Я словно налетел на бетонную стену. Впал в ступор. Все мысли выветрились из головы, оставив лишь гулкую пустоту.
Наконец прорезалась одна: Шива.
Я же убил его! Я сам видел, как тело Разрушителя исчезло в водовороте под мостом. Но… Возможно, что это был не он. Исполнитель. Простой исполнитель, которого послали проверить бомбы.
А сам Шива, никем не узнанный, преспокойно покидает место катастрофы. Уходит, чтобы затеять новый заговор, чтобы учесть все ошибки, и больше их не допускать.
Не получилось сейчас? Обязательно получится в следующий раз.
Меня словно ударило электрическим током.
Лихорадочно оглядываясь, я отыскал глазами спину девушки и припустил за ней. На джинсовой куртке была вышивка: белый журавлик-оригами. Его-то я и старался не упустить из виду.
Хорошо, что толпа бежала в том же направлении — подальше от моста. Плюнув на свои тачки, зачастую — очень дорогие, люди бежали, подгоняемые ужасом.
И хотя было очевидно: всё кончено, мост устоял, и опасность больше никому не грозит, страх — иррациональный, необъяснимый, и от этого ещё более тяжелый — остался.
Люди хотят любым способом оказаться как можно дальше от места катастрофы. И я их прекрасно понимаю.
Стараясь не упускать из виду белого журавлика на куртке, я лавировал в толпе. Меня толкали, дёргали за руки — одна женщина приняла меня за своего сына, повисла на шее, а осознав ошибку — громко зарыдала. Молодой парень тут же подлетел к ней, обнял — женщина тут же успокоилась, начала улыбаться…
Истерия. Вот чего добивался Шива. И это ему удалось.
Теперь эти люди будут бояться. Они будут рассказывать о пережитом знакомым и родственникам. Они будут заражать своим страхом других. И страх этот разойдётся, как эпидемия чумы, облегчив работу Разрушителю.
Нужно его схватить во что бы то ни стало!
С этой мыслью я побежал вслед за девушкой, и почти нагнал её, но тут рядом со мной завязалась потасовка: двое мужчин столкнулись, и вместо того, чтобы мирно разойтись, принялись мутузить друг друга. Сцепившись, они покатились по асфальту, увлекая за собой случайных попутчиков. В том числе — меня.
Когда я поднялся, получив несколько ссадин и зуботычин, куртки с журавликом и след простыл.
Я разозлился. Глупые людишки! Я ведь пытаюсь вас спасти…
Не думая ни о чём, я поднялся над мостом. Мне даже в голову не пришло, что использование Эфира в толпе людей может кого-то напугать — в конце концов, мы все только что стали свидетелями работы сэнсэев по нейтрализации бомб… И очень удивился, когда со всех сторон полетели испуганные крики и возгласы.
Не обращая на них никакого внимания, я шарил глазами по морю голов, плеч и спин, пытаясь отыскать белого журавлика на куртке.
В глазах рябило от плащей, рубашек, маек… Но журавлик пропал.
Сжав зубы, я упрямо продолжал кружить над толпой. Как какой-нибудь коршун, я летел над головами людей, высматривая добычу. На этот раз я его не упущу. Я не дам Шиве уйти.
Впереди замаячило основание моста — то самое место, где раньше стояло оцепление. Машины с этой стороны удалось эвакуировать, дорога впереди была пуста. Лишь у пилонов с кассами приткнулось несколько автомобилей. Судя по мигалкам и гербам на дверцах — служебных.
Рядом с ними толпились люди в форме. В синем, как у полицейских, в оранжевых комбинезонах — это пожарные, тёмно-зелёном военном камуфляже, и… совершенно чёрном.
И среди последних я с удивлением увидел золотоволосую голову Фудзи. Развернулся прямо в воздухе, чтобы подлететь к нему… Но тут силы меня покинули.
Я увидел, как стремительно приближается асфальт, успел выставить руки, чтобы смягчить удар, и даже перекувырнулся несколько раз, гася инерцию. Но вставал с таким трудом, словно по мне прошлись танковые гусеницы.
