Дары Крови

Глава 4

— Вот это, — Думайн похлопал ладонью по стопке листов, — задания от канцелярии Яшмовых весов на ближайшие семь дней.

— Мне казалось, их выдают день в день, хоу, — пробормотал я, оценивая толщину стопки и то, сколько в ней может оказаться этих самых заданий.

— Тебе казалось, — отрезал Думайн, но тут же смягчился. — Давай без хоу, без достопочтенный и без прочего этикета. Ты, честно скажу, с первого своего дня в моём отряде не особо вежлив, хотя был, ты уж прости, никто, а теперь, поднявшись так высоко, можешь себе позволить и вовсе… — он махнул рукой, не став договаривать, зато продолжил про дело. — Срочные задания идут отдельно и будь уверен, посыльный не уйдёт, пока ты не подтвердишь, что понял сроки и готов отвечать за них головой. Тут и начинаешь вертеться, словно змея под каблуком, — с этими словами он выдернул из-под завала слева исчёрканный лист. — Вот — это список состава нашего отряда.

Я с интересом вгляделся и в него. Изначально стройный список зиял вычеркнутыми именами, многочисленными приписками рядом, цифрами, то зачёркнутыми, то подчёркнутыми, то подписанными сверху.

Самое время было бы помянуть Ребела, но я поднапрягся, вспоминая уроки сабио Атриоса об управлении землями и подсчёте налогов, а главное, нашёл своё имя ближе к концу списка и попытался сопоставить цифры и надписи с тем, что знал о самом себе.

С этой подсказкой всё сразу стало понятно. Рядом с именами идаров вписано число подчинённых лично им людей. У кого они есть. А меняются цифры потому, что солдаты как погибают, так и приходят новые. И погибают они гораздо чаще идаров. Кто бы сомневался.

Я опустил взгляд ниже. Тогда цифры внизу это общее число в отрядах идаров?

Но быстрый, буквально на глаз подсчёт дал ответ, что нет, числа не сходятся.

Я не стал долго ломать голову и просто черкнул ногтем под нижней цифрой, спросив прямо:

— А это?

— Все приписанные к отряду солдаты, — я только открыл рот, а Думайн уже ответил на незаданный вопрос. — Вообще все, включая выделенные в отряд гирь из других. Не все адепты достаточно богаты, чтобы прибыть под знамя короля с верными людьми, а в одиночку многого не сделаешь. Это же всё равно идары, некоторые без помощи похлёбки себе не сварят.

Я пропустил последнее мимо ушей, зато зацепился за другое:

— Верными? — хмыкнул и поделился. — Гаэкуджа моего Дома просто вычистил ближайшие земли от разбойников и притащил их служить.

— Хорошо, молодец он у тебя, — безразлично кивнул Думайн, но тут же добавил. — Однако не у всех есть такие верные, умные и убедительные гаэкуджи, — Думайн положил на стол ещё один лист. — Я помню и так, кто в лагере, кто на задании, тебе же на первое время нужны будут подсказки.

Кисть в руках Думайна буквально порхала, оставляя на желтоватой, не лучшего качества бумаге имена и пометки: ранен, три дня отдыха; на задании, вернётся седьмого числа; на задании, вернётся девятого числа…

Пометки были неаккуратными, кисть то и дело оставляла лишние завитки и даже кляксы, Думайн даже не пытался заканчивать символы за одно взятие чернил, зато не прошло и пяти минут, а он считай, переписал весь отряд Гирь Весов и толкнул этот список ко мне.

— Теперь и начинается самое сложное. У тебя есть поимённый список адептов и имеющихся солдат, есть список самих адептов, где указаны детали о них. Но!

Думайн покачал пальцем, словно пытаясь показать мне, как важно то, что он говорит. Но я и без того слушал, не пропуская ни слова.

— Задания от Яшмовых Весов буквально сыпятся одно за другим, и там не особо учитывают, успели ли вернуться мои люди, не решили ли они лишний день отдохнуть, не ранены ли они, не сломали ли их граухи ноги и прочее, не говоря уже о потерях среди солдат. Для канцелярии Яшмовых весов до конца месяца мой отряд словно бессмертен и не знает усталости, — Думайн покачал головой и устало спросил. — К чему это приводит?

— К невыполненным заданиям?

— Верно, заместитель, верно. От четверти до трети заданий мы… я, просто не успеваю выполнить. Пока это терпят, но будет ли так продолжаться и дальше, я тебе сказать не могу. Вчера король обмолвился, что введёт дополнительные наказания… — Думайн впился в меня взглядом и припечатал, — вплоть до раскола Домов провинившихся идаров.

Наверное, он хотел впечатлить меня суровостью решения, но я уже знал об этом наказании, да и какое мне было до него дело? Не думаю, что за то, что нам некого отправить на задание Яшмовых Весов последует раскол Дома Кенебо, к которому принадлежит Думайн, или Дома Денудо.

Думайн хмыкнул, так оценив моё молчание, и продолжил:

— И не давать отдыха людям я тоже не могу. Вот ты же не сорвёшься уже сегодня на задание?

