Чёрный хребет. Книга 4

Глава 36

Шестьсот человек, мирно спящих рядом со мной. Знакомая картина.

Нет ни Варзода, ни мертвецов. Всё, что происходило со мной в последние дни – исчезло. Я снова у Карута, лежу на траве и бессмысленно озираюсь по сторонам. Заставляю свой мозг работать, но он ворочается с трудом. Отказывается соображать.

Неужели всё происходящее со мной в последние дни было видением?

Я всё это время спал?

Ничего этого не было?

Варзод, хирург, управляющий, бритьё... всё это нереально?

Провожу рукой по подбородку, чувствую растительность. Значит и правда путешествовал в грёзах. Но всё было настолько реально! Вонь мертвецов, затхлая вода, плесень на стенах. Я никогда бы не смог отличить сон от реальности – настолько он был детализирован и продуман.

Но зачем всё это было?

Зачем Шислин понадобилось водить меня во сне столько времени?

Когда наше войско вышло из Карута, стало лагерем в лесу и уснуло непробудным сном, девушка усыпила не всех, кроме меня. Она усыпила всех, включая меня. Мне показалось, что я тогда проснулся, но это был сон. Имитация реальности. Настолько искусно сделанная, что не оставалось никаких сомнений в её подлинности.

Сейчас же я проснулся на самом деле.

Чувствую себя невероятно разбитым, измождённым. Такое чувство, будто я целую неделю готовился к экзаменам, поэтому разум соображает медленно. Сны, навеваемые девушкой, не приносят отдыха. Они, наоборот, заставляют мозг работать и просыпаешься ты ещё более уставшим, чем ложился.

Поднимаюсь на ноги. Колени трясутся, руки дёргаются. Кажется, я проспал двое суток, поскольку в желудке урчит.

Едва получается стоять.

Отхожу в сторону, спускаю штаны и мочусь на землю. Бедный мочевой пузырь два дня сражался с жидкостью в организме.

– Ребята, – говорю слабым голосом. – Меня кто-нибудь слышит?

Окружающие спят и не хотят просыпаться. Всё как в прошлый раз, только на этот раз взаправду. Шестьсот человек дрыхнут среди деревьев, рядом с давно погасшими кострами. Даже Хума спит. Летучая мышь валяется на моей подстилке и мирно посапывает.

Внезапная мысль прорезает голову.

Если всё моё путешествие было всего лишь сном, то и с Вардисом всё в порядке!

Иду к группе тел, лежащих неподалёку. Буг раскинулся на спине, раскрыв рот. Лира свернулась на боку. И Вардис упёршийся щекой в сложенный вчетверо мешок.

– Живой! – выдыхаю.

Падаю возле брата на колени, кладу руку на шею, измеряя пульс. Стучит, чёртово сердце! Стучит! Никакой мертвенной бледности, никаких ран. Здоров, силён!

– Вардис! – кричу ему в лицо. – Слышишь меня?

Брат не просыпается. Лишь глаза под веками слегка шевелятся, словно ему что-то снится.

Хочется упасть рядом и поспать нормально, набраться сил, но я силой заставляю себя оставаться в сознании. Сейчас самое главное – позаботиться о себе. Иду к мешку с провизией и с жадностью набрасываюсь на вяленое скорпионье мясо, щедро запивая водой из бурдюка. Пару раз я даже кусаю собственные пальцы, поскольку челюсть работает сама собой и не хочет входить в такт с руками.

Перед глазами всё плывёт, мозг отчаянно требует отдыха.

“Иди ко мне”, – раздаётся голос.

– Что? – спрашиваю.

Верчу головой, но поблизости никого нет – все спят.

“Приди!”

Голос Шислин. У неё своеобразная, гипнотическая манера говорить. Услышав её однажды, я больше не смогу забыть её речь. Но раз её голос звучит в моей голове... неужели это тоже сон? Какого чёрта?! Когда я уже проснусь?

– Что ты задумала? – кричу в небо, затянутое тучами.

“Ты всё узнаешь, если придёшь в Варзод”.

Варзод? Значит, он существует? Не часть моего сна?

“Приди, – повторяет девушка. – Я буду тебя ждать”.

