Чужая кровь

Глава 20

Радка с трудом сдержала ругательство, так и просящееся на язык. И впрямь, всё же было так просто, можно было передать весть Мейнгриму через Венека, пусть бы синий на законных основаниях разнес тут всё, что смог, а от него уже скрыться было бы проще. Теперь, когда она знала о маячке.

А сейчас нужно было думать еще об этом. Подставить наивного мальчишку… Радка так не рассматривала это. Скорее, спасти себя и сына, а кто-то всё равно пострадает. Еще и в кафе Венек пропал вслед за Патрысей, и снова искать его не было возможности. А попытаться через Ринкольфа… Но это Венек был друг, а друг Венека… Как же сложно!

— Что-то не так, госпожа? — спохватился Ринкольф.

— Всё не так, — со вздохом ответила Радка, на ходу придумывая ответ. — Я как раз хотела встретиться с ним в городе, поэтому и пошла одна.

Она лихорадочно думала, подбирая достаточно хороший повод для выхода. Такой, что смог бы отвлечь её надсмотрщика и деда, но чтобы дети не пострадали. Венек и этот вот балбес.

— Я даже поискала его в кафе, где когда-то встретила впервые, — продолжала вдохновенно врать Радка, радуясь, что их с Евой потянуло поговорить именно на том же месте. И Венек там был, но достаточно далеко, чтобы говорить, будто она обязательно его видела. Очень удачно. — Но не нашла. Видишь ли… Видишь ли… Я слышала, что Барвинок, которого так упорно ищет наш король, может прятаться в общежитии найденных.

Она едва не рассмеялась от гаммы чувств на лице Ринкольфа. Что же, похоже даже её надсмотрщик в курсе о Барвинке и том, как король озабочен поиском этого «мальчика».

— Я подумала, что тот, кто укажет королю на возможное местонахождение Барвинка, будет приближен, — продолжила она. — А Венеку это не помешало бы. Ну, а если не успеют, то хотя бы поймут, почему и как именно он там скрывался. Ловко?

— Ловко, — согласился Ринкольф, потом помялся и добавил. — Госпожа Радослава, вы сегодня больше не собираетесь сбегать? Я думал дойти до короля с этой идеей, если вы не против. Я обязательно упомяну Венека!

— Не собираюсь, — щедро пообещала Радка. Конечно, разве она успеет собрать вещи раньше полуночи? А там уже новый день!

Ринкольф раскланялся и поспешил в коридор. Судя по шагам, он перешел на бег. И куда девалась усталость?

А Радка бросилась собирать вещи. За Венека и Ринкольфа она не беспокоилась. Она не обещала, что Барвинок там обязательно будет. А вот следы его найти может и удастся. Всё-таки Оршула приводила его не только домой, но и в гости к Патрысе — похвастаться новым ухажером, да помиловаться подальше от отца.

Радка скривилась. У этих… цветочных красная кровь, а не синяя, как у нормальных людей. Чем они еще отличались от них, яблочников, раз у них никогда не было общих детей? Хороша была бы Оршула, если бы вышла за этого нелюдя! Хотя он и сам бы на ней не женился, если Радка права в своих догадках, и он вправду король. Пусть и дурацкой клумбы по ту сторону моря.

Когда потайная дверь скрипнула, она даже не оглянулась, торопливо скидывая в мешок нужные вещи.

— Госпожа Радослава, вы уходите сегодня? — неуверенно спросила Ирена.

— Тихо, — прошипела Радка, оглядываясь. — Тут всюду уши!

— Их величество спешно покинул дворец, а с ним и все уши, — уверенно ответила Ирена, ничуть не смутившись.

— Это еще почему? — насторожилась Радка. Неужели прознали про Еву? Ох, как не хотелось попасть в засаду!

— Кто-то сказал королю, что Барвинок может быть в общежитии найденных, — пояснила Ирена. — Он отправил магиков проверить, и они обнаружили, что он и впрямь жил там под видом ученика. Вот король и надеется, что он еще вернется ночью.

— Великая яблоня, — пробормотала Радка. — Может, мне надо чаще выдумывать всякую дребедень? И я на самом деле магесса, просто с неизвестным умением?

Ирена пожала плечами.

— Хочу снова обладать магией, — провозгласила Радка и поводила руками. Ничего. В жилах не текла магия, ну не капельки.