Я пожал плечами:

— Почему нет? Дашь задание, сорвусь. До этого дня не замечал, чтобы ты особо давал мне время на отдых.

— До этого дня ты не получал столько ран, не переживал такого тяжёлого сражения и не терял двух третей отряда.

Я отметил, что Думайн, кроме обмолвки в самом начале разговора, сейчас ни словом не затронул момент со спасением принцессы Леве. Кивнул:

— Последнее верно, с остальным нет, к тому же идары выносливей простолюдинов. Поспал ночь — считай, отдохнул, а пока буду скакать к следующему заданию, отдохну окончательно, как и мои люди. Меня больше беспокоит то, что я не успеваю восстанавливать запас жара души в своих слезах.

— Услышал тебя, как ты говоришь, с последним помочь не могу — лимиты на отряд не повышают, мы сейчас и так выгребаем даже за тех троих, которые погибли.

Я вздохнул. Жаль. Но суть лимитов понимал. Дело даже не в том, что здесь, на землях Реола с нами не так много алтарей Хранителей, а в том, что вокруг этих алтарей не так много людей. Жар души в алтарях не появляется просто так, сначала люди должны вознести молитву Хранителям, затем передать им, считай в алтарь, свой жар души. Но много ли его у простолюдинов? А идары и так найдут, куда потратить жар души. Тем более сейчас. Я вот, с утра же нашёл?

— Да и сейчас твоя головная боль — вот это, — Думайн толкнул ко мне стопку заданий. — Ты теперь мой заместитель, так что давай, покажи, чего стоишь.

Возможно, он рассчитывал на то, что я наделаю ошибок, буду спрашивать советов и прочее, но я ведь был здесь не один, а советник Ограк, оттерев Молака, буквально нависал надо мной, ожидая, когда я же дам ему возможность вспомнить былое, тысячелетнее.

Впрочем, он, пусть и бестелесный, едва ли не пинками заставлял меня самому шевелить мозгами, а не просто давал мне готовые советы. Раз за разом, раз за разом.

Наконец, я положил кисть на подставку, оттолкнул от себя последний лист, потёр лицо и устало выдохнул итог этого то ли совещания за плечом своего короля, то ли урока своему королю:

— Задания от Весов можно разделить условно на несколько разных частей. Те, что недалеко от нашего лагеря и те, что далеко. Те, где не ожидается сильное сопротивление и те, где будет непростое сражение. Те, что имеют на себе пометку важно и те, что не имеют. Ну и, конечно, срочные, вот прямо сейчас пора бежать, и обычные, пусть и с пометкой важно. Хотелось бы, конечно, просто отбросить всё, что дальше трёх дней пути и сосредоточиться на ближних. Это сразу бы увеличило число выполненных заданий и уменьшило… тяжесть… груз… — я пощёлкал пальцами, подбирая слово, но в итоге так и не вспомнил, зато получил подсказку от Молака, — нагрузку на отряд.

Думайн кивнул, но, видя, что я не тороплюсь продолжать, подтолкнул меня к ответу:

— Ты сказал, хотелось бы. Почему бы и нет, что тебе мешает?

Я усмехнулся:

— Кроме той, очевидной вещи, что этого не сделал ты?

— Может, я слишком труслив, чтобы так рисковать? В отличие от…

Я не стал отвечать на явную подначку, спокойно продолжил вести разговор в нужную мне сторону:

— Потому что это неправильный путь. Раз эти задания выдают нам, а не людям из тех форпостов, что иногда вплотную к ним, значит, задания либо слишком важны для обычных солдат, либо слишком сложны для тех, у кого не будет адептов.

— Спорно.

— А я не буду спорить. Как по мне, полсотни солдат с Великим паладином лучше, чем десяток со слабым адептом, но… мне не хочется идти к Весам и доказывать ему это.

— Я тоже не решился, не моё это, спорить с теми, кто выше меня по рангу или происхождению, — хмыкнул Думайн. — Хотя после вчерашнего, когда мне пришлось отвечать королю на не самый приятный вопрос, может, на днях и решусь.

Я изумлённо вскинул брови, с насмешкой заметил:

— Ты хоть дай мне время узнать тонкости, хоу. Я ещё не готов занять твоё место.

Думайн вскинул брови, а через миг согнулся от хохота, колотя по столу так, что кисть слетела с подставки и покатилась по столу, пятная его чернилами.

— Ха-ха-ха! Понял, понял, заместитель, подожду десятицу- другую, набирайся опыта, набирайся.

Как только он отсмеялся, я постучал пальцем по списку отряда:

— Мне не хватает здесь пометок о том, лошади или граухи, каков ранг каждого адепта и реальные его возможности в битве.

— Продолжай, для чего тебе это?

— Быстрых — на дальние задания. Сильных — на тяжёлые. Всех обязать у реольцев урывать себе лошадей получше и в запас, чтобы было на кого пересаживаться в дальних перегонах.

