Червь Могильных Холмов

Глава 40

Атерсан Виарро очень любил изучать далекие звезды. Конечно, занимался он этим в свободное от службы время. Основным занятием придворного мага герцога Низиавенского была работа с растениями, благодаря чему сады Лаезна прекрасно всходили даже на местной достаточно бедной минералами почве.

Не обращая внимания на то, что творилось во дворе замка, старый маг наблюдал в эту ночь за так давно знакомыми ему небесными телами. Виарро ничем не мог помочь обороняющимся. Он не был боевым магом и небольших сил его не хватало на то, чтобы создать хотя бы какое-нибудь приличное боевое заклинание. Потому маг почти смирился со скорым концом и хотел лишь запомнить перед смертью то, что при жизни считал самым красивым зрелищем на Эргоне, а именно вид звездного ночного неба. Но наступило утро, нападающим до сих пор не удалось взять дворец, и сидеть, глядя на чистый утренний небосвод, было глупо, а потому маг, покряхтев и размяв затекшую шею, принялся спускаться на первый этаж по старой винтовой лестнице.

Внизу все залы занимали плачущие и громко причитающие женщины с орущими детьми на руках либо стоящими рядом, но все равно орущими. Вокруг стоял невообразимый шум и Виарро, не выдержав давления на старые барабанные перепонки, свернул в одну из знакомых ему издавна комнат. Вся она еще с вечера была заполнена ранеными. Маг заходил сюда ночью, проходя наверх, и помнил их протяжные стоны. Большинство из солдат выглядели совсем плохо и Виарро не хотел видеть, как они умирают. Тем более, старый Атерсан никогда не был силен в целительстве. Но, может, сейчас кому захочется воды? Он мог бы сделать для них хотя бы это.

На удивление в этот раз в комнате оказалось тихо. Большая часть окровавленных коек пустовала, и лишь треть из них сейчас была занята. На одной из кроватей, спиной к нему, сидела худенькая девочка и, склонясь над воином, что-то тихо шептала, водя маленькими ладошками по его грязным бинтам. Маг подумал, что это какая-нибудь убитая горем родственница и, придав обычно скрипучему голосу мягкости, тихо произнес:

— Не расстраивайся, дочка. Все будет хорошо. Он выживет.

Девушка обернулась и, увидев вошедшего, серьезно сказала:

– Я знаю. Я только что его вылечила.

Виарро с удивлением воззрился на поднявшегося с кровати и удалившегося абсолютно здорового воина, а затем, поддавшись неясному порыву, внезапно взял девочку за руку. Придворному магу на миг показалось, что он упал в такой сильный океан бушующей чистой энергии, что у него перехватило дух. Дернувшись от неожиданности, Атерсан тут же выпустил руку девочки из своей.

– Как тебя зовут, дитя? – с интересом спросил он.

– Виока, — спокойно ответила девочка. — А вас?

— Придворный маг Его Светлости Атерсан Виарро, – представился старик и засыпал целительницу вопросами. – Откуда ты здесь, Виока? Почему я раньше не знал о тебе? Ты знаешь, что в твоем теле таится страшная сила? Давно ли ты изучаешь древнее искусство?

— Я знаю. Мне об этом говорил Тидред. Это он обучает меня. Я узнала об этом совсем недавно.

Старый маг на мгновение задумался, а затем спросил:

– Тидред — это такой молодой воин с короткими темными волосами, что убил мага огня?

Девочка кивнула.

— Помню его, – сказал старик и, снова задумавшись на миг, спросил: – Виока, ты хочешь помочь защитникам этого дворца? Нет, то, что ты сейчас делаешь, уже хорошо, но хотела бы ты спасти всех?

-- Что я должна делать? – на Виарро с юного личика решительно смотрели не по-детски серьезные глаза.

– Пойдем со мной, – маг протянул ей покрытую старческими пигментными пятнами ладонь. – Я скажу, что именно тебе придется сделать. И пусть я больше никогда не увижу звезды, но это будет лучшее из моих заклинаний.

Ворота рухнули. Ривлок покрепче сжал рукоятку секиры, смотря на двинувшихся вперед черных рыцарей. Стоявший рядом Шейфа поднял меч.