— Мамочка, ты у меня самая сильная и без магии! — Фабусь как всегда появился неожиданно и так крепко обнял её, что сердце Радки заныло.

— Надо поскорее твои вещи собрать, малыш, — попыталась она сопротивляться чувству, которое словно заноза, царапало в груди. Она отпустила сына и снова принялась за вещи. — Надеюсь, Ирена не откажется съесть булочку-другую из моего особого меню.

— Я вовсе не против, — начала Ирена, но Фабиуш прервал её. Он энергично замотал головой, схватил свою няню за руку и даже ногой топнул, что за ним совсем не водилось.

— Нельзя, мама, — твердо произнес он. Он оглянулся на Ирену, и та поспешно вышла. Чтобы не подслушивать. — Деда меня везде найдет. А тебя с братиком нет. Мама, мне страшно за тебя. Но если что — я тебя найду.

Радка поверила сразу. И разревелась. Навзрыд, некрасиво. Она знала, что глаза и нос опухнут, но какое ей было до этого дело? Расстаться с Фабусем, ставшим для неё самым дорогим за его недолгую пока жизнь, что может быть хуже?

Она уже подумала, что может зря так боится Ламберта. И так ли ей нужна свобода и этот малыш, которого она даже не знает, в отличие от Фабиуша?

Слезы мочили аккуратный камзольчик Фабуся, который терпеливо стоял рядом с сидящей в кресле матерью и лишь время от времени гладил по руке и вздыхал. Рыдать без остановки даже при таком жгучем горе было непросто, поэтому время от времени Радка давала себе отдохнуть, сильнее прижимая к себе сына и сквозь всхлипы вдыхая его запах.

Она видела в такие моменты затишья, что вернувшаяся из соседней комнаты обычно такая спокойная Ирена развила бурную деятельность. Без устали пользуясь своим браслетом, она укладывала вещи, снедь, не иначе как добытую Фабусем и потому безопасную. Огромные мешки, собранные Радкой под её рукой превратились в один заплечный.

Радка уже почти решила остаться и будь что будет, вдруг Ламберт найдет Барвинка и забудет о ней? Но тут Фабусь снова обнял её что было силы и шепнул:

— Беги, мамочка. Тетя Ло будет тебе рада.

И Радка сама не поняла, как послушалась. Натянула удобные новые сапоги, сжала в руке амулет легких шагов и побежала.

Бегом.

Не оборачиваясь.

Чтобы не передумать.

Из дворца ей удалось выбраться без труда. Похоже, Ламберт и впрямь всех забрал с собой.

Свет от яблони и дворца рассеивался по городу, но чем дальше она уходила к южной стене, у которой они договорились встретиться с Евой, тем темнее становились улицы. Словно из чужого сна Радка вспомнила, что веселые фонарики над дверями — это сельский обычай, в городе же вечерами светились только общежитие найденных, да дворец. Все остальные наглухо закрывали ставни, весь свет оставляя внутри. Что это? Привычка с войны или просто магики как они есть, глухие и закрытые для всех, кроме родных? Радка с трудом отогнала эту мысль. Ведь если ей верить, то и Ева сейчас её ждет не для того, чтобы вместе бежать, а чтобы предать. Вернуть брату, хотя бы для того, чтобы еще побороться за мужа.

Нет-нет, если так думать, то впору возвращаться во дворец, пока никто не заметил её отсутствия. И что она скажет тогда Фабиушу, который так твердо уверен, что его братику грозит опасность?

Радка знала, что взрослые не отчитываются перед детьми. Они лгут им, нарушают договоренности и говорят, что ничего этого не было. Так делали все и всегда, насколько Раде было известно. Вот только она толком и не стала взрослой. Она окунулась во взрослую жизнь с головой, и едва выплыла на поверхность, бестолково продолжая шлепать руками и широко открывать глаза каждый раз, когда от неё требовалось то, что и от всех — отвечать за себя как за взрослую. В душе она осталась той девочкой, что раз за разом пыталась с яблоком и колодцем. И она никак не могла подвести мальчика, у которого это получилось.

Радка покрепче прижала к себе мешок с вещами и снедью и ускорила шаг. Вообще-то она не слышала, чтобы в городе были недобрые люди, промышлявшие ночами — это могло выйти боком, ведь под одинаковыми плащами не разглядишь, какой перед тобой магик, но всё равно стало боязно. И потом, вдруг её исчезновение заметит Ламберт? Повернет время и окажется прямо перед ней, вот сейчас!