— Ты думаешь, этим никто не занимается?

— Насчёт никто не буду столь категоричен, — я подхватил докатившуюся до меня кисть, перевернул её, постучал тупым концом рукояти по одному из имён в списке. — Вот он, почему у него на пять солдат всего пять лошадей? Ленив? Значит, нужно приказом избавить его от этой лени. Не исправится, наказать. Строй мечей отлично прочищает голову.

— Суров ты, — покачал головой Думайн.

Я усмехнулся:

— Буду твоим злым заместителем. Меня всё равно не особо любят в отряде.

Ограк, не ставший далеко отходить от меня, недовольно заметил:

— Не злым, господин. Суровым, но это как раз то, за что любят хороших королей.

Я пропустил это мимо ушей, надавил на Думайна:

— Прокормить три десятка лошадей проще, чем достать их в лагере.

— Проще, — недовольно буркнул тот в ответ. — Я тебе ещё даже не подсовывал расчёты по прокорму людей и лошадей, а ты уже заявляешь проще, знаток. Тут каждый мешок овса приходится возить из Скеро, интендант сражается за них так, словно они забиты золотом.

— Не уверен, что если мы с заданий начнём тащить у реольцев ещё и овёс, это поможет нам. Скорее, замедлит.

— Хватит умничать, дальше говори.

— А что здесь говорить? — я снова толкнул к Думайну бумаги, следом кисть. — Сначала ставь отметки, что я попросил, затем я раскидаю людей по заданиям, а ты уже скажешь, сойдёт или всё переделывать.

Ограк с угрозой буркнул:

— Пусть только попробует так сказать.

Я же постарался спрятать улыбку. Впрочем, это не такая уж и шутка. Каков ранг Думайна? Заклинатель? Великий заклинатель? Сколько понадобится теней, чтобы заставить его чувствовать себя нехорошо? Другое дело, что я не позволю теням так вольничать, хотя вопрос с их наказанием всё ещё не решён.

Спустя час Думайн поднял голову от листа, где я каждому идару отряда подписал номер задания. На два, три выхода каждому, раскидав всю стопку заданий от канцелярии Яшмовых весов. Беда в том, что уже завтра этих самых заданий добавится, но одновременно вернутся со старых и два идара. Вечный бег по кругу. До самого сражения за Теназ. Для меня, во всяком случае.

— Вот это, — Думайн постучал по нижней строке, где одно за другим были написаны три номера заданий, но не было имени адепта. — Вот это что? В отброс?

— Нет, это мои задания.

— Они же самые сложные.

— Судя по тому, что я вижу здесь, — я тоже постучал пальцем, только по другому листу, по тому, где Думайн вписал граухов, лошадей, а главное, силу адептов, — я лучше всех этих справлюсь с подобным. И вернусь.

— В отряде так-то есть и Великие заклинатели.

— На их беду, теперь я заместитель командира и я раскидываю задания. Обойдутся.

— Вообще-то, многие из тех, кто рвутся командовать, делают это, чтобы оградить себя от лишних опасностей войны.

— Это ты сейчас о ком, не о…

Я прикусил язык слишком поздно, да и тени не успели меня одёрнуть. Но Думайн не обиделся, лишь усмехнулся:

— Неважно. Но неужто тебе недостаточно вчерашнего? Спаситель старшей дочери короля. Разве этого мало?

— Разве этого много? Жетон хёнбена? — я пожал плечами. — Какой в нём прок? Одно дело, если на Игры Предков выйдет какой-то там хёнбен армии короля, другое дело, если наследник Дома Денудо, владеющего…

На этот раз я прикусил язык, но снова слишком поздно. Вот ведь, Ребел меня возьми, нашёл, когда лишиться памяти. Про дополнительные награды ведь говорили уже без меня, так?

Но Думайн лишь понимающе хмыкнул:

— Быстро слухи уже пошли, одни болтуны сидят в канцелярии. Да, ты прав, у короля зашёл разговор, что будут не только новые наказания, но и новые награды, да это все ожидают давно. Ведь если Реол падёт, а его Хранители будут разрушены, то должен же Скеро прирасти землями? Тут ты прав. Как прав и в том, что если уж тебе дважды удалось совершить подвиг, то кто сказал, что не будет третьего и четвёртого?

Я, не скрывая усмешки, кивнул. Но усмехался я не словам о подвиге, тот, первый подвиг совершал, считай, весь выпуск Кузни Крови, усмехался я другому. Мне не подвиги нужны, мне нужны сражения и чужие жизни. Чтобы становиться сильней, чтобы, наконец, добраться до предела, за которым я обрету хотя бы возможность наказывать теней. Они ведь уже стали силой, которая иногда действует так, как ей самой хочется, а это не лучшее, что будет желать любой на моём месте. Меч, который действует так, как хочет? Я должен как можно быстрей это изменить.

Моё время — до того, как падёт Теназ. Затем… Раньше я бы сказал, что затем я вернусь домой, а потом исчезну, «погибну» в какой-нибудь глупой, случайной стычке с разбойниками, которым повезёт удачно воткнуть в меня неожиданную стрелу, но теперь уже не очень в этом уверен.