– Всем приготовиться! – раздался над редкими рядами защитников замка его зычный голос.

Воины Тьмы шагнули вперед, но вдруг словно разом ударившись о прозрачную стену, остановились. Кто-то из нападавших бросил во двор копье, но оно, даже не попав во двор, тут же отскочило обратно. Черные рыцари синхронно расступились и в защитников полетела небольшая огненная сфера. Не проникнув дальше границы ворот, пламя растеклось по неведомой преграде.

Все, оборонявшие дворец, с удивлением смотрели на то, как мерцающая, словно мыльный пузырь на солнце, пленка поднимается все выше и выше, в конце концов превращаясь над дворцом в купол, наподобие тех, что некоторые из них недавно наблюдали на поле, над вражескими колдунами.

Непонимающие ничего солдаты обернулись назад и увидели стоявшего, выпрямившись во весь рост, знакомого им придворного мага Виарро. Лицо его выражало полную сосредоточенность и отрешенность от всего земного, глаза горели ярким белым светом, а позади него, положив ему руки на плечи, стояла юная белокурая девочка с закрытыми глазами. Губы мага шевелились, он беззвучно шептал какие-то только одному ему ведомые слова и не видел никого перед собой.

Ривлок понял, кому они обязаны столь необходимой сейчас задержкой и опустил оружие. Гигант уже сталкивался по роду службы с магическими полями защиты и потому знал, что сейчас им нападения опасаться нечего.

Все, кто находился во дворе, непонимающе переглядывались. Они с интересом смотрели на пытающихся пробить прозрачный купол врагов, у которых так и не выходило ничего сделать. Наконец, черные рыцари прекратили тщетные попытки войти во двор замка и остановились в ожидании. Паррас, как и Ривлок, понимал, что это не могло продолжаться долго. Он предполагал, что будь у горожан действительно сильный маг, они бы ввели его в бой еще на южной стене. Поэтому предводитель темного войска приказал доставить ему кресло из ближайших развалин, благо никто из хозяев никогда уже не сможет претендовать на эту мебель, и, сев в него с невозмутимым видом прямо перед створом ворот, принялся ждать.

У кого-то из лучников сдали нервы, и в сторону лысого воина полетела стрела. Ударившись о стену купола, она упала во двор, не сумев покинуть охваченное им пространство. Сидящий в кресле рыцарь без шлема зловеще улыбнулся и приветливо помахал выстрелившему рукой. Стало ясно, что пробить эту радужную пленку невозможно с обеих сторон.

Шейфа отдал приказ воинам отдыхать и они присели на ухоженный газон внутри замкового двора, с опаской поглядывая на столпившихся у проема врагов.

– Как думаешь, сколько это продлится? – спросил у Ривлока граф.

– Все зависит от силы вашего мага, – пожал плечами тот. – Не помню, чтобы Виарро был замечен в подобном. Да я и не думал никогда, что в нашем старом маге столько силы.

Смотрящий только на Виоку гигант решил не рассказывать Шейфе о том, что говорил ему Тидред об этой девочке. Он единственный из присутствующих понимал, что дело не в этом дряхлом старике, а именно в ней. Лицо Виоки было расслаблено, глаза закрыты и лишь Старец знал, что сейчас происходит в ее голове.

Прошел час, два. Губы старика все так же шептали заклинания, а девочка стояла за ним, положив ему руки на плечи.

Человек в кресле начал заметно нервничать. Он бросал ненавидящий взгляд то на мага, то на Шейфу, но дольше всех его глаза задерживались на Ривлоке. Хорошо, что с той стороны пленки не проникали во двор никакие звуки, иначе не миновать гиганту разоблачения. Он осознал, что первым ему придется столкнуться именно с Паррасом и, скорее всего, погибнуть. Потому как, это воин знал точно, Указательный Палец Руки Безумия был пусть не намного, но искусснее его. Однако давать Паррасу время на слова, которыми тот мог выдать его, а тем более Тидреда, нельзя ни в коем случае.

Наступил и миновал полдень, солнце лениво закатилось за стену замка, наступили сумерки, а маг, все стоял, не сходя с места и поддерживая защиту. За его спиной стояла с закрытыми глазами девочка. Воины внутри купола несколько расслабились, а некоторые даже умудрились перекусить, не взирая на обстоятельства.

