Дары Крови

Глава 25

У меня и отряда оказалось шесть дней на подготовку, и мы успели всё, что я хотел. Сейчас в отряде не было ни одного человека в ханбоке. В ход пошли все запасные доспехи. Я решил последовать старому совету Кодика: к чему врагу заранее знать, что ты идар?

В нашем случае — к чему врагу заранее знать, кто в отряде идар? Да и в любом случае у нас впереди не тот бой, где можно прыгать, бегать и уворачиваться от ударов врага.

Нам предстоит встать на одном месте и стоять до упора. Ни вправо, ни влево, ни тем более назад. Боюсь, для нас всё закончится только тогда, когда король и Вир ворвутся в Теназ.

В таком случае броня на груди того же Листена или Урая это возможность без последствий пережить пару ударов стрелы, меча или парочку огненных шаров «агдже». Чем больше мои люди смогут выдержать ударов врага, тем лучше.

Штурм главных ворот назначили на пять вечера и донесли до меня отдельным приказом три часа назад. Даже снизошли до объяснений. Вечерняя и ночная стража в Теназе теперь, из-за стоящей у стен нашей армии, удвоенная, с перекличкой каждые четверть часа. Мы должны напасть на исходе дня, когда стража уже устала, её немного, и перекличка лишь два раза в час. Больше времени на то, чтобы по-тихому справиться со стражей башен.

Я бросил взгляд на солнце. Похоже, пора. Мне тоже пригодится лишнее время, чтобы провернуть свою непростую задумку.

Креод без слов понял меня по взгляду и откинул тряпку с телеги, открывая мне два плотно стянутых свёртка, с ремнями для переноски. Я перекинул их через плечи, подтянул, чтобы не сползали и кивнул Креоду. Всё уже трижды обговорено.

Поднятая рука, сложенные в печати пальцы, шаг вперёд, и я становлюсь бесплотной тенью.

Ариос негромко сообщает:

— Вы первый, господин. Никого другого ещё нет.

Ну нет, так нет.

Я лёгким бегом направился к возвышающимся впереди стенам Теназа. Взбегать на такие, как я это делал когда-то в приграничном форте нашего королевства, действительно будет непросто. Слишком высоко даже для идара старшей крови, можно легко потерять скорость, стать лёгкой мишенью, поливаемым сверху техниками и умениями меча, и навернуться с верхотуры,

Сомнительно выглядит и обещание Вира проломить эту стену. Лично я не представляю, какой мощи нужно использовать технику, чтобы суметь пробить такую толщину.

По плану захвата главных ворот Теназа, которые иначе называют королевскими воротами, другие идары и Кровавые должны будут карабкаться по стене, пытаясь слиться с ней и взобраться незамеченными на самую верхотуру. Не представляю даже, как они будут это делать днём, я же просто и незамысловато прошёл прямо сквозь сами ворота и огляделся.

Если снова говорить только про себя, то мой таран не вынесет эти ворота из массивного бруса, скованного между собой толстым железом. Ворота слишком прочные, слишком толстые. Но в моих силах за несколько ударов перебить запорную балку и, конечно же, убить тех, кто стоит на механизмах ворот. Мёртвые не сумеют завалить проход.

— Господин, — рядом из стены появилась тень, и Ариос тут же донёс до меня её безмолвный доклад. — Мы обнаружили первых из остальных. Два невидимки, что пользуются техникой «вестет сортам порртаг» и два Кровавых. Им осталось сто шагов до стен.

Я удивлённо поднял брови. Надо же. Впервые узнал, что есть ещё обладатели этой техники. Что же, тогда у них действительно есть шансы подняться по стене незамеченными. А мне нужно ускоряться. У меня в отличие от них втрое больше работы.

Я повернул из высокого воротного тоннеля налево в узкий проход, ведущий сначала во что-то вроде крошечной караулки, где скучали два солдата, а затем на узкую винтовую лестницу на второй этаж. Затем выше, выше и выше, благо мне закрытые двери не представляли никаких неудобств.

Ещё когда я запоминал рисунок башен и ворот, отметил на верхней площадке, где находилось знамя Реола, небрежно обозначенное парой взмахов кисти полотнище герба Великого дома Лагер, который можно было бы назвать Первым домом севера Реола — старшим из северных Домов Реола, которому и принадлежал Теназ. Тот самый спрут, который недавно Креод срезал с последней из моих целей.

Добравшись до этой самой верхней площадки, я замер, ожидая. Но всё рассчитал верно, долго ждать не пришлось. Отвернувшись от нашей армии, один из солдат направился влево, другой прямо, а дойдя до боковых зубцов, во всё горло проорали:

— На месте!

Мне оставалось лишь дождаться, когда солдаты чуть вернутся назад, скрываясь с глаз тех, кому они только что подавали сигнал, и повести рукой, отдавая безмолвный приказ.

Каждому из солдат здесь хватило лишь одной тени, но теперь у меня есть всего половина часа. В лучшем случае. Этого времени хватит и двум другим отрядам. Если всё у них пройдёт гладко.

Я вышел из Теневого шага, торопливо метнулся к заранее присмотренным верёвкам и, не тратя время на ремни своей ноши, резанул их ножом. На эту сторону тёмно-серый свёрток. Он обошёлся мне дешевле. Стараясь не высовываться, чтобы меня не заметили снизу, я быстро растянул свёрток, принялся вязать узлы уже на своём полотнище. Не обошлось и без проблем, но я справился.

