Чёрный хребет. Книга 4

Глава 20

Едем по дороге на телеге, запряжённой марли.

Только я, Хума и Амфара, двадцатилетняя девушка, которую я несколько лет назад привёл из пустыни.

Везём партию еды в Орнас, а заодно испытываем только что завершённую мощёную дорогу. Изначально я собирался соединить две телеги в одну и получить готовое для транспортировки средство передвижения. Однако быстро нашёлся недостаток.

Когда у тебя два колеса – телега легко передвигается по любой местности. Ни ямы, ни возвышенности не могут серьёзно ей помешать. Четырёхколёсная же телега с жёсткой подвеской почти всегда двигается на трёх колёсах и одно висит, не касаясь земли из-за неровной поверхности.

Пришлось срочно изобретать деревянную рессору, чтобы была хоть какая-то амортизация.

А заодно и ручной тормоз, чтобы телегу не понесло, когда мы будем спускаться с хребта.

Результат получился даже лучше, чем я ожидал. Мы двигаемся по каменной дороге и даже не трясёмся на каждом бугорке.

– Ты точно хочешь остаться? – спрашиваю.

– Я уже всё решила, – отвечает.

Я спросил у соплеменников, кто хочет отправиться в Орнас и выучить местную ребятню алфавиту. Амфара не только вызвалась заняться этой работой, но и захотела переехать к подругам, с которыми очень сблизилась во время праздника.

– Если однажды передумаешь, всегда можешь вернуться в Дарграг, – говорю. – Мы с тобой связь не разрываем.

– Буду писать письма сёстрам.

“Всей сотне?” – хочется спросить.

Однако я достаточно вежлив, чтобы не лезть в дела девушки.

Прежде, чтобы пересечь хребет, нужен был час, чтобы взобраться на него, и ещё часов шесть в быстром темпе, чтобы перейти на другую сторону. Точное время никто из нас не знал, поскольку мы привыкли ориентироваться по солнцу, но сейчас тот же путь мы проделали вдвое быстрее.

Марли – не очень быстрое, но очень крепкое животное. Оно затянуло телегу в горы без видимых усилий, а затем трусцой направилось вдоль дороги, даже упряжь держать не понадобилось.

Во время пути я снова тренируюсь использовать голубую жемчужину. Поднимаю самого себя в воздух и заставляю своё тело парить над телегой, пока не заканчивается дым. В следующий раз уменьшаю свой вес вдвое, чтобы увеличить срок действия Дара. Пусть я и не птица, не могу летать минуты и часы, но нескольких секунд ощущения полёта вполне достаточно, чтобы почувствовать себя ветром.

Сначала мы останавливаемся на краю хребта, чтобы покормить животное и немного размять ноги, затем в Фаргаре, чтобы попить свежей воды и поздороваться с местными.

В Орнас мы добираемся к вечеру.

Мало того, что мы преодолели всё это расстояние так быстро, так ещё и чувствуем себя бодрыми. А как счастлива марли! Никогда в жизни ей не давали столько бегать!

– Приветствую, – говорит Стампал своим обычным безжизненным голосом. – Еда?

– Еда.

Я остаюсь переночевать в доме старосты, чтобы наутро выдвинуться в обратный путь. Мне выделили комнату на чердаке, по соседству с кучей барахла, которое хранит любой уважающий себя хозяйственник.

Дом у мужчины большой, трёхэтажный. Как я понял, они достраивают этажи вверх, если в семье становится слишком много человек. Могут себе позволить – деревьев вокруг валом. Не ночуют втроём в одной спальне, как мы.

Но с водой напряжёнка.

Чтобы смыть с себя дорожную пыль, пришлось идти к ручью, тщательно вымывать волосы в холодной воде, тереть тело тряпками. Рядом со мной тем же самым занимался старик с внучкой и какой-то парень, который едва передвигался на ногах. Все голые и нисколько не стесняющиеся своей наготы. Я один из всех следил, чтобы ни на миг не показать неприличных мест.

Как я понял, жители набирают воду в ручье только для хозяйственных нужд, а мыться приходят прямо сюда. И не очень часто.

В дом к Стампалу возвращаюсь уже затемно, устраиваюсь в своей кровати, расслабляюсь и тут происходит странное. Стоит мне едва погрузиться в сон, коснуться его поверхности, как белая жемчужина говорит, что на меня смотрят.

Мгновенно просыпаюсь, но и взгляд пропадает.

– Эй! – говорю. – Есть здесь кто-нибудь?

Ничего, пустота.

Впервые за всё время обладания белой жемчужиной я не почувствовал направления взгляда. Обычно я всегда знаю, откуда именно на меня смотрят, примерно так же, как слышу направление звука.

Но сейчас это был взгляд без конкретного источника.

Снова откидываюсь на подушку.

Чувствую расслабление, расходящееся по всему телу. Сознание притупляется, все мысли исчезают. Начинаю проваливаться в сон, как снова жемчужина сигнализирует о взгляде. Отстранённом, но при этом слегка заинтересованном.

– Кто здесь? – вскрикиваю и поднимаюсь с кровати.

