Дары Крови

Глава 15

— Господин, на левой руке указательный палец убираем, используем ей семнадцатую печать.

Я невольно скосил глаза на Ирала, что спиной вперёд мчался левей моего грауха.

Это уже не слишком? Одно дело немного менять печать техники, пытаясь нащупать изменение под мой новый состав ихора, другое — полностью сменить одну из этих печатей.

— Господин, семнадцатую.

С другой стороны, со вчерашнего дня я перебрал под сотню изменений и ничего не добился, так что, может, Ирал и прав — возможно, изменение ихора так велико, что нужно сменить печать полностью.

Я сжал пальцы в кулак, стиснул крепко-крепко, пытаясь подавить дрожь, отчитал про себя до пяти и принялся складывать печати. Раз, два, три, левую в семнадцатую.

Жар души наполнил руки, печать и… сорвался, обжигая болью, настолько острой, что я не сдержал шипения сквозь зубы.

Черныш и ухом не повёл на странности хозяина, скользнул между деревьев, а затем вниз по склону, правда, чуть сбавив при этом ход. После спуска Илиот догнал меня, поравнялся и с беспокойством спросил:

— Господин, что происходит?

Я ещё раз сжал-разжал пальцы и признался:

— Пытаюсь подобрать новую печать для срывающейся техники.

— Всё настолько плохо?

— Два срыва из десяти.

— Понятно.

Сгустившиеся деревья прервали разговор, но спустя пару минут наши граухи снова скакали рядом.

— Господин, подобрать печать таким образом… Не слышал, что это возможно. Я понимаю ваше беспокойство, но… — Илиот обернулся на пару мгновений, ловя меня взглядом, — зачем вы тогда взяли Листена с нами?

— Ничего, ему полезно, — отрезал я. — Эти пять дней погоды не сделают.

— Пять дней — это техника, а то и две, если не лениться, но не буду читать нотации, господин, и критиковать ваши решения.

Я с интересом оглядел Илиота в спину, спросил:

— Такое ощущение, что я за эти дни постарел, а ты стал мудрей. Разговаривать начал так, словно сабио Атриос, который учил меня в детстве.

— Простите, господин, — Илиот поравнялся со мной, поклонился прямо в седле и потянул поводья, заставляя своего грауха уйти в сторону и отстать.

Я обернулся через плечо, провожая его взглядом. Что-то странное с ним. Неужели он ощутил изменение отношений между мной и Креодом?

С одной стороны, у меня теперь и правда есть первый слуга, живой слуга, что знает обо мне если не всё, то столько, что страшно становится. С другой стороны, а что так уж сильно изменилось между мной и Креодом?

Он, между прочим, пусть теперь и дистро, с самого утра даже рядом со мной не показывался, занятый отрядом и новичками.

Кстати, о них.

Я не стал тянуть поводья, как Илиот, а чуть сжал колени. Черныш, отлично обученный, прекрасно меня понял и тоже ушёл в сторону, а затем и вовсе остановился.

Я жестом показал напрягшемуся Илиоту следовать дальше.

Он умчался, за ним потянулся отряд. То и дело я замечал, как солдаты косятся на меня, расправляют плечи, проезжая мимо, а затем украдкой оборачиваются.

С этой стороны были Апот и Домар. Мы с обеда срезали путь прямиком через лес, без дороги, и отряд растянулся, расплылся в стороны, чтобы успевать ручейками скользить вслед за мной сквозь чащобу. Но правое-левое крыло и всё остальное более или менее соблюдались.

Безрассудство, конечно, мчаться так через лес, попробуй устроить такое Креод или Илиот, я бы первый сделал им выговор, но мне, с моими тенями подобная наглость допустима.

Домар при виде меня скривил губы в непонятной гримасе, Апот не изменился в лице. Себе на уме, да? Жаль, я не могу читать мыслей. Да и кто может? Разве что Хранители и Предки.

При мысли о них настроение окончательно испортилось. Если всё началось благодаря какой-то особенности моей крови, в которой смешался ихор двух домов: Денудо и Велоз, то не закончилось всё только благодаря вмешательству Амании.

Моё детское стремление выжечь проклятый ихор в крови было наивным. Я до сих пор не знаю, как выжечь часть ихора. Можно расщепить повреждённый ихор, остывший, потрескавшийся, сгустить с его помощью полноценный пылающий ихор, и я каждый вечер именно этим занимаюсь. Но отделить при этом ихор Ребела и пережечь его дотла?

Я не говорю, что это невозможно, но Ирал, конечно же, такому меня не учил, а сам я не вижу даже возможности для подобного.

Не вмешайся Амания в посвящение, не прикрой меня раз, а затем другой, то я был бы давно мёртв.

