Часть вторая. Свидетельство Густава Аниаса Хорна (Книга первая)

213

Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 322.

Тело <…> куталось в плащ из тонкой черной материи… <…> Голову доктора прикрывала такого же цвета шляпа в виде тележного колеса. Чудовищные поля шляпы — вместо спиц и колесного обода; выпяченная часть, облегающая череп, — вместо неподвижной печальной ступицы. Под «черной материей» имеется в виду, может быть, первоматерия, то есть, согласно Юнгу (Психология переноса, с. 124–125), содержание подсознания. Согласно алхимическим описаниям (Юнг, Психология и алхимия, с. 332), это «черная, магически плодородная земля, которую Адам принес из Рая; ее называют также антимониум и описывают как „черное, чернее чем черное“ (nigrum nigrius nigro)». В той же книге Юнг пишет (с. 330): «Приведенные цитаты ясно показывают, что алхимики пришли к весьма ценной идее: Бог — в материи». Янн будто хочет представить эту идею в буквальной наглядности…

Что касается колеса (шляпы-колеса), то это важнейший сквозной символ трилогии. О «колесе судьбы» рассуждает, например, отец Густава (с. 235): «Он только видел, что преступнику постоянно грозит опасность, и знал по опыту, что, как правило, преступник в конце концов попадает под колесо судьбы». В городе Баия-Бланка Густав и Тутайн живут в гостинице дуэньи Уракки де Чивилкой (которая, как вдова, тоже ассоциируется с первоматерией, см. выше, с. 793). Музыкальный автомат в гостинице украшен движущимися изображениями тележного колеса (телеги) и мельницы, и с этим автоматом Густав как бы вступает в борьбу. Сама хозяйка гостиницы носит, подобно доктору, «большую, как колесо, шляпу из тончайшей соломки, украшенную пышным страусиным пером» (с. 175), а дальше эта шляпа так и названа «шляпой-колесом» (с. 175). Наконец, сам Аугустус погибает под лопастями пароходного винта, а в следующей главе (с. 438), мы столкнемся с рулем — «тяжелым латунным колесом гребного винта». О (двойном) круге, пересеченном крестом, как мандоле, то есть модели мироздания, см.: Деревянный корабль, с. 468–469. «Ступицей колеса» можно считать, наконец, сказку о Кебаде Кении и описание рисунков на хрустальных стаканах кока — оба рассказа содержатся в срединной, пятой, главе «Деревянного корабля».

Колесо — еще и характерный атрибут галльского Юпитера. Как пишет Широкова (Мифы кельтских народов), «Большинство ученых [интерпретирующих кельтскую мифологию. — Т. Б.] считают колесо и колесницу астральными символами, в частности символами солнца. Некоторые же рассматривают колесницу как повозку, на которой разъезжает бог грома, а колесо — как символ молнии». Гальский Юпитер, Таранис, — громовержец (вспомним, что эпизоду с доктором предшествует описание страшной бури, с. 272–274). Ему, по сообщению Лукана, жертвовали человеческие головы (там же). Впрочем, отождествления кельтских богов с римскими неустойчивы. Тараниса средневековые комментаторы иногда называют не Юпитером, а Диспатером, римским богом подземного мира (там же). Широкова говорит о «смешивании образов и функций кельтских богов», о «впечатлении, что за всеми ними стоит единый бог» (там же).