Чужая кровь

Глава 30

— Тадеуш, — зачарованно повторила Ева и стукнула кулачком по столу, отчего карта пошла рябью и почти исчезла. — Почему ты раньше не сказала, что ждешь малыша!

Радка отвела взгляд.

— Из-за тебя, — шепотом ответила она. — Мейнгрим говорил, что если у него появится ребенок, то он сдвинет тебя и Матиаса в наследовании. А Мейнгрим больше всех любит тебя.

— Великая яблоня! — Ева закатила глаза. — Радослава, ты такая… такая дурочка! Как можно было думать о чувствах той, кто тебя хотел бы убить? А теперь мой брат не знает и…

— И может никогда не узнать, если король нас найдет, — закончила за неё Радослава со вздохом. — Король не всемогущ, но повернуть вспять мое тело и всё, что в нем происходит, он способен. А когда родится Тадеуш…

Она с удовольствием прокатила имя во рту и продолжила:

— Когда он родится, Ламберт уже не сможет просто так скрыть это. И убить.

— Ну да, стал бы он возиться с королем Цветочных, если мог бы его убить, — невесело усмехнулась Ева. — А так память всем вернулась, и о том короле тоже наверняка кто-нибудь да вспомнил.

— Поэтому на Цветочный остров нам никак нельзя, — подтвердила Рада. — Где же мы сумеем продержаться хотя бы до дня, в который ничего не произошло?

— День коронации Ламберта Белого, — Ева задумчиво постучала себе по губам. — Да, его будут отмечать с размахом.

Она внимательно окинула взглядом Раду и кивнула своим мыслям.

— А там и до рождения Тадеуша всего ничего. Где, где… Я не предлагала драконий остров, но на него можно попасть только верхом на драконе или от цветочников.

— Не надо больше драконов, — прервала её Рада. — Легче всего затеряться там, где и без того царит хаос. Говоришь, сто королевств воюют между собой? Вот и воспользуемся этим.

Она хотела продолжить, но замолчала, услышав шаги за дверью. Лотта очень старалась быть услышанной, и Рада была благодарна ей за такую заботу.

Вошедшая хозяйка несла шипастый шлем.

Ева скривилась.

— Ты могла отдать мне его сразу, это принадлежало моему отцу, — произнесла она со злостью.

— И где бы сейчас был этот доспех? У твоего обожаемого Фредека? — кажется, Лотта по-настоящему рассердилась, она даже не стала пытаться скрыть это.

И Радка могла её понять. Она пока не видела от этой женщины ничего плохого. Если не считать этого нападения с просмотром воспоминаний, но тут они были квиты. А воспоминания самой Евы мачеха не трогала, да и вообще носилась с неродной дочерью так, словно она была самым большим сокровищем. Ева же этого словно не замечала.

Радка новым взглядом посмотрела на Еву. Капризная и такая уставшая, она выглядела как взъерошенная птичка. Разве поможет ей доспех в пути? И не будет ли она злиться на Радку, что выбрала такой путь?

— Может, одной мне будет проще скрыться? — неуверенно произнесла она. — Мало ли таких беременных селянок по деревням? Авось скроюсь в одной из них, проживу. Руки у меня на месте, может, к какому богатею в прислужки пойду, в богатых селах народ щедрый.

И так ей себя жалко стало, что она чуть не прослезилась. Куда делись её мечты о магическом городе? Теперь она бежала из городов так, что в юбках путалась, и хотела забиться в самую глушь, лишь бы не вернули во дворец. Кому скажи, на смех поднимут. Янка бы точно смеялась, она вообще была смешливая.

Радка вздрогнула от этого «была» и лицо её искривилось так, словно слезы удерживались лишь жалкими крохами воли. И пусть она думала о своем, Ева рассудила всё по-своему.

— Не плачь, — чуть грубовато произнесла она. — Тебе не придется терпеть лишения, потому что я не собираюсь тебя оставлять. Тебя и… Тадеуша. Мне не простит этого Мейнгрим, а я прилично задолжала братцу за нашу с ним жизнь.

Радка лишь склонила голову, признавая правоту магессы.

Лотты снова не было рядом, она куда-то незаметно вышла. Слышала ли она последние слова, непонятно. А Радку пронзила внезапная мысль. Придерживая ускользающую мысль за хвост, она довольно громко произнесла:

— Нет, сто королевств ничуть не лучше цветочных и пиратов. А вот на юге нам точно удастся скрыться. Да и родня там есть у матери, в глухой долине между двумя лесными грядами. Туда пойдем.

— Как скажешь, — пожала плечами Ева. Если она и удивилась резкому переносу курса, то не подала виду.

Едва они обе замолчали, и Радка начала задремывать, как вернулась Лотта. Сборы были суматошные, но почти полностью прошли мимо Рады, которая использовала каждую минуту, чтобы подремать и набраться сил.