Всё тело болело. Из носа шла кровь — я увидел красные пятна на ладонях после того, как ощупал ушибленный нос.
В голове стоял равномерный гул. Кровь гудела в ушах, перекрывая остальные звуки… Пошатнувшись, я вновь упал. В глазах потемнело.
…Собственные щеки казались тонкими, словно сделаны из пергамента. Кто-то лупил по ним барабанными палочками, грозя разорвать. Открыв глаза, я мотнул головой, стараясь избежать неприятных ощущений, и увидел над собой озабоченное лицо Фудзи.
— Эй! Курои-кун, ты как?
— Шива, — схватившись за руку Фудзи, я сел. — Я его упустил. Сначала думал, что убил — но потом увидел в толпе. И потерял.
— Вы уверены, что это был он?
Новый голос раздавался сбоку и гораздо выше. Он был властным, уверенным, а ещё — женским.
С трудом повернув негнущуюся шею, я посмотрел вверх, и… онемел.
Та девушка с моста. Это была она. Спокойное лицо, ясные глаза… Я смотрел прямо в глаза Шивы.
В горле стало сухо, как в прогоревшей до тла печке. Выступили слёзы — я забыл, что нужно хоть иногда моргать. Губы пытались что-то сказать, ноги бессильно скребли по асфальту.
— Что с тобой, Курои-кун? — голос Фудзи прорвался сквозь шум крови в ушах. — Ты сейчас сломаешь мне пальцы…
Оказывается, я всё ещё сжимал его руку.
Это она! — хотел закричать я. — Та самая девушка! Это Шива!..
Она успела накинуть на куртку с журавликом форменную чёрную ветровку с какими-то иероглифами на планке — такую же, как у других людей возле служебных машин.
Девушка смотрела мне в глаза. На её лице было спокойное любопытство и некоторое недоумение: — почему этот мальчик ведёт себя так странно?..
Фудзи рывком поднял меня на ноги, зачем-то отряхнул, пригладил волосы, а потом сказал:
— Познакомься, Курои. Это глава имперской безопасности Ямато.
— Хякурэн, — представилась она.
Имя переводилось, как Белый Лотос.
Ей идёт, — с удивлением подумал я. — несмотря на высокую должность, есть в ней какая-то… чистота.
Хякурэн протянула руку. И улыбнулась.
Мне ничего не оставалось, как протянуть руку в ответ.
Странно. В Ямато кланяются, — думал я. — Да и на Ёшики, после всех эпидемий, люди стараются не касаться друг друга. Почему она так поступила?..
Но коснувшись её руки, узкой, но твёрдой ладони, я понял.
Как только наши руки соприкоснулись, в моё тело хлынул поток энергии. Тёплой, искристой, похожей на крепкий чай с лимоном.
Почему у меня возникло именно такое сравнение, я понял гораздо позже…
Самое главное: я вдруг, совершенно однозначно понял, что Хякурэн не может быть Шивой. От её ауры исходил яркий и прозрачный свет… Как заря над морем, — подумал я. — Как нежные лепестки в сердцевине пиона. Как… Как… Впрочем, любые сравнения были неуместны.
— Спасибо… — выдохнул я, когда почувствовал, что снова могу стоять без посторонней помощи.
— Не стоит, — улыбнулась она. — Ты в этом нуждался. Летать, да ещё так долго… Неудивительно, что твои силы совершенно истощились. И кстати: спасибо, что обезвредил бомбы под мостом. Ты выиграл нам время. И мы успели подготовиться, — она бросила короткий взгляд на Фудзи, а потом вновь посмотрела на меня. — Император Ямато выносит вам благодарность и награждает почётной привилегией серебряного помпона, — всю эту чушь она сказала с совершенно серьёзным лицом.
— Император?..
— Это просто такая формула, — поспешно сказал Фудзи. — ПОДРАЗУМЕВАЕТСЯ, что это делает император, а на самом деле… — он хитро подмигнул и пожал плечами. Сам, мол, догадайся.
