Дары Крови

Глава 9

— Хоу Думайн, хёнбен Лиал вернулся с задания, — привычно сообщил я перед входом в шатёр.

Не то чтобы это было так уж нужно, но я следовал вполне разумному совету Ограка, советника армии, что не стоит показывать, насколько близко мы сошлись с хоу и обесценивать его положение панибратством.

Для внешних глаз и ушей есть хоу и хёнбен, командир и его заместитель.

И Думайн принял эту игру, пусть с улыбкой, но неукоснительно ей следовал, тем удивительней был его сегодняшний ответ мне.

— Наконец-то, я уже заждался тебя.

Хмурясь, я распахнул полог, шагнул внутрь и с недоумением спросил:

— Разве уже пора составлять списки на следующий месяц? — увидев гримасу Думайна, уточнил. — Нет? Тогда что случилось?

Думайн толкнул ко мне тонкую стопку листков, привычное одиночное задание от Весов. Я уже протянул к ним руку, но застыл, не успев коснуться.

Да, привычное, во всём — толщина, цвет бумаги, размер — кроме одного.

В углу тонкой кистью нарисована рукоять меча с коротким обломышем лезвия.

Думайн хмыкнул:

— Ну вот и я сразу подумал на тебя. Тем более, там в конце приписка.

Я сжал губы, сдерживая усмешку. Ну разумеется, кто ещё во всей армии Скеро может похвалиться тем, что был идаром старшей крови, следующим по пути меча, а стал идаром младшей крови, этого самого меча лишившись?

Хорошо ещё, что Вир оставил хоть кусок лезвия на своём знаке, всё же я не совсем беззубый. Вот только знает ли он, сколько в его знаке на самом деле правды? Сомневаюсь. Иначе всё было бы совсем по-другому.

Знает только принцесса Леве, но она обещала молчать.

Я, наконец, завершил движение руки и дотянулся до задания.

Первый лист полностью заполнен убористым и очень-очень аккуратным почерком. Каждый символ как произведение искусства, мне, чтобы вывести столь безупречно хотя бы строку, понадобится не десять и даже не двадцать минут.

Я вчитался, хмурясь всё сильней с каждой новой строкой.

Вир сообщал мне, что у реольцев есть умные военачальники, сильные Клинки и умелые убийцы, которые немало попортили крови нашим войскам. Все они вместе мешали, ломали планы Яшмовых Весов и становились причиной гибели солдат Скеро.

Вир предлагал мне заняться тремя убийцами, двумя хоу и гонганом, чтобы штурм Теназа не закончился поражением.

Первый из целей был назван Виром слабейшим. Все шесть реольцев — необходимым условием моей службы и клятвы. Ибо если я не сумею убить всех шестерых по отдельности, то на что рассчитываю, думая о большом общем сражении за Теназ?

Я бы мог многое ответить на этот упрёк, но не стал бы этого делать, даже если бы Вир стоял сейчас передо мной.

Молча перелистнул, обнаружив шесть вложенных прямоугольников шёлка с крупно выведеным на них чёрной тушью всё тем же сломанным клинком.

И приписку, что на каждом трупе я должен оставить по такому знаку.

Это что, какая-то проверка?

Дальше.

Как обычно, карта. Первая отметка не так уж и далеко. Я мельком оценил путь и перевёл взгляд на следующий лист.

Портрет.

Мрачный тип, вернее, мрачный реолец с ярким узором на щеке.

Дальше.

Я перевернул страницу, обнаружив дальше текст, написанный уже не так аккуратно и вычурно. Интересно, это почерк самого Вира?

Вчитываясь в сухие строки, я начал ухмыляться.

Проникнуть буквально в центр вражеского лагеря, отыскать указанного человека и убить его?

Задание для самоубийцы?

А вот и приписка, о которой говорил Думайн.

Тот же почерк, та же краткость.

Справишься, получишь награду — ещё две столь же хорошие техники, как прежние.

Думайн негромко сказал:

— Я, как твой старший товарищ, посоветовал бы тебе если не отказаться, то лишь сделать вид, что пытался выполнить его, — я опустил бумаги, впился взглядом в Думайна, а он, выдержав его, продолжил. — Судя по описанию этого лагеря, он из тех, к которым мы и не пытались до этого подступиться. Всего отряда Гирь Весов будет мало для его штурма, а тебе одному тем более, не справиться, приказа же отправить туда всех я не получал, как не получал и разрешения бросить остальные задания от Весов. И даже если ты сумеешь туда проникнуть в одиночку, прочти, что написано про этого слабейшего и первого из шестерых — это не меньше, чем Великий заклинатель, один из Потрошителей, с кучей странных и опасных техник.

