Дары Крови

Глава 12

Только начав есть, я в полной мере осознал, насколько был голоден — когда я засунул в рот первую ложку густого мясного варева, то словно обезумел — от разума не осталось ничего, кроме одной мысли — еда, еда, еда!

Я смолотил и котелок варева, и две здоровенных лепёшки хлеба, и половину сырной головы, а яростный голод и не думал утихать, напротив, крутил живот так, словно я который день ничего из еды не видел.

Оглядел пустой стол, поджал губы и потребовал:

— Ещё.

— Господин, вам может стать…

В моей руке хрустнула деревянная ложка.

— Ещё!

— М-м-м, сейчас, господин, — Креод положил передо мной вторую половину сырной головы, негромко добавил. — Вот, а я пока сбегаю ещё за одним котелком.

Я отрывисто кивнул, с трудом удерживая себя от того, чтобы не вцепиться в сыр прямо так, ломая его пальцами и запихивая в рот вместе с восковой коркой. С трудом заставил себя взять нож и напластать его крупными кусками.

Жрал, по-другому это не назвать, я не меньше часа, проглотив и новый котелок с похлёбкой, который принёс Креод, и ещё один котелок с крупными кусками варёного мяса, что притащил следом какой-то солдат.

Совершенно не понимаю, как всё это в меня влезло, но даже живот не надулся, словно всё, что в него попадало, переваривалось сразу же, мгновенно. Но жуткий голод я заглушить сумел. Больше того — щёки больше не были так болезненно впалы. Увидь меня сейчас тот же лекарь Азур — не поверил бы, что прошло всего несколько часов с нашей последней встречи.

Это явно ненормально. Но вроде бы это не последствия лечения Креода — там скорей бы пришлось ожидать вспыхнувшей жажды крови, как у Кровавого Борака, которого я прикончил в девятнадцатой Башне.

Больше похоже на последствия техники Вира. Если он словно дал моему телу время на выздоровление, то можно ведь предположить, что эффект сжатого времени ещё немного сохранился, верно? Или неверно?

Как бы там ни было, но воспоминание о Башне и Академии заставило меня вспомнить и о том, что я хотел сделать до того, как мной овладел голод.

Встал, отряхивая с ханбока крошки сыра, со вздохом попросил Креода:

— Запихни в мешок с собой хлеба, что ли. И дай ханбок из тех, что с гербом.

— Сделаю, господин.

Путь мой лежал к шатрам во втором кольце охраны. Туда, где сидели те, кто руководил жизнями и делами всех тех, кто пришёл под знаменем короля на земли Реола.

К мелкому, слабому идару, почти неотличимому от простолюдина, с которым должен был договориться Илиот. Самого Илиота я не застал, хоу Думайн, похоже, отправил его на задание буквально на следующий день после моего отъезда, но я не сомневался в том, что он сделал то, о чём я его просил.

На кольце охраны молча сунул солдату под нос бляху хёнбена. Этого хватило, чтобы тот сделал шаг в сторону, открывая путь.

Я, разумеется, был в этой части лагеря первый раз, но у меня были тени, поэтому я шёл уверенно, нигде не петляя, прямым, иногда даже слишком прямым путём.

— Здесь, господин, — сообщил наконец Ариос. — Сидит слева от входа. Темноволосый, средних лет.

Я, в свою очередь, дал приказ Креоду:

— За мной.

Откинул полог шатра и скользнул внутрь.

Тесновато. Слева и справа стоят два стола, заваленных бумагами, всё остальное пространство занимают шкафы и полки со всё теми же бумагами.

Я бесцеремонно шагнул влево, уселся перед темноволосым мужчиной. Его имя Харло. Это я тоже знал от теней.

Тот удивлённо проблеял:

— Э-э-э, господин, — взгляд его скользнул с моего лица вниз, задержался на гербе, затем опустился ниже, на пояс, пытаясь разглядеть бляху.

Я же сразу перешёл к делу, не обращая внимания на то, что мы в шатре не одни:

— Пару дней назад я присылал к тебе моего слугу — идара Илиота. С разговором о том, что моему отряду нужны адепты Академии и птенцы Кузни.

— О! — просиял Харло. — Да-да-да, господин. Вы очень вовремя, господин, услышали, что они прибыли в лагерь?

Улыбочка у Харло была так себе — неприятная. А может, я был предвзят. Оборвал его:

— Раз они прибыли, давай сразу к делу. Хочу их увидеть и выбрать.