Несмотря на скромный тон просьбы, под ней на самом деле кроется приказ. Шислин не разбудила моих друзей, значит ей всё ещё что-то от меня нужно. Она меня пока не отпустила. И я вынужден ей подчиняться, если хочу разбудить шестьсот человек.

– Я приду! – кричу. – Но только при условии, что ты больше не будешь вторгаться в мои сны. Хватит с меня иллюзий.

Несмотря на адскую усталость, я поднимаюсь на ноги и иду уже знакомым путём в сторону проклятых земель.

Глаза слипаются, ноги то и дело норовят опрокинуть меня на землю. Если я упаду, то мгновенно отключусь и засну. Сил во мне почти не осталось, но я продолжаю двигаться вперёд на чистом упорстве.

“Я разбудила тебя, ты сейчас не спишь, – произносит голос девушки. – Я могу приходить не только к спящим, но и тем, кто очень сильно устал. Грёзы наяву. Если ты отдохнёшь, то не сможешь меня услышать”.

Продолжаю идти вперёд.

Энергии в теле не осталось даже на разговоры. Удивительно, как я вообще могу стоять прямо, ещё и передвигаться при этом. Ноги шаркают по земле, голова болтается в такт шагам. Я ощущаю себя как один из жителей Карута.

Я настолько устал, что даже мыслить не хочется.

Никогда в жизни так не уставал. А работать мне приходилось как физически, так и умственно. И вдвойне странно от того, что устал я во сне.

Иду к самому тёмному месту на горизонте. Туда, где сходятся тучи. Путь знаком – я уже шёл им во сне. Кажется, Шислин создала в моей голове видение, полностью повторяющее реальность. Странное ощущение: сначала увидеть местность во сне, а затем проснуться и увидеть точно такую же наяву.

Проходит несколько часов, прежде чем я оказываюсь в нужном месте – у Варзода. Чудо, что я дошёл. Сам не верил, что у меня получится сделать это без привала. Но я здесь и всё ещё на ногах.

Варзод такой же, каким я его запомнил. Высокий, мрачный, разрушенный.

Полная копия из сна.

Разве что многочисленные мертвецы вокруг него не бродят туда-сюда, а лежат на земле. Да и светится от не бирюзовым светом, а самым обыкновенным, жёлтым.

“Прости, что устроила для тебя спектакль, но я была вынуждена это сделать”.

Конечно. Нельзя ведь просто сказать человеку, чего ты от него хочешь. Обязательно нужно водить его за нос несколько дней, угрожать, уговаривать. Простой путь – для слабаков.

“Я заставила всех обитателей замка уснуть, чтобы никто тебе не препятствовал. Ты можешь спокойно подняться на самый верх”.

На ватных ногах двигаюсь к проёму в наружней стене Варзода. Когда-то здесь были врата, но сейчас – обыкновенная дыра.

“Варзод строили больше сотни лет. А простоял он всего год, прежде чем его разрушили».

На этот раз Шислин не просто говорит у меня в голове, но и сама появляется перед глазами. Кажется, я настолько устал, что засыпаю на ходу. Сейчас она в своём прежнем виде: чёрная тень с сияющими глазами. Плывёт по воздуху рядом со мной, не касаясь земли.

“У Бартрама Гордого была хорошо обученная армия. С её помощью он объединил верхние и нижние земли, по праву назвавшись двуединым королём. Но чего никто не мог ожидать, так это несметных полчищ с юга. Пока здешние правители воевали друг с другом, к нам пришла новая угроза, которую никто не мог предвидеть”.

– И Варзод пал? – спрашиваю.

“Мы могли бы обороняться от них сколь угодно долго. Провизии в подвалах было много, к тому же существовал секретный ход из замка, каким можно было доставлять новое продовольствие. Стены высокие, крепкие, штурмом не взять. Но они каким-то образом смогли открыть врата и пробраться внутрь замка”.

– Кто это был?