Ривлоку, в кои-то веки, кусок не лез в горло. Он глядел на беснующегося за пленкой Парраса. Пару раз тот уходил неизвестно куда, но неизменно возвращался в свое кресло. Иногда он пробовал защиту на прочность, пуская в нее очередной шар огня, но все заканчивалось одинаково – магический заряд не мог преодолеть переливающуюся, как мыльный пузырь, преграду.

Ночью пришли Псы, еще больше нагнав ужаса на защитников дворца. Они ходили вокруг замка, громко рыча, изредка кто-то из них бросался к столпившимся во дворе воинам, пробуя пройти в ворота, но, ударившись грудью о стену купола, с разочарованным воем отскакивал обратно. Присутствие этих тварей холодило кровь даже у опытных воинов. Их появление согнало начавшую появляться от скуки дремоту у всех без исключения.

На город опустилась полночь. Атерсан Виарро уверенно держал защиту, а Виока продолжала держать свои руки на его плечах. Грудь старика стала вздыматься чаще, но магический купол над дворцом не пропадал.

Они простояли так до самого утра. Пугавшие людей твари ушли. Кое-кто из воинов во дворе, начал клевать носом.

Сидящий в кресле Паррас прекратил психовать и теперь лишь с изумлением глядел в сторону старого мага. Он не понимал, почему такой искусный и сильный человек не вступил в битву еще вначале. Да при его способностях старик бы просто обернул войско нападавших вспять еще на подходе к городу. Маг сутки уже держит этот купол, причем не маленьких размеров, и неизвестно сколько продержит еще, а плетение стенок все такое же плотное, не истончившееся ни в одном месте.

В полдень этого дня Атерсан покачнулся первый раз, а на лбу его выступили крупные капли пота. Кто-то из защитников кинулся поддержать уставшего мага, но Ривлок криком остановил солдата, объяснив ему, что нельзя сейчас прикасаться к старику. Молодой мечник послушно сел на место.

На лице развалившегося в кресле Парраса вновь появилась улыбка. Он понял, что этот старик вот-вот сдастся. Это понял и Шейфа. Граф отдал приказ строиться и передохнувшие в течение суток солдаты повскакивали с земли, выстроившись в боевой порядок.

Они простояли в ожидании боя еще четыре часа.

Из носа старого мага по лицу потекла струйка крови, он зашатался и, не устояв на ногах, рухнул на траву. Не удержавшуюся, ослабевшую Виоку успел подхватить капитан Сабер. Он поднял ее на руки и понес во дворец. Девочка слабо дышала, душа же придворного мага Атерсана Виарро отправилась к Старцу как только его тело коснулось земли. И в тот же самый момент одним махом спал защищающий замок купол.

Паррас, не вставая с кресла медленно и демонстративно потянулся, махнул рукой и из-за его спины во двор шагнули четыре человека в черной броне.

Ривлок мог сказать, как зовут каждого, невзирая на то, что они были в глухих шлемах. Точнее, троих из них. Перед ним стояли Нават, Черис и Горнул. Три Пальца Руки Безумия. Кто из них занял место Скивая, бывшего у Парраса Большим, гигант не знал, как и имени четвертого, нового воина, занявшего место Мизинца.

Рыцари, обнажив мечи, не спеша двинулись в сторону стоявших впереди строя защитников замка Ривлока и графа.

Гигант понял, что сейчас начнется. Против четырех тренированных, так же как и он сам, бойцов, им не выстоять. Тем более, когда они хоть немного умеют использовать магию. С их же стороны этим искусством владел лишь Тидред, да тот старик, что лежит теперь мертвым посреди двора. Никому сейчас не было дела до лежащего тела мага. Виарро остался в той же позе, в какой упал, и смотрел в ясное небо широко раскрытыми остекленевшими глазами.

Что ж, придется умереть, но хоть одного он точно заберет с собой. Ривлок поднял топор.

Нарат, Черис и Горнул, будучи опытными воинами, одновременно стали накачивать энергией свободные от оружия ладони. Четвертый хоть сколько-нибудь опытным не выглядел, да и доспехи на нем висели неопрятно. С магией у него тоже, видимо, было плохо. По крайней мере, свечение вокруг левой латной перчатки появилось лишь у троих.