Я кивнул, сообщил:

— Я услышал тебя, — помедлив, добавил. — И спасибо. Но у меня нет особого выбора, я тоже не могу отказаться, — поправился. — Вернее, отказаться могу, но не хочу даже выяснять, каким будет наказание.

Теперь медлил Думайн. Сверкнув глазами вправо-влево, словно мог пронзить взглядом стены шатра, Думайн всё же негромко спросил:

— От кого этот приказ?

— А кто доставил? — ответил я на вопрос вопросом.

— Посыльный из королевской канцелярии.

— Вот и ответ. Это приказ от очень близкого к королю и очень могущественного человека, — усмехнувшись, я закончил. — Не буду напускать тумана. Это приказ от Вира, владетеля Великого дома Уно и главы Академии. Я должен что-то пояснить?

Думайн покачал головой:

— Нет. Когда отправишься?

Я снова вчитался в задание Вира, прикидывая, сколько могу себе позволить, а сделав это, ответил:

— Сегодня отдохну, завтра после обеда тронусь.

— Понял, — вздохнул Думайн, подвигая к себе список, где мы распределяли задания. — Сейчас подумаю, кто свободен и кого можно подвинуть, чтобы усилить тебя.

Теперь я покачал головой:

— Не нужно. Я и своих оставлю здесь, пусть хоть раз за эти дни отдохнут полноценно.

— Один? — изумился Думайн.

— Ты же сам оценил — туда можно привести весь отряд Гирь Весов и сдохнуть там. Либо я сумею это сделать в одиночку, либо нет.

— Лиал…

Я махнул рукой:

— Не надо. Можно мне сегодня послабление? С задания я вернулся, выполнил его полностью, но писать… Лучше немного отдохну сегодня, хорошо?

Думайн покачал головой и выдохнул:

— Конечно, конечно, Лиал, иди, я сам напишу отчёт Весам.

Едва я закрыл за собой полог, как у плеча повис Ограк.

— Господин, храбрость и бесстрашие — это, конечно, хорошо, как хороша и забота о своих людях, но не стоит в этом доходить до крайностей. Всегда нужно иметь план на случай, если всё пойдёт по наихудшему варианту. И в вашем отряде есть тот, кто вообще не устал, господин. Отправляйтесь вдвоём. Он сумеет стать тем самым запасным вариантом, если вы окажетесь ранены или если что-то пойдёт не так.

Я сложил печать.

Услышал.

Справедливо. Буквально несколько часов назад Креод убил нескольких реольцев и сейчас полон сил. Я даже не знаю, сколько нужно ему проскакать, чтобы устать. Три дня? Неделю? И даже в этом случае одна чужая смерть смывает всю усталость и он снова окажется бодр и свеж.

Идеальный солдат для армии, которая сражается.

Кровавых создали для того, чтобы противостоять драуграм, сплаву человека и тени. Теней, не считая моих, давно уже нет в королевствах, как нет и королевства Валио, а Кровавые есть и вполне себе обходятся обычными людьми. Изменяло ли в Кровавых что-то убийство драугров и той их половины, что тень?

Я покосился на своих теней. Спрашивать бесполезно — у них нет воспоминаний о последних годах, даже последних десятилетиях жизни королевства Валио. Но судя по тому, что у сильных Кровавых есть такое умение, как Сфера тьмы, что-то меняться должно было, если даже сейчас, когда теней нет, они умеют накапливать в себе подобное. Интересно только как?

Хотя тени что-то такое рассказывали, про единство света и тьмы, разделённое пустотой, и теней, что после смерти отправляются дремать рядом с Ребелом. Возможно ли, что Кровавые, убивая людей, отщипывают кусочек от этих уходящих теней? И что отщипываю я, набирая сил? Не то же ли самое?

Ариос возник на пути, буквально перед носом и радостно сообщил:

— Нашли, господин. Всех, кого надо нашли.

Я вздохнул.