Уж очень много сулило обещание короля об Играх Предков. А если Малый дом станет Домом, то как он переживёт «гибель» единственного наследника? И нет, я сейчас не о родителях, которым сказал бы правду о планируемом исчезновении, а о других Домах, которые не упустят возможности надавить на Денудо, у которого внезапно исчезли надежды на будущее.

Ладно. Сначала Теназ, затем отпуск, затем Игры, а затем уже жизнь покажет. Я тут пою своей кровью верных мне людей, но кто сказал, что нельзя напоить своей кровью матушку? Или отца? Сможет ли он после такого шагнуть за предел?

Думайн, не дождавшись от меня ответа, усмехнулся, взял кисть и зачеркнул первое задание над моей пустой строчкой, то, которое нужно было бы выезжать выполнять уже вот, сейчас, вписал его номер выше на пять позиций, другому адепту.

— К тому же, помяни мои слова, ты не все ещё награды собрал, так что не спеши прятаться в реольских лесах. Вот, пусть будут только эти два. На них ты успеешь, — с ухмылкой добавил. — А пока убегать не стоит.

Я нахмурился. Ладно я, которому бесплотные, неуловимые тени, неощутимые никем в лагере, даже древним Кровавым королём, приносят все новости, но откуда Думайн знает, что сюда уже идут два посыльных? И да, узнай я о них пораньше, хотя бы на тот же час, то уже бы действительно уехал из лагеря, прятаться в тех самых реольских лесах. Ведь вчера я ещё не знал, что Вир, чтобы его к себе в Ожерелье остальные короли прибрали, не то что не получит наказания за предательство его подчинённых, а едва ли не награждён будет за это?

Впрочем, обычный опыт никто не отменял. Только если Думайн, напирая на слово «награда» думает о принцессе Леве, то я больше думаю о Вире, чтоб его.

По времени мы как раз успели с Думайном утрясти всё окончательно, поспорив по нескольким позициям моего списка. Где-то уступил я, где-то уступил он. Как по мне — полный успех в моём первом дне заместителем Гирь Весов. Другое дело, что добился бы я такого уже успеха один, без теней, моих советников? Но это глупый вопрос, я прекрасно знаю на него ответ и не питаю на свой счёт ложных надежд. Правда, для наследника Малого дома, где всех…

— Хёнбен Лиал из Малого дома Денудо! Где его искать?

Думайн поднял голову на вопль за стенкой шатра и усмехнулся, я же скривился. Началось.

— Я первый прибыл его искать, куда ты лезешь⁈

Теперь Думайн от этого нового крика поднял брови. Да, не так всё просто с «наградами», хоу.

Сначала я подравнял стопку листов, затем в очередной раз поправил кисть на подставке, закрыл шкатулку с бруском чернил, которые пришлось разводить посреди раздачи заданий, вздохнул и только затем поднялся. Раз не успел сбежать в леса, то оттягивать бессмысленно.

Орали, оказывается, не за стенкой шатра хоу Думайна, а чуть в стороне. Или, вернее будет сказать, разговаривали на очень повышенных тонах?

Друг напротив друга замерли два идара в шелках. У одного на плече хорошо мне знакомый жаворонок, у другого медведь. Первого я уже видел — посыльный от Вира, второй появился здесь первый раз. Один из Дома самого Вира, другой из какого-то большого дома Юга. Я чуть напряг ничего уже не соображающую голову и сумел вспомнить. Дом Ордио. Великий дом Ордио.

Для меня происходящее — глупость, для них, как мне кажется, нет. Уж больно серьёзно сцепились два посланника за право первым привести меня.

— Ты произносишь имя его сиятельства Вира с таким самодовольством, будто думаешь, что при звуке его имени хёнбен Лиал должен бежать, теряя сапоги на ходу.

Я вздохнул. Ещё и меня приплели. Отлично, самое то перед разговором с Виром, добавить ещё и это. Впрочем, не думаю, что какой-то посыльный осмелится шептать что-то на ухо Виру. Не то положение. Да и бывший король устал от подобного, наверное, ещё при деде короля Лавоя.

— Его сиятельство Вир глава Академии, где учится достопочтенный Лиал.

— Я даже не буду напоминать тебе, что говорить об Академии и обучении бессмысленно, когда мы воюем с Реолом и находимся в центре армии, я просто спрошу тебя: если хёнбен Лиал будет выбирать между приглашением от его сиятельства Вира и её высочества Леве, кого он выберет?

Первый из спорщиков поджал губы, не желая отвечать очевидное. Это, может быть, для короля Лавоя Вир прапрадед, а вот для всех остальных положение владетеля, пусть и Великого, но всего лишь Дома, ниже положения старшей дочери короля. Хотя… если бы он принёс мне требование явиться от имени старшей дочери короля Реола, то оказался бы ещё ниже. Его бы прямо здесь и схватили. Не то время, не то место, чтобы появляться здесь реольцам.