— Но причём здесь какие-то помпоны?
— Формуле несколько тысяч лет, — опять сказал Фудзи. — Когда-то по цвету помпона на шапке определялся статус в обществе, но сейчас его заменили на какие-то льготы. Бесплатный проезд в общественном транспорте, ещё что-то… Точно не помню. Но если хочешь — можно уточнить.
— Обойдусь.
Когда Белый Лотос убрала свою руку от моей, я почувствовал себя покинутым. Сделалось холодно, одиноко, голос Фудзи зудел над ухом надоедливой пчелой… Почему он не уберётся куда подальше и не оставит нас одних?..
Поймав себя на этой глупой и совершенно неуместной мысли, я сразу пришел в себя. Гормоны. Подростковые гормоны — это что-то.
Сглотнув и прочистив горло, я вновь посмотрел на девушку и сказал:
— Какой вопрос вы задали в самом начале?
— Я спросила, уверены ли вы, что за теракт на мосту ответствен именно Шива?
— Я ей всё рассказал, друг, — тихо сказал Фудзи.
На самом деле, я имел в виду совершенно другое, но сейчас это уже не имело смысла.
— У вас есть другие кандидатуры? — спросил я. — Какие-то организации, которые взяли бы на себя ответственность? Может быть, психи, или одержимые?
— В нашей стране хватает всяких людей, — тихо ответила Белый Лотос. — Но таких, кто решится уничтожить сотни людей, а в придачу — подвесной мост, чудо инженерной техники, гордость Ямато — нет.
Удивительный голос. Ей не нужно говорить громко, чтобы её услышали. Столько уверенности, столько спокойствия было в Хякурэн. Как сказал Фудзи?.. Глава имперской безопасности Ямато. Охотно верю.
Она — очень сильный сэнсэй, — подумал я. — Пожалуй, самый сильный из всех, мною встреченных. Даже сила Сергея Ильича, дедушки Сакуры, рядом с этой была, как свет карманного фонарика рядом с атомным фонарём…
— Вернёмся к Шиве, — напомнила Белый Лотос. — Расскажи: чего нам ждать?
Я вздохнул.
— Чего угодно. Терактов. Военных акций. Революции. Всё, что придёт вам в голову, умножьте на два и прибавьте столько же.
Хякурэн скептически поджала губы.
— Мы усилим охрану стратегических объектов. Кроме того, расследование краж с армейских складов уже закончено. Виновные будут наказаны по всей строгости закона.
— Я бы посоветовал связаться со службами других стран, — сказал я. — Опишите им ситуацию. Шива может уйти за границу, начать подрывную деятельность в другой стране, на другом континенте.
— Я видела, как ты убил человека. Ты называл его Шивой, — сказала Белый Лотос. — К сожалению, я была слишком далеко, чтобы помочь. К тому же, в первую секунду я решила, что террорист — это ты. Но потом ты извлёк взрыватель из бомбы…
— Я ни в чём не уверен, — я еле удержался от крика. Нервы были на пределе. Мне хотелось бежать сразу во все стороны, я чувствовал, как позвоночник прошивают огненные искры — это было очень болезненно. — Я не знаю, кого я убил. Может, это был Шива. Но скорее всего, просто фанатик, зомбированный бедолага, который попал под его влияние.
— Почему ты так думаешь?
— Кто-то отдал приказ людям на мосту, — медленно подбирая слова, я пытался сформулировать то, что подсказывала интуиция. — Если бы Шива погиб, некому было бы скомандовать людям взорвать себя, — я помолчал. — И вообще: лучше исходить из того, что Разрушитель жив. Пока мы окончательно не убедимся в обратном.
— Есть какой-то способ его узнать? — голос Хякурэн звучал спокойно, по-деловому. Она находилась на работе и решала текущие задачи.
— Нет, — я покачал головой. — Здесь нет нужной технологии. Хотя… — я вспомнил, как Сергей Ильич почти сразу определил, что в теле Антоку — другой. — Сэнсэи должны видеть! — я сильно обрадовался такому открытию. — Не знаю, все ли, но я сталкивался по меньшей мере с двумя. Они сразу поняли, что я — не тот, за кого себя выдаю.
