Дары Крови

Глава 11

Вир выслушал доклад и стиснул зубы.

Всё, как всегда, всё, как всегда, проходят годы, сменяются поколения, но не изменяется ни-че-го. Ни-ког-да проблема не приходит одна. Предательство отдельных Кровавых, проверки остальных, допросы подозреваемых, чистки примкнувших, молчавших и помогавших, нехватка верных подчинённых для всех дел и вот, возможно, Лиалу не хватило того самого Кровавого, который присматривал бы за ним и помог ему.

Вир не собирался скорбеть о потере этого наглеца, сейчас ему было важно другое — выполнил ли тот задание или нет. Скорее всё же выполнил, чем нет.

Коротко бросил:

— Свободен.

И забыл и докладе, и о Лиале, но уже через пять минут вновь поднял голову от бумаг — полог его шатра кто-то решительно и нагло откинул врываясь.

Яшмовые весы.

Несколько мгновений они словно боролись взглядами, затем Весы скрипнул зубами и произнёс:

— Ваша светлость, как это понимать?

— Что именно? — холодно ответил Вир.

— Не нужно, ваша светлость, — покачал головой Весы, — не нужно, вы умней меня и прекрасно поняли, о чём я спросил.

— Я не люблю общаться намёками.

Яшмовые весы снова скрипнул зубами, катнув желваки по скулам, и кивнул:

— Хорошо, ваша светлость, тогда я скажу прямо. Я заключил с вами союз, мы объединили наши силы и сведения наших людей. Я пошёл вам навстречу ещё дальше и позволил вам самому намечать вашим людям задания или тем, кого вы называли своими людьми, хотя они служат в моём отряде. Вы говорили, что так будет лучше.

— Разве так и не вышло?

— Не сейчас, не сейчас, — Весы медленно покачал головой, не сводя с Вира немигающего взгляда. — У вашего человека успех или провал? Я начинаю распространение слухов? Вы снимаете Кровавых с защиты ключевых фигур? Мы переносим удары на правое крыло реольцев?

— Да, — кивнул Вир. — Да и да.

— Как⁈ — взвыл Весы. — Как вы можете обещать мне, что у вас всё удалось?

Теперь уже Вир покачал головой:

— Ты за последние дни сильно сдал, стратег. Давит ответственность? Слышал, будто поражение у Теназа станет концом для всего твоего Дома?

Весы закаменел лицом, на его скулах снова вспухли желваки. Он молчал, прожигал Вира взглядом.

По губам Вира скользнула усмешка:

— Ну-ну, не стоит так на меня глядеть. Забавное ты себе имя взял, Яшмовые весы. Я не понаслышке знаю: чем больше лежит на весах, тем сложней принимать решения, но ты никогда не задумывался, юноша, что любой солдат, которого ты лёгким росчерком на бумаге посылаешь в битву, рискует в ней не только своей жизнью, но и жизнью своих родных, которые останутся без него, кормильца?

Весы расцепил зубы, процедил:

— У вас настроение вести нравоучительные беседы, ваша светлость?

— Всё может быть, — легко согласился Вир. — Может, и настроение. Поучу ещё немного: если для тебя так важна победа, то планируй всё так, чтобы одна, две или даже десять ошибок не сумели разрушить весь твой план, планируй так, чтобы устоять и выжить при любом исходе.

У Весов дёрнулся глаз, он сквозь зубы поблагодарил:

— Спасибо за совет, ваша светлость, — развернулся и бросил через плечо. — Я покину вас.

— Стоять! — лязгнул сталью в голосе Вир, заставляя Весы замереть на месте.

Постояв пару ударов сердца, тот обернулся через плечо и спросил:

— У вас есть ещё что-то для меня, ваша светлость?

— Есть. Неважно, убил ли он его или нет.

— Неважно? — Весы крутанулся на месте, оборачиваясь к Виру, и воскликнул. — Неважно⁈ Кто убедил меня, что нам нужно запустить слух о невероятном убийце? Кто просил указать цели для него? И что? — Весы шагнул вперёд, потряс перед собой рукой с растопыренными пальцами и презрительно процедил. — Первое же дело и ваш невероятный убийца сам лежит при смерти.

— Раз он вернулся, то…

— Раз он вернулся, то даже не сумел добраться до цели! Значит, все передвижения войск, которые я готовил три дня, полностью бессмысленны и лишь ухудшили наше положение!

Теперь Вир закаменел лицом, тяжело уронил:

— Не смей повышать на меня голос и перебивать меня. Не порть со мной отношения. Ты можешь взять Теназ для короля и остаться в живых, он осыплет тебя милостями, но это не убережёт тебя от моего гнева. Ты понял меня?

