Чужая кровь

Глава 25

Дракон был огромен. Манфред почувствовал тот же ужас, что сковал его, когда крошечная по сравнению со зверем Радослава в своих невозможных брюках и сапогах всадника шла через площадь к Седому. Как же ему хотелось наплевать на приличия и проколоть портал к ней, схватить в охапку и… выбросить обратно под ноги Мейнгриму, который застыл как истукан и смотрел, как она идет на верную смерть. Но его локоть цепко держала подошедшая Ева и он просто смотрел и смотрел.

Но тогда был свой дракон. Практически ручной, если можно так говорить о драконах. Он исправно летал по селам и сам Манфред на нем тоже пару раз летал. А вот этот… Этот дракон был практически также огромен как Седой, а его темно-багровая чешуя казалась почти черной. Крылья были спутаны цепью, петля на которой не давала слишком высоко подняться шее. Но дракон не был беспомощным, нет. Когда Манфреда втолкнули в загон, дракон шумно выдохнул горячий воздух и попытался развернуть крылья. Он отворачивал уродливую голову, словно ему было неприятно смотреть на Манфреда. Если бы Манфред не понимал, что это всего лишь безмозглое животное, он мог бы возомнить, будто дракон не желает его смерти. Казалось, что он брезгует таким блюдом, в пору было оскорбиться, но до такого полоумия магик еще не дошел. Он просто пытался пройти боком мимо дракона, чтобы отыскать удобное место для прыжка. Сил могло не хватить на полноценный портал, а упасть в море было немногим лучше его нынешнего положения.

Дракон снова завозил скрюченными за спиной крыльями и вытянул чешуйчатую шею, почти касаясь мордой его макушки. Голову снова опалило жарким зловонным дыханием, но ждать продолжения Манфред не стал, пригнулся и скользнул прямо мимо зверя. Если бы он протянул руку, то мог бы коснуться его шкуры. Но Манфред, конечно, не хотел!

С той стороны загона что-то заорали дракону, кажется, предлагали наконец пообедать. Манфред слышал, как Роза спрашивала, сколько её не кормили. её. Это драконица. Что же, с женщинами Манфреду не особо везло, они позволяли ему многое, но отвечали всегда сторицей. Ждать иного от драконицы не приходилось.

Так что Манфред, полностью отключившись от внешних шумов, снова прыгнул в сторону и наконец попал в то самое место. Он понятия не имел, как будет учить этому сына. «Ты просто почувствуешь, что это место — то самое» — так, что ли? Радовало другое. Шансы, что учить ему всё-таки придется, значительно выросли.

Неповоротливая из-за цепей, драконица медленно развернула свою тушу, едва не зацепив Манфреда хвостом, но когда она снова протянула голову ближе и распахнула пасть, он был готов. Сначала магик бросил крошечный прокол пространства рядом с драконицей. Совсем небольшая дырочка, не видная человеческому глазу, она рождала непривычные этому месту потоки воздуха, отвлекая тем самым драконицу на несколько мгновений. Вряд ли цветочные вообще поняли, что он сделал. И уж точно они не могли понять, что он делал сейчас. Манфред закрыл глаза и одним движением перчатки протянул портал прямо до родного берега. Ровный и идеальный, будто для сдачи экзамена. Он снова открыл глаза и, посмотрев напоследок в ярко-синие глаза чудовища, нырнул в портал.

Вынырнул он у самого берега, по колено уйдя в набегающую на песок волну. Даже не поморщившись, он прыгнул снова, но теперь уже в родной дом. И только здесь он позволил себе отдышаться и залпом выпить стакан воды. Немного беспокоил оставленный прокол, в него едва ли войдет драконий коготь, тут Манфред был спокоен. Но такие проколы медленно зарастали сами и могли немного ухудшать качество вещей. Если драконица коснется чешуей этого места, то может получить пару неприятных минут, а эти зверюги выглядели как очень, очень злопамятные.

И цветочные, скорее всего, отличаются теми же качествами. Сообразив это, Манфред спешно сбежал по ступеням в мастерскую, даже не тратя силы на портал. У Розы и Барвинка остались все его вещи, включая порталы. Как скоро они сообразят, что он сбежал прямо домой, и воспользуются его собственными вещами, чтобы нагнать и завершить начатое? Они не могут пролить его кровь, но отравить или придушить так запросто. Лучше не рисковать.