С другой стороны площадки, где уже висел герб Лагер, и куда я приготовил синий свёрток, вышло и вовсе криво. Моё полотнище ещё лежало скатанным, но я уже видел, что будет криво — оно оказалось уже и не совпадало с местным крепежом. Это не считая того, что я вначале перепутал стороны и только совет вездесущих теней помог мне избежать позора.

На глаз удлинил последние две верёвки, затянул их узлы и обессиленно прислонился к тёплому, ещё не успевшему истратить дневное тепло камню.

Как в первый раз всё это… выматывает. К ипостаси убийцы я привык, к ипостаси лазутчика, ведомого тенями, тоже более-менее привык, а вот такое — ещё и что-то делать буквально на виду у всех — у меня впервые.

В кои-то веки не стал складывать знаки, а просто спросил голосом:

— Как там у остальных?

Ариос чуть промедлил, а затем сообщил:

— Последние сведения были о том, что они успешно поднимаются на стены. Четыре невидимки и четыре Кровавых в двух раздельных отрядах.

Сначала я не понял, что означает раздельных для двух отрядов, но даже не успел переспросить, как сам сообразил. Невидимки отдельно, Кровавые отдельно. Надеюсь, они не участвуют в соревновании «кто лучше»? В любом случае — я лучше, я уже на месте. Скосил глаза на небо, но ничего не понял, пришлось спросить:

— Сколько у них осталось времени?

— Пятнадцать минут.

Я поморщился. Мало, очень мало, не поторопился ли я с началом? Будет неприятно стать причиной их провала, нужно с этим что-то сделать. Вздохнув, скользнул к ближнему из тел и принялся сдирать с него доспех. К сожалению, едва я расстегнул первые ремни, как обнаружил, что подклад воняет так, что глаза режет. Успел пожалеть о своей доброте, тут ещё снизу выскочила тень и доложила:

— Кровавые наткнулись на стражу. Положили всех и бегут к башне. Через минуту будут здесь.

Ограк хмыкнул:

— Теперь всё зависит от их удачи. Если стража расслаблена и не заперла вход, то…

Он не успел договорить, даже сюда, на мою верхотуру отчётливо донеслись вопли и звон железа.

Ограк развёл руками:

— Их удача совсем плоха.

Я же молча оттолкнул от себя стражника, с которого так и не успел стащить доспех, рявкнул:

— Убивайте!

Сейчас главное — не дать охране королевских ворот завалить эти самые ворота, но с этим справятся и мои тени.

Я же вскочил, уже не опасаясь оказаться замеченным, крутнулся на месте, распрямил руку, выбрасывая из кулака плеть света. Флаг Реола, здоровенное полотнище синего цвета, качнулся и рухнул вниз. Сигнал подан.

Но на этом я не остановился, подскочил к внешним зубцам и ещё раз махнул рукой, разрубая верёвки, на которых удерживалось полотнище герба Великого дома Лагер. Не успело оно опасть на землю перед воротами, а я уже переваливал через край свой, синий свёрток. Он рухнул вниз, быстро выбрал слабину верёвок, которые дёрнули его, раскрывая. Дальше он принялся неспешно разматываться только под своей тяжестью. Минуты не прошло и все закончилось — над королевскими воротами Теназа трепыхалось на ветру полотнище герба Дома Денудо — белый барс на лазури.

Умелец, который до этого вышивал только гербы на ханбоках, справился с новой для себя работой откровенно плохо, но это видно только вблизи, а до ближайших глаз сейчас — армии Скеро — несколько сотен канов.

Они не видят сейчас огрехов герба, зато видят, кто захватил главные ворота города, и кто будет их удерживать против всего Теназа. Ограк совершенно прав — меня сделали приманкой, но кто сказал, что я буду безвестной и безропотной приманкой?

Невдалеке всплыл из деревянного настила Ариос и доложился:

— Вся стража башни мертва. Никого сильнее Возвышенного мечника здесь не оказалось. Стража привратной площади сильнее, пытается прорваться внутрь, но Кровавые прорубили дверь и как раз столкнулись с ними на втором этаже.

— Невидимки?

Ариос ткнул рукой:

— Тоже упёрлись в закрытый боевой ход, но до сих пор не решаются шуметь и выбить дверь.

Я кивнул и метнулся ко второму свёртку. С ним прошло легче и быстрей. На внутренней стороне воротной башни, в сторону города развернулось другое полотнище. Серое полотнище с угольно-чёрным сломанным клинком.

Перегнувшись через зубцы, глядя на тащащих какие-то телеги и мешки солдат Реола я заорал во всё горло:

— Незримая смерть! Незримая смерть! Я убью вас всех!

Несколько мгновений ещё поглядел сверху на лица, задранные на меня и полотнище с символом моего прозвища, а затем бросился к спуску с площадки, накладывая на себя защиту и готовясь к схватке. Хватит полагаться только на теней и неизвестных Кровавых.

На втором этаже… На втором этаже Кровавые себя совершенно не сдерживали, впрочем, реольцы тоже: кровь заливала доски пола на палец, не успевая просачиваться в щели, но в этой крови лежал и один Кровавый. Мёртвый.

Едва успев это увидеть, я тут же прянул назад, уходя от стегнувших по мне алых клинков, выругался:

— Чтоб дети забыли, как вас зовут! Свои! Кто, по-вашему, срубил флаг и перебил защитников механизмов?

Попытался шагнуть вперёд ещё раз, и в этот раз Кровавые по мне не ударили.

Вернее, Кровавый. Двое остальных выдавливали реольцев вниз по винтовой лестнице, и здесь был слышен лишь звон стали и хрипы умирающих.

Слишком долго возятся, эдак они закупорят нас здесь. Я ринулся к ним вниз по ступеням, рявкнул:

— Пригнулись!