— Выйдете сейчас, ночью драконы вас не увидят, за ночь доберетесь до ближайшего леса, а там ищи ветра в поле, — напутствовала их Лотта, когда солнце скрылось за крышами домов.

— Тут вы правы, — согласилась Радка и больно ущипнула Еву, которая собиралась что-то сказать. Очень удачно получилось, ущипнуть её хотелось давно, ну хоть что-то! А тут еще и повод появился. Ева даже не ойкнула, будто не почувствовала. Но говорить ничего не стала. Только посмотрела странно.

А когда Лотта их проводила почти до самых стен и исчезла за поворотом, Ева ничуть не удивилась, что они резко развернулись и нырнули в какой-то проулок.

Только и спросила деловито:

— Куда идем, знаешь?

— Знаю, — уверенно ответила Радка и принюхалась. В Лесовине от реки тянуло свежестью и тиной. А её нюх не успел измениться, сельские могли учуять колодцы или цветущие дички за большие расстояния. Иначе как выжить? Да и драконье чутье тоже передалось ей какими-то крохами. Нет бы магия… Но чего нет, того нет.

Вот и сейчас она чуяла, откуда пахло рекой, и лишь надеялась, что города отличаются только дворцом. Не могли же все найденные учиться в одном Лесовине? Здесь тоже должно было быть общежитие.

— Надевайте доспехи, госпожа Ева, — Радка увидела вдалеке огни, так похожие на огни их общежития, и воспрянула духом. — Жаль, они не похожи на доспехи всадника…

— Это они сейчас не похожи, — усмехнулась Ева. — Ты не знаешь, что это за штука.

Она надела на голову шлем, и Радка, которая собиралась посетовать на длинные волосы попутчицы, подавилась воздухом. Волосы словно обрезало шлемом, но даже это было не главным. Сверху вниз от шлема по телу Евы побежали искры, постепенно превращаясь в отдельные куски доспехов. А когда всё закончилось, перед Радкой стоял самый настоящий всадник. Даже остроносые сапоги были точно такие, и только полностью закрытое забрало отличало этот наряд от одеяния того же Сигрима, что раз за разом летал в родную деревню Радки.

Где он сейчас, удалось ли ему найти следы Янки? Радка не знала.

За этими мыслями Радка не заметила, как они добрались до общежития. Но и тут она раздумывать не стала, уверенно толкнула дверь.

Расчет был верным, общежития были построены одинаковыми, словно близнецы. И точно также вечером в нем хозяйничали сами найденные, без мастеров. А им Радка надеялась легко заморочить голову.

— Здесь должен быть сын мой, Венек, — на ходу придумала она, обращаясь к встречавшей их серьезной девушке. Как она не походила на смешливую Патрысю, хотя волосы также отдавали медью, а карие глаза как у белки, блестели в полумраке на бледном веснушчатом лице. — Мне разрешили его увидеть.

— Весь мозг проела женщина, даже полета дожидаться не стала, — грубым мужским голосом подтвердила Ева, быстро сориентировавшись в легенде. — Уж не знаю, кто её надоумил нашей почтой писать, но всех замучила. Проведите её к этому Венеку и дело с концом.

— У нас нет такого воспитанника, — лицо девушки дрогнуло. Кажется, Радка угадала. Приезд матери хоть кого-то из найденных — это особое событие. Редкое. Ценное. Как они не пытались как можно дальше отодвинуться от своих корней, те держали их крепко. — Господин, вы уверены, что это тот город? Я знаю всех найденных за последние двенадцать зим, их не так много у нас было и…

— Ты привез меня не туда! — напустилась Радка на Еву. Та вяло защищалась, бормоча под нос ругательства.

— Я хотела испечь пирог мальчику и его друзьям, а потом отдохнуть с дороги, — продолжала ругаться Радка. — И как мне теперь быть? Твоего дракона, господин, на всю ночь забрали на поиски каких-то беглецов, куда мы теперь?

Расчет оправдался.

— Оставайтесь у нас, места всем хватит, — предложила незнакомка и, спохватившись, представилась. — Я Фаустынка, госпожа, господин. У нас найдутся комнаты, но если вы не слишком устали…

Вопрос повис в воздухе, но Радка была готова к нему. И, пока Ева, не снимая своего глухого шлема, устраивалась в выделенной комнате, Радка вовсю хлопотала на кухне. Завела тесто, придирчиво перебрала принесенные еще осенние суховатые яблоки, да начала варить ароматную начинку — как дома. У каждого дом свой, но такой пирог был у всех простых яблочников, она это точно знала.

