Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 352.
Для меня она стала подарком. <…> Она была частью Тутайна, от которой уделили что-то и мне. Для него же она была пробуждением. Черным алмазом. Сверкающим, но с мглою внутри. Буяна, с точки зрения алхимии, — божественный ребенок, самость, в которой скрыты все возможности. «Черный алмаз» — один из синонимов философского камня. Эпизод с Буяной соответствует алхимической стадии «Возвращения души». Описывая эту стадию, Юнг цитирует английского алхимика XVII века Джона Пордеджа (Психология переноса, с. 244–246, 248):
И когда познаешь чистую природу, каковая есть твоя подлинная самость, освобожденная от всякой дурной, греховной самовлюбленности, тогда ты познаешь также и Бога, ибо Божество сокрыто в оболочке чистой природы, как ядро в орехе… <…>
Это дитя, эта жизнь тинктуры должна подвергнуться пробам и испытаниям… <…> Ибо деликатная Тинктура, это нежное дитя жизни, должна спуститься в формы и качества природы, дабы пострадать, подвергнуться искушению и преодолеть его; она неизбежно должна спуститься в Божественную Тьму, во мрак Сатурна, где не видно никакого света жизни; там она должна побывать пленницей, быть связанной цепями тьмы и питаться той пищей, что дает ей жгучий Меркурий… <…> И тут божественный мастер в ходе своего философского делания увидит первый цвет, когда Тинктура появляется в своей черноте, чернее черного; ученые философы называют ее своей черной вороной, или своим черным вороном, или же своей благостной и благословенной чернотой; ибо во тьме этой черноты сокрыт светильник из светильников, в качестве Сатурна; и в этих яде и желчи сокрыто, в Меркурии, драгоценнейшее лекарство против яда, а именно — жизнь жизни. <…>
О чудо из чудес! Ты обладаешь Тинктурой тинктур, жемчужиной девы, имеющей три сущности или качества в одном; она имеет тело, душу и дух, она имеет огонь, свет и радость, имеет качество Отца и качество Сына, а также качество Святого Духа — даже эти три она заключает в едином, постоянном и вечном бытии и сущности.
Быть может, Буяну допустимо рассматривать и как «звезду Гермеса», о которой идет речь в тексте, процитированном выше (с. 817: «Передо мной — желтовато-белая…»).