По-другому на этой узкой лестнице было не разойтись — я буквально взбежал по спинам и плечам Кровавых и оттуда ударил потоком шипов. Прыгнул вперёд, удерживая технику и выкашивая реольцев. Один оборот лестницы, второй, третий, лестница закончилась, а поток шипов разбился о сияющий «тум», поднятый на месте выбитой двери.

Тупица, этому адепту идти бы в первых рядах, глядишь, и получилось бы вломиться на второй этаж. Впрочем, что я знаю о том, кто шёл в первых рядах? Кто-то же убил Кровавого?

Мысли скакали, совершенно не мешая мне менять печати. Поток шипов исчез, и тут же в чужой тум ударил таран. Но тум выдержал.

Мгновение я пялился, пытаясь понять, сколько жара души нужно влить в эту простую технику, чтобы она выдержала мой удар.

— Господин? — подался вперёд Ариос, готовый помочь мне.

Но я уже сменил печать, уже шагнул вперёд, уходя Теневым шагом сквозь стену. Три удара сердца, и я уже под сводом воротного тоннеля, за спиной реольцев и этого потрясающе сильного адепта.

Солдат, рядом с которым я вновь стал видимым, ещё только открывал рот для крика, ещё только поднимал меч, а я уже сменил печати и провёл жар души от сердца до пальцев.

Таран смел и этого солдата и полтора десятка других, проломив настоящую просеку в их телах, ударил в спину реольского адепта, сбив его с ног.

Я снова смял печати, собираясь сменить их, и заорал:

— Незримая смерть!

Подтверждая мои слова, кинувшегося на меня со спины реольца ударил в грудь Молак, пролетев сквозь него и убив, а я, наконец, сложил печати, заставляя брусчатку под ногами реольцев прорасти сотнями бритвенно острых шипов.

— Убивайте, — одними губами шепнул я.

Меня невозможно было услышать в заполнивших тоннель криках боли, но тени превосходно уловили приказ, промчавшись волной сквозь реольцев. Теперь уже совершенно неважно, хватило ли мне сил пробить их доспехи и защиту — живых вокруг меня не осталось.

Я снова заорал:

— Незримая смерть!

Выжившие у входа в воротный туннель, там, куда я не дотянулся шипами, отшатнулись, не решаясь войти туда, где только что за миг полегли десятки их товарищей. Оставили тоннель мне и Кровавым, которые выскочили следом за мной.

Да, то, что они видели, как я исчез и оказался снаружи — проблема, но не здесь и не сейчас.

Только теперь я сумел рассмотреть Кровавых. Двое идаров, один бывший простолюдин, тот, что закован в сталь. Даже не представляю, как он умудрился незамеченным подняться на стены. Рыкнул:

— Вы двое — держите проход! Ты, который здоровяк — со мной!

Не дожидаясь, будут они меня слушаться, или не будут, я развернулся от светлого пятна выхода и бросился вглубь тоннеля, к воротам. Едва я срубил флаг Реола, как сюда рванул мой отряд. Я могу раз, второй, третий использовать теней, но рано или поздно сюда прибудет достаточно сильных идаров, чтобы доставить и им, и мне проблем. Хорошо, когда ты уверен, что все, кто видел странности Незримой смерти, погибнут, а когда ты в этом не уверен?

Я, огибая какие-то телеги и тела реольцев, на бегу ударил по запорной балке плетью света. Раз, другой, третий, старательно метя точно в предыдущий разруб, углубляя его всё больше и больше.

Наконец, балка сдалась. На пару с догнавшим меня Кровавым мы упёрлись плечами в створку и навалились.

Не знаю, сколько человек должно было открывать её, но нам двоим, несмотря даже на силу Кровавого из простолюдинов, оказалось многовато. С трудом, со скрипом и надсадными рыками нам удалось сдвинуть створку на ладонь, и я тут же с облегчением шагнул назад, остановил Кровавого:

— Х-хватит. Дальше они сами справятся.

В конце концов, их там сто рыл, у них приготовлены рычаги и верёвки.

В этот раз тень упала сверху, просочилась через свод. Ограк.

Поймав мой взгляд, он сообщил:

— Проблема, господин. Стража стен. Они уже почти здесь, а левую дверь Кровавые проломили.

И он был прав. Да, две-три тени могут сдерживать напор обычных солдат, но едва там появится кто-то сильней, их сил не хватит. Они бросятся сюда, доложить, сообщить об идаре, собрать ещё теней для его убийства, но реольцам-то нужно буквально полминуты: промчаться через башню, добраться до караулки, да выбить клинья, которые удерживают тоннель от обрушения.

Я тут же замер, ухватил за наплеч Кровавого. Тот дёрнул плечом, пытаясь вырваться, и не сумел. Я же уставился в прорезь его шлема, в горящие алым глаза и спросил:

— Вы же снесли дверь, чтобы попасть в башню? — не дожидаясь ответа, рыкнул. — Давай туда! Бегом! На стенах уже полно реольцев! Сейчас они нас завалят камнями!

Он явно колебался миг, но всё же кивнул и развернулся, убежав туда, откуда только недавно с боем пробился: на винтовую лестницу и дальше, на второй этаж.

Я сложил пальцы в вопрос.

Правый выход на стену, невидимки?

— Цела, они спустились во двор, — Ограк махнул рукой, указывая на светлое пятно выхода из воротного тоннеля, где маячили ещё двое Кровавых. — Где-то там.