Она спасла меня, взамен попросив странное, попросив, чтобы я нашёл её и убил.

С тех пор прошло сколько? Два года, третий пошёл, а что я сделал для того, чтобы выполнить просьбу Предка?

Ни-че-го.

Занят своим собственным выживанием. Где уж тут отыскать время на убийство Предка?

Вновь тронул пятками бока Черныша, давая ему новую команду.

Он фыркнул, бодро набрал ход, прямо по склону и камням обходя отряд по дуге и неся меня вперёд, к Илиоту и теням.

Тени. Именно они ведут нас через лес, заранее подсказывая, где нужно уйти в сторону, чтобы не упереться в совсем уж непроходимую чащу или скалы. Понять не могу, откуда в лесах Реола столько камней и скал. Иногда кажется, что здесь копнёшь и везде под тонким слоем земли отыщется скальная корка.

Вовремя. Едва я догнал Илиота, как Ариос сообщил:

— Левей, господин. Забирайте на ладонь левей вон той тени и четверть лиги следуйте в том направлении.

Я вскинул руку, подавая знак следовать за мной и едва уловимо заворачивая отряд.

Пока я занят столь важными вещами, где уж мне отыскать время на поиски Предка?

Но это не значит, что я не могу думать об этом. Думаю, как не раз думал и в Академии о подсказке, которую получил от Амании.

Раньше я считал, что Предок хочет от меня невозможного — чтобы я научился ходить между мирами и отправился вслед за ней.

Но подсказка ясно дала понять, что никуда в другой мир отправляться и догонять ушедших тысячу лет назад Предков не нужно.

Хожу вокруг.

Не так уж я много и колесил по Скеро, верно?

Если набросать очертания Скеро и добавить внутри линии моих путешествий, то сразу бросается в глаза дуга, по которой я миновал столицу и большую часть центральных земель, отправляясь на учёбу в Кузню. Затем извилистая, но, по сути, прямая дорога к границе и новая дуга, которая вела меня вслед за реольцами к центральным землям и столице, а в итоге вывела к Ожерелью.

Не такой уж и богатый выбор на самом деле.

Центральные земли, столица и то самое Ожерелье.

Если искать Предка, который ушёл тысячу лет назад, то где это делать?

В столице? Смешно.

Ожерелье — место, где добывают слёзы Амании, место, куда запрещено заходить; место, считающиеся охотничьими угодьями королевского рода; место, где можно поохотиться на древних зверей, давно исчезнувших в других частях королевства.

Очень подозрительное место. Не знаю, что там с древними зверями, но древние короли, которые должны быть мертвы уже сотни лет, там живут. Лично видел.

Отличное место для того, чтобы отыскать там и Предка Аманию, которая ушла, вроде как, десять с лишним столетий назад.

Но мало отыскать место, где она может быть.

Мало найти время, чтобы туда добраться.

Нужно ещё и быть достаточно сильным для того, чтобы выдержать столкновение с древними королями, древними Кровавыми воинами. Вир вот пытается сделать из меня лучшего из убийц, реольцев приготовил мне, распределив от слабейшей к сильнейшей. Знал бы он, что последней моей целью дожна стать Предок Амания, что бы сказал?

Пока у меня нет ни малейшей уверенности в том, что я смогу сразиться даже с Клинком, а не то, что Клинком Кровавым и тем более с десятком таких безумно сильных бойцов. Шрам на лице не даёт зазнаться так сильно.

И вообще, чем больше я думаю об этом, тем сильней у меня болит голова. Почему Амания находится в таком месте? Почему она просит убить её? Что на самом деле случилось тысячу лет назад, раз так сильно отличается от того, чему меня учил на уроках истории сабио Атриос? Даже Итий из Дома Матон, что когда-то устроил проверку крови и веры на мосту, был сослан за это в армию и расплатился со мной за крышу и тёплое вино лекцией о тайнах ихора и жаре души… Даже он не намекал на подобные страшные тайны. Или как раз-таки намекал, когда говорил не лезть в историю проверки крови и веры?

В прошлый раз я больше вспоминал его слова об ихоре и жаре души. Но чем он закончил разговор?

Есть граница дозволенного, и королю не нравится, что мы лезем в прошлое. Где «мы» — это группа увлечённых людей, которые копались в прошлом и пометили себя татуировкой силуэта Хранителя.

Не знаю, действительно ли Итий не будет больше со мной разговаривать, но тех же теней можно заставить проверить весь лагерь. Им отыскать людей с такой татуировкой будет несложно, а у меня появится тот, кому я смогу задать вопросы. О прошлом. Вот же глупость на самом деле, иметь в подчинении пусть не совсем живых, но свидетелей тех лет и искать ответа на свои вопросы у других.

