Чужая кровь

Глава 9

Очередной разговор с королем прошел не так хорошо, как надеялся Манфред. Нет, его выслушали, и король даже внес пару правок в его идею, тем самым давая понять, что он заинтересован в его победе, но при этом было ясно, что Манфред становится навязчив. И дальше зала слухов его снова не пустили. Кажется, стоило немного замедлиться, но Манфред просто не понимал как. Любое промедление для него сейчас грозило полным крахом. А тут еще Радослава оказалась совершенно некстати недостаточно злопамятной, чтобы припугнуть Еву, и повода для разрыва отношений с синими не находилось.

Нанятые безымянные трудились без продыха, раскапывая все передвижения Евы, но Манфред уже почти перестал надеяться на хорошие новости. Вот если бы Ева захотела покопаться в том, где и когда он бывал, тогда да. Почему-то даже мысль эта была жуткой, и Манфред потряс головой, избавляясь от неё.

Уходить из дворца не хотелось. Хорошо еще, что наушников вполне можно было подкупить и, вместо того, чтобы провожать просителя до ворот, его оставили идти самому. Вроде как магик-пространственник, он уж точно найдет выход. Впрочем, несколько раз столкнувшись в коридорах со знакомыми, Манфред решил, что наушники здесь слишком уж продажные и скоро могут все поменяться. Если только королю наоборот не нужно это. Так он сразу узнает и о тех, кто готов купить то, что нельзя, и тех, кто готов это продать.

За мыслями, хорошо или плохо попасть в такой список, Манфред не заметил, как добрался до знакомых комнат. У двери покоев принцессы по-прежнему маячил один Ринкольф. Манфред подошел ближе.

— А где безымянный? — вроде бы совсем простой вопрос, и он даже не начал выспрашивать ничего, о чем нельзя говорить, но на Ринкольфа этот вопрос подействовал как ведро холодной воды.

— Он… король… Заберите меня отсюда, господин! — зашептал гвардеец, постоянно оглядываясь на дверь. — Я могу чистить пегасов. Могу на войну пойти. Охотиться на единорогов… не пробовал, но уверен, что смогу. Пожалуйста!

Манфред был впечатлен.

— Ринкольф, что такое? Как она могла тебя так запугать? Или ты не понял, что у принцессы даже нет ма…

Он захлебнулся словами, когда юный гвардеец плотно закрыл ему рот перчаткой.

— Не произносите это вслух, — зашептал Ринкольф. — Слишком догадливые потом много лет не смогут даже произнести все слова правильно или надеть собственные штаны.

Манфред замер. Он собирался возмутиться по поводу прикосновений к его лицу без его на то позволения, но сейчас понял, что глупый мальчик просто хотел его спасти. За своими мечтами о власти Манфред постоянно забывал, что тот самый король, который должен был власть ему передать, пока что был в самом расцвете сил и лет, а еще был самым настоящим дедом не самого Манфреда, а именно Радославы. И прежде чем ставить ловушку на неуловимую любовницу, нужно понять, как к этому отнесется Ламберт. Как же все запутанно!

— Тебе что-то грозит, Ринкольф? — уточнил Манфред, ожесточенно вытирая губы от неприятного металлического привкуса.

— Вроде бы нет, — смутился тот.

— Тогда к чему это нытье? — Манфред разозлился. — Мне нужны свои глаза и уши тут, а не среди стада единорогов или пегасов!

— Но она совершенно непредсказуема! — дрогнувшим голосом возразил Ринкольф. — И она меня пугает. А теперь еще требует доставить ей Ирену из дома синих. Но я не могу оставить свой пост!

Манфред задумался. Отправить Ринкольфа и воспользоваться этим? Нет, тогда гвардеец вылетит из дворца как пробка из бутылки. Сказать, что домработнице здесь нельзя появляться? Тоже глупость. Старую Ирену он знал. Хитрая старуха, обожающая Мейнгрима, но не слишком сильная магесса. Что с того, если Радослава с ней увидится? Передаст что-то Гриму? Допустим. Тогда тот совершит какую-нибудь глупость, попробует прорваться к жене силой, а значит, падет в еще большую немилость у короля. И лучше, если это произойдет сейчас, пока Ламберт не передумал отдалять принцессу от её супруга. Что же, решено!