Белый Лотос задумчиво поджала губы.
— Можно поговорить с настоятелями храмов, — тихо заметил Фудзи. — Пусть пришлют адептов… Мы разошлём их в аэропорты, на вокзалы, в другие места…
— Поздно, — я покачал головой. — Если Шива жив — он уже далеко. После такого провала он на время затаится. Начнёт набирать новую армию. И он переместится туда, где всё концентрируется. К центру власти. При всём моём уважении, Ямато — всего лишь детская песочница. Здесь он пробовал свои силы, тренировался.
— Но у него ничего не вышло! — Фудзи был искренне удивлён. А вот девушка, судя по выражению лица, прекрасно всё поняла.
— У него вышло напугать людей, — сказала она. — Паника — главное оружие террора.
— Значит, мы вновь услышим о Шиве, когда случится следующая катастрофа? — горько спросил Фудзи.
— Мы этого не допустим, — уверенно сказала Белый Лотос. — Предупреждён — значит, вооружён. Так ведь?
— Но с сэнсэями всё же стоит поговорить, — вставил я. — Пусть ищут чужеродный отпечаток матрицы сознания. Вдруг повезёт.
— Хорошо, — Хякурэн задумчиво качнулась с носков на пятки. И тут её кто-то окликнул из группы военных. Сделав знак, что сейчас подойдёт, она вновь посмотрела на меня.
— Ты — главный эксперт по этому мифическому Шиве. Нам нужно поговорить.
— Пока я не буду твёрдо уверен, что с Шивой покончено, я буду здесь. Я обязан искать Разрушителя.
— Хорошо. Мы ещё встретимся, — и она пошла к группе людей в чёрных куртках.
Мы с Фудзи молча смотрели, как Белый Лотос подходит к группе вояк. Среди мужиков в брониках, касках, в берцах на толстой подошве, она должна была казаться хрупкой и беззащитной. Но почему-то не казалась.
Всё дело в осанке, — решил я. — В умении себя держать.
— Ну?.. — прервал мои мысли Фудзи. — Что дальше?
— Не знаю, — настроение было паршивое. Заряд энергии, который я получил от Хякурэн, куда-то израсходовался, растворился в организме, как не бывало. И теперь, кроме пустоты в голове и бездонной ямы в желудке, я ничего не ощущал. Разве что, слабость в ногах, головокружение и тошноту.
Фудзи посмотрел на меня более внимательно. Зачем-то потрогал лоб, отдёрнул руку и потряс ею в воздухе.
— Э, брат! Да у тебя острый приступ жалости к себе, любимому. Вкупе с полным истощением, так что это простительно. К тому же, ты у нас герой, без пяти минут кандидат в носители шапочки с золотым помпоном…
— Что ты несёшь, чудо морское? — глядя, как уморительно Фудзи корчит заботливую рожу, я невольно рассмеялся. — Причём тут какие-то шапки? Да ещё с помпонами…
— Бархатные, — с готовностью ответил мой друг, а затем ласково так взял меня под ручку и повёл куда-то вниз, подальше от машин с мигалками, вояк и девушки по имени Белый Лотос… — Шапки — бархатные. Ну, а после грядущих подвигов, тебя непременно наградят золотым помпоном. Или убьют.
Я так устал, что ничего не понял. Ноги двигались еле-еле. Казалось, я превратился в древнего старика, который неспешной шаркающей походкой совершает утренний моцион… И тут до меня дошел смысл того, что сказал Фудзи в самом конце.
— Убить?.. Ты это о чём?
— Ну как же! — тот ехидно улыбнулся. — Принц Антоку спасает мост Акаси Кайкё! Сенсация, которая не имеет себе равных. Ты теперь знаменитость.