“Ха ’ Зарр Вихрь и его бесчисленные дикари. Он продвигался на север, порабощая правителей и народы. Ему даже не приходилось сражаться, всего лишь появлялся у стен с армией, тянущейся до горизонта. И перед ним склонялись. Но не Бартрам. Он отрубил голову послу, который посмел говорить с ним свысока. Этим король обрёк на смерть себя и всех обитателей Варзода. Всего год замок простоял, прежде, чем каждый его житель был убит”.

Поднимаюсь ко двору замка.

Повсюду лежат мертвецы. Выглядит так, будто они патрулировали местность, а затем внезапно упали в неловких позах, мгновенно усыплённые Шислин. Какая же огромная у неё сила, если она способна сотворить это со всеми мертвецами разом, а заодно и с объединённой армией четырёх деревень.

И параллельно с этим может выбирать, какие именно сны увидят жертвы.

Захочет – наведёт на каждого кошмар и заставит пребывать в нём, пока мозги не высушатся.

“Иди на самый верх, – говорит девушка. – Я жду тебя у себя”.

Пока её физическое тело лежит на кровати в покоях, её духовное – чёрная тень – шагает рядом со мной, указывая пальцем в разные стороны.

“Вон там стояли виселицы. Бартрам заставлял меня приходить на каждое повешение и очень сердился, если я отворачивалась. Суд проходил здесь же, и на нём редко кого оправдывали. Никогда не любила это место”.

Чёрный силуэт девушки взлетает повыше, оглядывается по сторонам. В данный момент она находится у меня в голове и не может видеть то, что не вижу я. Однако она ведёт себя так, будто на самом деле здесь присутствует.

“А вон там стоял загон для селестиалов”.

– Кого? – спрашиваю.

“Это такие животные, похожие на змей, но не такие гибкие. У них не было крыльев, но при этом они каким-то образом могли летать. Однажды мне довелось прокатиться на таком, но он сбросил меня на землю”.

Через дыру в лицевой части замка вхожу внутрь Варзода. Ощущаю себя одним из захватчиков, что прорвался через центральные врата и теперь идёт убивать всех, кто находится внутри.

Сразу на входе меня встречает большая, безголовая статуя. Судя по широким плечам и мощным рукам, это сам Бартрам Гордый. Во сне я её не видел, поскольку то и дело терял сознание. Вся лицевая часть замка для меня осталась незнакомой.

“Здесь направо”, – Шислин указывает в один из проходов.

Она продолжает летать над полом. Пусть она и говорит очень дружелюбно, но каждый раз, когда вижу этот тёмный силуэт, невольно бросает в дрожь. Не могу понять, для чего она выбрала себе этот страшный облик, чтобы приходить к людям во снах.

“Я поселилась в замке ближе к концу строительства, – произносит девушка. – Ты предполагал, что я дочь Бартрама Гордого, но это не так. Я его очень дальняя родственница. Целый год я прожила рядом с ним, но за всё это время он не сказал мне и слова, за исключением формальных фраз. Никакой семейной любви между нами не было”.

Шислин внезапно замолкает на полуслове. Видно было, как она хочет чем-то поделиться, но это знание причиняет ей боль.

“Когда захватчики проникли за стены, Бартрам сразу понял, к чему всё идёт. Он вошёл в мои покои и заставил принять яд. Чтобы наследник королевской крови не оказался в руках врагов, так он сказал. Хотя наследником я была где-то на тридцатом-сороковом месте”.

– И ты его выпила?

“Конечно – он же всё-таки мой король. Я не могла его ослушаться. К тому же, смерть от яда – не самый худший исход, когда ты стоишь у окна и смотришь, как разгневанные, озверевшие завоеватели нескончаемым потоком забегают в твой дом”.

– Но яд, разумеется, не сработал, – говорю.

“Почему ты так решил?”

– Потому что мы с тобой разговариваем.

“Это было очень знаменитое и очень редкое средство. Дыхание аспида. Очень сильное, даже тело разрушает. В пузырьке было столько жидкости, что хватило бы на несколько десятков человек. Мне одной его оказалось в достатке”.

– И тем не менее ты здесь. Со мной. Не похоже на человека, который принял настолько смертоносный токсин.

Взбираюсь по винтовой лестнице всё выше.