Манфред вытащил начатые оковы для Фабиуша и быстро добавил несколько элементов. А потом измазал камни на браслете собственной кровью, надел получившееся украшение на руку и сосредоточился.

Медленно, слишком медленно, даже в пальцах зазудело от напряжения, но он перекрывал соленую воду вокруг материка. Соленая как кровь, она легче обычных границу поддавалась его магии. Переплыть море вплавь или на лодке было можно,но порталом, на драконе или пегасе — нет. Всё, что работало на магии, теперь должно было остаться там, где было. Манфред не остановился на проливе, продолжая методично закрывая морские пути вокруг королевства. И только когда все, до последней капли соленой воды, стало перекрыто, он наконец успокоился.

Прислушался. В доме было пусто. Вспомнился странный выверт Евы, ушедшей жить к брату вместе с сыном, сейчас он вызывал раздражение. Хотелось пойти с ней в спальню, повалить на кровать и вспомнить, что он живой. Он выжил там, перед мордой дракона, выжил на Цветочном острове, окруженный врагами. А эта женщина даже не соизволила оказаться дома, когда она так нужна!

Манфред накинул плащ и вышел из дома. Сейчас ему нужно было всё, что способен дать этот мир. Утренний холод, темноту, разрываемую только шелестом крыльев драконов. Да, драконы тоже нужны! Он должен знать, что по-прежнему относится к ним как к транспорту и не боится до дрожи.

Он прошел мимо великой яблони, причудливыми тенями ложащейся на площадь, тусклые светильники, похожие на золотые яблоки, освещали и темнеющий над площадью дворец. И мимо него прошел Манфред, справедливо полагая, что доклад подождет утра. Сейчас ему нужно было увидеть Еву. И Матиаса. Матиаса тоже, он ведь синий магик, а кому в первую очередь угрожала война? Синим. Манфред ничуть не заблуждался на свой счет. Он лишь немного оттянул начало войны и возможное поражение своего королевства. Ему нужно, чтобы и синие знали, что первыми проливать кровь нельзя. Так что даже неплохо, что Ева сейчас у брата. Он предупредит обоих.

За этими мыслями он не заметил, как дошел до особняка Мейнгрима и позвонил в колокольчик. Дверь долго не открывали, и он уже начал беспокоиться, когда наконец Ирена распахнула её так, что едва не ударила Манфреда по носу.

— А ты что тут? — ворчливо спросила она, не сводя с него покрасневших глаз. — Почему не на драконе?

— Почему я должен быть на драконе? — Манфред сдуру чуть было не решил, что старуха знает больше, чем показывает, и про его бегство от дракона тоже знает.— И где моя жена?

— Вот это все сейчас и пытаются выяснить, — Ирена вздохнула и шмыгнула носом. — То ли она Радославу-то убила и скрылась куда, то ли сбежали они вместе, кто поймет. Пока не найдут хотя бы одну, не узнают. Всю ночь драконы туда-сюда летают, уже и в селе Радкином были, теперь в Зорин полетели. Грим сегодня и не спал ни минуточки. Ладно хоть Матиаса я уложила.

И она снова шмыгнула носом и вытерла глаза рукавом.

Мир перед глазами Манфреда покачнулся. Он еще раз прокрутил в голове всё, сказанное Иреной, и не понял ни слова. Снова. Как это Ева сбежала? Убила Радославу? Или сбежала с ней? Что может быть ужаснее этих предположений? Она не могла сбежать вместе с Радой, они ненавидели друг друга, а вот убить… Но Ева, пусть и воин, совсем не убийца.

— Они проверили у Ульфилы? — спросил он погромче, когда смог снова говорить.

— Не знаю, — Ирена выглядела по-настоящему разозлившейся, но Манфред хоть убей не мог понять почему, пока она не продолжила. — Ты не спросишь как Матиас, да? Не переживаешь за жену? Вдруг моя Евушка и впрямь убила Радославу? Они же совсем не ладили, мои девочки. А ты только и думать, что о других девках!