Весы склонил голову, вскинул перед собой сомкнутые ладони:

— Прошу простить меня, ваша светлость. Я забылся и позволил себе лишнего.

Вир покачал головой:

— Неубедительно, но нет ничего хуже, чем менять стратега в середине битвы. Сейчас содержание твоей головы бесценно, — Вир вздохнул и поднялся. — Идём.

— Куда? — ожёг его Весы взглядом исподлобья.

— Разрешить твои сомнения. Ну и мои заодно.

Десять минут, несколько колец охраны и они, сопровождаемые всего двумя Кровавыми, уже входили в лечебницу.

Креод, который сидел у кровати Лиала, встрепенулся, услышав шум. Наморщил лоб, вслушиваясь в заискивающее лопотание местных слуг, помрачнел. Но когда дверь скрипнула, лениво повернул голову на звук, изобразил удивление на лице и вскочил сгибаясь:

— Ваши светлости!

— Давай отсюда, — шикнул на него Азур, а едва Креод по стеночке просочился наружу, повёл рукой, указывая на Лиала. — Вот он. Сделал всё, что мог, но ему не становится лучше.

Вир в три шага оказался рядом с кроватью, провёл пальцем по бледно-серому шраму, пересекавшему щеку Лиала, откинул полотно, открывая тело с такими же отметинами, и заметил:

— Эти шрамы — наглядное подтверждение того, что он точно добрался до цели.

— Но убил ли?

Вир оставил без ответа вопрос Весов, глянул на Азура.

— Приходил в себя?

— Нет, ваша светлость, — вздохнул тот в ответ. — По сути, он в полном порядке, но при этом недвижим. Взгляните.

Азур ловко оттеснил Вира от кровати, ухватил Лиала за руку. Блеснула игла.

— Видите, никакого отклика, — пояснил свои действия Азур. — Зрачки тоже не реагируют ни на боль, ни на свет. Боюсь, что его тело живо, а вот разум либо ушёл очень далеко от тела, либо и вовсе погиб, хотя я и не понимаю, что могло привести к такому исходу. Не эти незначительные раны точно. Боюсь, остаётся только ждать и надеяться, что спустя месяц, два или полгода разум тоже залечит свои раны.

Весы скривил губы и буркнул:

— Ждать? Я не могу ждать.

— Значит, не будем, — Вир повёл рукой, жестом приказывая Азуру отойти от тела. — Есть один способ обмануть время.

Пальцы Вира замелькали, складывая печати одну за другой.

Азур, лучший из лекарей армии короля, сначала скрывавший скептическую улыбку, сейчас старался скрыть изумление. Он, Великий заклинатель, лучше, чем кто-либо другой понимал, какой уровень техники видит перед собой. Невероятный. Выходящий за границы возможного. Десять, двенадцать, четырнадцать печатей. Шестнадцать.

Вир замер, удерживая последние печати, через миг из его ладоней на тело Лиала пролилась волна тёплого, жёлтого света, но не исчезла бесследно, а словно толстым покрывалом накрыла его.

Несколько ударов сердца ничего не происходило, а затем Лиал вдруг захрипел, часто-часто дыша, дёрнулся, его выгнуло на кровати. Через миг он опирался только на пятки и затылок, дышал всё чаще и мельче, хрипло постанывая, а затем его начало трясти в крупной дрожи.

Азур прищурился, вглядываясь сквозь покрывало жёлтого сияния. Жилы на лице, руках и теле Лиала вздулись, мышцы его мелко и беспорядочно дёргались, словно у него под кожей копошились сотни мелких червей.

Азур заметил, как брезгливо содрогнулся Яшмовые весы. Да, зрелище не из самых приятных, особенно для тех, кто далёк от грязи лечебницы и её крови и дерьма. Но его самого занимал другой вопрос — это точно лечение? Ни одна из известных ему лечебных техник не причиняла боль. Хотя… Теперь Азур покосился на спину Вира. Он ведь и не обещал лечение, а говорил лишь о способе обмануть время.

Сияние опало, втянулось в тело Лиала, и тот тоже рухнул на кровать, весь мокрый от пота, серый, с впавшими щеками, с прилипшими ко лбу волосами, хрипло, с надрывом дыша. Но уже хотя бы не издавая натужных стонов.

Вир сжал пальцы в кулаки, ломая печати, опустил руки и шагнул ближе к кровати, а через миг влепил Лиалу пощёчину. Раз, другой. Рявкнул:

— Лиал! Лиал! Очнись! Открой глаза!