Повсюду спящие мертвецы. Постовые, валяющиеся на постах. Прислуга, разбросанная на этажах. Некоторые гнилые лица я узнаю. Шислин во сне воспроизвела не только интерьер Варзода в мельчайших деталях, но и их обитателей.

– У меня вот какой вопрос, – говорю. – Во сне я разговаривал со своими друзьями. Спорил с ними, следил. Они вели себя совершенно естественно.

“Твои знакомые ведут себя так, как ты от них ожидаешь, так что всё выглядит естественно. Я могу их направлять, чтобы они стремились что-то сделать, но непосредственно манеру речи, повадки, привычки – всё это ты сам им добавляешь”.

– Значит, из-за тебя жители Карута так плохо выглядят?

“Да”.

– Почему?

“Я устраиваю им приключения во снах. Там они проживают гораздо более интересную жизнь. А когда они просыпаются, действительность им не нравится. Так что вся их жизнь – бодрствование, в ожидании сна”.

– Зачем ты это делаешь?

“Это мой единственный способ общаться хоть с кем-то. Восставшие из мёртвых жители Варзода не спят. А когда я силой заставляю их уснуть, то не могу контролировать их сновидения. А снятся им очень, очень страшные вещи. Так что я могу проникнуть в голову только людей из деревень”.

– Я хочу, чтобы ты это прекратила, – говорю.

“Я прекращу”.

Подняться за раз на вершину замка оказалось невозможно. Ноги подгибаются, не успел я пройти и половины. В нормальном, бодром состоянии, я бы преодолел весь этот маршрут и даже дыхание не сбил. Сейчас же приходится сидеть на ступеньке и до боли сжимать кулаки, чтобы не уснуть.

Наверное, стоило приберечь для подъёма голубую жемчужину, но я и так её использовал во время пути, снимая с себя пару килограмм веса, чтобы хоть немного облегчить передвижение.

– Разбуди моих друзей, – говорю. – Я ведь уже пришёл.

“Разбудила, как только ты двинулся к Варзоду. Всё, как в твоём сне”.

Передохнув, снова двигаюсь к покоям короля и его подопечной.

– Всего этого можно было избежать, – говорю. – Как только я заснул на чердаке у Стампала в Орнасе, ты могла бы попросить меня прийти к тебе. И я бы пришёл.

“Этого недостаточно, мне нужно было испытать тебя”.

– И в чём заключался тест?

Наконец, я поднимаюсь на самый верх. Последний этаж Варзода, где располагаются покои короля и Шислин. Всё здесь знакомое: дверь, которую мы заперли, чтобы не пустить мертвецов, круглое окно, даже интерьер точь в точь как во сне. Если бы мне стёрли память о пробуждении, я бы решил, что был здесь вчера в реальности.

Кажется, я никогда не перестану этому удивляться.

Бартрам Гордый лежит на своей кровати в точно такой же позе, каким я его запомнил. Двуручный меч висит на стене. Инстинктивно делаю движение тазом, проверяя, у меня ли ещё жемчужины. Если этот мертвец поднимется, убежать я не смогу. В текущем состоянии я готов упасть на кровать рядом с королём и проспать сорок часов кряду.

«Не волнуйся, он не проснётся».

Невесомое тело Шислин парит по комнате, рассматривает обстановку. У неё есть вот такой необычный способ постигать мир. Ждёт, пока какой-нибудь человек очень сильно устанет, и влезает к нему в голову. Таким образом девушка может видеть всё, что вижу я.

Пользуюсь моментом и рассматриваю королевские одежды в сундуке и на стойках: доспехи, парадную форму, повседневный элегантный наряд.

Снимаю со стены меч.

Он с грохотом лязгает о землю. Если бы Шислин не усыпила Бартрама, он бы уже десять раз проснулся и принялся бы откручивать мою голову.

Клинок настолько тяжёл, что я едва отрываю его от земли, держась за дополнительную рукоятку в середине. Держать его за основную – обыкновенному человеку не под силу.

– Так зачем ты меня сюда позвала? – спрашиваю.

«Ты мог этого не заметить, но для всех людей в этом замке, жизнь представляет собой одну муку».

– Я заметил, что они мертвецы.