Поняв, что у меня больше нет вопросов, Ограк взлетел вверх, уходя сквозь камни. Я торопливо зашагал дальше, на ходу обновляя защиту. Добравшись до Кровавых, от которых как раз отхлынули реольцы, буквально сметённые удвоенным Ветром клинков, приказал им тоже самое:

— Уходите обратно на второй этаж башни. Там через вашу выбитую дверь лезут солдаты со стены.

Спрашивать, с чего я так решил, эти не стали. И я, и они отлично слышали крик и звон стали, доносящийся до нас сверху даже сквозь камень перекрытия.

Они только переглянулись, и левый сказал:

— Приказ был удержать механизмы.

Правый кивнул:

— Пусть так, но этот здесь один справится?

Я вмешался в беседу, вставив и своё мнение:

— Скоро здесь будет подмога с той стороны, — не удержавшись от ухмылки, добавил. — Флаг Реола же рухнул, скоро сюда ворвётся армия Скеро.

— Верно, — неожиданно кивнул левый, заставив меня удивиться.

Похоже, им не сообщили, что мы здесь лишь приманка, на которую скоро навалятся со всей силой. Интересно, что для Вира и короля: когда они достаточно отвлекутся? Когда на нас навалится половина гарнизона Теназа?

Ариос вдруг без всякого приказа скользнул вперёд, пройдя сквозь обоих Кровавых. Левый даже глазом не моргнул, а вот правый поморщился и на ходу потёр грудь. Оказавшись за их спинами Ариос презрительно сообщил:

— Слабаки. Очень малый запас души.

Я изумился, сложил знаки.

Ты можешь теперь это видеть?

— Я это ощущаю. Слабаки.

Ну, они, может, и слабаки, но их там наверху уже трое, а я здесь один и реольцы это видят.

— Вперёд! Вперёд!

Я скосил глаза на теней и приказал:

— На вас этот крикливый и идары.

Через миг я остался один, все полтора десятка теней, что были рядом, ринулись навстречу реольцам.

Я проводил их взглядом и добавил к усиленной защите тела ещё и шаровую молнию, технику «раммас туматум озеррут», полученную у Вира уже давненько.

Лучшее из того, что у меня есть, чтобы сражаться в одиночку. Вокруг меня, держась на расстоянии кана, принялся наматывать беспорядочные круги светящийся белым шарик размером с кулак.

Выглядит не очень опасным, но буквально за мгновение прожигает доспехи старшего воина. Жутко горячая штука. Пока в нём есть жар души, подойти ко мне на расстояние удара меча для обычного простолюдина — невозможно.

Но реольцы этого не знали и попытались захлестнуть меня плотным строем. Я сам прыгнул им навстречу, добавив к шаровой молнии плеть света и удары теней.

Первым же ударом я убил два десятка солдат, создав вокруг себя настоящий круг смерти. Затем хлестнул плетью влево, вправо, вырвался из воротного тоннеля, чтобы добраться до ещё живых врагов.

Когда реольцы отхлынули от меня, ошеломлённые, сломленные невероятными потерями, я ударил им вслед ударом гнева, залив привратную площадь десятками смертельных лучей.

— Незримая смерть! Незримая смерть!

Я аж вздрогнул от этого рыка за спиной. Креод. Уже здесь, пока я избивал простолюдинов. Обернулся.

Они прикатили с собой телеги, как и было договорено. Правда, реольцы нам с ними помогли, притащили свои, едва увидели, что рухнул флаг на башне, и никто не собирается заваливать ворота. Пытались забить воротный тоннель телегами и мешками, чтобы не дать нам ворваться внутрь. Теперь же эти телеги и мешки мои солдаты тащат обратно.

Креод стащил шлем, оглядел меня, забрызганного кровью с головы до ног, сглотнул и опустился передо мной на колено.

— Господин, у меня плохие вести.

Я и тени знали, что армия не придёт сюда, когда рухнет флаг Реола.

— За нами никто не пошёл. Здесь только мы, господин.

Теперь это знают все мои люди.

Я улыбнулся и громко, чтобы услышало как можно больше людей, сказал:

— Что же, значит, нам придётся самим взять Теназ.

— Господин? — поднял голову Креод, глядя на меня круглыми глазами.

— Я подозревал, что так случится, но это ничего не меняет в планах.

Сверху снова появился Ограк и недовольно сообщил:

— Там не справляются.

Я повёл взглядом, выискивая в толпе одноликих одоспешенных солдат нужные фигуры, рявкнул:

— Домар, Майс, Урай, Апот! Взяли два десятка и наверх! Там трое Кровавых защищают входы со стен. Помогите им! Крикните им, что свои, чтобы не сцепиться, сами вперёд не лезьте и солдат не посылайте. Держите ауры, защиты и бейте из-за спин Кровавых. Экономьте силы. Живей, живей, не спим! У нас приказ короля — удержать ворота, и мы его выполним!

Подмога от отца привезла с собой не только доспехи, деньги, ханбоки с гербом Дома, но и крупные слезы Амании, которых с запасом хватило, чтобы снабдить всех моих идаров. Но всё равно нужно напомнить им о том, что необходимо беречь силы.

Там наверху как раз полыхнуло, грохнуло. Тут и без подсказки Ограка поймёшь, что Кровавым туго приходится. А у нас здесь затишье. Правда, вряд ли надолго.

Я повёл рукой, спрашивая вроде как у Креода, а на самом деле у Ограка:

— Что посоветуешь делать?

Первый ответил:

— Господин, если мы не собираемся отступать, то держать по старому плану оборону на выходах с площади — нельзя. Если на стенах реольцы, то они будут бить нам в спину.

Ограк кивнул:

— Разумно. Телеги на середину, не отходить от воротного тоннеля. Реольцы точно подтянут лучников. Они нам не страшны, но незачем спускать такое с рук. Пусть невидимки поднимутся на крыши и сделают это за нас.

