Чужая кровь

Глава 13

Манфред даже не подозревал, как его кровожадные мысли сейчас были схожи с мыслями Радославы. Новая встреча с Розой вымотала еще больше, чем предыдущая. Манфред и в самом страшном сне не мог представить, что встреча с красивой женщиной наедине может так выматывать. Дерево и то было бы легче пилить! Не то что бы золотому магику хоть раз в жизни приходилось пилить деревья, даже с помощью магии, не говоря уж о том, чтобы вручную, но двигаясь над неприятно распластанной как медуза Розой, он представлял какую-то непривычную сельскую работу. И отказаться от близости не получится, это тебе не законная жена, ей внимание требуется, а не то ничего не расскажет!

— О да, Манфред, ты такой невероятный, да! — к прочим бедам Розе надоело лежать молча и она начала старательно постанывать и выкрикивать какие-то несуразности. В жизни Манфреду не приходилось спать с такой болтливой женщиной.

Он стиснул зубы и жалел лишь, что не может закрыть уши руками. Даже Ева куда лучше этого! Ну и пусть у неё маленькая острая грудь, хоть не вот так растекшаяся полусдутыми шарами и еще дрожащие как желе от слишком резких толчков. Манфред не выдержал и поднял голову, уставившись в спинку кровати над макушкой Розы. Так оказалось проще. Он вспомнил, как они впервые оказались тут с Радославой. Нет, с Цветкой. Такая юная, на вид совсем неопытная, но с таким злым острым языком, что он решил дать ей шанс на вторую встречу, и не прогадал. Жар Евы был только в её огненной магии, тогда как Цветка была горяча сама. О, она не лежала крестом, раскинув руки и ноги, не пряталась под одеялом. Она двигалась как кусочек расплавленного металла, оказываясь то здесь, то там, только что обнимая ногами и руками Манфреда, находясь под ним, и через мгновения уже оседлывая его сверху с видом победительницы.

Манфред прикрыл глаза. Пусть все плюсы распростертого под ним тела были в том, что оно чувствовалось теплым и мягким, и не было ощущения, что Роза уже умерла, пусть Манфред ей и искренне желал такой участи, с закрытыми глазами и мыслями о Цветке стало куда проще. Манфред почувствовал, как снова накатывает возбуждение, и задвигался сильнее, надеясь, что проклятая цветочная захлебнется своими фальшивыми стонами, и они наконец смогут перейти к делу.

Недолго удалось зажечь кровь мыслью о том, что он снова с чужой женой, но запал иссяк еще быстрее, чем в прошлый раз, и Манфред подозревал, что в следующий раз будет только хуже. К тому же некстати представилась его Ева с коренастым мощным Берхтом. Да, тогда она не была его Евой, да и сейчас она была не слишком-то ему нужна, но горечь разъедала его изнутри с такой силой, что пришлось лишь сильнее стиснуть зубы, чтобы не заорать от злости. Почему всё так сложно⁈

Да еще эти цветы с их навязчивым ароматом. Как он был слеп, когда не заметил, что его Цветка никогда не приносила цветов! Сейчас же голова становилась тяжелой от этого запаха, ладно хоть возбуждение не падало, а то он бы выкинул из окна и все эти букетики, и саму Розу. Зато он был вынужден признать, что неизменно заканчивается не только всё хорошее, но и плохое тоже. Вот и Роза наконец срывающимся голосом попросила пощады и принялась кокетливо стрелять в него глазами, укутавшись в простынь.

Плохо лишь то, что говорить после такого паршивого секса ему совершенно ни о чем не хотелось. А вот растрепанная Роза напротив, лишь сильнее оживилась.

— Какие у тебя планы, милый? Ты собираешься войти в королевскую семью? — спросила она, налив им обоим горький ароматный кофе и принимаясь за пирожные с такой страстью, каковой Манфред не заметил в постели.

— Ну… — Манфред попытался сообразить, чтобы такого придумать, но тяжелая голова совсем не слушалась.

— Радослава ведь не твоя дальняя родственница из другого города, верно? — мягко спросила Роза, кладя руку ему на предплечье. — И наследник Фабиуш… Он ведь твой сын, да?