Как бы ни было всё это интересно, но у меня не оставалось времени на то, чтобы предаваться пустым размышлениям. Не сегодня, слишком уж много теням нужно было рассказать мне о настоящем. Как-то всё уж больно кучно навалилось на меня сегодня и смысла откладывать всё это ещё дней на пять, а то и больше — нет. Так можно дооткладываться, что все полученные сведения окажутся бесполезными, всех расхватают, пока я откладываю.

Поэтому уже через час я отдавал приказы Илиоту.

— В северной части лагеря стоит отряд южан. Там смесь Домов-союзников, тебе нужно завтра будет отыскать Карлеса из Малого дома Дора. Он занимается… Скажем так, он занимается обменом реольского золота на наше, скерское. Поменяешь у него всё, что у нас скопилось, из полученного выдашь солдатам содержание, с остальным пойдёшь в центральную часть лагеря.

— Хм-м, господин, — осмелился вставить слово Илиот. — Почему я? Это дело не должны связать с вами?

— Нет, — мотнул я головой. — К нему ходят, считай в открытую. Ты пойдёшь потому, что я завтра отправляюсь на задание, а время терять нельзя. Ты же, кроме меня, в отряде единственный идар с родословной. Карлес, как бы ни был ничтожен, не будет общаться с бывшим простолюдином.

Илиот кивнул, принимая мой ответ, но не мог не спросить:

— Вы из-за этого оставляете меня в лагере?

— Я оставляю вообще всех, кроме Креода, который отправится со мной только для подстраховки.

Илиот вскинулся, но тут же поник и лишь кивнул. Как бы он ни стал могуч в последние недели, но сравниться с Креодом в силе и выживаемости он, конечно, не мог. Если нужно будет, Креод грудью кинется на меч и выживет при этом. Это понимали мы все, знающие его тайну. Да и Илиот не так давно оправился от ран.

— Итак, центральная часть лагеря.

Я описал Илиоту, где и кого нужно найти, как выглядит ещё один нужный ему идар, тоже почти не отличающийся от простолюдина по силе, но способный парой движений кисти изменить судьбу выпускников Кузни и Академии, которые приедут в лагерь. Должны же они рано или поздно приехать сюда?

Во всяком случае, тени сегодня удачно наткнулись на двух писарей канцелярии, которые очень любили золото. Не знаю даже, во сколько сундуков им пришлось для этого заглянуть, да и не очень хочу знать.

Заодно попросил приглядеть за Листеном, который уже очень давно не приносил мне новых переделок. Это радует Ирала, который думает, что всё ближе день, когда я позволю ему выполнить его угрозу. Но это не радует меня. В общем, пока всё устроил, то голова гудела, а сил и желания вчитываться в бумаги от Вира уже не оставалось. К чему мне, вообще, знать применяемые будущим мертвецом техники, если я не собираюсь с ним сражаться?

Путь к большому лагерю реольцев совершенно не запомнился. Обычный путь, ничем не отличающийся от других таких вылазок. Где по дорогам, где напрямик, благо дури в граухах на такое хватает. Разве что в этот раз дорога заняла меньше времени, несмотря на свою длину — нас не сдерживали солдаты на медленных и быстро устающих лошадях.

Оставляя граухов, задумался над тем, что по-хорошему нужно было ехать втроём. Граухи даже волку сломают хребет, если тот вздумает к ним приблизиться, но волки не самые опасные хищники в лесах, тем более в лесах, полных солдат, будет жаль их потерять. Наука мне на будущее.

Погладив грауха по крупу и подвесив на дерево мешки с овсом, жестом указал Креоду направление. Тот лишь кивнул, доверяя мне. Ну а я доверял теням, силы которых хватало уже отсюда добраться до реольского лагеря.

В его окрестностях мы просидели часа четыре, дожидаясь вечера. Не то чтобы мне нужна была темнота, скорее мне требовалась усталая суета окончания дня, чтобы нужный мне реолец вернулся в свой шатёр, мечтая о кровати.

Не знаю уж каким образом Вир и его Кровавые получили эти сведения, но я без труда отыскал нужный шатёр. Всё совпадало: цвет, герб, местоположение. Пожалуй, я и без теней сумел бы отыскать его.

Бесплотной тенью я прошёл сквозь полог, а, убедившись своими глазами, что здесь пусто, смял печати, обретая плоть.

Оставалось лишь ждать, когда вернётся хозяин и глупо делать это, удерживая печати и тратя впустую жар души.

Вернее, ждал я и тени-советники, а вот все остальные скользили по лагерю, привычно подслушивая, подглядывая и время от времени возвращаясь и докладывая.