С улыбкой, возможно глупой, я шагнул вперёд, выходя из-за угла шатра. Сообщил:

— Я Лиал. Можете считать, что нашли меня.

На мне скрестились взгляды и двух посыльных, и адептов, и солдат, которые общей, беззвучной, ухмыляющейся толпой наслаждались бесплатным развлечением.

Первый из посланников, от Вира, скрипнув зубами, остался на месте, зато второй шагнул ко мне:

— Хёнбен Лиал, её высочество Леве приглашает вас разделить с ней тренировку.

О как… О таких деталях тени, как всегда, сообщить мне позабыли. Видно, чтобы я не разучился удивляться или не забывал показывать на лице нужные эмоции.

И что мне сделать? В очередной раз потребовать от них не утаивать от меня ничего? В пятый? В шестой?

Со вздохом шагнул следом за посланником принцессы Леве. Здесь или подкреплять требование наказанием, чего я не могу сделать, либо прикрыть глаза на некоторые вольности самых верных слуг, чтобы не выставлять себя посмешищем, хотя бы в своих глазах.

Но, как и всегда после такой вольности, возникает вопрос, а кому более верны мои тени? Мне или же Ребелу? Ответ я знаю, хоть он мне и не нравится. С другой стороны, кому будет верен слуга? Родителям, которые его родили и воспитали, или же господину, которому он осознанно поклялся служить? А вот здесь ответ бывает разным. Над этим стоит подумать.

Что мне понравилось, так это то, что даже с посланником принцессы я не избежал проверки на двух постах охраны. Хотя сам посланник едва ли не пеной исходил, доказывая свою значимость, но его вопли не впечатлили ни одного из идаров, которые командовали солдатами, думаю, они и не такого насмотрелись.

Привёл меня посланник и впрямь на тренировочную площадку. Очень мне знакомую. Я даже искоса огляделся, ожидая в отдалении увидеть если не Вира, ожидающего своей очереди поговорить со мной, так одного из его Кровавых, что присматривает за мной. Но никого не нашёл, что вполне объяснимо.

— Вот уж не думала, — принцесса Леве негромко рассмеялась, — что при нашей встрече я окажусь настолько страшна, что вы предпочтёте смотреть куда угодно, но только не на меня.

Я выругался про себя и поднял взгляд на принцессу Леве. Она довольно кивнула и медленно прокрутилась передо мной, с новой насмешкой спросила:

— Неужто потная и грязная я произвела на вас большее впечатление, чем сегодня? Ваш вкус меня поражает, достопочтенный Лиал.

Пусть посланник и остался позади, у ограды площадки, он был идаром, со слухом более сильным, чем у любого простолюдина и отлично слышал все слова принцессы Леве. Не только слышал, но и шипел сейчас у меня за спиной, исходя злостью и торопясь показать свою верность. Придурок. Но пусть в глазах принцессы Леве плясали те же искорки смеха, что и на её губах, всё хорошо в меру. Особенно если собеседников разделяет такая бездна происхождения.

Я вскинул перед собой ладони, складывая их перед собой и опуская голову пониже:

— Прошу простить меня, ваше высочество. С утра меня ошеломили новостью о моём новом ранге и должности, всё это время я просидел над бумагами, перенимая опыт своего командира и даже сейчас перед глазами у меня лошади, мешки с овсом и карты.

Молак, привычно стоящий чуть впереди и слева, вздохнул:

— Слабовато, господин. Перед вами не мужчина, а юная девушка, которая жаждет, чтобы вы похвалили её саму, а не оправдывали себя. О красоте, о красоте говорите!

Я, не поднимая головы, зыркнул в его сторону. Нашёлся тут советчик. Лучше бы подсказал пару фраз, а не умничал.

Ощущая, как молчание затягивается, давит, слыша за спиной усиливающееся пыхтение посланника, я заставил язык шевелиться:

— И нет, ваше высочество, вы не страшны, а прекрасны сегодня, — сказал и сам ощутил, как коряво это вышло. Злясь, добавил: — Но выбрать между вами сегодняшней и вами вчерашней я бы не сумел. Сегодня вы прекрасны, но далеки и опасны, вчера вы были понятней, ближе и… равны мне.

Посланник сдавленно охнул позади, подсказывая, что он думает о моих словах, я же… Я же выпрямился, наконец, опуская поднятые в приветствии руки и встречаясь взглядом с принцессой Леве.

Смех из её глаз так и не исчез, но его явно стало меньше.

Принцесса Леве кивнула и неожиданно похвалила:

— Хорошо сказано. От души. Что же, раз вы предпочитаете сегодня действовать прямо, то я отвечу вам тем же, достопочтенный Лиал. Пройдёмся?

Принцесса Леве замерла, слегка склонив голову к плечу и явно чего-то ожидая от меня. Я одними глазами снова зыркнул на Молака. Да не молчи же ты!

