Чужая кровь

Глава 24

Радка вздрогнула, когда её руки коснулась холодная металлическая перчатка Евы.

— Ты вся дрожишь, — шепотом, хотя уж негромкие голоса с высота драконов точно не были бы слышны, произнесла Ева. — Успокойся, всадники не обладают таким уж превосходным зрением. Даже если они увидят виверн, всё равно не подумают на нас. Вивернами пользуются все торговцы, я поэтому и выбрала их. Медленно, но надежно. И анонимно. Просто берешь зверя, оставляешь золото или камни.

— Медленно? — переспросила Радка, переставая трястись. Драконы сделали круг над садом и устремились дальше, наконец давай ей возможность выдохнуть. — У тебя странные представления о медлительности!

Ева негромко рассмеялась.

— А у тебя совсем дикие представления о магиках. Будто они могут и муравья с воздуха разглядеть. Уверяю тебя, большинство магов настолько заурядные люди, что диву даешься.

Радка проглотила и оскорбление, и непонятное слово. Не дело было сейчас ссориться. Только ответила сухо:

— Я беспокоюсь не о магиках, а о драконах. У них зрение куда острее человеческого.

— Логично, — согласилась Ева, выползая из-под переминающегося с лапы на лапу виверна и отряхивая с колен грязные капли подтаявшей земли. — Но даже если это так, они же не настолько разумны, чтобы передать всадникам!

— Не настолько разумны? — тихо переспросила Радка. Она поднялась, опершись на когтистую лапу зверя, и повысила голос. — Не настолько? Ну же, госпожа, я думала, мы уже определились, что я не менее разумна, чем вы!

— Что? — судя по вытянувшемуся лицу Евы, она не собиралась оскорблять Радку, и та поняла, что погорячилась. В голове она уже проговорила много лишнего и за себя, и за спутницу.

— Драконы разумны, — как можно суше ответила она, чтобы не капитулировать сразу и не признать, что сваляла дурака, приписав Еве свои мысли. — По крайней мере, часть из них точно. И, если они все видят, как я помню, то мы для них как на ладони.

— Подожди, — Ева прищурилась, немедленно забыв про недопонимание и обиды. — Что значит, «как я помню»?

Радка затосковала. Не то, чтобы она собиралась скрывать это от Евы, но и рассказывать про то, как она попала в их с Мейнгримом ловушку, приятного было мало.

— Роза, — всё-таки начала она. — С этим дурацким Барвинком и понятия не имею с кем еще. Они тебе слали цветы?

Она сменила тему, давая себе крошечную передышку.

— Конечно, — если Ева и удивилась, то не подала виду. Она вообще довольно быстро овладела лицом и теперь выражала лишь легкую заинтересованность на грани вежливости. — Но моя голова…

Она коснулась прически в том месте, где застрял амулет.

— Я помню, мне рассказывали, — помогла ей Радка. — И?..

— Голова болит от запахов, — пожала плечами Ева. — Однажды просто запустила букетом в курьера. Прямо в вазе. Ладно не в саму Розу. И что? Они часто дарят цветы, у них больше нет других богатств. Цветочные не дураки пустить пыль в глаза, но на самом деле у них ничего особо и нет. Да и магия у них дурацкая. Глупые иллюзии, которые всего и годятся, чтобы развлекать магесс попроще.

— Не скажи, — Радка покачала головой. Ну надо же, как удачно Мейнгрим запулил сестре в голову амулет! Узнать бы поточнее какой. Радка и сама бы не отказалась. Пусть, голова болит, зато опасностей куда меньше.

— Не просто иллюзии и не просто букеты.

И она рассказала всё. Про то, как ей слали букеты, а Мейнгрим оставлял её с ними одну. Как Роза всё чаще интересовалась её самочувствием. Про допрос Барвинка. И про свои сны, которые были не совсем снами, тоже рассказала.

Что же, теперь она знала, что Ева и впрямь может чему-то всерьез удивиться. Синяя магесса стола с открытым ртом точь-в-точь как юные селянки при виде дракона.

— Подожди. Они решили сделать из тебя дракона? — наконец отмерла Ева.

Радка только кивнула. Она очень устала от своей исповеди.

— И… подожди… Грим говорил, что ты собираешься вернуть человеческий облик нашему дракону Седому, и им оказался король, так? Получается, это не разовое проклятие, а частая практика? И других драконов можно проверить так же, с помощью ваших колодцев, — соображала Ева быстро. Радка только вскользь упомянула, что полетела к колодцам, чтобы проверить, правда ли вода оттуда как-то влияет на драконов и может их вернуть, а Ева уже всё сопоставила. Эх, такие мозги и такой вздорной магессе!

Радка запоздало вспомнила, что теперь они с Евой заодно, и устыдилась своих мыслей. Только кивнула, мол, всё так, вы летали на короле и никак иначе.

— Ох, — Ева оперлась на виверна и помассировала виски. — Ничего себе история!

Они помолчали, и снова Ева открыла рот лишь спустя несколько минут.