— Ульфила — палач и подруга Евы, а не какая-то другая девка! — возмутился Манфред. — И я не спрашивал про сына, потому что ты уже сказала, что уложила его спать. И… и раз я остался единственным опекуном ребенка, я заберу его с собой.

Манфреду казалось, что Ирена злилась? Что же, он, видимо, ничего не понимал в женщинах. Потому что вот сейчас она была в настоящей ярости.

— Заберешь Матиаса? — прошипела Ирена. — Да с какой стати, мальчишка? У тебя нет няни, ты не можешь его учить, ты не умеешь обращаться с детьми! И потом, я соврала! Разуй глаза, на дворе вечер, Матиасу еще не время спать!

— И что? Он мой сын! — теперь разозлился Манфред. У него была тяжелая ночь, тяжелый

день, а теперь ему говорят, что он не может забрать сына!

— Матиасу будет лучше во дворце вместе с Фабиушем, Ирена уже согласилась присмотреть за обоими, так что я еще утром отвела его туда по требованию короля, — ответила старуха и скрестила руки на груди.

Манфред неожиданно успокоился. Вариант, при котором сыновья вместе оказываются во дворце, ему нравился.

— Тогда и я пойду туда, — заявил он. — Всего доброго, Ирена. Можете не говорить Мейнгриму, что я заходил. Не утруждайтесь.

Он повернулся и уже построил портал, когда в спину прилетело еле слышное:

— Если Ева убила, то только из-за тебя. Ты слишком много времени уделял чужой жене и мало — своей.

Отвечать или оборачиваться Манфред не стал.

Он вышел из портала у дворца и прислушался к себе, пытаясь уловить тон маячка на браслете супруги. Не то, чтобы он желал ей встречи с Ульфилой на работе, но иметь такой козырь как найденная им самим Ева было бы неплохо.Но тщетно. Пространственная магия не ощущалась рядом с его женой. Так же провалилась и попытка с Радославой. Разве что портал он сумел найти, но лежал он где-то во дворце. Вряд ли ей удалось так хорошо спрятаться, чтобы сам король не сумел найти.

— А ты не полетел на поиски жены? — неслышно подошел Берхт.

— Я недавно узнал об этом, — скривился Манфред. — Можешь позлорадствовать.

— Зачем? — Берхт пожал плечами. — Ты, конечно, многое пропустил. С вечера едва-едва не поймали Барвинка, молодой гвардеец откуда-то узнал, что он прятался в общежитии для найденных. Чуть-чуть не успели. А потом пропала принцесса. Думали, её кто-то выкрал, даже тебя подозревали, ты же не откликнулся на вызов. Но пока искали тебя, обнаружили исчезновение Евы. Вот и решили, что она как-то с этим связана. Нашелся даже добрый человек из серых, кто видел Еву с кинжалом на площади, а потом Радославу. Но этот же человек парой часов ранее видел там тебя с какой-то рыженькой магессой за столом, так что веры ему нет. Что не сделаешь, чтобы получить немного монет, верно?

— Верно, — эхом повторил Манфред и прижал руку к груди. — Берхт, хоть ты скажи, что не веришь, будто Ева убила Радославу!

В глазах Берхта мелькнуло что-то непонятное.

— Переживаешь за жену? — коротко спросил он. — Или за свою репутацию?

— Какой же ты глупец, — Манфред стиснул зубы, чтобы не сказать резче. Ссориться с кем-то столь важным для города и королевства было совсем не с руки. — Да, я переживаю за неё и за Радославу. Они не чужие мне женщины, в конце концов, они обе родили мне детей!

Он успел заметить, как лицо Берхта исказилось ненавистью, но всё тут же пропало. Он снова был добродушным и чуть флегматичным хозяином положения.

— Если так, то могу рассказать тебе по секрету… — он помолчал и наконец продолжил. — Город Радослава покинула живой. Это всё, что мне известно.

Он снова замолчал, отодвигаясь в сторону и позволяя Манфреду пройти во дворец. И только почти дойдя до комнат наследника престола, Манфред сообразил, что это значит. Больше может знать Берхта! Но где она может быть?

Так и не придумав ничего, он постучался в комнату Фабиуша. Открыла Ирена.

— Мальчики уже спят, — прошептала она, тем не менее отходя в сторону и позволяя Манфреду пройти.