Как ни странно, но веки Лиала дрогнули, а затем он поднял их.

Вир нагнулся ближе, спросил:

— Потрошитель. Ты убил его?

— Д-да.

— Ты уверен?

— Д-да… убил… пла-аток ос-тавил…

Вир выпрямился, свысока глянул на Весы:

— Ты доволен? Всё, как я и сказал. Можешь действовать, как и планировал.

Лиал же в это время безвольно уронил голову к плечу, а глаза его закрылись.

Шагая по коридору к свету и воздуху, Весы покосился через плечо и спросил:

— Через сколько он встанет после вашего лечения, ваша светлость?

— Без понятия, — беззаботно ответил Вир. Пояснил. — Это даже не лечение, а… Неважно, считай, что я лишь ускорил его жизнь. Раз уж местный лекарь сказал, что всё решит только время, это время я ему и дал. Как видишь, он действительно пришёл бы в себя рано или поздно.

— Значит, непонятно когда мы сможем снова использовать убийцу Сломанного клинка?

— Почему? Чем хороши слухи, которые мы запустим, так это тем, что никто не знает лица этого убийцы. Если хочешь, используй сразу два, три, десяток Сломанных клинков.

— Плохой выбор, — не согласился Весы. — Хорошо в этот раз он убил цель и сам ушёл. Но раз его солдат рассказывает о стычке, то есть и выжившие, что видели и его лицо, и его необычные волосы в два цвета. Увидят и других, поймут, что они выглядят по-другому, основа слухов об убийце из Скеро пошатнётся, а стоит одному из наших людей попасться в руки реольцев, то у меня и вовсе не выйдет нагонять панику через слухи. Именно поэтому я просил, ваша светлость, выделить на это дело лучшего, лучшего, а вы дали вот этого. Как тот, кто только-только прошёл второе посвящение и начал жизнь заново, может быть лучшим?

Вир ожёг Весы взглядом:

— Гляжу, ты снова забываешься? Я же не учу тебя строить планы? Так и ты не учи меня растить идаров.

Весы вновь согнул спину в поклоне, но лишь для того, чтобы спрятать глаза и ухмылку.

Идаров. Очень громкие слова для главы Академии. Конечно, он сумел убедить короля с именованием младшими и старшими идарами, но не более. Как власть кружит голову людям.

За их спинами, в покинутой ими палате Азур закончил осмотр Лиала. Второй за это утро.

Креод, который всё это время мялся у двери, не выдержал:

— Ну что, ваша милость?

— А? — Азур обернулся в изумлении, позабыв, что он здесь не один. — Ну, что бы это ни было за лечение, но оно помогло — твой господин обрёл единство тела и разума, вновь ощущает боль и даже пришёл в себя, говорил, а сейчас реагирует на боль и свет. Но при этом выглядит так, словно не ел пару недель, его тело даже начало сжирать само себя, как будто… — поджал губы и завершил. — Неважно. Подождём, я надеюсь, что я верно понимаю происходящее. Предполагаю, что сейчас это всего лишь сон, уже через пару часов он придёт в себя и, наверное, ты даже сможешь его забрать, — фыркнул. — Пф! В любом случае сможешь забрать. Всё равно я и до этого не видел возможности лечить его. Сейчас же, — пожал плечами, — обильно поить, кормить. Вино, печень, мясо, если хватает денег, то отыскать в лавках Осколков вино из Андамо, то, что делают с добавлением исаров.

Креод кивнул:

— Понял, ваша милость, постараемся.

Едва Азур ушёл, Креод уселся рядом с Лиалом, принялся мокрой тряпкой обтирать его от липкого и тёмного пота. Смахнул со лба господина прилипшие двухцветные волосы, потянулся тряпкой и замер.

Тени, которые буквально заполняли эту небольшую комнату, переглянулись.

Они тоже это видели — не только тело господина пережило ускоренное время, но и его шрамы. В том числе шрам на месте отметины Ребела. Нет, метка не сияла во лбу господина, но шрам изменился, разгладившись по краям и набухнув чётко очерченным ромбом по центру. Метка Ребела одновременно и была, и не была на лбу господина.

Если бы Креод мог видеть, то понял бы, что сейчас окружён сильнейшими из теней. Молак, Ирал, Ариос, Ограк, Урамос, Тормур, Калиос — все семь теней-советников были готовы обрушиться на него, сковывая и убивая. Ночная схватка показала, что все вместе они останавливали сердце Паладинам. Но хватит ли этой силы на Кровавого непонятной мощи, Кровавого, что тоже в ту ночь убивал Паладинов?