Я чуть прищурился, услышав это. Точно, невидимки. Кивнул вновь сразу обоим:

— Хорошо, — громче сказал с трудом угадываемому в доспехах Илиоту. — Илиот, на тебе защита, ждём лучников и реольский огонь.

Стоявший в трёх шагах солдат скрипнул зубами:

— Господин Лиал, может, лучше мне поменяться с Майсом? Он сумеет прикрыть от стрел, а я нет.

По предложению и голосу я узнал Равая из Дома Орай, своего нового идара старшей крови, Палладина меча, покачал головой:

— Нет. Аура их защиты и так должна дотягиваться до нас, расстояние позволяет.

Наверняка он остался несогласен со мной, но спорить не стал. Я же, не сильно напрягая горло, громко сказал:

— Эй, четверо опоздавших на веселье у ворот! Скоро здесь будут лучники или даже метатели огня, и лучше бы вам ждать их на крышах, чтобы оказаться хоть немного полезными.

Креод поднял бровь, удивлённо глядя на меня, но через миг, когда мне ответили, обе его брови поползли наверх.

— С чего ты решил, что можешь нам приказывать?

Я ответил голосу из пустоты в том же тоне:

— С чего ты решил, что можно прийти сюда, ничего не сделать, постоять в стороне и просто уйти? Тот, кто вас сюда послал с заданием, скормит вас Кровавым за подобное. Но ты можешь сказать, что всё будет не так, и даже проверить это!

Креод обернулся, медленно обвёл взглядом площадь, дома напротив нас, суетящихся солдат, мёртвые тела на брусчатой мостовой, какие-то пристройки вдоль стены и широко, довольно ухмыльнулся, а затем сообщил мне:

— Господин, они послушались вас. Разделились на пары и двинулись к выходу с площади, — гораздо тише добавил. — Я слышу удары их сердец.

Я кивнул, принимая ответ, но больше беспокоясь о звуках, что долетали до нас из самого Теназа: крики, лязг стали, грохот. Реольцы накапливают силы, чтобы навалиться на нас. Вряд ли можно рассчитывать, что король и Вир уже готовятся нанести главный удар. Нам здесь не одну, не две и даже не три атаки нужно выдержать.

Свистнула стрела, пролетев буквально у уха. Я оглянулся через плечо: на правой стене, там, где дверь цела, собралось десятка три реольцев, и они нашли луки. Но я был прав — аура Майса, который на моей крови стал Великим паладином, прикрывала нас, так что луки — это не страшно, в отличие от вон того мужика в шёлке, что на бегу вскинул меч.

Я тоже поднял руку, и шаровая молния, спокойно висевшая всё это время в стороне, скользнула мне в ладонь. Крутнуться, добавляя к силе рук скорость тела, и швырнуть шар «озеррута» на стену, точно между реольцами и их идаром.

Трюк, который подсказал мне Илиот, когда сам начал осваивать это умение.

Через миг наверху жахнуло, смело половину реольцев и идара, сбросило их со стены, моего короткого взгляда хватило, чтобы тени метнулись туда и не дали никому встать. Будем считать, что все реольцы упали крайне неудачно, сразу насмерть.

Пока я развлекался со стенами, из города добрались новые гости, и я не стал мериться с ними силой, а отступил к заслону из телег, на ходу приказывая:

— Илиот! Илиот! Держим защиту!

— Слушаюсь, господин.

Я встал слева от центра воротного тоннеля, он справа, руки мы подняли одновременно, одновременно складывая печати последнего из переданных мне Виром техник.

Раммас аут раум зиарот.

Над телегами, моим отрядом и, даже прикрывая часть башен и тоннеля королевских ворот, возникли два вложенных друг в друга купола из светящихся чешуек.

Жаль, что эта техника не может складываться в одну общую. Но и так очень и очень хорошо. Реольцы, мы готовы.

Армия Скеро стояла в нескольких сотнях шагов от стен Теназа и следила за тем, что происходило за его главными, королевскими воротами.

Конечно, видеть сквозь камень никто из солдат и идаров не мог, но вот суету на стенах справа и слева от воротных башен было отлично видно. Ещё лучше было видно вспышки техник и удары умений пути меча.

То реольцы лупили по башням, то из башен летели ответки, сносящие фигурки реольцев со стен.

А ещё все отлично видели полотнище, которое теперь висело над главными воротами Теназа — барс на лазури, и сейчас в армии не оставалось ни единого идара или простолюдина, который не знал бы, кому принадлежит этот герб.

Малый дом Денудо с севера.

Один единственный не столь и большой отряд этого Дома уже больше получаса удерживал ворота Теназа, но приказа прийти им на помощь всё не было и не было.

Но если большая часть солдат и идаров удивлялась этому, то кое-кто лишь довольно щерился, одобрительным кивком встречая каждый удар по защитникам ворот и башен.

Ватет из Великого дома Вистосо, недавний противник Лиала на судебном поединке.

Поддавшись чувствам, он одними губами прошептал:

— Сдохни, сдохни, выродок из Денудо, чтобы тебя Безымянный побрал.

Но вокруг были не только простолюдины, но и идары, которые сумели разобрать этот шёпот. И если большая часть смолчала, лишь бросив на Ватета быстрый взгляд, то один из стоявших неподалёку идаров этим не удовлетворился. Идар с вепрем на плече.

Адалио из Великого дома Тенебро.

Перед сражением войска, собранные в одном месте, распределили так, что восток встал рядом с востоком, север с севером, а здесь, в центе собрались Дома юга, как самые многочисленные в армии Скеро.