Не чуя ног она наконец добралась до комнаты, где постелили ей. Собиралась идти искать Еву, но тут в углу замерцало, и Ева, уже без доспехов, но со скрученными узлом волосами, обнаружилась там.

— Амулета надолго не хватает, — скривилась Ева, обнаружив, что её видно. — Так вот как живут найденные!

— Твой брат при нашей первой встрече сказал почти также, — невольно улыбнулась Радка и устало повалилась на узкую постель.

— Догадываюсь, что он мог еще сказать, — фыркнула Ева. Она на долю мгновения помрачнела, но тут же снова попыталась улыбнуться. — Ладно, Радослава. Рассказывай, почему мы скачем как блохи по городу и меняем свои планы каждую минуту! Или это капризы беременных? Тогда мне стоит радоваться, что ты не просишь каких-то изысканных яств!

Радослава хотела огрызнуться, что, когда она носила Фабиуша, все изыски ограничивались яблоками, но не стала. Тему Манфреда, а всё, что было связано с ожиданием Фабуся, касалось и его тоже, поднимать не хотелось. Не сейчас, когда Ева была единственным человеком во всем мире, кому Радка не только хотела, но и могла довериться. Так что пришлось придержать острый язык.

Вместо резвой перепалки она спокойно пояснила:

— Лотта… Она, может, и не выдаст нас специально… Но она готова к этому. Она очень любит вас с Мейнгримом…

Она проглотила рвущееся на язык «непонятно за что» и продолжила:

— … Так что может рассказать хотя бы ему. Я видела в её голове больше, чем она догадывается. Понимаешь? И удастся ли им вдвоем скрыть, куда мы отправились, я не уверена. К тому же драконы видят ночью также как днем. Угадай, кто будет выбираться ночью из города?

Радка не хотела рассказывать, что видела и другое. Лотта настолько любила своих пасынка и падчерицу, что предпочитала видеть их обоими целыми дома, чем её, Радку, с сыном.

— Да, — Ева покачала головой. — Ты хитрее, чем я предполагала. Но Лотта… Неужели она может предать?

Кажется, мысли Радки были не таким уж секретом для неё.

Ева вытащила шипастый шлем.

— Тогда мы не можем его использовать, — с отвращением произнесла она. — Это тоже ловушка!

— Лотта не знает, что он может превращаться в любой доспех, — Радка осторожно коснулась шипа на шлеме. — Она видела лишь портрет вашей бабки в нем. Тот доспех…

— Я знаю какой! — прервала её Ева. — Очень древний. Точно не знает? Тогда… тогда у нас есть шанс!

— Конечно, есть, — Радка замолчала и уставилась в окно. Она видела не как драконы, но лучше, чем раньше, да и ночь была звездной. И эти звезды то и дело сейчас закрывались большими сильными телами драконов, становившихся на крыло.

— Полетели? — тихо спросила Ева, свернувшись в кресле, словно её можно было тут увидеть или услышать с неба.

— Полетели, — согласилась Радослава. — Все. И знаешь, куда они летят?

— Не надо, — пробормотала Ева, закрывая лицо руками. Голос её звучал глухо. — Я устала от предательств.

— Лотта не предавала тебя, — мягко поправила её Рада. Ей претило быть такой милосердной и понимающей, но как иначе вести себя с человеком, от которого зависит успех многих дальнейших дней? Ей нужна была сильная Ева, злая и уверенная в себе.

— Она предала только меня.

Ева молчала долго. Уже улетели драконы, а сама Радослава задремала, обнимая левой рукой наметившийся живот, а правую подложив под голову — никудышная подушка была совсем плоской, рука и та мягче!

— Получается, на юг мы не идем, — спокойный голос Евы так некстати вырвал Радку из её сновидений, что она вздрогнула всем телом и сжалась, и только после этого открыла глаза.

— Получается что так, — хриплым со сна голоса ответила Рада и посмотрела в окно. Небо серело рассветом. Еве пора было облачаться в рыцаря и выводить их из города.

— Тогда куда мы идем? — хоть магесса и не спала всю ночь, она выглядела куда бодрее, чем вечером, и рвалась в бой.

И Радка её не подвела.

— Мы идем на восток. Нас ждут сто королевств и их воинственные народы, — она позволила себе легкую ухмылку, которая вернулась жизнерадостным оскалом Евы.

Как она сейчас не походила на себя и какой собой была в то же время! Кровожадная улыбка и блестящие от предвкушения глаза делали её не просто хорошенькой, а настоящей красавицей. Нет, ей не стоило оставлять боевую магию. Как знать, может, она и сама понимала это. И потому бежала из города, не прочь от мужа, сына, короля, не за Радкой и своим нерожденным племянником. Нет, она догоняла саму себя, такую, какую не стыдно было бы показать зеркалу.

— Отлично, — почти пропела Ева. — Отправляемся сейчас же!