Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 409.
Рядам с этим камнем садовник — в определенные, одному ему известные ночи — устраивался на ночлег. И спал, без каких-либо неудобств, пока его не будил тролль… Янн рассказывал Мушгу о Норвегии (Gesprache, S. 130–131):
Ко всему этому добавлялся ландшафт: прежде всего грандиозная картина тех высокогорий, что, прерываясь лишь крутыми обрывами к фьордам, тянутся в Бесконечное. Это ландшафт первозданного мира — с северными оленями, лосями, карликовыми березами, морошкой и летним пастбищным хозяйством. Даже краски здесь совершенно другие, чем те, что привычны нам: вода в реках зеленая; небо, когда оно особенно красиво, тоже зеленое. Или речные острова, заросшие кустарником: там царила несказанная меланхолия, и текущая вода порождала первобытную музыку, которую, как казалось, остается лишь записать. И все это еще было заселено призрачными существами, главным образом троллями. «Садовник» в Эурланне постоянно общался с ними, расспрашивал их обо всех важных вещах и потом рассказывал то, что узнал от них, мне и другим.