— Ты мне не поверишь, наверное, но я ничего не знала про планы Грима, — призналась она. — Да, я хотела привлечь к тебе внимание как к сильной магессе, потому что всем известно — дракона под крышей не утаишь. Вопросы уже начинали возникать, а Матиас так и не выказал никаких умений золотых. Фредек, конечно, до смерти боится мести синих, но ради того, чтобы заполучить сильного наследника, мог пойти на принцип. И тогда…

— … Тогда не так было бы обидно проиграть сильной магессе, а не лишенной магии селянке, — подхватила Радка. Она не обиделась. Чего обижаться, если это правда?

— Ну да, — Еве хватило совести стыдливо зарумяниться, и этот голубоватый оттенок невероятно шел к её походному наряду. — Конечно, мы подозревали давно, что с цветочными что-то не так. Но списывали больше это на семейную здоровую паранойю. Сама понимаешь, когда основное занятие семьи такое как у нас, надеешься, что войны никогда не кончатся.

Радка кивнула. Это она тоже понимала, хотя принять не могла. Война… хорошо, что она всегда касалась только магиков, но даже гремевшая вдалеке, она пугала обычных жителей. А её второй сын? Ему тоже предстоит мечтать о войне?

Вместо этого она сказала:

— Мейнгрим любит тебя, Ева. Очень сильно, и ради твоей безопасности он готов на многое.

Лицо Евы скривилось. Словно она хотела улыбнуться, но вместо этого вышла вот такая гримаса.

— Хоть кто-то меня по-настоящему любит, — чуть хрипловато — неужели пыталась сдержать слезы? — ответила она и перевела тему. — Получается, ты не стала драконом из-за того, что ты без магии?

— Или это, или горькие яблоки, которых я съела с избытком, — пожала плечами Радка. Ох, теперь пришлось рассказывать и про яблоки! Против ожидания, Ева слушала с интересом и вовсе не спешила насмехаться или жалеть.

— Если бы я раньше знала, какая ты… — Ева тряхнула своей сложнозаплетенной косой и совсем другим голосом добавила. — Всё равно бы пободалась за этого дурака гулящего, но подружились бы мы куда раньше!

— Ты его любишь? — осторожно спросила Радослава. Она всегда гнала мысли о законной жене Манфреда, когда была с ним, а когда думала о ней, то лишь как о картинке, плоской и выцветшей на солнце. Да и позже она не без удовольствия подогревала свою злость к сопернице, чтобы не начать её жалеть. А потом Манфред и вовсе пропал из ее жизни, и приходилось сражаться с Евой уже за чувства Мейнгрима. Тут она однозначно проиграла первую битву, и спорить было нечего. И пусть сейчас поле сражения было за ней — тут Радка с трудом удержалась, чтобы не коснуться живота, но она уже не знала, нужно ли ей это.

Они снова взгромоздились на виверн и медленно двинулись в сторону города, но стараясь держаться деревьев, а где это было невозможно, торгового тракта. Как знать, может, сверху их проще было принять за торговцев?

Ева ответила, когда Радка уже и думать забыла о своем вопросе.

— Я не знаю, люблю ли я его, — нехотя произнесла Ева. — Он красивый и забавный. На него заглядывались многие девушки, так что было неплохо заполучить его. Но чтобы любить…

— А любила ты Берхта, да? — Радка прикусила язык, но было уже поздно.

— Откуда?.. — вскинулась Ева, но потом осторожно кивнула. — Дворец. Во дворце у всего есть уши, а ты всё-таки принцесса.

— Типа того, — туманно ответила Радка.

— Я никогда не верила, что это он меня проклял, — с горячностью произнесла Ева после очередной длинной паузы. Они как раз перебирались через реку, и это требовало всего внимания более опытной наездницы, которая вела обоих виверн, но долго молчать Ева не могла. — Он… он хороший, понимаешь? Но выйти за него замуж я не могла. Они же с сестрой всегда за и против, и если бы я вышла за него, то сейчас была бы женой предателя, верно?

Нарисовавшая было в мыслях печальную историю о том, что Еву кто-то принудил выбрать Манфреда, а не Берхта, Радка угрюмо кивнула. Конечно, Ева делала всё так, как будет лучше для неё. И если она решила, что любовь не стоит попыток, то не Радке её совестить. Сама она совсем недавно на свою беду почувствовала, что, может, это чувство не придумали нежные красавицы вроде Янки. Да только лучше бы и не чувствовать ничего такого вовсе. Любовь ей принесет только боль, так что хватит ей и любви к сыну, не нужен ей Мейнгрим и точка.

— Тогда кто тебя проклял? — вместо ответа спросила Радка. — Может, кто-то сильно не хотел, чтобы родился сильный синий маг, Ева. Кто-то знал. Знал, что ты родишь именно такого.

Ева не ответила, она уставилась на дорогу, словно от её внимания зависели их жизни. Радке показалось, что она знает уже ответ и не может с ним смириться. Так что и она тоже не лезла на рожон. Радослава прикусила язык, строго напомнив себе, что её благополучие жизнь ребенка сейчас зависит от этой магессы. Не стоит её злить сильнее, чем уже вышло.