«Дело в другом. Несмотря на то, что они считают себя нормальными, живыми людьми, они ощущают близость смерти. Представь, что тебя подняли из мёртвых, но оживили только наполовину. Ты застрял между мирами и постоянно чувствуешь, как тебя затаскивает в пропасть. Они научились игнорировать это чувство в какой-то мере, но каждый раз, когда они остаются одни, их настигают собственные кошмары. Ты даже представить не можешь, что они сейчас видят, пока спят».

– Выглядели они нормально. Особенно те два шутника, что охраняли меня внизу.

«Да, они забывают о своей сущности, когда занимаются ежедневными делами. Но каждую ночь, возвращаясь в постели, они страдают от сильного, нескончаемого ужаса».

– И тебе нужен я, чтобы как-то это исправить?

Чёрный силуэт Шислин подлетает ко мне.

Странно смотреть на проекцию девушки, когда она сама лежит на кровати в соседних покоях. Должно быть, за годы путешествий по снам она настолько привыкла к своей силе, что предпочитает пользоваться только ей. Возможно, и я однажды перестану пользоваться ногами и руками. Буду повсюду передвигать самого себя голубой жемчужиной и ей же использовать предметы.

«Это был тест, – говорит девушка. – Я усыпила тебя и построила во сне полную копию реальности вместе с Варзодом, Карутом, твоими друзьями и жителями замка. Воспроизвела всё до малейшей детали, чтобы проследить за твоими действиями и узнать, сможешь ли ты мне помочь».

– Снова ты за своё. Я тебе уже несколько раз сказал, что я пришёл бы в замок и сделал что нужно, достаточно было бы одной просьбы.

«Всё намного сложнее. Я устраивала тест для многих людей, но никто из них так и не смог его пройти. Ты первый».

– Правда? И что же это за тест такой сложный?

«Раз за разом я создавала одну и ту же ситуацию. Направляла людей в замок, где они теряли кого-то из своих близких. Друга, сына, жену. Каждому из них я рассказывала о чёрном Даре, который позволяет вернуть человека из мёртвых. И все они соглашались воспользоваться им. Ты первый, кто не возжелал себе тёмную силу и выбросил Дар в окно».

– Вот как?

Теперь я понимаю, почему ситуация сложилась именно так. Шислин хотела, чтобы пострадал кто-то из моих друзей.

Всё происходящее было искусным спектаклем, полностью придуманным и срежиссированным ею. Она следила за каждым моим шагом, направляла в нужную сторону. Когда я взлетел в покои короля, я велел друзьям оставаться внизу, чтобы не рисковать их жизнями.

Мои настоящие друзья так бы и поступили.

Но их проекции внутри моего сознания полезли наверх специально для того, чтобы умереть от рук одного из мертвецов. Шислин хотела, чтобы кто-нибудь из них погиб и она добилась своего. Я оказался перед выбором: вернуть Вардиса, пусть и в виде восставшего мертвеца, или смириться с потерей и жить дальше.

– Спектакль вышел очень убедительным, – говорю. – Ты молодец.

«Спасибо».

– Не буду тебе врать. Я бы оживил Вардиса, если бы он вернулся прежним собой, а не оболочкой в виде человека. Я слишком люблю брата, чтобы позволить ему умереть, когда есть возможность всё исправить. Но то, что предлагает эта жемчужина... Это совсем не жизнь.

«Я рада, что хоть кто-то со мной согласился».

– И что теперь? Я прошёл твой тест, значит должен что-то сделать.

«То же, что и во сне. Подойти к Бартраму Гордому, да будет его тень длинной и чёрной, вытащи из кармана Дар и уничтожь его».

Вот, значит, к чему всё это шло.

Шислин искала человека с достаточно сильной волей, способного избавиться от такого ценного предмета, как чёрная жемчужина. Каждый, из испытанных ею прежде людей, забирал жемчужину себе. Девушка не хочет, чтобы Дар просто сменил хозяина. Ей непременно нужно, чтобы он был уничтожен.

– Почему ты сама его не уничтожила? – спрашиваю. – Он же прямо тут, в соседней комнате.

«Я не могу. А если бы и могла, то не уверена, что смогла бы».