— Понимаете, господин… господин…

Я сообразил, чего он хочет, подсказал:

— Лиал.

— Понимаете, господин Лиал, очень, очень много желающих пополнить свои отряды за их счёт, за каждым буквально очередь выстроилась.

— Понятно, — прикрыл я на миг веки и коротко, а главное, негромко спросил. — Сколько?

Харло наклонился вбок, заглядывая мне за спину, и позвал:

— Эй, Адро, а ну, сгоняй, глянь, нет ли новых бумаг по южному крылу.

— Ага. Щас.

Едва полог опал, снова отрезая уличный свет, как Харло постучал пальцем по столу.

Я вскинул бровь, но Молак тут же пояснил:

— Он просит выкладывать деньги, господин. Хитрый жук. Положите для начала пять монет.

Я зачерпнул в кошеле и выложил посреди стола столбик из пяти монет. По губам Харло скользнула тень улыбки, и он тут же постучал пальцем рядом со столбиком.

Будь я один, простым наследником Малого дома шестнадцати лет, возможно, я бы складывал этот столбик до тех пор, пока мой кошель не показал бы дно. Но у меня были тени, которые, похоже, действительно перерыли все вещи этого самого Харло.

Поэтому, когда столбик вырос до двадцати монет, а он вновь постучал пальцем, я снова поднял бровь и спросил:

— Ты хочешь мне предложить Великих заклинателей и Великих паладинов? Я впечатлён.

— К-хе, — подавился Харло, а жадный блеск в его глазах потускнел. — Нет, ваша милость, такие тоже есть, но придержать их, э-э-э, очень сложно.

— Нет? — я стянул завязки кошеля. — Тогда я заплатил уже достаточно, чтобы хотя бы увидеть, кого ты сумел придержать. Вдруг окажется, что полный мусор, который сдохнет раньше, чем обычный солдат.

— Ну знаете, ваша милость, — почему-то обиделся Харло, — тут уж я ничего обещать не могу. Сейчас и там, и там три месяца всего учат. Скоро говорят вообще начнут учить детей из Осколков, те точно будут отбросами.

— Списки, — не обратил я внимания на эту обиду.

Помедлив, Харло одним движением смахнул со стола монеты. То ли в рукав, то в подол ханбока, то ли заставил их исчезнуть в воздухе. Вместо них сдвинул с правого края стола два листа, наклонился ближе, быстро расставляя крестики у некоторых имён.

Двенадцать человек. Прилично он сумел придержать.

— Двоих, ваша милость. Вы можете выбрать двоих.

Я, уже потянувшийся за листами, замер и поднял взгляд. Харло поёжился под моим взглядом и вскинул перед собой ладони. Только чудом я удержался от того, чтобы не рухнуть влево, уходя от удара техники. Просто потому, что в самый последний момент сообразил, что Харло и техник никаких не знает.

— Ваша милость, поймите, вы не один присылали ко мне слугу. Каждому по два человека.

Я, выдохнув сквозь зубы, ощущая, как колотится глупое сердце в груди, признал, что он прав. Мало того что забрать всех себе не получится по деньгам, так это будет выглядеть нагло, привлечёт к себе внимание и рассорит меня с теми, кто тоже рассчитывал на этот способ пополнения отряда.

— Я понял, двое.

Дёрнул листы, вытягивая из их хватки Харло, и вчитался в отмеченные строки.

Негусто. Имя, Дом, короткая характеристика от наставника Кузни, оценка силы. К удивлению, среди отмеченных ни одного откровенного слабака вроде меня прошлого в ранге всего лишь Возвышенного мечника, сплошь Паладины. Так что брать можно любого. Остаётся надеяться, что сейчас наставники Кузни выдают оценку силы не абы как.

Но если всё верно и честно, то даже не хочется думать, через что пришлось им пройти за эти три месяца. Первая пробежка, смерть от стрел, костёр, тайный состав из золотой чаши и одиночество темноты. От этого никуда не деться. Затем… Затем схватки, схватки и ещё раз схватки. Много бега, много упражнений с мечом. А вот солдат под начало, задания с отрядами, общие схватки и прочее — вот это всё могли полностью убрать.

Так, ладно. Есть ли кто-то с севера?

Я ещё раз перечитал выделенные имена, пытаясь отыскать знакомые именования Домов. Есть. Майс из Малого дома Кайто. Третий сын. Упрямый, жёсткий, старательный.

