Чужая кровь

Глава 12

Обманка был дорогим амулетом, но мог спасти жизнь. Поэтому-то Радка и приобрела его сама. В один из походов по магазинам в той старой жизни, где её всего лишь ненавидела Ева, а муж пытался как на живца поймать цветочных. Как просто было тогда жить! Можно было пройтись по магазинам без гвардейца, сколько угодно гулять с Фабусем…

Сначала Радка не могла представить, что кому-то может понадобиться такая вещь. Слишком сложно и бессмысленно. Когда амулет срабатывал, попавшие в его зону действия видели тех людей, кого предполагали увидеть в этих местах. Хорошая штука для вора. Приходит хозяин и видит… да хоть свою жену или сына. Правда, собирающих в мешок драгоценности и канделябры. Но это уже мелочи.

Было лишь одно но — в редких домах можно было украсть достаточно, чтобы оплатить такой амулет, а проникнуть в сокровищницы он не поможет. Не говоря уж о том, что у магиков было множество способов определить, кто именно ограбил их дом, и найти по остаточному следу. Больше идей у Радки не было. Но потом она решила, что безопаснее подслушивать разговоры Евы и Мейнгрима с таким амулетом. Авось Грим решит, что она старая Ирена, которой можно находиться на его половине дома.

Всё равно денег было жалко. Ужасно просто жалко. И тогда-то Рада решила, что всё может случиться, и ей придется бежать. Она сумела долго дурить Манфреда, притворяясь иностранкой Цветкой а что, если в ней и будут видеть кого-то другого? Среди цветочных она станет цветочной, в родной деревне она покажется своей соседкой. Пусть действовал амулет недолго, всего несколько часов, да только ни один, даже самый могущественный маг, не мог заглянуть под него до срока. Разве что создатель, но никто из фиолетовых магиков не жил в этом городе, насколько было известно Раде. Так утверждала мачеха Мейнгрима, Лотта, о чем самой Радке рассказала Ирена, и Рада была склонна верить им обеим.

Так что планы у Радославы на этот амулет и впрямь были. Например, одурманить питьем Ринкольфа, надеть на него этот амулет и оставить в покоях. Несколько часов у неё будет. Можно увидеться с кем нужно, а можно и попытаться бежать.

Радка всё чаще думала об этом, только не могла решить, куда именно ей податься. Она просто тянула время, понимая, что у неё его совсем нет. Вот-вот живот станет больше, и одежды свободного покроя перестанут помогать. И что тогда? Как она скажет Мейнгриму, что он будет отцом теперь, когда он её предал и даже носа не кажет во дворец? «Позвать», — сказала Ирена. Ха! Разве жене нужно звать мужа, чтобы увидеться? Он мог бы и сам прийти к ней и поговорить. Но не шел. Гордец.

Однако сейчас Радка не видела другого выхода, кроме как использовать амулет, ведь приближающегося сейчас на пуфе магика она знала еще лучше, чем Грима.

Манфред собственной зловредной персоной, такой же немыслимо красивый, несмотря на затягивающуюся царапину над глазом и, может от этого, растерявший часть надменности, но по-прежнему безукоризненно затянутый в золотистый камзол. Он даже на глупом пуфе сидел с изяществом, и если бы его руки не дрожали, когда он вертел свиток, Радка могла бы поспорить, кто с кем встречается. Манфред с королем или король с Манфредом.

— Ваше величество, — негромко произнес Манфред, и Радка с трудом удержалась, чтобы не вздрогнуть. Этим вкрадчивым тоном он мог говорить и с ней когда-то. Даже мороз пробежал по коже, и Рада с трудом, но взяла себя в руки.

К счастью, Манфред и не ждал от неё ответа.

— Я мечтаю просить вас о встрече в другом зале, — продолжил Манфред. — Том, где мне следует находиться по праву. Я склонен полагать, что сумею стать достойным советником.

«Зал слухов» и «зал советов» — сообразила Радка. Ламберт не пускает Манфреда выше, и что же это значит?

— Когда ты принесешь мне что-то большее, нежели слухи, я подумаю об этом, — ответила она, молясь, чтобы и голос вышел похожим. Судя по быстро скользнувшей по красивому лицу гримасе и исчезнувшей за слащавой улыбкой, она попала в точку.

— Я понимаю, что вам мало того, что ваш наследник, принц Фабиуш — мой сын, — медленно произнес он, не догадываясь, как близок к тому, чтобы получить прямо по своему красивому лицу. Вспомнил, кто чей сын, надо же! — Это легко доказать, да вы и сами это знаете. Его магия… Она не только ваша, но и моя. Мальчик уже сейчас неплохо владеет пространственной магией.

— Первый муж Радославы — твой дядя, Манфред, — напомнила Радка, радуясь, что знает и это тоже. — Магия могла прийти через поколение, да и проверка крови ничего не даст. Это лишь слухи, больше ничего.

На этот раз гримаса, исказившая лицо Манфреда, была куда явственнее.