Адалио прищурился, оглядел Ватета и спросил:

— Это же ты бился на судебном поединке с Лиалом из Дома Денудо?

— Малого дома Денудо! — рявкнул Ватет в ответ. — А скоро этот крошечный Дом и вовсе исчезнет.

Адалио словно и не заметил раздражения своего собеседника, тоже, не особо сдерживая голос, заявил:

— Голос короля прямо обвинил твоего родича Кромера в том, что его обвинения были несправедливы. Ты вообще не должен был поддерживать Кромера в этом судебном поединке.

— С чего бы это? — ощерился Ватет. — Мы с ним из ветвей одного и того же Дома. Я называю его братом, он называет меня братом. С чего ты вообще ставишь мне это в вину, Адалио? Мне казалось, что мы, Дома юга должны держаться вместе и поддерживать друг друга.

— С того, что недостойно идара пытаться осудить своего спасителя.

Ватет поднял бровь:

— А если брат не считает его своим спасителем?

— В нём говорит злость и увечье. В тебе же должен говорить разум.

— Слушай, Адалио, ты, конечно, из главной ветви Тенебро, а я всего лишь из боковой ветви Вистосо, но это не значит, что ты можешь мне указывать, как я должен поступать и что во мне должно говорить.

Адалио прищурился, смерил взглядом синих глаз Ватета и спросил:

— Ты знаешь, что с год назад Лиал из Денудо спас детей из уничтоженной реольцами деревни твоего Дома?

— Какое мне дело до простолюдинов?

— Ясно, — качнул головой Адалио. — А если я скажу, что в день, когда он привёл детей в лагерь, я обещал Лиалу поддержку юга?

— Ха-ха-ха! — расхохотался Ватет. — Твой Дом, что, вспомнил вдруг времена, когда был Первым дома юга? С чего ты, всего лишь четвёртый сын владетеля одного из многих Великих домов юга, решил, будто можешь говорить за весь юг?

Адалио повёл плечами и сказал:

— Похоже, некоторые ветви юга прогнили и требуют обрезки. Завтра после битвы, я вызову тебя на судебный поединок за оскорбление.

— А если я откажусь? — презрительно фыркнул Ватет.

— Тогда я каждый день буду рассказывать всем, что ты трус, который не боится сражаться только с заведомо слабыми. А ещё буду добавлять, что даже на таких условиях ты слабак, который проигрывает даже идарам младшей крови.

Ватет растерял и улыбку, и презрение, сквозь зубы спросил:

— Ты раз за разом всё сводишь к этому ублюдку Лиалу. Он тебе кто? — раньше, чем Адалио успел ответить, Ватет рявкнул. — Забудь о нём! — ткнул рукой в сторону Теназа. — Король и Яшмовые весы пожертвовали им, разве не ясно? Он вот-вот сдохнет там и руки моего брата будут отомщены.

В этот миг там, куда указывал Ватет, жахнуло так, что простые солдаты пригнулись. Тысячи взглядов скрестились на воротах и левой башне, верхушка которой разлетелась на куски и сейчас сползала вниз, словно перерезанная наискось огромной силы ударом.

Я зарычал, пропуская через печати жар души. Чтоб Ребел к себе забрал этого реольца. Принимать на защитный купол кусок башни — это совсем не то же самое, что принимать удар техники или жидкий огонь. Это, чтоб у этого реольца и детей никогда не появилось, намного сложней.

Удержать всё я не сумел, но самое главное — продержаться, пока кусок башни и груда битого камня сползали по защите, смещаясь в сторону, я сумел. А после, когда мой щит лопнул, всё это принял на второй, свой слой Илиот, и мы не только выжили, но нас даже не завалило.

Я потряс головой, помахал руками, пытаясь хоть так охладить их — жилы гудели и горели от пропущенного сквозь них жара души. Повезло, что купола держали и пыль, не давая нам здесь задохнуться.

Нет, так дело не пойдёт. Если проклятый реолец ещё раз повторит эту технику, то нас всё же завалит и завалит тоннель ворот, а после этого все наши старания сразу станут бесполезны — реольцы облегчённо выдохнут и расслабятся, а я провалю задание Вира. Стоять в строю и держать удар оказалось не лучшей идеей. Зато теперь я уверен — у Вира найдётся чем проломить стену, если уж у какого-то реольского идара нашлось, чем снести половину башни.

Это я недавно стал считать себя достойным ранга Великого заклинателя? Или там, за клубами каменной пыли и дыма, на одной из улиц совсем не обычный реольский идар?

Я облизнул пересохшие губы, потянул из слезы на груди жар души, восполняя потраченное, и снова поднял руки, складывая печати. Но в этот раз я не собирался опять поднимать защитный купол.

— Раммас.

Шагнуть вперёд и вправо, выходя из-за защиты строя и завала телег.

— Туматум.

Перепрыгнуть через тела реольцев.

— Озеррут.

Вокруг меня, уже стоящего на пустом, свободном от моих людей пространстве, вновь закружился белый шар.

Через миг я разразился чередой приказов:

— Я влево, Креод, ты право, Илиот, выжди, пока мы не снесём первые ряды, затем сдвигай защиту. Кодик, Суташ, Орак, разбирайте людей, готовьтесь пробиться на улицы. Мы должны отшвырнуть реольцев, иначе нас здесь сомнут.

Рявкнул для Креода и теней:

— Вперёд!

Меня отшвырнуло, засыпало битым камнем, который отстучал по мне дробь боли невзирая ни на защитную пелену тьмы, ни на усиленную защиту тела. Ощущая, как по виску потекло что-то тёплое, я зарычал, напрягся и встал на ноги, сбрасывая с себя завал из кирпичей. Первое, что я увидел сквозь завесу пыли — реольца, который крутил перед собой меч.