— Да, — выдохнул Манфред. Говорить правду оказалось легко, да и придумывать ничего не надо. — Только они с Радославой отказываются меня признавать отцом, а свой шанс я потерял, когда не признал их сразу.

— Из-за Евы, — понимающе кивнула Роза. — Знаешь, я, конечно, дружила с Евой… Ну, как можно вообще дружить с кем-то вроде неё. Но я понимаю. Она вспыльчивая и злопамятная.

— Очень злопамятная! — в отличие от постели, разговор пока приносил Манфреду полное удовлетворение, и он почти забыл о том, что планировал побольше разузнать, а не сам делиться информацией. — Я думаю, она убила бы Радославу или отправила бы убить Мейнгрима, если бы не оказалась должна ей за сына. Если бы не Радослава, мы бы не узнали о проклятии на Еве, и Матиас бы никогда не родился!

— Как интересно, — голос Розы стал натянутым. — И как только Радослава узнала о проклятии?

Манфред молчал. Он полагал, что Цветка просто сказала как яблоко упало — без причин и предварительного умысла. Просто повезло. Но отвечать так не было никакой необходимости, и он промолчал.

— Может, так у неё выражается дар её семьи? — продолжала размышлять вслух Роза. — Она просто увидела, будущее или прошлое, не важно.

Манфред нехотя погладил её по плечу, пытаясь собраться с мыслями и перейти к собственным вопросам.

— А кто проклял Еву, ты не знаешь? — спросила Роза, словно не замечая его руки.

— Не уверен, но думаю, что ты, госпожа, — Манфред прикусил язык, но это не помогло. — Только не знаю, зачем.

Удивительно, но такое откровение Розу ничуть не смутило.

— Да, так и есть, — пробормотала она себе под нос. — Ева слишком важна живой. Её вспыльчивость, её огненная мощь и стремление к битвам пригодятся нам позже. А став матерью, она совсем расклеилась. Точно обычная магесса из найденных, неповоротливая клуша. И это нам еще повезло, дурацкий артефакт в её голове мог убить её родами.

Манфред, запоздало испугавшийся за супругу, слушал откровения почти не дыша. Оказывается, цветочные вовсе не желали Еве зла, они пытались спасти её от смерти!

О важности Евы он пропустил мимо ушей. Наверняка она важна, как и некоторые другие магики и магессы их королевства. В конце концов, пусть нелюдимый Мейнгрим и глава клана синих, он и сам ест с рук сестры, и их клан предпочитает слушать Грима через Еву. Вот поэтому ссориться с ними и не хотелось. Да еще теперь из-за тех пустых глубоких глаз, что видел Манфред у него при крайней встрече. Брр, мороз по коже! Он взял одеяло и закутался в него, почувствовав, что ему и впрямь стало зябко.

— Расскажи про Радославу, — попросила Роза нежно. — Вы долго с ней были?

— Около двух лет, — послушно ответил Манфред. — Радослава… Она невероятная…

— … Это я и сама поняла, — подбодрила его Роза, обнаружив, что Манфред не торопится продолжать. — Расскажи подробнее, милый.

О, Манфред и боялся и ждал такой просьбы. Распаленная недавними воспоминаниями фантазия Манфреда была выпущена на волю, и он поспешно начал рассказывать всё, о чем не мог рассказать никому. Странно, но Розе хотелось рассказать всё. Какая горячая и нежная у Радки кожа, какая тонкая талия и при этом грудь похожа на крупные круглые яблочки, сколько всего она придумывала в постели, умудряясь ни разу не наскучить любовнику. Кажется, он немного перестарался и перешел на другие личности, упомянув, насколько именно лучше быть с Радославой, чем с Евой или вот хотя бы самой Розой.

Замолчал он лишь, когда острые ногти любовницы впились ему в руку.

— Хватит об этом, милый, — улыбаясь так, словно у неё болят все зубы разом, пропела Роза.— Я не очень хочу знать про сапоги и шлемы, правда. Мне куда интереснее, почему на принцессу не действует магия.

Тут уже Манфред удивился так, что едва не рассмеялся.