Она с трудом удержала вскрик, когда перед ней выросли две фигуры. И только их облик заставила её успокоиться. Эти силуэты были ей знакомы, если только Ламберт не решил стать ниже ростом и коренастее, а еще раздвоиться. Берхты. Негласные властители города до возвращения короля. Его верные помощники.

«Лишь один из них верный», — напомнила себе Радка, раздувая уголек надежды. Может, ей всё-таки повезет?

Щелкнул массивный, едва ли не на пол предплечья, браслет Берхты, и свет от него осветил их лица.

«С таким браслетом никакой перчатки не нужно», — некстати подумала Радка. Мысли её метались, она никак не могла сосредоточиться на главном. Удастся ей выбраться из города или придется под конвоем вернуться во дворец?

Кажется, эта мысль беспокоила и близнецов. Они недолго молча сверлили её своими темными коровьими глазами. Первый разомкнул губы Берхт.

— Кто тебя проводит? — спросил он и снова замолчал. Берхта лишь кивнула, подтверждая, что брат говорит за обоих.

Рада затосковала. Как ей угадать и выбрать того, кто предатель? Ведь стоит ей указать не на того, и её проводят, да только не к стене, а ко дворцу и с рук на руки сдадут королю. Или того хуже — доведут до Евы и сдадут уже обоих.

Ева! Радка вспомнила про непонятную историю, связывающую Еву и Берхта, и решительно ткнула пальцем в магессу. От мужчин в последнее время ей было толку мало, как знать, может, её везение поможет и в этот раз ускользнуть?

Так что ткнула она скорее наугад и замерла, готовая в случае чего активировать сразу несколько амулетов и бежать. Просто так сдаваться она всё равно не собиралась.

— Моя дорогая сестра, — Берхт поклонился сначала ей, потом самой Радке и шагнул в сторону.

— Дорогой брат, — в тон ответила Берхта. — Надеюсь, ты понимаешь…

И она махнула браслетом. Судя по тому, как покрылись тяжелые кованные сапоги Берхта льдом, накрепко сцепившим его с брусчаткой, это был амулет из тех, что безделушками иногда мастерил Мейнгрим. Значит ли это… Додумать Радка не успела.

— Быстрее идем, — отрывисто произнесла Берхта, первая направляясь в темноту проулка. — Он так простоит довольно долго, но рано или поздно освободится. К каким воротам?

— К южной стене, — рискнула Радка.

— Плохо, — массивная челюсть Берхты заходила, как будто она пережевывала эту мысль. — Яблоневый магик через неё легко перейдет, а вот тот, кто не владеет нашей магией… Впрочем, твои спутники это могут и не знать, а тебе повезло, что мы с братом встретили тебя первыми.

И она быстрым шагом направилась дальше, отчего Радка едва за ней поспевала.

— Ты сможешь мне помочь? — наконец решилась она спросить. Слишком непонятно было по словам Берхты. А Радке бы что-то попроще. Да или нет.

Берхта остановилась и посмотрела на спутницу так, словно у неё голова превратилась в яблоко, никак не меньше.

— Разумеется, иначе зачем мы идем в стене? — в ответ спросила она.

— Ну не знаю, — растерялась Радка. — Я даже не уверена, что правильно выбрала. Если бы я указала на твоего брата, он бы отвел меня к королю или что?

Берхта так тяжело вздохнула, словно её уши страдали от той чепухи, что приходилось выслушивать.

— Значит, предателем был бы он, — она пожала плечами. — Ты еще не поняла? Не мы это решаем.

Некоторое время они шли молча, пока Берхта снова не заговорила:

— К тому же ты сделала для города то, что Ламберт никогда не решился бы. Он… довольно жаден до магии. И раз он нам не мешает, значит, не против. Так что в этот раз предателем быть не так уж плохо. Хотя пару месяцев я пересижу в подземелье. Просто на всякий случай.

Радка вспомнила подземную часть дворца и криво улыбнулась. Да, королю придется попотеть, если он решится искать предательницу.

Что же до того, почему Ламберт не мешает. Радка не стала рассказывать то, что понял её маленький сын. Король просто не может видеть будущее, он цепляется за прошлое и как сельский фокусник пытается вытащить нужное из этой дырявой шляпы.