Креод перехватил тряпку, что сжимал, рванул её, отрывая полосу и быстро перемотал голову Лиалу, скрывая необычный шрам.

Тени снова переглянулись.

Молак пожал плечами и сказал:

— После того, что он видел этой ночью… Одной тайной больше, одной тайной меньше. Лишь тот, кто верен господину не меньше нашего, продолжит закрывать глаза на очевидное.

Ариос добавил:

— Тем более, он тот, кто никогда не отходит от господина, а значит, никогда не покидает нашего присмотра.

Ограк кивнул:

— Достойный воин.

Ирал промолчал.

Когда я пришёл в себя, то лишь привычка, оставшася с детства, да слабость, стоит быть откровенным с самим собой, не позволили мне шарахнуться — едва ли не в упор на меня глядело многоголовое тёмное чудовище, склонившееся надо мной и вглядывающееся в меня.

А через мгновение одна из голов этого чудовища расплылась в улыбке.

— Ох! Господин, вы очнулись! Какое облегчение!

И только тогда пришло понимание того, что я вижу — восемь разных лиц — Креод и все мои советники-тени. Чтоб их Ребел прибрал к себе — нашли время так пугать!

Я ощутил, как Креод сжал мою руку, повёл взглядом влево, вправо. Кстати о месте. Это я где? Похоже на ту комнатку, где я спорил с лекарем Азуром о том, что стоит держать в тайне и где проходит граница дозволенного с моими людьми. Неужели я так далеко зашёл, что…

Воспоминания вдруг нахлынули волной — все дни, что прошли с того спора, схватки, события, то последнее задание, с символом сломанного клинка, ранение, бегство через лес, граух подо мной и огромная бархатная и словно дышащая чернота, сменившаяся этой комнатой.

Скрипнул зубами. Тупой придурок. Я знал, что задание опасное, я читал про умения этого реольца и его славу. Но сделал всё, чтобы сдохнуть.

Выдал себя, не использовал ни одного из своих сильных умений — не ударил Устрашением, выигрывая мгновения на удар, не прикрылся пеленой тьмы, что могла бы отразить уже чужой и спасти меня от этих странных ран. Проще сказать, в чём я не допустил ошибки, спеша, расслабившись, не желая напрягаться и ощущая своё пустое, как оказалось, превосходство.

— Господин?

Я разжал зубы и постарался улыбнуться:

— Ты вытащил меня. Спасибо.

— Господин, это был мой долг.

Молак перевёл взгляд с меня на улыбающегося Креода, затем обратно и произнёс:

— Должен сообщить, господин, что вы можете считать Креода тем, кто знает о нашем существовании.

Очень хотелось выдохнуть потрясённый вопрос, но я сдержался, да и глупо было бы переспрашивать.

Молак кивнул:

— Да, господин, так вышло.

Пока Креод суетился вокруг меня, помогая мне удержать чашу с водой, что ходуном ходила в моих руках, тени вели свой рассказ.

О схватке, о том, что я упал от потери крови и продолжал ей истекать. О безумии Креода и о своём собственном безвыходном отчаянье, о битве в сгустившейся тьме, о том, как Креод сумел создать Кровавое лечение, как они вместе с Креодом сошлись в схватке с Великими паладинами и Кровавыми реольцев, как везли меня в лагерь, как я лежал сначала на граухе, а затем на кровати лечебницы, не ощущая боли и света, о приходе Вира и планах Весов на убийцу Сломанного клинка.

Напившись, отдышавшись, устроившись поудобней, я поймал взгляд Креода и спросил, медленно роняя тяжёлые слова:

— Удивительно, что я выжил, не правда ли? Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Аха-ха-ха! — Креод смущённо рассмеялся, покосился на дверь и подсел ко мне ближе. — Господин, не знаю, как вы это воспримите, но я теперь не только Кровавый, что убивает, но и тот, что лечит.

Я хмыкнул про себя. Это было не совсем то, на что я рассчитывал, но всё равно кивнул:

— Интересно, продолжай.

— Ну, во всяком случае, я сумел отыскать способ вернуть вам утраченную кровь.

Я поднял руки, сжал кулаки, не ощущая в них и четверти былой силы, поднял брови в вопросе:

— Чужая кровь? Поэтому я так слаб?

— Э-э-э, возможно, господин, — пожал плечами Креод. — Но это был единственный…

— Прости, — спохватился я, перебивая его. — Я благодарен тебе за своё спасение. Уверен, если бы не ты, то я бы умер ещё там, в лесу, где потерял сознание. Я должен тебе жизнь.