— На неё действует магия так же, как на всех остальных, госпожа, — аккуратно произнес он. — Она пользуется порталами, она явно открутила время назад, отчего снова выглядит как в день нашей первой встречи, уверен, что и другая магия действует не хуже.

— Хорошо, не так, — Роза нахмурилась и забарабанила тонкими пальцами по спинке кровати. — На неё не действует наша магия. Цветочная. На других действует, на тебя вот действует. На неё — нет.

— На меня действует? — тупо повторил Манфред.

— Разумеется, милый, — ласково произнесла Роза. — Ты ведь не сам так сильно хочешь поболтать, верно? Не переживай, ты вспомнишь самую малость. Лишь то, как нам восхитительно было вместе.

— Восхитительно не было, — машинально ответил Манфред и поспешно добавил, видя, как нехорошим блеском загораются глаза Розы. — Но мы можем попытаться снова!

— Ну смотри же! — Роза отшвырнула простыню. — Сапогов у меня нет, но я тоже могу попрыгать на тебе верхом, невелика наука!

Судя по тому, что было дальше, наука может и невелика, но Розе категорически не давалась. Стоически терпя неожиданно неприятные ощущения, Манфред внезапно почувствовал, что от этого в голове немного проясняется. И он поторопился найти отходной план. Тут и самому глупому виверну стало бы ясно, что его отравили с помощью аромата цветов, и он, пожалуй ничего не вспомнит, едва покинет дом. Но что, если ему удастся удержать при себе одну мысль, которую совсем не ожидает Роза? И Манфред сосредоточился на этой мысли, собрав всю силу воли неслабого магика, временно отпустив все порталы и проколы пространства. Кроме одного, который тянулся к дому.

— Так почему же… на Радославу… не действует… наша цветочная магия? — Роза прерывисто дышала и вся раскраснелась, что казалось Манфреду и без того довольно отталкивающим, а тут еще попытка сохранить внутри тайну. Так что он остался безучастен. Однако не ответить не мог.

— Думаю, это потому что она не магесса, — Манфред зашипел от боли, когда Роза от неожиданности вонзила в него ногти.

— Как — не магесса? — глаза Роза расширились. — Я не понимаю.

— Как обычно бывает, она же из села, там в основном все не магики, — с неохотой пояснил Манфред, подсознательно чувствуя, что сказал лишнего. — И в ней нет ни капли магии.

— Но я была на её свадьбе с Мейнгримом, она приносила магическую клятву, — чуть более резко, чем требовалось, ответила Роза, резко вставая, отчего Манфред зашипел сквозь зубы.

— Приносила, — также сквозь зубы ответил Манфред. — Но он просто напоил её Драконьим огнем. Немногие магики могут сварить его, но он и твой супруг, госпожа, они могут.

— Так, — Роза поспешно принялась одеваться. — Она не может быть совсем без магии, с учетом того, чья она потомок… Кровь просто не позволит. Но это очень, очень интересно. Прости, я оставляю тебя, милый. Не торопись, позволь запахам тебя усыпить, так будет легче. Для тебя. Всё равно ты всё забудешь, едва аромат перестанет на тебя воздействовать. Или раньше.

Она натянула платье и исчезла. Манфред лениво проводил её портал, отметив, что он ведет куда-то к реке. Точнее он определить не мог, чтобы не потерять мысль. Не доверяя обещаниям, что аромат позволит удержать память, он поспешно завернулся в простыню, подхватил со стола чахлый, но вонючий букетик, и шагнул в прокол, вываливаясь прямо под ноги супруги, сидящей в кресле.

— А это что-то новенькое, — без какого-либо удивления заметила Ева. — Как думаешь, Грим, это хороший знак или плохой?

— Ну, он с цветами — это, наверное, хорошо, — заметил Мейнгрим откуда-то сбоку, пока Манфред пытался сосредоточиться на туфельках Евы и встать. — Но он голый и пахнет…. Не только цветами. Так что я бы не радовался особо.

«Мейнгрим — это хорошо, — из последних сил подумал Манфред. — Он умная тварь и подозревает цветочных».

— Помогите мне не забыть, — шепнул он в носки туфель Евы прежде, чем отключиться.