— Этот.

Больше никого с севера. Тогда… Апот из Малого дома Узмо. Не знаю даже, где этот Малый дом находится. Точно не северный. Про самого Апота написано — внешне послушный, но себе на уме, старательный. Сойдёт, раз старательный.

— Этот.

Глянул вообще весь список, скользя взглядом по характеристикам. Хмыкнул про себя. Старательный у каждого второго, если не чаще. Но есть и наглый, есть и глупый. Причём глупым, вот удивительно, оказался выходец из какого-то Великого дома. Ладно, не буду ничего менять. Апот, так Апот.

Всё ещё улыбаясь, отложил лист в сторону, вчитался в следующий и невольно расплылся в ещё более широкой улыбке. Вот они. Вот они те, кого я так ждал. Догнали-таки меня мои соученики по Академии.

То и дело в списке попадаются знакомые имена. Но из моей девятнадцатой башни я могу взять только…

Да обоих и возьму.

Домар, который Язва. Это вообще отлично, пусть и характер у него не очень приятный, но я знаю, что техники в него вбиты крепко.

Второй, конечно, это всего лишь Урай, который Наивный и второй из пьяниц, которых я заставлял мыть после себя пол. Так себе выбор, но если выбирать из совершенно незнакомых мне парней других башен и его, то я выберу его. Да, он действительно наивный и слабоват характером, но Креод и Илиот не дадут ему спуску и приглядят.

— Эти двое.

— Понял, ваша милость. Два птенца, два адепта. Это, как бы сказать, вдвое больше, чем договаривались, а вы вроде как только посмотреть хотели, не то что брать.

Харло улыбался и кивал, а ещё беззвучно стучал пальцем по столу. Точно там, где совсем недавно стояла башенка из двадцати монет.

С этим тени мне подсказать не могли. Впервые при них Харло продавал выпускников Кузни и Академии.

В итоге это мне обошлось дорого, не будь денег от Карлеса, которому я приказал сбывать вещи реольцев, мне бы вообще не удалось заплатить такого размера взятку Харло. А ведь я забрал не самых сильных, Великих паладинов мне никто не предлагал.

Раньше, буквально пару дней назад, это меня не сильно волновало, я знал, как это исправить, но сейчас уже не был в этом уверен.

Не так давно я вспоминал рассуждения о том, что отвечает в теле идара за ихор и жар души. Теперь могу проверить одно из этих рассуждений.

Мало того что недавно из меня вытекло столько крови, что я, по сути, умер, а разум мой, считай, исчез, оставив лишь странное воспоминание о бесконечной темноте вокруг, ласковой, убаюкивающей, обволакивающей бархатом, так после Креод влил в меня чужой крови. Как в глотку, так и прямо в жилы.

Ещё даже неясно, я полностью остался человеком или же стал на четверть или на одну восьмую Кровавым? Сегодня же, не откладывая, проверю, остался ли во мне ихор и сколько. Жар-то души на месте. Сначала тренировка, затем намешаю свою кровь в…

Я даже споткнулся от неожиданно пришедшей в голову мысли. К чему проверять это, давая выпить кровь новичкам и следя, не станут ли они сильней? Я ведь могу выяснить изменения в себе точно и сразу. Достаточно вновь провести оценку равновесия ихора.

— Господин, — вырвал меня из раздумий Креод.

— Да, идём, — согласился я с его безмолвным намёком и первым сделал шаг, на ходу складывая пальцы.

Птенцы.

И лишь несколько раз свернув за тенями, сообразил, что не только не могу знать, где эти самые птенцы расположились, но и снова не могу настолько уверенно идти по незнакомой мне части лагеря — что на пути сюда, что сейчас мы ни разу не упёрлись в тупик между шатрами, не свернули не туда, удлиняя путь, не…

Я через плечо глянул на Креода, который шёл в шаге позади и левей.

Можно считать, что он тот, кто знает о существовании теней, да?

В облике Креода не было ни капли смущения, недоверия, негодования, гнева или даже вопроса. Спокойный, уверенный в себе гаэкуджа Дома Денудо, который безмолвно следует за своим господином.

Или же его уже можно называть гаэкуджей Дома Оскуридо? Расколется ли это спокойствие на его лице, если я добавлю на флаг чёрного цвета? Синь северного неба, свет Амании и тьма Ребела.