Тот спохватился, торопливо заговорил:

— К принцессе, господин. В полушаге от неё, слева, так, чтобы между вашими руками оставалось пустое пространство в ладонь, следуйте рядом с ней, стараясь повторить даже длину её шагов.

Я, стараясь не спешить и не выглядеть смешным, шагнул вперёд. Принцесса Леве тут же вскинула голову, крутнулась на месте, и сделала первый шаг. Я вписал в её шаг свой, это было совсем не сложно для того, кто с шести лет выполнял дорожку Тридцати шагов северной тропы.

Спустя два удара сердца я уже бок о бок с принцессой Леве шагал по пустой тренировочной площадке. Странная, наверное, со стороны выглядела эта прогулка.

— Значит, сегодня вы уже попробовали на вкус тяготы своей новой должности, достопочтенный Лиал?

Наверное, какой-то смысл в том, что принцесса Леве так старательно избегает именовать меня по армейскому рангу, был, но он от меня ускользал. Спрашивать об этом у Молака на ходу тоже нечего было и думать — слишком длинный вопрос, слишком много знаков придётся сложить. Не место и не время, я и так в его сторону, в пустоту слишком часто глядел за сегодня. Наивно думать, что здесь только я, принцесса и посланник. И нет, я не о своих двух десятках теней, что заполнили окрестности, я сейчас думаю о живых глазах. Нужно будет потом задать вопрос Ариосу, сколько было наблюдателей и от кого.

— Достопочтенный Лиал?— принцесса Леве снова напомнила о себе.

И снова я извинился:

— Простите, ваше высочество, — припомнив, о чём она спрашивала, ответил, кивнув. — Вы правы. Попробовал и да, они совсем нелегки.

— Тогда следующий вопрос. Каким вы видите своё будущее, достопочтенный Лиал?

До ограды площадки оставалось ещё десять шагов, но принцесса Леве свернула, и я тут же повторил её движение, сделав два широких шага и удерживая между нами назначенное Молаком расстояние. Справившись, честно признался:

— Не совсем понимаю сути вопроса, ваше высочество. Сражаться, выполнять задания Яшмовых весов и короля.

— А что вы скажете, если я предложу заменить Яшмовые весы мной?

Я хлопнул глазами раз, другой, без всяких подсказок сообразил, что снова молчу там, где молчать не нужно, но только и сумел выдавить из себя:

— Простите, ваше высочество?

— Простите — это вы отказываетесь?

Я вздохнул:

— Простите — это я не понимаю, что вы мне предлагаете.

— Ну это же просто, — всплеснула руками принцесса Леве. — Ладно, давайте поговорим откровенно. У меня нет ранга в армии, командовать я могу только своими людьми, а их, к сожалению, у меня больше нет. Я предлагаю вам стать первым и старшим из моих телохранителей.

Здесь мне и подсказки от советников не нужны, благо они молчат.

Снова вздохнув, я осторожно начал ответ:

— Это была бы честь для меня, ваше высочество…

— Но не станет? — принцесса Леве перебила меня с кривой улыбкой.

Мгновение я молчал, а затем прямо ответил:

— Но не станет.

— С вашей силой я буду чувствовать себя в полной безопасности, достопочтенный Лиал.

— Полной безопасности не существует, — отмёл я эту лесть. — Окажись вчера на десяток Кровавых больше, и я оказался бы совершенно бессилен.

— Я извлеку из вчерашнего опыт, не думаю, что подобное повторится.

— Тогда и я вам не нужен.

— А я вам? — принцесса Леве искоса глянула на меня. — Это великолепная возможность обрести связи, повысить престиж вашего Дома. Вы не представляете, сколько людей будут искать вашего общества, достопочтенный Лиал, чтобы суметь через вас передать мне просьбу.

Я с трудом удержался от нового вздоха, только покачал головой:

— Ваше высочество, ну о чём вы? Я родился в Малом доме, всех богатств у которого лишь замок, доставшийся от предков. Всё, что у нас было это овцы, скудная земля, а в достатке имелся только снег и камни.

Принцесса Леве вдруг зарделась, отвела взгляд. Не сумев понять, что в моих словах её смутило, я продолжил:

— В Кузне я немного окунулся в общение с более родовитыми соучениками и понял, что я и половины намёков в их разговорах не понимаю. Так же, если не хуже, будет и со всеми этими людьми, что будут интриговать через меня и со мной. Простите, ваше высочество, но я для подобного положения глуп и слишком прям.

— Да уж вижу,— хмыкнула принцесса Леве. — Возможно, я начала не с этого. Оставим в стороне интриги и просьбы. Вы совсем не обязаны на них реагировать…

Я перебил принцессу Леве раньше, чем сообразил, что этого делать не стоило:

— Но тогда я просто настрою против себя всех, кому не дал ответа, всех, кого посчитал за пустое место.

— Я подскажу вам кому…

— Но разве это будет моим решением?

Я прикусил язык, но было уже поздно.

Принцесса Леве потемнела взглядом:

— Дерзко.