Я уже привык, что кто-то из них говорит сам, кто-то безмолвно скользит к Ариосу и говорит за них уже он. Всё же не у всех Оскуридо в прошлом хватало таланта повторить полностью ритуал создания теней. Свой талант в этом я проверять не собирался. Хватит и этих вечных слуг.

Ариос в очередной раз кивнул безмолвной тени и повернулся ко мне:

— Нашли, господин. Судя по всему, он идёт сюда. Уже близко.

Отлично.

Я вновь сложил печать, шагнул вперёд-назад в ожидании.

Рядом, вбив пальцы в грудь, застыл Ирал, остальные тени наполнили шатёр, образуя кольцо, кольцо смерти, которое только и ждёт, когда в его ловушку шагнёт жертва.

Не знаю, как по мнению Вира я должен был провернуть это убийство с имеющимися у меня официально техниками, но у меня свой способ.

Полог откинули в сторону уверенной рукой, спустя миг хозяин шатра уже был внутри, отчетливо сияя меткой Предка на щеке. Замер, остановился, не дойдя ни до стола, ни до кровати.

Я напрягся, следя за эмоциями на лице, которое до этого видел только на рисунке. Почему он замер?

Тот передёрнул плечами, вскинул руки, быстро складывая печати. Я напрягся ещё сильней, во все стороны рванули алые искры, не оставляя мне возможности увернуться и… безвредно прошли сквозь призрачного меня, осев на стенах шатра. Техника для обогрева.

Я медленно выдохнул сквозь бесплотные зубы. Чтоб тебя Ребел… Напугал.

Реольский убийца покрутил головой, оглядывая шатёр, кивнул и сделал ещё два шага, оказываясь возле стула и боком ко мне. Принялся стягивать плащ.

Не то. Мне нужно, чтобы он стоял спиной. Неужто придётся дожидаться, пока он ляжет спать?

Словно услышав меня, реолец аккуратно повесил плащ на стул, развернулся на месте, становясь спиной, и я тут же кивнул.

Ирал вбил руку себе в грудь, вытаскивая из себя меч, я в очередной раз шагнул вперёд, но в этот раз ломая печать техники и протягивая вперёд правую руку, чтобы принять рукоять, тени тоже рванули с места, одна за одной вливаясь в тело убийцы, а тот, качнувшись, вдруг обернулся, выкидывая в мою сторону сложенные в печатях руки.

Два крика слились для меня в один, реольца и Молака:

— Тревога! Господин!

Я только сжал пальцы на мече, а в меня уже летели ярко горящие синим капли воды. Всё, что я успел — ударить перед собой клинком, отбивая и разрубая часть этих капель, но большая часть долетела до меня, обжигая и ослепляя болью.

Преодолевая эту неожиданно сильную боль, я шагнул вперёд, на слух вбивая меч в яростно хрипящего убийцу, у которого подгибались ноги.

Руку тряхнуло, в глазах прояснилось.

Я стоял лицом к лицу с убийцей. Рука не подвела, даже вслепую я ударил точно туда, куда хотел — в горло. Меч пробил ему шею насквозь, но он ещё жил, ещё сопротивлялся, вцепился руками в лезвие, пытаясь удержать его и не дать мне его провернуть.

Сквозь меня промчалась тень, на миг обняв тьмой, влетела в реольца и ненависть в его глазах угасла — Ирал, освободившись от меча, влился в реольца, добавляя свою силу к остальным теням, и это стало последней каплей.

Я торопливо дёрнул меч на себя, тут же швырнул его вперёд, в единую многослойную фигуру теней, которые недвижимо стояли над оседающим реольцем, торопясь сложить пальцы в плеть света.

Вовремя — полог буквально оторвали, и в шатёр ворвалась фигура реольского солдата.

Я стегнул его, одним ударом срезая и его вскинутый в защите меч и голову. Ударил фонтан крови, тело начало заваливаться назад, не давая войти остальным солдатам, а я ударил ещё раз, но уже по мертвецу у своих ног, отрубая голову уже ему и пряча рану от меча. Теперь в этом ужасающем разрезе никто не поймёт, что стало причиной смерти.

— Тревога! В лагере враг! — вопили за спиной убитого.

Не было здесь идара старшей крови, убийцей был идар младшей, не мечом, а техникой снесли голову реольцу в этом шатре.