Я остановился. Почесал макушку — чувствуя, как отросли за последнее время сбритые волосы… Стоп. Мне же изменили внешность. Я же был черноволосым красавцем с шевелюрой почти до плеч! А теперь под пальцами на макушке едва отросший циплячий пух…
— Твоя внешность вернулась, — Фудзи словно читал мои мысли. Впрочем, куда легче всё было прочесть по моему лицу… — Гораздо быстрее, чем мы рассчитывали. Какой удар по репутации Цинь-Ли, лучшего косметического модельера в Северном полушарии…
— Хочешь сказать, любая собака теперь может опознать во мне принца? — подавив желание закрыть лицо руками, я ускорил шаги. Наверняка Фудзи ждёт какая-нибудь машина. Нужно скрыться, спрятаться от посторонних глаз как можно быстрее.
— О да, — мой друг улыбнулся, как бы смакуя подробности. — Теперь — каждая.
— Но… Почему? Ещё пару часов назад о принце Антоку никто не помнил. Что случилось?
— Случился ты, о венценосный брат мой, — Фудзи ласково ткнул меня в бок пальцем.
Мы уже спустились с моста, и свернули к пляжу. С этой стороны дома подступали почти к самому берегу. Серая вода билась о волноломы, в ней плавали желто-коричневые пучки водорослей.
Они похожи на волосы утопленника, — подумал я, наблюдая, как чайки бесстрашно дерутся за дохлую рыбёшку, застрявшую в этих пучках.
— Если ты сейчас же не дашь мне сигарету, и не объяснишь всё по-человечески, я за себя не отвечаю, — я скорчил злобную физиономию, и для пущего эффекта сжал кулаки.
— Ой, да ладно тебе, — Фудзи махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху. — Подумаешь? Попал на страницы таблоидов. С кем не бывает?.. Хорошо, хорошо, вот твоя отрава, — он протянул мне целую пачку, вытащив её из кармана куртки. — Как знал, что пригодится.
Выбив одну сигарету из пачки, я не думая, прикоснулся к ней пальцем, и она вспыхнула. Я затянулся.
— Эй, ты бы всё-таки поосторожнее, — тихо сказал Фудзи, прикрывая меня спиной от прохожих. Мы спустились к самой воде. Здесь было тихо, безлюдно, пахло солью и пемзой. — Не выставляй напоказ свою крутизну.
— Да я вроде бы…
— Полёты, — стал перечислять Фудзи, загибая пальцы. — Вот этот вот огонь… Ты в курсе, что ТАКОГО никто не делал вот уже лет пятьсот? Ну конечно же нет, — ответил он сам себе. — Ты же гость, подселенец. Локальное стихийное бедствие. Ну что мне с тобой делать?..
— Какие полёты? — я искренне ничего не понимал. — Я применил энергию лёгкого тела — точно так же, как и другие. А огонь? — я посмотрел на свои пальцы и зачем-то спрятал за спину. — Понятия не имею, как это вышло.
Докурив сигарету, я поискал, куда бы бросить бычок. Но песок был таким чистым, покрытым лишь множеством треугольных птичьих следов… В воду тоже ничего бросать не хотелось. И тогда я просто подул на окурок. Тот вспыхнул, лёгкий ветерок подхватил пепел и унёс.
— Да ты с ума сошел! — взбеленился Фудзи. — Что ты творишь?.. Жить надоело?
— Я ничего не делал.
— Ладно, чудовище, пойдём отсюда, — он огляделся, как заправский заговорщик. — Придётся вплотную заняться твоим воспитанием.
Я так устал, что говорить не хотелось. И я просто смотрел на Фудзи, пока тот не соизволил объяснить, что он имеет в виду.
— Вместе с Шивой исчезла и та машинка для перемещения, верно? — подхватив под локоть, он потащил меня к дороге, к чёрному длинному лимузину. — Значит, ты у нас застрял. На неопределённое время. И теперь, как ни крути, вынужден принять титул принца. Со всеми вытекающими.
— И какими? — я послушно перебирал ногами. Сигарета меня подбодрила и немножко успокоила.
— А такими, что слишком много людей хотят тебя убить, — и мой единственный в этом мире друг вновь радостно улыбнулся.