— Господин, о чём вы? — смутился Креод. — Это вы спасли мне жизнь, избавив от того голоса в голове и безумия Кровавого жнеца. А я лишь верно служу вам и сделал то, что и должен был.

— Не думаю, что ты сделал то, что может любой, пусть и Кровавый, — Креод снова покосился на дверь, но я говорил смело, зная, что никого рядом нет — Ариос удерживал пальцы в этом жесте. — Прошлый раз ты спас меня на болоте, в этот раз…

Теперь уже Креод перебил меня:

— Господин! На болоте вы бы сумели выстоять и без меня. Нельзя это считать.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся я в ответ и согласился. — Ладно, оставим считать, кто кому должен жизнь. Хотя бы до вечера.

— Да, господин, — с облегчением согласился Креод и поторопился сам задать разговор, уводя его в сторону. — А слабы вы, думаю, из-за последствий ран или лечения его светлости Вира, а не чужой крови.

— Он тоже был здесь? — я сделал вид, что удивлён.

Креод помедлил, кивнул:

— Да, был. Что-то сделал с вами, по словам его милости Азура, очень мощное и странное. Не знаю, что именно, но когда я вернулся, вы стали шире в плечах и выглядите теперь старше на год или даже два, хоть и щёки ввалились.

— Ещё на два года⁈ — изумился я, хватаясь за лицо.

Бороды не нащупал, лишь колкую двух-трёхдневную щетину, но черты лица и впрямь изменились, загрубели, что ли.

Состав Кузни крови и её обучение и так добавили мне возраста, если ещё два года, то теперь я что, выгляжу на все двадцать? Мне же всего чуть больше шестнадцати…

Ну, в общем-то, так оно и вышло. Бритьё тоже не особо помогло. В шатре я с каким-то мрачным унынием таращился на своё отражение в зеркале. Какие ещё год или два? Тут все пять на роже добавилось. И вообще, этот мрачный тип со шрамами на лице точно я?

Прошептал:

— Что за хрень на мне использовал Вир?

Ирал торопливо ответил на мой вопрос:

— Техника была из раздела света. Но я… — и замолчал.

Я криво ухмыльнулся, с какой-то оторопью наблюдая эту ухмылку в зеркале. Да этого типа из зеркала в лесу на тёмной дороге встретишь, сам предложишь ему деньги, лишь бы в живых оставил. А с молчанием Ирала всё ясно — либо не было такой техники тысячу лет назад, либо он просто не помнит её, что скорее всего. Как не помнит и десятки других техник даже Дома Оскуридо, не то что Домов других королевств.

Сквозь стенку шатра прошла одна из безымянных теней, скользнула к Ариосу, а тот через несколько мгновений шагнул ко мне:

— Господин, прибыл обоз с птенцами Кузни и Академии.

Я перевернул зеркало, чтобы не видеть себя, и глянул в сторону Креода, который грел на огне кружку вина. Дождался, когда он протянет её мне, принял и спросил:

— Илиот ещё не вернулся?

— Нет, господин.

— Тогда поможешь мне пройтись по тем людям, с кем мы ведём дела, не будем терять время. Возможно у них есть хоть одна хорошая новость, заглушить горечь от рожи в зеркале.

— Хорошо, господин, раз вы считаете, что это вам по силам. Но… Господин, пока я помогал вам мыться, заметил, как вы осунулись, вы точно не хотите сначала подкрепиться?

Живот тут же заурчал, я прижал его ладонью и с улыбкой признался:

— Похоже, ты прав, так что придётся отложить прогулку по лагерю.

— Понял, господин. Я сейчас, я живо.

Креод выскочил из шатра и, похоже, убежал, судя по звуку шагов. Я же поджал губы. Очень хотелось задать ему откровенный вопрос, но задавать его мне было страшно. Однажды я уже потерял близкого мне человека. До сих пор помню, сколько ненависти было во взгляде Флайма, как страшно мне было видеть кинжал в его руке и как мне пришлось его убить, спасая свою жизнь.

Да, тени сказали, что Креод знает о них, сказали, что он видел странный ромбовидный шрам на лбу. Тени сказали, что они буквально плечо к плечу сражались с ним против реольцев, а затем он даже пытался прятать следы непонятных смертей. Но одно дело что-то там подозревать странное, и совсем другое прямо услышать от своего господина — продолжишь служить проклятой крови прислужников Безымянного?

Для такого вопроса самому господину нужно набраться храбрости и одной чаши вина маловато. Попросить Креода добавить к еде полный кувшин?