Сломал печать, стиснув кулак, тут же выкинул пальцы в печати бесплотности, вздрогнул, когда Молак снова закричал:

— Господин, знак сломанного меча! Шёлк, шёлк!

Сквозь зубы помянув Безымянного и Вира, правой рукой достал этот проклятый шёлк, больше похожий на платок с гербом, уронил его под ноги, на тело мертвеца и, наконец, сделал первый шаг в бесплотность.

Вовремя — в шатёр ворвались сразу с трёх сторон, распоров стены, но я уже был невидим и неощутим, прошёл сквозь кровать, оказываясь снаружи и оставляя позади убитого, стражу и переполох.

— Господин мёртв! Вот чужая кровь!

Что? Я замер и обернулся. На утоптанном песке реольского лагеря отчётливо виднелась цепочка капель моей крови. Пока я вглядывался в неё, кровь залила и левый глаз, не давая нормально видеть.

Я прикусил губу, отвернулся и ускорил шаг. Насчёт того, что переполох остался позади, я поспешил — весь лагерь, который до этого казался полупустым, сейчас напоминал разворошённое гнездо ос — везде бегали солдаты, идары, какие-то полуодетые реольцы, которых невозможно было разделить на простолюдинов и идаров.

А кровь продолжала литься из моих ран, выдавая меня. Бесплотный-то я бесплотный, только проклятая кровь обретала плоть, капая мне под ноги.

Я нырнул в один шатёр, в другой, но только третий оказался пуст, позволив мне остановиться. Я сжал пальцы в кулак, забирая жар души из техники, рукавом, наконец, вытер кровь, что лилась по лицу, проморгался и быстро оглядел себя.

Эти сияющие синим капли реольца прошлись по мне не слабее, чем Стена клинков — ханбок в лохмотья, тело и руки посекло. Раны не очень глубоки, но пострадала и голова, и лицо, а оттуда всегда льёт так, словно жилу перехватило. Неудивительно, что я…

— Ищите кровь! Убийца в лагере! Глядите по сторонам! Он ранен и не мог далеко уйти! Идите по кровавому следу!

Я тут же торопливо толкнул жар души от сердца, направляя в новую технику. Выгнул ладони к себе, направляя лечение на себя.

Зерраум сортам зиарот.

Поток излечения. Я удерживал его десять ударов сердца, с каждым ударом вливая всё новую и новую порцию жара души, а затем сквозь полог прошёл Ариос и глухо сообщил:

— Господин, они здесь.

И снова я сломал печати, торопливо меняя их.

Трижды мне пришлось выискивать место для лечения, уходя от преследователей в последний момент, но я всё никак не мог избавиться от выдающей меня дорожки капель.

Если в первый раз я решил, что не успел долечить раны, закрывая кровь, а во второй раз думал, что это остатки крови, которая промочила ханбок и капала с него, то на третий раз, когда кровь вновь залила глаз, до меня, наконец, дошло.

Я поднял руку, ощупывая лоб. Своей налобной повязки не нашёл, зато нашёл здоровенное рассечение, прикосновение к которому ожгло болью и окрасило пальцы свежей кровью.

— Смыкайте, смыкайте оцепление! Не дайте ему ускользнуть!

Моя техника слишком слаба, чтобы суметь окончательно закрыть эти раны за такое короткое время.

— Господин! Время! Уходите!

Я скрипнул зубами и ударил плетью с правой руки прямо сквозь ткань шатра, на звук шагов. Тут же сломал печать, сжав правую руку в кулак, и создал печать «вестет сортам порртаг» левой, одновременно делая первый Шаг сквозь тень.

Из шатра, над убитым реольцеем, по его крови, сквозь строй солдат, ощетинившихся копьями.

Простое дело? Убить кого-то, будучи невидимым до последнего мига, да? Мало того что реольский убийца как-то понял, что в шатре не один, сумел точно понять, где я стою и подготовить очень неслабую технику, так теперь я ещё на весь лагерь реольцев показал, что я не просто удачливый убийца, что сумел пробраться сквозь их посты, а очень необычный убийца, который исчезает у них под носом и проходит сквозь сплошное оцепление, оставляя после себя дорожку крови, но целые стены шатров.

— Внутри опять пусто! Кровь! Ищите кровь за своими спинами!