Я не стал проверять, кто из нас быстрей и какое по счёту он делает движение пути меча. Прошлый удар, который задел меня самым краем и едва не прибил, был очень и очень хорош — быстрый, уверенный, ловко сплетённый. Соревноваться против такого меча с плетью…

Мысль я додумывал, уже убегая прочь, вкладывая жар души в ускорение. Главное, что мне нужно сделать — уйти с линии удара, прикрыться от реольца зданием.

Что я и сделал, в прыжке влетев в узкое окно, в котором не оставалось ни одного уцелевшего стёкла. Не успел даже порадоваться своей ловкости, как здание вздрогнуло, подпрыгнуло, ударив меня в ноги и сбив на пол, а затем начало сминаться, словно было сделано из бумаги, оказавшейся в руке великана.

До этого мига я даже не знал, что Шаги сквозь тьму можно исполнить, лёжа на спине, шагать в воздух, к потолку, который уже начали пронзать слепящие синим мечи.

Оказалось — можно, если очень нужно. Взбежать к потолку не удалось, даже став бесплотным, а вот пропустить сквозь себя куски досок и балок, которые рухнули вниз — вполне удалось.

Крутнувшись, я, наконец, встал на ноги и рванул прочь, где проскакивая сквозь стены, где тщательно уворачиваясь от бьющих со всех сторон мечей. Проверять, насколько силён этот реольец и может ли он повредить мне в Шагах сквозь тень, я не собирался, тем более с этими столь ярко сияющими синим светом мечами. В одной из комнат, через которую я пробегал, мелькнул испуганный, прикрывший голову старик. Прости, старик, я не думал, что реолец снесёт и это здание.

Выскочив на улицу, обернулся, оглядывая, во что превратился давший мне укрытие дом. Без шансов.

Ограк, который без малейшего напряжения удержался рядом во время моего бегства, сообщил очевидное:

— А вот этот достоин именоваться Клинком. Почти полноценный Хвао.

Я зыркнул на него, но он и не подумал смущаться, а лишь снова сказал правду:

— С ним вам не справиться.

Злясь, я буркнул:

— Так помогите.

Ограк молча кивнул, развернулся и побежал прочь от меня, за угол завала, в который превратился этот длинный дом в три этажа. По пути к нему одна за другой присоединялись и другие тени.

Я оскалился и рванул следом. Только для того, чтобы увидеть, как в смутно различимую в пыли фигуру реольца одна за одной вонзаются мои тени, а он… продолжает стоять.

Конечно, здесь не все три десятка теней, они ведь прикрывают и других моих людей, но Ограка, Ариоса и Молака я видел, фигуру здоровяка Ирала, который сейчас поглотил в себя и всех более мелких теней и реольца, тоже вижу своими глазами, а реолец лишь вертит шеей и трёт грудь.

Оскалился в злой усмешке. Ну отлично. Я, значит, не справлюсь, а что же вы? Сильный Клинок, значит, вам уже не по зубам, тени? Кто же грозился убить Вира?

Тем не менее убивать реольца нужно. Ударить сейчас, когда он явно ослаблен тенями?

Где-то на соседней улице жахнуло какими-то голубыми молниями, им ответили яркие белые всполохи, расчертившие тучу пыли, которая только разрасталась от нашей битвы. Там, похоже, Илиот опять наткнулся на опасного врага.

А ведь я привёл сюда людей не для того, чтобы терять их. Похоже, настало время использовать кое-что ещё из моих тайн. Гораздо более заметное, чем тени.

Моя усмешка стала только злей, а через миг я выпустил из себя скрываемую в себе тьму, использовал Сферу тьмы, которую забрал у одного из Кровавых, постарался раскинуть её пошире.

Я по-прежнему отлично видел всё, что происходило вокруг, но знал, что сейчас все, кто оказался внутри этого умения, буквально ослепли и оказались в непроницаемой тьме.

Разумеется, кроме меня и моих теней.

Рявкнул, всё ещё находясь в бесплотности Шагов:

— Тени, уничтожить всех, кто попал во тьму!

Сам рванул вперёд, забирая левей и заходя за спину реольцу, который уже сплёл вокруг себя Сферу чего-то там: ни следа мечей обычного умения, а вместо них плотная синяя поверхность, которая закрыла реольца словно плёнка воды. Полусфера воды внутри моей полусферы тьмы.

На пробу первым делом я коснулся этой плёнки лишь кончиком пальца, но рука свободно провалилась внутрь, защита реольца не отчекрыжила мне палец и вообще не повлияла на моё бесплотное тело в Шагах сквозь тень.

Спустя миг я уже стоял за спиной напряженно озирающегося реольца.

Прошлый, почти Клинок, из Великого дома Лагер почуял и отбил такой удар, этот, настоящий и сильный Клинок из какого-то неизвестного мне Дома, ничего почуять не сумел. Может, тому виной была его слабость после теней, может быть, тьма, которая обволокла его со всех сторон и полностью скрыла меня от зрения и слуха, но я просто и без затей снёс ему голову плетью света.

Миг постоял над телом, прислушиваясь к звукам сражения вокруг, а затем рванул на помощь Илиоту.

Рванул сквозь дом, обнаружил, что от дома осталось одно название, лишь одна стена, а из битого кирпича и досок торчит рука в знакомой серой броне.

