты.

— И я четыре, — гордо расправила плечи Валери, — они сказали, что я — потрясающая ведьма! Хотя возраст пришлось немного завысить. Соврала, что мне двадцать два, как Голди.

Та улыбнулась.

— Ведьма в помощницах — это очень выгодно, и мы можем на этом сыграть. Я подергаю за ниточки и устрою Беате встречу с мэром Кловерфилда. Ты поколдуешь для него с обещанием в будущем приставить полезную помощницу-ведьму в моем лице. Когда эти земли будут принадлежать Калунне, я с удовольствием поднимусь повыше: Морланд для меня стал тесноват, и работу в нем я уже наладила. К тому же, в окрестностях Кловерфилда есть горы, реки и просто потрясающая природа. Александру понравится, — Голди мечтательно улыбнулась, потом вновь стала деловитой, — а когда мы там закрепимся, ведьмы ковена охотно перейдут в культ Калунны. Посулим им что-нибудь приличное, скажем, те же посты в Морланде и Кловерфилде, тайные знания и ритуалы, и вопрос останется лишь в цене.

Беата погрузилась в раздумья. Идея была хорошей, но что-то в ней казалось ей странным.

— А почему эти ведьмы до сих пор не заняли выгодные посты в Кловерфилде сами? Они оказывают магические услуги населению двести лет. Ковен основан еще до легализации ведьм. Мэр давно должен пользоваться их покровительством, тогда зачем ему мы?

Голди сбилась.

— Ты права, это странно. В городе полно ведьм, но те политики и бизнесмены нас с Вэл чуть на части не порвали. Адалинда, Питер на выходные будет в Морланде?

— Будет, а что?

— Я хочу обсудить с ним это. Он знает мэра и сможет помочь. Солнце, дай мне неделю, и я разберусь.

Беата кивнула. План Голди ей нравился: ковен Тринадцати мешал захвату Кловерфилда, но в ее сделку с Калунной не входил. Той вообще не было дела до чужих ведьм, они были помехой, которую Беате надлежало устранить любыми способами. Но если Калунна предпочитала радикальные, то Беата рассчитывала на дипломатические. Завязать связи в верхах, обратить местное население в новую веру, читать проповеди и устраивать праздники — это у нее получалось отлично. Намного лучше, чем бороться с другими ведьмами. Вначале культ Калунны тихо захватит Кловерфилд, а потом переманит к себе ведьм ковена Тринадцати.

И все будет хорошо.

В выходные Беата разбирала вещи и наткнулась на старый фотоальбом. Улыбнулась, глядя на себя, молодую и веселую. Тогда она была просто великолепна: рыжая-бесстыжая красавица, игривая и соблазнительная. Настоящая ведьма! Мужчины головы сворачивали, когда она проходила мимо, и творили ради нее любые глупости, стоило ей лишь пожелать этого. И все это безо всякой магии. А теперь ей сорок два года, у нее морщинки вокруг глаз и около губ, а чтобы выглядеть красиво, требуется минимум час с утра и регулярные косметические процедуры. Она все еще огонь, но какой ценой? И что будет, когда ей исполнится пятьдесят?

Беата тоскливо вздохнула. Почему молодость не могла длиться дольше? В пятьдесят лет она будет…

Беата замерла.

В пятьдесят лет она будет. Не умрет, а останется жива. Хисширский демон обещал дождаться ее в аду, но теперь он мертв, а она продолжает жить! Ей больше не грозит ранняя смерть! Да она и в восемьдесят будет огонь! И заведет себе пару молодых любовников всем назло!

Беата покосилась на мужа, мирно читавшего книгу на диване.

Ладно, может, и не заведет. Его это точно обидит, а обижать любимых людей Беата не собиралась. Придется добирать ярких эмоций и уверенности в себе как-то по-другому.

— Джеральд, скажи, твоя жена красавица?

— Моя жена красавица.

— Самая красивая женщина в Хисшире?

— И во всей стране. Красивее моей жены никого нет, — Джеральд едва заметно улыбнулся.

— Молодец. Научился отвечать правильно, — Беата подошла и поцеловала его. Села рядом. — У тебя есть планы на сегодня?

— Нет. Что-то нужно сделать? — Джеральд отложил книгу.

Беата невольно подумала, что для такого энергичного человека Джеральд был слишком уж домоседом. Он мог выполнять десятки поручений в день, не ленился и не откладывал их, да и раздраженным по поводу очередных дел Беата его ни разу не видела. При этом отдыхал он, как настоящий лентяй: тихо сидел дома и никуда не ходил. Что-то с этим было не так: энергичные люди обычно предпочитали активный отдых, а дома «натыкались на стены». Служба Калунне была настолько утомительна, что он жаждал одного лишь покоя?

Джеральд, не дождавшись продолжения разговора, придвинулся поближе, обнял Беату и принялся легонько поглаживать и целовать. Та позволила ему это пару минут, а потом спросила:

— Скажи, а как ты проводил вечера и выходные до моего приезда в Хисшир?

— Учился у Калунны, бегал по вересковым пустошам в облике призрачного пса, читал выписанные из столицы книги и журналы.

— А в Морланд не ездил?

— До двадцати лет постоянно катался, потом уже не мог из-за демона.

— А сейчас почему не ездишь?

— Хочу остаться дома с тобой. Но можем погулять в Морланде, если хочешь.

— Не хочу.

Джеральд пожал плечами и игриво улыбнулся.

— Тогда, как насчет массажа?

— Вечером — обязательно. А сейчас не хочу.

Он поскучнел и нехотя вернулся к чтению.

Беата с досадой подумала, что причина его домоседства все та же: у Джеральда не было ни друзей, ни интересного досуга, а единственным источником радости служила она сама. И дома он скучал, а не наслаждался ленью и комфортом, как Беата. Чем бы его занять? Или не стоит? Он же вроде счастлив. Но как можно быть счастливым, когда жизнь настолько скучна и ограничена одними обязанностями, а счастье приносит только супружеский секс? Беата на его месте давно бы сбежала от такой «счастливой жизни».

— Что-то не так? Ты выглядишь обеспокоенной, — заметил Джеральд, — у нас снова проблемы?

— Нет. Джеральд, скажи честно, ты счастлив?

— Да, — он не колебался ни секунды.

— Ты так себе представлял наш брак?

— Нет. Но я и тебя почти не знал, а сны демона морочили меня: в них ты всегда была взрывом эмоций, ярким фейерверком, освещавшим все вокруг. Вечно куда-то рвалась и кого-то соблазняла, колдовала и веселилась. Меня это немного пугало, но и влекло к тебе. А потом ты приехала, и все оказалось иначе.

Беата хмыкнула.

— Бедняга. Думал, жена у тебя будет страстной тигрицей, а получил ленивую домашнюю кошку.

— Я не жалуюсь, — Джеральд улыбнулся, — приятно, когда дома тебя любят и ждут. Ты все еще тот теплый, ласковый огонек, возле которого я мечтал согреться. Я люблю тебя.

— И я тебя.

На диван к ним влезла Пламя. Потопталась по Беате, получила свою порцию ласки и устроилась на коленях Джеральда. Тот принялся гладить и тормошить ее. Он не выглядел несчастным, и Беата решила отстать от мужа. Нет смысла навязывать то, что ему не нужно. Джеральду было сорок два года, как и ей. Он уже не изменится, как не изменится сама Беата. Хочет довольствоваться малым? Пусть так и будет. Сделать человека счастливым насильно невозможно. Нельзя наколдовать ему друзей, интересное хобби и веселую жизнь.

Даже если его жена-ведьма очень этого хочет.