Молак вздохнул:

— Господин…

И без подсказок было ясно, что я сказал лишнее. Ощущал я себя сейчас так, словно, потеряв опору, скольжу вниз по каменистому склону, но раз уж ступил на него, нужно бежать дальше — остановиться означает упасть и свернуть себе шею.

Я не опустил взгляда и первый прервал молчание:

— Наверное, ваше высочество, я далёк и от того, что можно, а что нельзя говорить, но мы ведь договорились говорить откровенно?

Взгляд принцессы Леве теперь ещё и потяжелел, а я… я продолжил бежать дальше.

— Я знаю, в чём я хорош, а в чём слаб. Слаб в плетении слов и в управлении большими отрядами, хорош в схватках и в поиске реольцев. Многого я не могу сказать, но в том прорыве реольцев к центру Скеро, после покушения на вас, я внёс немалый вклад в победу. Перед этим была схватка у ваших шатров и наша первая встреча. Перед второй нашей встречей я выполнил немало сложных заданий от Яшмовых весов и Вира.

— Вир? — принцесса Леве впилась в меня взглядом.

— И снова я не могу многого вам сказать, но я обязан ему спасением от казни за нарушение королевского эдикта о поединках, и до сих не выплатил ему этот долг.

Тяжесть из взгляда принцессы Леве исчезла, она прикусила губку, затем негромко спросила:

— И когда будет выплачен этот долг?

— Когда падёт Теназ, причём я должен приложить к этому непосредственное участие, и, снова простите за прямоту, ваше высочество, в ваших телохранителях мне вряд ли выпадет такая возможность.

— Да, тут вы правы, Лиал, да и я не сумею помочь вам в освобождении от вашего долга. К сожалению.

Я повторил почти те же слова, что говорил Думайну о наградах, а затем, улыбнувшись от пришедшей в голову мысли, добавил:

— Вчера, повинуясь долгу подданного, я пригласил его величество на Игры, в которых сражусь за возвышение своего Дома.

Принцесса Леве хмыкнула:

— Представь, но это я слышала, будущий хоу.

— Это было лишь данью вежливости, уверен, у его величества после падения Теназа будет немало гораздо более важных дел.

Принцесса Леве негромко засмеялась, покосилась в сторону расхаживавшего за оградой площадки посланника и заметила:

— Да, вам точно ещё рано появляться при дворе. С такими речами…

Не дождавшись окончания фразы принцессы, я закончил свою мысль:

— Теперь же, пользуясь разрешением говорить прямо, я хочу пригласить уже вас, ваше высочество на эти Игры.

Принцесса Леве усмехнулась:

— Что, два приглашения лучше, чем одно, да и у принцессы, наверное, меньше дел?

— Да, я действительно надеюсь, что у вас будет меньше дел, чем у короля и вы сумеете приехать.

Молак, не говоря ни слова, впечатал ладонь в лицо. Я мазнул по нему боковым зрением и забыл, сосредоточенный на глазах Леве. Тоже мне, советник. Как советовать, так молчит, а как сообщить, что я в очередной раз сказал лишнего, так он тут как тут.

Принцесса Леве медленно сказала:

— Не буду ничего обещать, будущий хоу, но я постараюсь приехать. Думаю, это меньшее, чем лично я могу отплатить вам за своё спасение.

— Мне бы не хотелось, чтобы вы считали это платой.

Принцесса Леве засмеялась:

— Будь на вашем месте кто-нибудь другой, я бы решила, что вы хотите приберечь долг моего спасения на более важную просьбу.

— Ваше высочество, — укорил я её.

— Но вы уже раз пять за сегодня доказали мне, что для подобного слишком…

Я помог с поиском нужного слова:

— Наивный?

Улыбка принцессы Леве стала просто ослепительной, когда она мягко поправила меня:

— Не испорченный двором и интригами.

— Значит, вы согласны на то, чтобы это так и оставить?

— Боюсь вас огорчить, Лиал, но если вы хотите стать хоу, сделать свой Малый дом полноценным Домом, то от наивности придётся всё равно избавляться и портиться.

— Я запомню ваш совет, ваше высочество, но постараюсь испортиться только чуть-чуть и не слишком скоро.

Принцесса Леве захохотала, причём так, что в поисках опоры ухватилась за моё плечо.

Я, вынужденный служить чем-то вроде подставки или вешалки, покорно вынес это, разглядывая перекошенное лицо посыльного за оградой.

Отсмеявшись, принцесса Леве отстранилась, вытерла слёзы и вновь двинулась по площадке. В молчании мы сделали круг, когда она вновь заговорила:

— Вчера по дороге вы интересовались печатями моих техник, чем был вызван такой интерес, Лиал?

Я замялся:

— М-м-м…

— По-прежнему откровенно, Лиал.

— Я и не думал скрывать это, ваше высочество, лишь подбираю слова.

— Тебе — верю.

Несколько ударов сердца я пытался сообразить, чем вызвана смена обращения и что она, вообще, значит. Не сумев, принялся отвечать на заданный вопрос:

— Мне приходится переделывать печати под особенности своей крови, и я обратил внимание, что ваши печати очень похожи на те, что в итоге создают для меня. Пытался понять, насколько велика разница.

