Червь Могильных Холмов

Глава 20

Неуловимое движение и Луч Света оказался в его руке. Слабое свечение клинка разогнало тьму тесного переулка, позволив разглядеть как увеличились клыки, как исказились черты лиц нападавших. Одержимые. Одержимые в самом центре Лаезна. Это что-то невообразимое. Но об этом Червь подумает потом. А сейчас...

А сейчас он приготовился сражаться сразу с девятью опасными существами с механическими, но слаженными движениями. Это не пустоголовые с их почти человеческой реакцией — тут расслабляться нельзя. Эти вдвое или втрое превосходили даже опытных солдат. Даже если проткнуть насквозь каждого из них, то это их не остановит. А умудриться отсечь им всем головы – придется повозиться.

Тидред прислонился спиной к стене и ждал нападения. Впрочем, долго ждать не пришлось – уже через мгновение по лезвию меча синхронно нанесли удары два первых подбежавших покойника.

И Червь, изловчившись, отсек приблизившимся мертвецам руки с оружием по локоть. Те, невозмутимо, отступили назад, уступая место товарищам, и вытащив кинжалы из отсеченных конечностей, взяли их в другие, неповрежденные. Даже если лишить этих ребят рук и ног – они будут пытаться грызть его зубами.

Тидред сделал шаг вперед и нанес серию из нескольких ударов. Два из них оказались удачными – головы передней пары тварей полетели в сточную канаву. Третий удар касательно прошел по горлу стоящего за ними зеленоглазого, так как Червь поскользнулся на небольшой луже крови, смешанной с уличной грязью. И тут же ощутил острую боль, вспыхнувшую в правой лопатке. Он стиснул зубы и, на возврате снеся голову доставшему его мертвяку, вновь прислонился к стене, отбиваясь от других, судорожно читая про себя заклинание исцеления.

Вот еще один кинжал достал его, полоснув бедро. Червь срубил голову и его обладателю, но с другой стороны узкое, остро отточенное лезвие пронзило руку у локтя.

Тидред читал целительные заклинания, нужные знаки автоматически возникали в сознании, но одержимых было много, а его внутренние магические ресурсы были не безграничны. Все-таки он воин, а не маг. К тому же сказывались предыдущий бой с присстом, пробежка по ночному Лаезну с последующими событиями в гостинице и недавнее убийство этих девяти. А его противники были быстрыми. Очень быстрыми. И, в отличие от него, не обращали на повреждения никакого внимания.

Червь почувствовал, что помалу начинает уставать — нанесенные новые раны уже заживали медленнее, а кровь лила из многочисленных глубоких и поверхностных порезов. Хорошо хоть покрытие рукояти меча предусматривало попадание на него такого рода жидкости и сцепление ладони с рукоятью оставалось прежним.

Упокоить пятого Тидреду помогли сами мертвяки. Тот просто глупо подставился под клинок, попытавшись воткнуть воину кинжал в бедро, а его товарищи случайно подтолкнули одержимого прямо на лезвие Луча Света.

Но это была последняя из побед Червя. Он понял, что справиться с оставшимися у него не хватит сил. Руки дрожали от напряжения, глаза заливал пот, Тидред уже еле держался на ногах. Вот он отбил один из кинжалов, вот второй, но острие третьего из нападавших стремительно приближалось к его сердцу и Червь уже не успевал отбить удар, а уклониться у него уже не оставалось сил. В ту же секунду лезвие рунного меча ярко вспыхнуло и четверых оставшихся на ногах мертвецов окутало белое пламя. Не издав ни звука, они мгновенно превратились в небольшие кучки черного пепла, как и тела их уже упокоенных товарищей.

Откуда-то сверху донесся болезненный вскрик. Тидред поднял голову и разглядел на одной из крыш рядом стоящих домов тонкий силуэт кукловода. Оставлять в живых врагов за спиной бывший Магистр Темного Ордена не любил, а потому, вытащив один из метательных кинжалов и потратив на последнее заклинание остатки магии, швырнул его в сидящую на корточках тень. Он успел увидеть, что напоенное магией загоревшееся зеленым светом лезвие вошло сгорбившейся фигуре в то место, где у человека находится печень. Тело кукловода скатилось с черепицы, шлепнувшись на брусчатку со звуком упавшего мешка с мокрой глиной.

Червь раздраженно сплюнул собравшуюся во рту кровь. Если бы он не чувствовал себя таким уставшим, то пробил бы твари сердце. Тидред, пошатываясь, побрел к нему, с желанием добить, но едва он подошел к лежащему на камнях бледному гладкому телу, как тот вскочил, повернул к нему свою безглазую морду и затрещал, как это делает один из видов змей костяной трещоткой на кончике хвоста. На лысом черепе вздулись похожие на гнойники пузыри.