Умные ублюдки. Я сначала ускорил шаг, а затем и вовсе побежал, стиснув зубы и преодолевая боль от ран. Если лечение бесполезно, то мне остаётся полагаться лишь на скорость.

Первый раз я остановился сразу за пределами лагеря, под защитой деревьев и там снова вложился в лечение. Удерживал поток техники до тех пор, пока рассечённое предплечье снова не перестало сочиться кровью.

Второй раз остановился возле Креода.

Тот вздрогнул, когда я внезапно вышел из тени. Наверняка для него это выглядело, словно я возник из ниоткуда.

Через миг он широко раскрыл глаза:

— Господин! Вы ранены!

— Уходим, быстрей, они идут по пятам, — и, подавая пример, сорвался с места в ускорении и Шагах.

Пока мои тени со мной, я буду знать о каждом шаге своих врагов.

— Добрались до тех деревьев. Потеряли след, распределяют поисковые отряды.

Я коротко кивнул на бегу, с удивлением отмечая, что Креод опережает меня уже на три шага. Но едва задумался об этом, как Ирал позади выдохнул:

— Господин, вы снова истекаете кровью!

Я скрипнул зубами. Скорость и усилия, превосходящие силы обычного простолюдина, не даются просто так.

Остановился, обрывая технику ускорения.

Нет нужды гадать, какие раны открылись. Ноги, я ведь бегу. Не зря же они так болят.

Креод, срывая дёрн сапогами, заложил круг и остановился рядом со мной, потрясённо выдохнул:

— Господин…

Я и сам с некоторой оторопью глядел на льющуюся из сапога кровь. Какого?

Рванул штанину, разрывая её по разрезу от реольской техники. Со свистом втянул воздух сквозь зубы.

— Господин! Как вы с этим бежали?

Да вот сам удивлён, Креод, сам удивлён.

Возможно, когда-то аккуратное, рассечение от синей капли реольской техники лопнуло от усилий ускоренного бега, буквально вывернулось наружу мясом, обильно истекая кровью и наполняя ей сапог.

Словно только этого и дожидаясь, боль резко усилилась, обожгла раскалённым железом, заставив стиснуть зубы, чтобы не заорать. Меня шатнуло, я ухватился за дерево, привалился к нему плечом, пережидая слабость. Это что, меня так рана впечатлила? А не видел бы её, продолжил бы бежать дальше, пока не истёк кровью?

— Господин, вам нельзя бежать, — осторожно заметил Креод.

Но здесь даже не нужно было дожидаться сообщения от теней — отчётливо слышались крики преследователей. Либо нашли следы крови, либо достаточно сорванного нашими сапогами дёрна. Погоня не отстаёт. И это мы бежали до этого, что же случится, если я стану просто идти? Как тут не бежать?

Я тяжело вздохнул. Вот так отдаёшь техники в переделку, указываешь, что нужно в первую очередь, стараешься усилить себя для сражений, а на деле самым важным оказывается лечение. Трёхсоставного явно недостаточно, тем более сейчас, когда икра буквально порвана во время бега.

— Господин, да лечитесь же! — встряхнул меня за плечо Креод.

Я оттолкнул его руку, обратил на себя ладони, складывая поток лечения. Пусть и недостаточно, но лучше ничего нет, не перевязываться же мне?

Впрочем, Креод, которого я оттолкнул, имел на это своё мнение и уже резал рукав своего ханбока на ленты.

Я закончил поток лечения, а он перетянул мне раны на ногах, на боку и на голове. Похоже, моя налобная лента осталась там же, где и платок со сломанным мечом, так что теперь у меня новая. Серо-алая.

— Господин, обопритесь на меня.

Я выкинул глупые и лишние мысли из головы, снова оттолкнул руку Креода.

— Сам.

Креод кивнул, опять вытащил меч из ножен, но в этот раз явно готовясь встретить врагов.

Я, кривя губы, сделал первый шаг, выругался, толкнулся другой ногой. Похоже, горячка боя схлынула, теперь, даже постарайся я, бежать всё равно не выйдет — ноги словно колодки. Перестраховался, оставил граухов подальше, чтобы на них не наткнулись патрули реольцев? Теперь вопрос — сумеем ли мы добраться до них раньше…

Глупый вопрос — крики реольцев стали гораздо ближе. У нас ещё две, может быть, три минуты и нас настигнут.

Я определил точно.

Через две минуты Креод развернулся и метнулся назад. В один миг с предупреждением от теней.