— И что понял?

Я снова потерял несколько секунд, хлопая глазами, и рискнул:

— Её почти нет.

Ещё половину круга мы прошли в молчании, затем принцесса Леве задумчиво произнесла:

— Интересно. Род Умбрадо это род с самым сильным и чистым ихором Предка Амании. Именно поэтому флаг Скеро — белое, как свет Предка, полотнище. Не так уж много родов в королевстве имеют право на этот цвет. Но на жёлтый, который добавляют на флаг жена короля и его наследники, имеют право гораздо больше Домов. За время существования Скеро, вернее, за минувшую тысячу лет после ухода Предков, немало Домов приняли в себя кровь Умбрадо через браки.

Я начал понимать, к чему ведёт разговор принцесса Леве, вот только ничего подобного в истории моего Дома не случалось. Не зря же Листен завёл тогда речь о тайном браке.

Принцесса Леве тоже хорошо помнила родовые книги, оставалось только поражаться её памяти.

— Но брака с Домом Денудо не было. Даже удивительно, откуда у вас появился жёлтый цвет в гербе. Синий — это синева снегов и льда в горах, но жёлтый это ведь явно Каразо и свет Амании, который вы точно получили не через брак. По исконной силе ихора Амании в вас?

Всё было так, я просто не задумывался раньше, как-то на уроках сабио Атриоса не поднимался вопрос права на цвета, но синий это лёд, снег и небо в горах, а жёлтый это Каразо, освещающий и небо, и горы, и все королевства.

С трудом задавил усмешку. Насчёт права на жёлтый не знаю, как он достался моему Дому, но мне впору добавлять к гербу Дома чёрный цвет. В отличие от ихора Амании, который я получил, считай, воровством, выпив целый кувшин состава на крови рода Умбрадо, ихор Ребела у меня в крови с рождения. Отыщи ещё такого же! Тени вот говорят, что во всех королевствах нет второго такого, значит, на чёрный только я и имею право, в отличие от остальных самозванцев.

Принцесса Леве отвлекла меня от раздумий и пустого бахвальства, решительно потребовав:

— Ну-ка, покажи мне технику с переделанной под твою кровь печатью.

Я не стал использовать технику, ни к чему это. Просто озвучил активатор, а затем сложил пальцы в печати. Без жара души это не более чем пустышка.

— Всё верно, отличие совсем небольшое, — изумилась принцесса Леве и нахмурилась. — Не зная, можно было бы списать это лишь на неверную постановку и плохую гибкость пальцев. Как это возможно?

Я лишь развёл руками. Обычное воровство и жадность, ваше высочество. Не самые лучшие качества для идара, но тут уж нужно сделать скидку на мою отвратительную родословную. Потомок проклятого рода Оскуридо, знаете ли, первый после Ребела Безымянного.

Завершился ещё один круг прогулки по площадке. Эдак мы намотаем сегодня пяток лиг, не меньше.

— Поправь меня, если я ошибаюсь. У тебя немалый, достойный Великого заклинателя запас жара души, но весьма скудный запас техник, особенно многосоставных.

— Всё так. Я ведь…

Принцесса Леве перебила меня:

— Наследник Дома, которого готовили по пути меча, а не адепта, всё, что у тебя есть, это три месяца обучения в Академии.

— Даже меньше, — кивнул я. — Выпустился раньше этого срока и часть обучения провёл в за… к-хм, в камере, — торопливо добавил, видя, как поднимаются в изумлении бровки принцессы Леве, — но я был ни в чём не виновен.

— Даже так? Ты плохо себя вёл в Академии?

Принцесса Леве снова хохотала, правда на этот раз за меня не хваталась. Отсмеявшись, сделала три шага от меня и приказала:

— Смотри.

Пальцы её правой руки сплели смутно знакомую печать.

— Активатор «рамас питар».

Только полный дурак не опознал бы составную часть «питар», единую и для плети огня, и для плети воздуха. «Рамас» же я встречаю тоже не в первый раз. Первый был в технике белых лучей, падающих с неба в исполнении Вира.

Я захлопал глазами, осознав, что если Вир король, то он же обязан был идти по пути меча, а никак не адепта, а значит, и не мог использовать техники… Но ведь мог и использовал! Нужно перечитать списки королей Скеро, отыскать среди них того, что был младшим сыном, не имея права на трон, но после смерти старшего брата стал королём.

— Это родовая, так называемая тайная техника, — глядя мне в глаза, пояснила принцесса Леве. — В ней тайна не в печати, которую тебе, возможно, нужно будет переделать под себя, а в наполнении жаром души, которое я сейчас объясню.

— Тайная? А я имею право узнать её?

— А это уже решать мне, — тряхнула головой принцесса Леве. — Если я дарю её тебе, то что это значит?

— Что отныне имею, — дал я твёрдый ответ.

— Значит, начнём наш урок.