– В каком смысле? Ничего не понимаю.

«Возьми Дар и приди в мои покои».

– Как прикажете, госпожа дальняя родственница короля.

Наклоняюсь к кровати Бартрама Гордого, засовываю руку ему в штаны, ожидая, что мёртвая рука схватит меня за запястье. Если бы это произошло, я бы тут же потерял сознание: от страха, от усталости, от вони бесконечно гниющего тела.

Однако этого не происходит.

В отличие от чёрной жемчужины, которую я взял во сне, эта ощущается живой. Словно это не просто круглый предмет на ладони, но портал в какой-то другой мир. Существо, что выдало эту жемчужину, почувствовало моё прикосновение к кругляшу. Оно знает, что у Дара сменился владелец. И оно не против.

«Бартрам знает, что он не мертвец, поскольку именно он оживил всех людей в замке», – произносит Шислин.

Её чёрный силуэт висит рядом. Она точно так же, как и я, разглядывает жемчужину на моей руке. Такая маленькая, такая могущественная. Всё равно, что взвешивать звезду.

«Когда замок захватили, Ха ’ Зарр Вихрь снова предложил Бартраму склониться перед ним, но король предпочёл смерть. Как ты уже понял, он был слишком гордый для этого. К сожалению, я не знаю, как именно это произошло, поскольку к тому моменту уже была мертва. Но Бартраму явился этот Дар и все погибшие воины восстали».

– Слишком гордый, чтобы умереть?

«Нет, не так. Слишком гордый, чтобы проиграть».

– Не очень-то похоже на победу, если честно. Разрушенный замок, армия покойников, которая никуда не ходит. Деревни вокруг сотни лет живут своей жизнью и даже не подозревают, что здесь находится король с подданными.

«С его точки зрения Варзод до сих пор стоит, значит он победил. Защитники и обитатели ожили, дали отпор захватчикам, выгнали Ха ’ Зарра и продолжили существовать вот в таком виде».

Похоже, что мёртвые земли вокруг замка и Карут, пребывающий в сонливой заторможенности – два совершенно разных события. Чёрная жемчужина оскверняет природу в округе, убивает и превращает животных с растениями в извращённое подобие жизни. И пока мертвецы бродят в своём замке, порча медленно распространяется, облака заволакивают всё больше окрестностей.

Чёрная жемчужина несёт погибель.

В то время как сны и истощённые жители – дело рук Шислин. Это она приходит к ним по ночам.

«Зайди ко мне», – произносит девушка.

Направляюсь в соседние покои.

Открываю дверь, однако вместо бирюзовых глаз, сияющих в темноте, внутри видна только кровать. Чёрный силуэт Шислин влетает мимо меня в помещение и медленно облетает его по кругу, осматривая каждый угол.

– И где ты? – спрашиваю. – Я думал, ты будешь ждать меня так же, как во сне.

«Прямо тут, – отвечает силуэт. – Лежу на кровати, сплю».

Чёрное тело опускается ниже и приседает у ложа. Необычное зрелище: один и тот же человек дважды находится в одном помещении. Одна версия Шислин настоящая, а другая – галлюцинация.

Света в покоях девушки мало, поэтому не сразу удаётся разглядеть её, спящую. Подхожу поближе и присаживаюсь рядом с девушкой, на самый уголок. Гляжу на Шислин и всё у меня в голове мгновенно складывается: всё, что она говорила или делала. Всё обретает смысл. На кровати лежит не живой человек, каким она выглядела во сне. Даже не мертвец, как все другие обитатели замка.

Возле меня покоится мумия. Сухая, тонкая, обтянутая кожей, неподвижная. На лице навсегда застыла маска умиротворения.

Похоже, что яд, который она выпила, разрушил её тело и не позволил ходить по замку как другим мертвецам. Она тоже ожила, когда Бартрам поднял погибших жителей Варзода, но в отличие от них не смогла встать и пошевелиться. Шислин навсегда осталась скорченной, обездвиженной. Её единственный способ как-то контактировать с миром – через сны.

Этим она и занимается.

На меня навалилась такая смертельная усталость, что я опускаюсь на кровать рядом с девушкой и мгновенно засыпаю.