Человек на его месте сейчас бы упал замертво, а Червь ощутил легкий укол ментального воздействия, но и только. Наложенное при инициации сложнейшее отбойное заклятие позволяло ему не обращать внимание на такого рода вещи, ибо готовили его изначально к убийству людей, владеющих магией на порядок выше, чем это существо.

Тидред нанес удар зажатым в руке мечом, разрубив череп кукловода, и едва успел отскочить в сторону — голова твари взорвалась, как перезревший фрукт, орошая все вокруг студенистыми мозгами.

Червь стряхнул попавшие на сапоги ошметки гнилой плоти и, подобрав сброшенную в бою сумку, поплелся к имению герцога.

— И почему нельзя было сделать это сразу? – проходя мимо девяти небольших кучек пепла, поинтересовался у меча уставший и изрезанный Тидред.

Луч Света ничего не ответил. Его лезвие погасло сразу же после того, как воин упокоил кукловода.

Когда Червь доковылял до ворот замка герцога Низиавенского, он еле держался на ногах. С трудом открыв и заперев их за собой, Тидред добрел до уже знакомого фонтанчика и припал губами к прохладной воде. По кристально чистой воде потянулись кровавые полосы.

Напившись и раздевшись догола, Червь привел себя в порядок насколько это позволяло сделать отдававшее болью в каждом органе тело. Затем, сложив одежду он сел на нее, как на подушку, и предался медитации.

Необходимо было как можно быстрее восполнить магические ресурсы организма. И, если у магов это получалось проще, так как они черпали энергию прямо из окружающей среды, то для воина этот процесс занимал куда больше времени, потому как приходилось вырабатывать ее самостоятельно. Идя на присста, пищи Червь с собой, к сожалению, не прихватил, иначе бы процессы восстановления сейчас шли быстрее. Хорошо, что хоть вода была под рукой. Воин направил потоки целительной энергии к поврежденным тканям, выращивая новые и новые клетки, с той тщательностью и упорством, с какими опытный часовщик собирает мелкие детали в единый механизм.

Медитировал Тидред почти до рассвета и к тому времени, когда на его отрешенное от всего мирского лицо упали первые лучи солнца, все раны полностью затянулись. Лишь боль уйдет несколько позже, но, по крайней мере, он теперь может свободно двигаться.

Червь поднялся и натянул одежду на обдуваемое холодным утренним ветром тело. Снова глотнув воды, промочил пересохшее горло и вышел за ворота.

Нетерпеливый господин Шейфа появился едва солнце показалось над горизонтом полностью. Его сопровождал только толстяк в одежде воина, виденный Тидредом ранее, во время приема у герцога Низиавенского.

– Доброе утро, Тидред из Ниоды, — поприветствовал его мускулистый граф. – Все получилось? Дело сделано?

— Сделано, — Червь посмотрел на даже не подумавшего поздороваться спутника Шейфы. – Когда я получу вторую часть денег?

– Лишь только мы убедимся, что вы выполнили свою работу! -- высокомерно ответил толстяк, не удосуживаясь даже взглянуть на воина.

– Проходите, – Тидред отдал графу связку ключей. – Тварь в комнате, в которой умерли паладины. Я буду ждать вас здесь.

Мастер оружейного боя герцога Низиавенского благодарно кивнул и, бросив на покрытую дырами одежду воина подозрительный взгляд, прошел во двор замка. Следом за ним, переваливаясь и тяжело дыша, гордо прошествовал толстяк.

Червь сорвал стебелек на одной из клумб и, зажав его в зубах, растянулся на траве, давая отдохнуть уставшим мышцам.

Примерно минут через пятнадцать его окликнули.

– Все верно. Вы не обманули нас, господин Тидред, и тварь действительно мертва. Мы благодарны вам за то, что избавили нас от этого чудовища.

Смертельно бледный толстяк протянул вскочившему Червю набитый кошель.

– Вы уверены, что теперь в замке безопасно? – спросил, хмурясь, подошедший граф.

– Полностью. Там теперь не опаснее, чем в "Золотой гриве". Герцог может возвращаться домой, ничего не опасаясь.

– Я возьму на себя смелость пригласить вас на повторную аудиенцию к герцогу, – задумчиво проговорил Шейфа. – Думаю, что он лично захочет поблагодарить убийцу твари, сгубившую его жену.

– Хорошо, – Тидред, не долго думая, согласился. – Только ближе к вечеру. Мне необходимо выспаться и кое-кого проведать.

– Вот и договорились, – граф пожал Червю руку и поспешил за начавшим медленно удаляться от ворот толстяком. – Мы будем ждать вас к четырем часам.

Запомнив время аудиенции, Тидред поспешил к имению Пинцо.

***

Двое сменившихся караульных, на этот раз, впустили его беспрепятственно, видимо имевших насчет него соответствующие распоряжения.