— С этим я сам могу тебе помочь, — лениво произнес он. — Я передам Ирене, что её хочет видеть принцесса. Что-то еще?

— Ей нужны артефакты от падений для себя, сына и няньки, — перечислил обрадованный Ринкольф. — Пусть Ирена их и принесет.

Ринкольф нагнал его у лестницы.

— Чуть не забыл, — задыхаясь, произнес он. — Ирене нужно обязательно сказать еще вот что… Не знаю, чем это так важно, но с принцессой лучше не спорить.

— Да, лучше не спорить, — согласился Манфред и, насвистывая веселый мотивчик, начал спускаться вниз. Это походило на какое-то зашифрованное послание, и Манфред обязательно собирался его передать. Потому что играть он любил, а Радослава была самым изощренным игроком, какого он когда-либо встречал.

С просьбой Радославы он справился прекрасно, и некоторое время даже пытался следить за поспешившей куда-то старухой, но потом потерял её из виду и остался на торговой улице. Идти домой не хотелось. Дома была Ева, на которую никак не удавалось раскопать хоть что-то стоящее. А спорить с женщиной, которая права, было категорически не в духе Манфреда. Он толком не спал уже несколько дней, и ему была просто нужна передышка. Но разве это объяснишь Еве?

Мысль понеслась дальше, и Манфред неожиданно для себя вспомнил о месте, где ему было хорошо и спокойно. Те комнаты, что он снимал для встреч с Радославой. Конечно, прошло несколько лет с тех пор, и они могли быть сейчас кем-то заняты, но он оставлял их за собой, так почему бы не попытаться? К тому же, можно посмотреть, по-прежнему ли там всё как было. Он соблазнял Радку там раз за разом так долго, неужели он не сможет сделать это снова? Она же всего лишь женщина, верно? И просто теряла голову от него! К тому же женщины так сентиментальны. Она снова окажется в том же месте и просто не сможет устоять. И он решительно провесил портал, не желая даже идти ногами до гостиницы.

О том, что хозяин оставлял за собой право сдавать его комнаты до первого требования, но за меньшую сумму, Манфред вспомнил лишь, когда оказался посреди комнаты прямо позади стоящей перед зеркалом женщины в ночной сорочке. И это посреди белого дня!

Он хотел извиниться и рвануть порталом обратно, но сумел оторвать взгляд от груди, которую тонкая ткань больше подчеркивала, чем скрывала, и перевести его на лицо. Вот тут его ждало потрясение куда серьезнее.

— Роза? — недоверчиво уточнил Манфред. — А где этот… Барвинок?

Он прикусил язык, сообразив, что попасть вот так, без всякой подготовки туда, где находятся разыскиваемые беглецы, совсем не такая хорошая идея, как могло показаться на первый взгляд. И хорошо бы Роза была тут одна.

Женщина не выглядела испуганной, или успела успокоиться, пока он её разглядывал.

— А тебе зачем Барвинок? — негромко спросила Роза, не поворачиваясь к нему лицом и медленно снимая бретельку сорочки с плеча.

— Ну… его ищут, — Манфред смотрел в зеркало, где отражалась и Роза, потянувшаяся ко второй бретельке, и он сам, стоящий за её спиной с таким голодным взглядом, что стало чуть стыдно и страшно жаль себя.

— И?.. — вторая бретелька соскользнула по плечу до локтя, вслед за ней и вся сорочка скользнула ниже, но повисла, зацепившись кружевом за торчащие соски. Это было уже выше сил Манфреда. Руки сами двинулись вперед, обхватывая мягкие полушария груди и освобождая их наконец от ткани.

— Просто хотел убедиться, что он нам не помешает, — промурлыкал Манфред, в голове которого билась лишь одна чудом сохранившаяся мысль. У него наконец-то на самом деле будет цветочная! Радослава не в счет, она лишь выдавала себя за иностранку. Он краем глаза поймал более светлую полоску кожи на месте, где был брачный браслет и вдохновился еще больше. Чужих жен у него еще тоже не было. И пусть ссориться со Скарбимежем было совсем не с руки, ну так он ведь ничего такого не планировал, верно?