Ощущение было естественным и абсолютно чётким. На меня кто-то смотрел.

– Что? – в комнату вбегает Стампал, встревоженный.

На мужчине нет трусов, он полностью голый, но сейчас это меньшая из моих проблем.

– В этой комнате кто-то прячется, – говорю. – Я точно знаю, что где-то здесь есть человек.

– Где? – спрашивает.

– Не знаю. Спрятался.

Принимаюсь обыскивать чердак, но вокруг столько барахла, что нужно минут двадцать, чтобы перебрать его и заглянуть в каждый ящик. Стампал смотрит на мои действия, словно я умалишённый.

– Не хочешь помочь? – спрашиваю.

– Тут никого.

– Поверь мне, я бы не вскочил посреди ночи, если бы мне просто померещилось. Кто-то на меня смотрел, я чувствовал это всем своим естеством.

Всё ещё недоверчиво покачивая головой, Стампал присоединяется к поискам и мы перекладываем с места на место коробки, старую мебель, открываем шкафчики, даже выдвижные ящики. Кто-то обязан быть здесь, белая жемчужина никогда не сбоила. Хума следит за нашими действиями с интересом и удивлением.

Однако в комнате пусто.

Конечно, если рядом нет существ, что умеют растворяться в воздухе.

– Должно быть, я ошибся, – говорю и не верю своим словам. – Может и правда тут никого нет.

Без единого слова Стампал разворачивается и уходит. Должно быть решил, что я один из этих лунатиков, что бегают по ночам и несут бессмысленную ерунду. Пусть так. Лишь бы не считал меня умалишённым.

Опускаюсь обратно на подушку, прикрываю глаза на три четверти, оставляя узкие щёлки. Смотрю по сторонам, ожидая малейшего движения. Если и есть в комнате посторонний, то он обязательно выдаст себя. Жду непомерно долго, притворяюсь спящим, но вокруг ничего не происходит. Всё такая же тихая, спокойная комната.

Краем глаза гляжу на Хуму. Если бы летучая мышь почувствовала хоть шорох вокруг, то уже отрастила бы огромное ухо-локатор и пыталась определить источник шума. Но она ведёт себя спокойно, значит фантомный незнакомец очень тихий.

– У тебя уже мозги плывут, – говорю сам себе.

– Кретин, – отвечает Хума.

Засыпаю и под конец, когда я стою на самом краю забытья, отчётливо ощущаю чьё-то присутствие. Жемчужина аж звенит от такого пристального внимания. Разум возвращается в тело мгновенно, как по щелчку пальцев.

Мне не показалось!

Кто-то следит. И этот кто-то достаточно осторожен, чтобы не выдать себя.

Сон сняло как рукой. Однако подрываться и снова начинать поиски я не собираюсь. Пусть незнакомец подумает, что я успокоился. Лежу на кровати, притворяюсь спящим. Храплю, переворачиваюсь с бока на бок, разбрасываю конечности в самых естественных позах.

Не знаю, какую цель преследует эта личность, но это явно не дружеское распитие чая с конфетами. Зачем тогда скрываться?

Лежу так достаточно долго, но ничего не происходит.

Сохраняю бдительность и концентрацию, однако в какой-то момент снова начинаю засыпать. Это происходит незаметно, как водитель, отключившийся за рулём. Сначала ты полон сил и кажется, что ты в порядке, а через десять секунд слышишь звук колёс, наезжающих на разделительную линию.

Засыпаю и в бездонной тьме моего разума я отчётливо вижу...

Два сияющих бирюзовых глаза.

Огромные, как сама вселенная.

Я парю перед ними как маленькая, незначительная песчинка. И они смотрят на меня. Смотрят. Смотрят. Чувствую себя как под микроскопом. Где-то там, далеко-далеко осталось моё тело. Лежит на кровати, пока я парю в сновидениях. И белая жемчужина заходится в попытках известить меня о постороннем внимании, что всецело сосредоточено на мне одном.

Но я и сам всё прекрасно вижу. Два сияющих, бирюзовых, человеческих глаза. Разве что зрачки необыкновенно большие. Гляжу на них и хочется отвернуться – настолько они ужасающи.

– Кто ты? – произносит голос, идущий отовсюду.

Словно сама вселенная заговорила.

Меня парализовало в собственном сне. Не могу ни пошевелиться, ни даже что-нибудь произнести. Только и остаётся пялиться на эти два сияющих шара, дыры в мироздании.

Просыпаюсь в холодном поту.

Сердце трясётся так сильно, словно вот-вот расшибётся внутри грудной клетки.

Это было всего лишь видение, но по какой-то причине у меня ощущение, будто я разминулся с чем-то жутким. Кровь леденеет, когда вспоминаю.

– Попей воды! – говорит Хума. – Только из колодца!

– Ну уж нет, – говорю. – Чего я сейчас точно не буду делать, так это вылезать из кровати.

Всю оставшуюся ночь лежу под одеялом с открытыми глазами. Не могу уснуть. Должно быть, я не смог бы это сделать, даже если бы захотел.