— Но я буду куда более удобным зятем, чем синий, — выплюнул он и коснулся царапины, которая немедленно закровила. — Разве вы не думаете также, ваше величество? Вы же сами знаете этих вояк! И мне казалось, что мы уже пришли к пониманию в этом вопросе.

Радка чуть не задохнулась от возмущения. И этот человек плел ей про любовь к Еве и невозможность развода? А Ламберт тоже хорош. Договариваться за её спиной и с кем? С её бывшим любовником!

— На одних слухах ничего не построишь, — тем не менее произнесла она, внутри кипя от злости. — Если Радослава не признает тебя как отца её сына…

— Она злится на меня, хотя я не давал на это повода! — прервал её Манфред и тотчас спал с лица. — Простите, ваше величество. Я всегда хотел быть именно с ней, но у меня не было достаточно могущественного покровителя, способного защитить от клана синих. А вы знаете, что как им всем наплевать на Мейнгрима, так им не всё равно до дел Евы. Хотя им стоило побеспокоиться о её судьбе много раньше.

Он многозначительно постучал по виску, напоминая об амулете, застрявшем в голове супруги чуть выше. Радка промолчала, и он продолжил.

— Иногда я думаю, что это было никакое не проклятие на её чреве, а дар, что я не сумел распознать. Сейчас бы жил с Радославой и нашим сыном и горя бы не знал, а так…

— Что ты имеешь ввиду? — Радка напряглась. Да, она попала пальцем в небо с проклятием, после которого соперница родила сына, ровесника её Фабиуша, но как Манфред мог так говорить о нем?

— Мне давно было интересно, почему мальчик не несет ни капли моей магии, — поспешно начал Манфред, разворачивая свой свиток. — Он может стать неплохим воином, возможно, овладеть стихиями как дядя или мать, но разве мне нужно было это? Я даже делал проверку крови, но он и впрямь мой сын. Пришлось копнуть глубже.

И он протянул свиток Радке. Та нехотя приняла его и уставилась на множество зеленых, синих и серых треугольников. Часть были направлены основаниями вниз, часть вверх. Между ними весь свиток был просто напичкан цифрами, а среди треугольников Радка отметила несколько фиолетовых, лазурных, один пурпурный и даже белый.

— Что это? — вырвалось у неё.

— Но это же стандартное написа… — начал Манфред, но Радка, сообразившая, что сыпется, резко прервала его.

— Я сам вижу, что стандартное. Мне интересно услышать, что ты подразумеваешь. Или это зал писулек и записок?

— Конечно, ваше величество, — торопливо пробормотал Манфред. — Мне понадобилось немало сил и денег, но я сумел составить этот список всех встреч Евы, когда она была не со мной. С момента её первого боя, как принято у синих. Как видите, тут она встречается с братом. Они довольно часто видятся. Неприятно близки, что небезопасно, если вы рассчитываете отдалить Мейнгрима.

— Хватит догадок о том, что я рассчитываю, — снова прервала его Радка, сжимая кулаки. Ламберта ждет неприятный разговор. Отдалить Грима? Разве не он сам отдаляется от неё?

— Тут она встречалась с мачехой, — заторопился Манфред. — Здесь с пурпурной феей, своей подругой. Заметьте, после встречи с Радославой она снова встречается с Ульфилой, просто чудо, что Радослава осталась жива!

Радка следила за пальцем Манфреда и видела то, о чем он рассказывал. Перевернутые треугольники — мужчины, стоящие на двух основаниях — женщины. Цвета и цифры внутри — знаки родов и нумерация внутри них. Сложно только для чужаков. А так синяя двойка — Ева, а единица — Грим. Наверное, где-то есть и женская единица, но с ней Ева не встречалась. А вот белый треугольничек и еще один, золотисто-белый. Она и её сын. И почти сразу — пурпурный.

Радку затрясло. Она запоздало поняла, что смерть и впрямь проходила рядом. Палачи короля, искусные убийцы — вот кем были пурпурные.

— Но я хотел показать даже не это, — голос Манфред вырвал её из мыслей. — Берхт! Вы видите, ваше величество, как часто рядом с моей супругой оказывается Берхт?

Радка присмотрелась. Она уже забыла, что находится на чужом месте и должна опасаться разоблачения. Ей было любопытно.

В знаках и цифрах она разобралась довольно быстро и даже удивилась, что никогда раньше не встречала таких свитков. Это же очень удобно!

— Но с Берхтом она встречалась до вашей свадьбы, — наконец поняла, что царапает во всей этой картине Радка. — А после это общение сошло на нет.

— Вот именно! — с нажимом произнес Манфред. Видя, что король не понимает, он пояснил:

— Если бы она мне изменяла… Это было бы неприятно, конечно, но я и сам не без греха. Я же встречался с Радославой. Но если у неё что-то было с Берхтом до…

— Я понял, — прервала его Радка. Она едва не засыпалась и не сказала «я поняла», но чудом убереглась от этого.

Она и правда поняла. Если Манфред не был для Евы первым… Она могла не передать сыну его магических сил. И тогда Фабусь и впрямь становился единственным законным наследником. Пусть не богатств родовитого золоченного болвана, но его магии. Крови.