Маловато Предков на флаге, маловато. Я ухмыльнулся мыслям. Почему синь какого-то там неба? Почему бы не считать её синью Предка Химедо? Вот так уже считай и три из семи Предков на моём родовом знамени.

Я шёл, ухмылялся, ёрничал над собой и своей исключительностью, лишь бы немного заглушить беспокойные мысли. Но давешнюю мысль о том, что мне нужно откровенно поговорить с Креодом, я не мог ни заглушить, ни тем более выкинуть из головы, и она меня страшила. Однажды я уже лишился близкого мне человека из-за правды о моей сути.

Флайм. Дистро отца, мой наставник и тот, кто был рядом со мной всю мою жизнь. Он сажал меня на коня, когда отца не было рядом, он учил меня правильно сжимать меч, он приказывал мне не плакать и не бояться темноты, он наставлял меня советом в обращении со слугами.

Но… Это уже не сравнится с тем, насколько близок мне стал Креод. С тем, как он спасал меня, следовал моим приказам и зову своего сердца, чтобы верно мне служить.

Так насколько же хуже мне будет, когда…

А вот эту мысль я сумел растерзать на клочки, вышвырнуть из разума раньше, чем она прозвучала в нём полностью.

Глупости. Тени сказали — он знает. Он знает и молчит. Он знает и вытащил меня из лесов, привёз в лагерь, выходил, влил в меня свою кровь и кровь, и жизни наших врагов.

Креод не отвернётся от меня.

Разумеется, самым разумным стало бы продолжать молчать, оставить всё как есть, не трогать это шаткое равновесие недосказанного и не озвученного. Но…

Если я действительно хочу быть уверенным, что Креод верен мне, мне, наследнику крови Оскуридо и Безымянного, то я должен поговорить с ним. Я должен спросить его, я должен сказать ему.

Я свернул направо, следом за Ариосом, а тот, развернувшись в воздухе, указал на ничем не примечательный шатёр:

— Здесь, господин.

Я свернул ещё раз и хмыкнул себе под нос. Нет, отсюда, от входа сразу ясно, что примечательный: редко у какого шатра стоит стража.

Без слов поднял в руке бляху и бумагу с печатью, что поставил Харло. Стражники без единого слова расступились, открывая мне путь, похоже, привыкли за сегодняшний день.

Я откинул полог, но входить не стал. Оглядел полтора десятка уставившихся на меня юнцов. Неужели я так же выглядел после Кузни? Тощим, угловатым, испуганным подростком с худыми руками-палками?

Снова поднял руку с бляхой и позвал:

— Майс и Апот. Вы отданы в распоряжение хёнбена Лиала, заместителя командира Гирь Весов, особого отряда стратега армии. То есть — в моё.

Кто-то едва слышно даже для моего слуха прошептал:

— От это вы попали, парни. Гляньте, у него даже нет меча. Будете на побегушках у адептов.

Выбранные мной парни отвечать голосу не стали: молча поднялись, сделали шаг вперёд, сорвали с поясов мечи, поднимая их перед собой и приветствуя меня:

— Хёнбен. Хёнбен.

Я довольно кивнул и приказал:

— За мной.

На воздухе, в пяти шагах от шатра коротко сообщил:

— Вы будете в моём личном распоряжении, в моём личном отряде. Я наследник Малого дома Денудо. Это гаэкуджа Креод, чьи приказы вы должны исполнять так же быстро, как и мои.

Я заметил взгляд, которым обменялись эти двое. С ними всё ясно — видят перед собой простолюдина, которому из-за своего происхождения и силы не горят желанием подчиняться. Но молчат. Пока молчат.

— Вы не единственные новички в отряде, так что этих знаний пока хватит. Я был вчера ранен, поэтому не в настроение повторять всё по два раза.

Развернулся и, сам уже косясь на Креода, сложил пальцы в новую печать.

К девятнадцатой башне.

Удивительно, но лишь когда я огласил в их шатре «вы отданы в распоряжение» в глазах Домара и Урая появилось узнавание.

Они тут же рванули за мной на улицу и Домар был первым, кто заговорил со мной:

— С ума сойти. Я раньше думал, что ты здоровяк, Лиал, но что с тобой случилось за эти несколько недель? Ты стал чуть ли не в полтора раза шире. Тебя же не узнать, Лиал, ты выглядишь лет на тридцать, ещё и эти шрамы…

Я поскрёб вроде бы гладкую щеку, там, где её перечёркивал сизый, треугольный шрам до самого уха и ухмыльнулся:

— Это я ещё побрился, иначе ты бы решил, что за вами какой-то дед пришёл.