— Я ненадолго, это важно, — собственный умоляющий тон неимоверно бесил, но сейчас было не до гордости. — Госпожа Ирена, я должен поговорить с Фабиушем.

Ирена кивнула. Похоже, тоже что-то знает… Но вот что?

Манфред осторожно потряс Фабиуша за плечо.

— Фабусь. Фабу-усь, — позвал он. — Где твоя мама? Я слышал, будто меня подозревали в том, что я её украл. Но я не крал!

— Конечно не крали, дядя Манфред, — мальчик сонно зевнул и заворочался, устраиваясь поудобнее. — Вам же она не нужна.

— А… А если бы я всё-таки украл. Ты бы был не против? — дрогнувшим голосом спросил Манфред.

Фабиуш сел и потер глаза.

— Дядя Манфред, вы ужасный путаник, — произнес наконец он. — Вы сильно запутались и кто-то должен теперь всё распутать. Но не моя мама. Моя мама сама умеет здорово запутываться.

Он снова лег и завернулся в одеяло с головой. Манфреду осталось только отступить. Он подошел ко второй кроватке и посмотрел на сына. Матиас во сне хмурил брови, но тонкая мелодия серебристых яблочек, летающих над кроватью, помогала ему сохранять сон.

— Ирена, вы поддерживаете магией соняблоки? — тихо спросил он, отходя от сына.

Та кивнула. Немногословная девушка. Манфреду это нравилось.

— Спасибо, — он подошел к ней ближе. — Вы теперь одна осталась у двоих моих детей. Что я могу для вас сделать?

— Фабиуш не… — начала Ирена, но Манфред остановил её, приложив палец к её губам. Не обращая внимания на то, как сердито она мотнула головой и отпрянула, он негромко произнес:

— Вы умная женщина, Ирена, и понимаете, что на самом деле он мой сын. Я не прошу вас идти против Радославы. Я прошу помочь мне чаще бывать с сыновьями. Не хочу быть тем отцом, дети которого зовут дядей. Мне не просто, Фабусь прав. Я запутался.

В полумраке комнаты он с трудом уловил, что у Ирены блеснули глаза. Слезы? Ему удалось её разжалобить? Было бы неплохо.

И он продолжил с новыми силами.

— Давайте отойдем от детей, не будем мешать их сну, — предложил он, и Ирена сама отвела его в свой закуток, где стояла кровать, столик и кресло.

— Я буду учить Фабиуша нашей магии, но и Матиаса хотел бы видеть не реже, — продолжил Манфред, когда они сели. — А вам вдвойне тяжело, когда они оба буквально потеряли матерей и неизвестно, увидят ли снова. Если я смогу вам как-то помочь, амулетами или своими связями, вы не стесняйтесь.

Ирена неуверенно кивнула. Всё шло хорошо и надо же было всё испортить! Положа руку на сердце, виновата была сама Ирена. Зачем она села на кровать и ничего не сказала, когда он сел рядом, а не в кресло? Разве это не явный намек?

Но когда Манфред оглядел её неплохую для магессы фигуру и наконец провел пальцами по щеке, намереваясь спуститься на шею, а потом и на грудь, Ирена неожиданно отшатнулась и выставила вперед руку с браслетом.

— Убирайтесь, господин,— прошипела она. — И никогда не прикасайтесь ко мне. Хотите приходить к детям — приходите. Но помните, что я слежу за вами.

Она скользнула к окну и простояла у него всё время, пока Манфред пытался исправить ситуацию, бормоча о шоке, который он испытал после исчезновения принцессы и Евы, о том, как он расстроен и не совсем понимает, что делает.

Ирена молчала и только таращилась на него до тех пор, пока он не вышел.

— Истеричка, — раздосадованно буркнул он себе под нос и вместо того, чтобы выйти на улицу, пробрался к наружным лестницам, чтобы посмотреть на город с высоты. Он уже успокоился и передумал устраивать Ирене какие-нибудь неприятности, когда вдали показались черные точки. Это возвращались драконы.

«Надеюсь, вы нашли их живыми и здоровыми», — пробормотал под нос Манфред, примеряясь, куда построить портал, чтобы первым встретить короля. У него было множество новостей.