Часть вторая. Свидетельство Густава Аниаса Хорна (Книга первая)

Пронзительный, напоминающий скрипку флейтовый тон — можно было бы сказать, лишенный всякой красоты, подобный человеческому скелету без плоти, если бы к нему не присоединялись похожие тона других регистров, которые имели какое-то, пусть и невыразимое, родство с упомянутыми струнными инструментами и придавали звукам если и не отсутствующую плоть, то все же некий покров, благодаря коему звуки все же казались вполне телесными. Скажем так: достоинство этих звуков заключалось в том, что они в своих движениях вверх и вниз следовали друг за другом без разрывов и не возникало никаких лакун, никаких переходов одного тона в другой. И потом, они были какими-то застылыми. Твердыми, как стекло. Так допустимо сказать, но только если иметь в виду, что стекло — хрупкое и ломкое. И что его можно заставить звучать, как колокол, — ударив по нему.