— Однако Фабиуш мой наследник и только мой, — если уж начала, то надо продолжать, и Радка поспешила обезопасить сына от загребущих рук его отца. — Мы снова возвращаемся к тому, что твое отцовство лишь слухи.

Манфред поклонился.

— Если вы передумаете отдавать за меня Радославу, я пойму. Но мне всё равно придется решить этот вопрос. Я придумаю как.

Пуф с Манфредом начал отъезжать и Радка крикнула ему вдогонку.

— Я не уверен, хочет ли она разводиться с синим!

— О нет, вы совершенно уверены, иначе давно пустили бы Грима к ней, — усмехнулся Манфред.

И снова последнее слово осталось за ним.

Радка поспешила подняться с трона раньше, чем хоть кто-то еще успеет подплыть со своими слухами. Она услышала даже слишком много. И уши еще гудели от того, что передавал сам трон, и Манфред со своими претензиями…

Она не успела подумать, как ей теперь осторожно выбраться из зала и не столкнуться с Манфредом, как услышала негромкое покашливание. Еще не оглянувшись, Радка знала, кого увидит за троном.

— Я думал, не дождусь, когда он наконец перестанет жаловаться, — заметил Ламберт, а потом ударил ладонью о ладонь. Раз, два. Сухие хлопки были вроде как награды, и Радка удивленно распахнула глаза. Он не сердится? Король же понял её удивление по-своему.

— Ты не понимаешь, почему твой амулет не действует? Дело в том, что я точно знал, кто занял трон. В таких случаях иллюзия не работает.

Он помолчал и нехотя добавил:

— А я даже не знал, что ты купила такую дорогую игрушку. Странно, потому как мне казалось, что я знаю о тебе всё. Люди не слишком скрываются от драконов.

— Должна же женщина иметь какую-то тайну, — как можно беззаботнее ответила Радка, кляня себя. Ну почему она не подумала, что, если она на троне слышит и чувствует, где и что происходит во дворце, то и Ламберт тоже? Он ведь тоже сидел на троне.

— У тебя их многовато, Рада, — ответил король уже заметно холоднее. — Ладно еще, что большинство не от меня, но меня весьма удивило то, как ты легко разговорила Манфреда, да еще и не попалась при этом. Странные умения для простушки из села.

— Эта простушка довольно долго прикидывалась магессой из цветочных, не имея даже толику того, что есть сейчас, — огрызнулась Радка и звякнула магическим браслетом.

Больше всего она боялась, что Ламберт узнает про её амулеты под юбкой. Теперь она знала, что он может слышать её почти постоянно, достаточно лишь сосредоточиться на ней, а не на ком-то другом. И не спать.

Интересно, а магик времени хоть когда-то спит? Ах, да, он упоминал, что только так к нему смогли подобраться враги…

— Да, да, прости, — повинился король. Он встал рядом с троном, не торопясь садиться. Вот и Радке пришлось стоять рядом. — Ты не такая уж простушка.

— Вот именно, — с нажимом ответила Радка и перешла в наступление. — Что за история с моим мужем? Мейнгрим хотел меня видеть?

— Разумеется, он хотел тебя видеть, — почти прозрачные глаза Ламберта совсем заледенели. — Еще немного, и он попытается взять дворец штурмом. Сейчас вот его еле выдворили из дворца, и то лишь убедив, что в таком виде являться к королевским особам не принято. Со штурмом он не преуспеет, конечно, но всё равно очень некстати. Вояки самые неудобные из подданных. Но на войне им нет равных.

— У меня неудобный муж? — уточнила Радка тихо. Если до этого она сама не хотела видеть предавшего её Мейнгрима, то теперь она поняла абсолютно точно одно — она не хочет его бросать. Она его… любит? Тьфу, пропасть. Что за глупые мысли лезут ей в голову?

— Неудобный, — не видя перемены её настроения, подхватил Ламберт. — И не только для тебя, но и для меня. Ты можешь остаться одна, я не обещал ничего Манфреду, как ты могла подумать. Конечно, он избавится от Евы, если история про Берхта правда. Но ему сгодится и какая-нибудь юная магесса из рода попроще. Если, конечно, ты не хочешь отомстить.

И он снова уставился своими холодными прозрачными глазами на Раду, словно пытаясь заглянуть ей в голову.

Отомстить Еве?

Радка задумалась. Разумеется, она терпеть не могла сестру мужа, но разве она не мстила ей за каждое унижение своими маленькими фокусами вроде тех, что на свадьбе? И потом, она сейчас была принцесса, замужем и в перспективе еще не раз замужем. У неё прекрасный и сильный магически сын, ей не хватает только магии и верности. Но, похоже, как минимум со вторым у Евы тоже проблемы. Ей верен только брат, и это могло скорее выйти боком, чем помочь.

Нет, пожалуй, Радка не хотела ей мстить. Другое дело, Розе. И даже не за себя, а за Янку.