— Седой? — ухмыльнулся Домар.

— Ага, и лысый.

— А кроме шуток, Лиал?

— Кроме шуток? — я огляделся и сказал. — Не здесь. Идёмте.

Заговорил снова я только когда мы оказались на тренировочной площадке отряда Гирь. Она обычно пустует, так вышло и в этот раз. Мало желающих тренироваться в редкие свободные от выходов дни.

Остановившись в центре площадки, я снова оглядел всех четверых.

— Начнём знакомство. Повторю, я наследник Малого дома Денудо — Лиал. Я хёнбен отряда Гирь Весов и заместитель командира этого отряда. Для вас, птенцы, сообщаю, что я тоже учился в Кузне Крови и отлично знаю и про тьму уединённых тренировок, — оба птенца невольно сглотнули под моим взглядом, — и о том, чего можно ожидать от вас, проучившихся в Кузне в четыре раза меньше меня. Пройдусь кратко по себе — я был в числе тех, кто попал под первый удар Реола в этой войне. Случилось это до посвящения, поэтому наш выпуск сильно недосчитался птенцов после той ночи. Но мы всё равно сражались, наш выпуск, ведомый за собой наставником Глеболом, отбросил реольцев от шатра принцессы Леве и спас её от Кровавых Реола. Из нашего выпуска я был первым, кто вышел к алтарю для посвящения, а после продолжил сражаться с реольцами, участвовал в нескольких битвах, был в числе тех, кто уничтожил реольцев, рвавшихся к столице. Но в отпуске, на суде чести допустил оплошность и убил своего соперника. Мне, как отмеченному в битвах званием гаэкуджи армии короля, сделали послабление: заменили смертную казнь повторным посвящением. Если вы не знаете, то, в отличие от простолюдинов, после такого выживает лишь один из тысячи идаров.

Помолчал, глядя на Майса и Апота, двух своих новых Паладинов. Ухмыльнулся:

— Я выжил, если вы ещё не поняли. Лишился не только права на меч, но и всех умений пути меча, которые выгорели от повторного посвящения. Зато получил дар младшей крови — умение использовать техники — и отправился учиться в Академию адептов, — указал на Домара и Урая. — Учился вместе с ними в одной башне. Думаю, если поспрашиваете, то Домар по прозвищу Язва, будет рад просветить вас о тех днях и мне самом. От себя же скажу, что и в Академии я был так хорош, что закончил обучение раньше них. Сильно раньше и уже несколько недель сражаюсь с реольцами, — ухватил бляху на поясе, качнул её. — Сражаюсь так хорошо, что за эти недели получил новое звание, новую должность и немало шрамов.

Глаза всех четверых невольно скользнули по моей щеке и на ухо, по сизым шрамам от техники реольского Потрошителя.

— Теперь поговорим о том, где вы будете служить. Это Гири Весов, особый отряд, созданный стратегом армии для особых поручений. Наша основная задача — склонить весы этой войны на сторону Скеро. Мы убиваем реольцев, отбиваем их припасы, топим обозы продовольствия и прочее. Ваша задача, как идаров старшей крови — использовать на солдатах моего личного отряда ауру воодушевления и поддержать их умениями меча. Ещё я очень верю, что короткий срок обучения в Кузне не успел раскрыть всю вашу новую силу после уединённых тренировок. Другими словами, я надеюсь, что, пройдя несколько сражений, пару раз оказавшись на краю смерти, вы сумеете раскрыть свои силы полностью и станете Великими паладинами, добавив для своих новых соратников ауру защиты. Очень, знаете ли, стрелы реольцев и их огненные шары выводят из себя.

Перевёл взгляд на двоих других.

— Ваша же задача, как идаров младшей крови, выполнять всё то, что вбил в вас наставник Закий — «тум», «херристра аут», лечение и прочее. Я ваш командир. Главнее меня командир всех Гирь Весов — хоу Думайн, но вы редко будете пересекаться, скажу прямо — вы для этого слишком незначительны. Перейдём к отряду, — я указал на Креода. — Второй после меня человек в отряде — гаэкуджа Креод. Он служит мне и моему Дому всю жизнь. Несколько раз спасал меня от смерти, силён и опытен. Если он командует вправо— вы бежите вправо. Если приказывает стоять насмерть — вы стоите, даже если вам на голову льётся реольский огонь. Также в отряде есть Великий Заклинатель Илиот. Раньше он носил имя Великого дома Биос, но принёс мне клятву служения после того, как я спас его из реольского плена. Его приказы вы тоже должны выполнять беспрекословно.