Сбросил Шаги сквозь тьму, сломав печать, рванул руку, вытягивая остальное тело, а заодно открывая взгляду броню. Всё верно, знакомая броня. Но всё равно это был лишь человек деда, поэтому я сказал ему, по-прежнему не видящему ничего в моей Сфере тьмы не больше того, что он должен был знать.

— Это я, твой господин Лиал. Стой здесь, жди, сейчас я прикончу этого Кровавого и тьма уйдёт. Если рядом был ещё кто-то из наших, попробуй отыскать по голосу и откопать.

Солдат закашлялся, закивал, думая, что смотрит мне точно в глаза:

— Понял, господин.

Отпустив его, я рванул дальше по улице. Помню, планируя эту битву, я хотел в конце поручить Креоду пройтись и прикрыть меня, наделав дыр в реольцах, которых убили тени. Но я просто не представлял, насколько мы развернёмся с защитой ворот, действительно превратив её в битву за город. Не знаю, что там с воротами, их просто не видно за пылью и дымом, но половина ближайших к воротам домов — в труху, в обломки. Ни реольцы, ни мы не сдерживались.

Впереди, буквально за углом, снова жахнуло, ударило сверху, из-за пределов тьмы росчерками ослепительного света, очертило во тьме огромную защитную технику, подсказывая мне, где Илиот вслепую бьётся с реольцем.

Если и этого королю и Виру будет недостаточно, то я даже не знаю, сколько мы ещё сил Теназа должны на себя стянуть.

Яшмовые весы отвернулся от череды белых и синих вспышек, осветивших изнутри огромное облако пыли, которое заволокло уже не только ворота, но и лежащие за ними кварталы Теназа, и в очередной раз с возмущением поглядел на Вира.

— Если и этого ещё недостаточно, то я даже не знаю, как заместителю командира моего отряда Гирь Весов вообще вам угодить.

— Не угодить, а выполнить условия, не заместителю твоего отряда, а выпускнику моей Академии, — спокойно поправил его Вир, а затем согласился. — Но в этот раз и впрямь пора, реольцы, наконец, осознали, какая острая кость впилась им в глотку, и стали достаточно серьёзны.

Яшмовые весы быстро повернулся к Теназу, обнаружив за его воротами огромную чёрную чашу, которая вспухла прямо посреди клубов пыли, накрыв собой едва ли не целый квартал.

Повернувшись к королю Лавою, Вир улыбнулся и сказал уже ему:

— Что же, хватит этому щенку красоваться.

— Погоди, — изумился король Лавой, — я слышу в твоём голосе восхищение?

— Удивительно, но с ним я испытываю те же эмоции, что и с тобой. Одновременное желание прибить и похвалить, — не стал скрывать Вир. — Ничего не могу поделать с собой.

— Интересно, — прищурился король Лавой. — Видимо, мне стоит получше приглядеться к нему.

— Приглядись, — кивнул Вир. — Теперь же настала пора проверить, найдутся ли в Теназе обещанные тобой достойные противники.

Тот в ответ улыбнулся:

— А что, ударить в полную силу и снести стену Теназа этого мало?

— Нет-нет-нет, — покачал пальцем Вир. — Ты обещал мне другого рода развлечение. Нехорошо будет с твоей стороны обмануть меня.

Король Лавой задумался, опустил взгляд, затем глянул на Вира исподлобья и скривился:

— Хорошо, если достойного противника не появится, то я отдам тебе право расколоть Хранителя. Как тебе такая слава?

— Хм-м, не думал, что ты пойдёшь на такую жертву.

— Славы хватит на всех, — криво усмехнулся король Лавой. — Стать первым королём Скеро, начавшим новую эру, тоже немалого стоит.

— Договорились, — кивнул Вир. — А теперь прикрой меня от лишних глаз.

Яшмовые весы заложил руки за спину, всем видом пытаясь показать, что ничего особенного не происходит, а сам с трудом сглотнул, ощущая, как пересохло во рту. На его глазах разговаривали не король и подчинённый, не король и глава Академии, не сильнейший идар королевства и его старый друг. Нет, в каждой их фразе было что-то совсем другое, очень странное и опасное. Это Яшмовые весы чуял шкурой, которая за последний год стала очень и очень чувствительной.

То, что последовало дальше, только убедило его в подозрениях.

Король Лавой вскинул меч, сплетая быструю вязь движений и накрывая их троих плотной, слепящей, сотканной из белого света полусферой. Вир же медленно поднял руки и принялся складывать печати.

На двадцатой печати Яшмовые весы снова сглотнул. На тридцатой ощутил, как слабеют колени, а в животе всё скручивается в ледяной ком.

Этого не могло быть, но это происходило на его глазах: Вир создавал невозможную технику, технику, которая явно была не под силу какому-то там Великому заклинателю.

Замерев со сложенными у пояса печатями, Вир негромко, без напряжения в голосе сказал:

— Три, два, один.

Король Лавой резко опустил меч, в одно мгновение убирая Покров света.

Все, кто стоял за её пределами, увидели, как исчезла Сфера, как открывшийся взглядам армии король резко опустил меч, указывая им на Теназ и вперёд, к стенам города полетел небольшой, ослепительно-белый шарик, который стремительно увеличивался в размерах с каждым мгновением.

К стене Теназа прилетел уже гигантский, сравнимый в размерах с самой крепостной стеной северной столицы Реола шар света, словно само солнце рухнуло на землю и покатилось на Теназ.

Ещё через миг сияющий шар солнца достиг Теназа и исчез. Вместе с куском крепостной стены. Без звука, без вспышки. Вот есть шар-солнце и стена, вот шара и куска стены нет.

Король Лавой вскинул вверх меч и закричал:

— Вперёд! Смерть реольцам! Реол должен пасть!