— Не помешает, — тем же тоном отозвалась Роза, упираясь спиной ему в грудь и по-прежнему не отрывая взгляда от зеркала.

Манфред забыл про бессонные ночи и то, что сюда он шел отдохнуть. Мягкое соблазнительное тело в его руках и еще перед зеркалом просто вдохнули в него новую жизнь. Он сжимал и мял, рычал те глупости, что так любят женщины, в ухо Розе и целовал плечи, чуть прикусывая нежную кожу. Роза едва заметно улыбалась и время от времени ахала, когда он хватал её чересчур сильно. В зеркале отражались порозовевшие щеки и багровые от прилившей крови соски, что некстати напомнило про багряного принца, а никак не про возбуждение.

Это несоответствие охлаждало пыл, и Манфред, недовольно рыкнув, погрузил комнату в темноту, а саму Розу подхватил на руки и понес в кровать. Она послушно раскинулась на кровати, позволяя ему делать что захочется.

«Медуза, — промелькнуло в голове Манфреда. — Сначала она как зеркало отражала мои желания и вздохи, а сейчас просто растеклась по кровати и не совсем понятно, тут она или это галлюцинация, и я занимаюсь любовью с матрасом. Проклятье!»

Он сильнее прикусил плечо неожиданной любовницы, желая вызвать хотя бы стон боли, если не желания. От неожиданного укуса Роза чуть свела ноги, сильнее стискивая его бедра. Ну, по крайней мере она тут настоящая, иллюзия вряд ли оставляла бы синяки. Но лучше бы он меньше мечтал о Радке и вернулся к Еве. Он считал свою жену скучной в постели? Что же, он ошибался, и пилить дрова с цветочной было куда печальнее. Радуясь, что темнота скроет его разочарование, Манфред наконец скатился в сторону и выдохнул. Усталость снова накатила на смену недолгому возбуждению, и хотелось только спать, причем лучше в одиночестве. Даже после непродолжительного и совсем не жаркого кувыркания в постели цветочная странно пахла, чуть остро и едко. Связано ли это с её краснеющей кожей или нет, Манфред спрашивать не рискнул, к тому же она что поправила на тумбочке у кровати и аромат цветов снова укутал комнату. Только Манфред уже знал про запах, и эти благоухания значили не больше, чем стог цветочного сена в вивернике. Как бы оно не пахло, рядом всё равно были животные.

Тем временем Роза вернула свет и уставилась на него всё с той же странной улыбкой.

— Ты всё еще хочешь знать, где Барвинок? — лукаво спросила она.

— Что за глупости, я хочу знать, когда мы снова сможем остаться тут наедине, — ложь сорвалась с губ Манфреда так же легко, как обычно, он полулежал на подушках, мечтая наконец избавиться от Розы и поспать.

Глаза он чуть прищурил, якобы из-за яркого света, на деле же стремясь скрыть свой взгляд. Он прекрасно знал, как смотрит сейчас, холодно и цепко, решая, как ему удастся использовать эту деревянную дурочку. Сделать вид, что он очарован, и попытаться узнать, что именно они планируют и почему остались в королевстве? Где дракон, о котором почему-то так беспокоилась Радослава? И Барвинок, о котором продолжал беспокоиться Ламберт. Было бы неплохо доставить королю этого парнишку, а принцессе Радославе дракона. Пожалуй, он мог бы провернуть эту штуку, влюбив в себя эту цветочную.

— Ты ведь придешь снова, правда? — как можно более пылко спросил он.

Роза засмеялась.

— Конечно, Манфред Золотой, — она нагнулась поцеловать его, пройдя обнаженной грудью по его так и не снятой рубашке. — Как насчет… завтра? В это же время.

Манфред сумел сдержать раздраженный хмык и как можно нежнее улыбнулся.

— Договорились! — шепнул он, поспешно поднимаясь и застегиваясь, чтобы не потерять еще больше времени. Кровь забурлила, пусть и не от близости красивой женщины, да даже Ева была горячее этой рыбы! Но вот закручивающаяся интрига… Она наконец помогла увидеть цель пусть не жизни, но ближайшего времени точно. А там, как знать. Может, с драконом, что так ищет Радослава, она посговорчивее будет.