— Хёнбен, — шевельнулся левый из птенцов, делая едва заметный шаг вперёд. — Разрешите вопрос.

— Разрешаю.

— Хёнбен, для Илиота вы озвучили ранг, а для Креода нет. Да и бляхи гаэкуджи на его поясе не видно. Я так понимаю, что он всего лишь гаэкуджа вашего Дома. Какой его ранг в пути меча, и действительно ли мы, идары, должны слушаться приказов простолюдина?

Я спросил:

— Майс, верно?

— Да, хёнбен, Майс из Малого дома Кайто.

— Север, — я ухмыльнулся. — Земляк.

Он кивнул:

— Да, ваша милость. Я тоже слышал о вашем Доме и его былом величии.

Ограк, советник армии, хохотнул:

— В его деле написано жёсткий и упрямый. Я бы добавил — прямой и бесстрашный. Бесстрашный это неплохо.

Мне тоже было немного весело, поэтому я улыбнулся:

— Отличный вопрос, Майс. На каком месяце обучения у вас провели посвящение Хранителям?

— В середине. Через полтора месяца от начала.

— Значит, поединки с использованием пути меча вы уже проводили?

— Да.

— Отлично. Тогда вы сейчас, два Паладина меча, попытаетесь ранить Креода, простолюдина, которому я даже не озвучил ранг силы. Если сумеете это сделать, то вам не нужно будет слушаться простолюдина. Только сразу предупреждаю — бейтесь в полную силу, бейтесь так, словно он реолец, который собирается вас убить, попытайтесь и сами его убить.

— Убить? — переспросил Урай. — Лиа… — под моим тяжёлым взглядом он запнулся, поправился, — Хёнбен, не слишком ли это?

Я ухмыльнулся:

— Ну вы же пытались убить меня, когда поймали в огненную ловушку? Чем он лучше?

— Э-э-э, — растерялся Урай.

Но Домар тут же пришёл ему на помощь:

— Хёнбен, нам казалось, что мы тогда разрешили это недоразумение.

Неожиданно заговорил Креод:

— Они пытались убить вас, господин? Пусть выходят все четверо, я объясню им, что такое уважение к господину.

Я захохотал, глядя на лица птенцов, похоже, до них дошло, что Креод слишком уж уверенно говорит для простолюдина, пусть даже и гаэкуджи Дома.

Я мог их понять. Кто такой обычный гаэкуджа? Простолюдин, который после долгой службы, упорных и тяжёлых тренировок, после посвящения Хранителям получает первый их дар — выносливость и силу. Затем снова долгие годы служит Дому, пробивается в старшинстве среди солдат на самый верх, проходит второе посвящение и получает от Хранителей в награду крепость тела. Иными словами, после всех этих лет он всего лишь Возвышенный мечник.

Победит ли Возвышенный мечник двух Паладинов?

Эти парни считают, что нет. Я, помня себя через месяц после посвящения и то, как мне не давалось умение Стены клинков и Покрова — считаю, что опытный Возвышенный мечник победит двух новичков Паладинов.

Но их противником будет не просто опытный Возвышенный мечник. Их противник Креод — Кровавый воин, который при поддержке Илиота убил Клинка, а недавно бился над моим телом с Великими паладинами Реола.

То, что он не может применять ауры воодушевления и создавать Покров клинков вовсе не говорит, что он слабей Паладина.

Отсмеявшись, я сообщил настороженно смотрящим на меня новичкам:

— Не переживайте. Я знаю и лечебные техники. А если мне будет лень заращивать вам дыры, то в трёх сотнях шагов отсюда большая лечебница. Я только с утра от них и как видите, — провёл пальцем по шраму на щеке, — там отлично лечат, разве что спешат немного, следы оставляют. Не бойтесь, вы в любом случае останетесь живы.

Урай сглотнул и немного побледнел. Майс побледнел тоже, но, похоже, лишь от злости.

Креод же потянул из ножен меч и предупредил:

— Считаю до трёх. Раз… Два… Три!