Сидящий в расслабленной позе Паррас вдруг напрягся, подался вперед, губы его разомкнулись, но Мизинец его Руки оказался быстрее.

Три коротких взмаха мечом и трое ничего не подозревавших Пальцев почти одновременно упали на зеленый газон, орошая его алой кровью из ужасных рубленых ран в спинах. Меч убившего их Мизинца перебил воинам позвоночники. Побившись, некоторое время в агонии, черные рыцари затихли.

Зато громогласно взревел Паррас, вскочив с кресла:

– Ты! Ты здесь! Почему ты всегда переходишь мне дорогу?!

Воин, никогда в жизни не бывавший Мизинцем, скинул шлем и взглядам всех присутствующих явилось знакомое лицо Тидреда. Ривлок вздохнул с облегчением. Его друг вернулся и привел помощь.

– Да, это я, – спокойно ответил Червь, стряхивая с лезвия Луча Света кровь только что убитых им воинов. – Не желаешь окончить наш долгий спор здесь и сейчас?

– Биться с тобой? – ухмыльнулся Паррас. – Зачем? Со мной даже после всех понесенных в этом городе потерь сейчас больше семи тысяч воинов. И скоро вновь проснуться Псы. А что есть у тебя? Три сотни запуганных горожан?

– Погоди! – перебил его пылкую речь Тидред. – Слышишь?

Лысый предводитель войска Тьмы прислушался. Где-то вдали, на грани слышимости, раздавались удары стали о сталь.

– Это пять тысяч паладинов Аскара, заколов всех твоих Псов, сейчас сокращают численность твоего семитысячного войска. Ты знаешь, у них, оказывается, неплохие лошади. На дорогу от Дарны до Лаезна нам потребовалось чуть более суток. Правда без остановок. Так ты все еще не желаешь биться со мной?

Лицо Парраса побелело от злости.

– Ты сейчас сдохнешь, предатель! – прохрипел он и вытащил из ножен свой сильно искривленный меч, больше похожий на широкий серп.

Ривлок при этих словах взглянул на Шейфу. Стоящий рядом граф хмурился, внимательно наблюдая за происходящим.

Паррас, подходя к Тидреду, неожиданно метнул в него сноп огня, сорвавшийся со свободной руки. Червь поднырнул под магический выпад, перекатился и, поднявшись, бросился на противника, не давая ему вновь прибегнуть к помощи магии. Клинок Парраса, закаленный в недрах Кейола, лязгнул о чистое лезвие Луча Света.

Никогда раньше стоявшие во дворе военные не видели такого поединка. Не видели они такого и позже.

Два воина двигались плавно, как потоки рек, и быстро, как порывы ветра. Мечи в их руках мелькали двумя пятнами, слепящими глаза ярким светом солнца. Звук столкновения клинков слился в один сплошной звон.

Люди не могли так драться, это был поединок богов войны. Ни один из живущих на Эргоне не мог выдержать такого темпа.

Только два лучших воина Кейола, воспитанные в Яслях Боли и претендующие на место командующего всеми его темными войсками, могли это сделать. Темп обоих все нарастал. Глаза смотрящих уже даже не могли рассмотреть расплывающиеся силуэты противников, когда, наконец, в один миг все прекратилось.

На траве герцогского двора со вскрытой, как раковина, броней на груди, лежал окровавленный и хрипящий Паррас, а над ним, прижимая руку к огромной ране в боку, стоял Тидред. Его грудь тяжело вздымалась, ноги дрожали от усталости, но он победил. И сейчас, оттолкнув клинок Парраса ногой, поднял Луч Света для завершающего удара.

– Он же обещал… что никто… не придет… – булькая кровью, тихо прохрипел предводитель нападавших, перед тем, как ему на шею опустилось острое лезвие, отсекая от тела лысую голову.

Тидред выпрямился и посмотрел вокруг. С одной стороны на него взирали, пораженные увиденным, воины Лаезна, а с другой – безучастно стоявшие в воротах пустоголовые. Червь улыбнулся и стал медленно заваливаться набок.

Ривлок молнией метнулся к нему, едва успев подхватить падающего друга.