Встретивший его виконт провел Червя в просторную, богато убранную комнату, в которой на постели лежала пока не пришедшая в чувство Виока. Уставший Тидред попросил юношу постелить ему тут же, на полу, хоть тот и уговаривал его прилечь в соседних, приготовленных специально для него покоях. Лишь только закрылась дверь за принесшими толстую перину слугами, воин упал на нее и провалился в сон.

Разбудил его продолжительный тихий стон очнувшейся девочки и он сразу, прогнав остатки сновидений, склонился над ней.

– Тидред, – Виока открыла глаза и тут же их закрыла. – Что случилось, Тидред? Где я? Как же болит голова...

– Все нормально, – начал успокаивать ее воин. – Мы в имении Пинцо. Ночью сгорела гостиница, но я вовремя достал тебя из огня. Ты надышалась дыма и потеряла сознание. Голова у тебя болит именно из-за этого. Сейчас тебе необходимо лежать и не двигаться. Ты хочешь есть? Или пить?

– Пить, – слабым голосом попросила девочка.

Тидред поднес к ее губам бокал холодной воды, налитой из стоявшего на столе графина, предварительно добавив в него несколько капель из одного из своих флаконов. Виока приподнялась на постели, не открывая глаз, и мелкими глотками осушила его полностью. Затем со стоном упала обратно.

– Ты убил тварь, поселившуюся в замке герцога? – спросила девочка.

– Да.

– Это хорошо, – Виока улыбнулась. – Ты не ранен?

– Нет.

– И это хорошо, – тут, будто внезапно вспомнив что-то, девочка снова попыталась подняться. – Тидред, солдаты...

Но, так и не договорив, обмякла и погрузилась в сон.

Червь выпрямился с удовлетворенным видом. Лекарство, которое добавил девочке в воду Тидред, позволит ей перенести последствия заклинания менее болезненно и большую часть времени она будет спать, просыпаясь, только чтобы поесть.

Выйдя из комнаты, воин нашел виконта и выпросил у него на время одну из служанок.

– За каждый день заботы об этой спящей девочке я буду платить вам один золотой. От вас требуется уход и чтобы она ни в чем не нуждалась, пока меня не будет рядом. Эти хлопоты продлятся примерно неделю.

Женщина лет сорока согласно кивала, счастливая улыбка не сходила с ее лица и воин ее прекрасно понимал. Еще бы – за неделю заработать сумму, которую она получала почти за три месяца более тяжелых работ.

Оставив Виоку в надежных руках, Тидред вместе с графом Пинцо отправился в банк и подписал необходимы бумаги. По дороге в карете банкира он рассеянно слушал россказни графа и думал о своем.

Девочке будет лучше сейчас не двигаться вообще, ему же необходимо быть рядом, а в темное время суток не высовываться из защищенного символами Старца имения графа. Одержимые, напавшие на него ночью и кукловод, считавшийся в Кейоле одним из самых трусливых существ, в центре одного из светлых городов – это что-то из ряда вон выходящее. Скорее всего случилось нечто важное и последствия этого нечто вскоре обрушатся на Инсадию. Необходимо быть готовым к любым неожиданностям.

Раскланявшись с графом, Червь направился к герцогу Низиавенскому. Благодарностью сильных мира сего теперь не стоило пренебрегать, если он решил остаться на светлой стороне Эргона. В будущем это может пригодиться.

Вновь оказавшись перед гостиницей "Золотая грива", Тидред обратил внимание на царившее перед ней всеобщее веселье. Настроению даже не мешали траурные повязки на рукавах горожан. На ветру развевались многочисленные разноцветные штандарты, кое-где звучала музыка, слуги господ сносили вещи на собравшиеся у газона телеги.

Червь недоуменно взглянул на вышедшего его встречать Шейфу. Тот был одет наверное в лучшее из своих одеяний, белое, обшитое золотыми нитями, грудь украшало множество блестящих на солнце наград.

– У вас что, граф, праздник какой-то? – озадаченно спросил Тидред наряженного господина Шейфу.

– Праздник, – мастер боя широко улыбнулся. – В вашу честь. Теперь каждый год Лаезн будет отмечать гуляниями этот день, как день в честь Тидреда из Ниоды, победителя темной твари, отомстившего ей за нашу покойную герцогиню.

– Так я же за деньги и это не такой уж и подвиг, – мрачно произнес Червь. – Скорее работа.

– Это понимаю я, вы, возможно понимает герцог, но... Также он понимает, что народу нужны праздники. И в этом Его Светлость разбирается получше нас с вами. Так что предоставим ему политику, а наше дело – бои и сражения. Прошу вас.

С этими словами, граф сделал приглашающий жест и, дождавшись когда Червь войдет в дверь гостиницы, последовал за ним.