Я тоже развернулся, выглядывая, куда ударить. Едва между стволов мелькнула фигура с синим узором на щеке, заходящая к Креоду слева, я метнул ей наперерез порыв ветра, сбивая с ног, следом отправил «исит ватум», принимая реольца на шипы. Встать после такого он не сумел.

Короткая сшибка — девять на счету Креода, два на моём.

Креод, сам с алым от крови плечом, обеспокоено выдохнул:

— Кровь, ваша повязка на голове снова промокла. И щека…

Сил ругаться уже не было, я лишь привычно обратил к себе ладони.

— Господин, чем вас ранили, что кровь не затворяется?

— Не знаю, Креод, не знаю, — устало выдохнул я в ответ. — Выглядело это как светящиеся синие брызги воды. Только вот эти брызги вспороли меня, словно я какой-то простолюдин, а не идар.

— Эх, вы много потеряли со вторым посвящением, господин, — Креод подхватил меня под мышку, закинул мою руку себе на шею и помог сделать первый шаг.

На этот раз сил на то, чтобы возмутиться, у меня что-то не осталось.

Удалось пройти буквально две сотни шагов, как Креод снова потребовал:

— Господин, лечитесь, а я отойду встретить реольцев.

— Встретим их здесь.

— Господин, — Креод потянул мой распоротый рукав, обнажая рану, сочащуюся кровью, — если вам и дальше нужно будет так часто лечиться, то сколько жара души вам потребуется, чтобы дожить до лагеря и помощи? Не тратьте больше жар души на сражение. Я ваш меч.

Привалив меня спиной к выворотню, Креод отшагнул от меня спиной вперёд, сложил перед собой ладони с мечом, а затем рванул прочь, назад по нашим следам.

Спустя миг его место передо мной заняли Ирал, Ограк и Ариос.

Ирал согнулся в поклоне:

— Господин, простите, но у нас нет другого выбора.

Его слова продолжил Ариос:

— Даже для Креода реольцев слишком много, а он может перекрыть только одно направление.

Я ещё не успел сообразить, за что они просят прощения, а они уже порскнули в разные стороны, оставив рядом со мной лишь Молака.

Он тоже не стал молчать:

— Пусть я лишь советник по людям и их душам, но я всё ещё тень и стану вашей последней защитой, ваше величество.

До меня дошло, и я закатил глаза. В другое время я бы возмутился, но сейчас на это не оставалось сил. Вот Креод меня посадил и из сапог вылилось по пригоршне крови. Буду надеяться, что это старая кровь, иначе я даже до граухов не дойду — кровь во мне просто закончится раньше.

Сосредоточился на лечении, сменив расточительный поток на лечебное прикосновение «зерраум сир». Конечно, оно слабей, зато расходуется более бережно, а на спине у меня ран нет, дотягиваюсь везде.

С головой пришлось наощупь. Там нашлось три раны. Одна капля реольской техники рассекла лоб, срезав налобную повязку, другая, оказывается, неглубоко рассекла щеку и ухо. Больше всего, конечно, ран было на руках и груди. Удачно вышло, что хотя бы центральную часть техники я рассёк мечом, отбил капли, спас глаза, горло и прочее, где такой удар мог стать смертельным.

Слева выскочил Креод, склонился ко мне, подхватывая и поднимая.

— Уходим, господин, уходим быстрей. Я убил самых быстрых, но их тут полный лес, — оглядываясь по сторонам, добавил. — Что-то странное происходит — я кружился вокруг вас и наткнулся на два десятка мёртвых реольцев без единой раны. Словно здесь есть кто-то ещё. Может быть, сюда отправили не только вас, господин?

Я тоже так думал изначально, но мои тени не обнаружили Кровавого наблюдателя от Вира, так что…

Но сказал я, разумеется, другое:

— Всё может быть. Если так, то его помощь будет очень кстати.

Путь до граухов слился в какую-то круговерть лечения, мельтешащих вокруг теней, криков реольцев, что-то говорящего мне окровавленного Креода. Отчётливо помнил только, как раз за разом зачерпывал жар души из слезы Амании и боролся с непослушными ногами, которые отказывались шагать.

Затем — тёплый, огромный круп моего грауха под щекой, седло, тряска, лезущая в рот грива и настойчивый Креод, который то и дело заставлял меня выпрямляться и использовать поток лечения. А потом темнота. Тёплая, ласковая, бархатная.