— Господин… Господин. Господин! — я моргнул, перевёл взгляд на Ирала, который только что рявкнул, отвлекая меня. — Пальцы в семнадцатую, но указательный вот так, сильнее в сторону.

Я смерил его взглядом. Глупость, верно. Поднял обе руки и быстро принялся складывать печати.

Ирал вскинул бровь, читая их.

Тысячу лет назад Предки действительно напали на Ребела и сражались с ним?

— Что за вопрос, господин?

На удивлённый голос Ирала подлетел и Ариос, и Молак. Уже втроём они прочли следующие печати.

Вы многого не помните. Спрошу ещё раз. Вы точно помните, что Ребел сражался с другими Предками? Вы видели это?

Ответил Молак:

— Нет, не видели. Наше место было рядом с последним королём Оскуридо и возможно его наследником. И мы действительно многого не помним, но помним сражения, помним приказы нашего короля, помним чудовищные сполохи битвы Предков за горизонтом и помним, как с гибелью Ребела и последней крови Оскуридо наши тела рассыпались пылью на поле последнего сражения. Господин, к чему ваш вопрос?

Не думаю, что им следует знать о моём обещании и разговорах с Аманией. Поэтому я жестами сказал другое.

У меня возникли сомнения в том, что рассказывали на уроках истории. Из-за чего стали уничтожать кровь Ребела в других королевствах? Из-за чего братья и сёстры решили убить самого Ребела?

Ирал с жаром воскликнул:

— Конечно, вам говорили неправду о великом Ребеле!

Молак одарил его тяжёлым взглядом и добавил:

— Но мы и правда не можем ответить на ваш вопрос, господин. Уверен, последний король много раз произносил эту причину, воодушевляя войска Валио перед битвами, но мы не помним этих слов. Простите нас.

— Вам только нужно стать сильней, господин! Уверен, тогда память к нам вернётся!

Молак на этот раз откровенно поморщился:

— Это неизвестно. Ты много вспомнил с тех пор, как появился господин?

— Когда появился господин, я толком себя даже не ощущал! — озлился Ирал. — Затем ко мне вернулась способность издавать звуки. Позже я сумел сложить из этих звуков слова и вспомнил, что эти самые слова есть. Я был бесформенной тенью, а теперь почти что вернул свой полный облик. Попробуй ещё раз сказать, что мы не становимся сильней, когда сильней становится господин.

— Я не буду с тобой спорить, — покачал головой Молак.

— И не надо, — отрезал Ирал. — Нас рассудит время и сила господина. Два дня назад он наглядно доказал всем нам, что стал гораздо сильней. Ветер клинков, — сказал Ирал, затем рявкнул ещё раз, словно остальные тени могли его не услышать. — Ветер клинков! Вы все это видели. Все! Ему нужно ещё немного времени, ещё немного усилий и тренировок, ещё чуть-чуть врагов, и он станет Тальмой, Клинком — станет сильнейшим во всех королевствах, к нам вернётся память, я обучу его всем техникам и умениям рода Оскуридо, а затем господин возродит Ребела.

Я моргнул раз, другой, надеясь, что на моей кривой роже со шрамом не отражается ничего из того, что сейчас у меня в голове.

Теперь я точно уверен, что ничего об Амании говорить теням не нужно. Они все и Ирал в особенности обойдутся без этого знания.

Ишь ты, Ребела им возроди. Вы даже не можете мне сказать, почему Предки так ополчились на него, а туда же — возроди нам Ребела!

Амания вот, наоборот, просит её убить. Тоже очень странная просьба, но для того, кто исчез тысячу лет назад и, возможно, всю эту тысячу лет сидит в Ожерелье и отдаёт свою кровь, вполне понятная.

Если бы меня поймали Кровавые и тысячу лет отбирали кровь, то я тоже бы просил о подобном.

Неясно только, как вообще сумели провернуть подобное с Предком. Как бы ни были сильны тысячу лет назад двуединые идары, их сила лишь жалкие крохи в сравнении с силой любого Предка. Впрочем, и человек убить Предка не может, но она просила меня именно об этом. Как слабак, подобный мне, может убить подобное существо? Только если оно не сопротивляется, а позволяет это сделать. Опасная мысль, особенно если продлить её в прошлое, на тысячу лет назад. Бред какой-то.

— Господин, левее отряд реольцев, движутся наискось и разминутся с нами.

Я криво ухмыльнулся, откладывая на время мысли о безумном самопожертвовании Амании, и тронул коленями Черныша, заставляя его принять левей. Не разминутся, Ариос, не разминутся.

Ирал и вовсе оскалился:

— Вот они! Новые жертвы для возрождения силы господина. Надеюсь, их там много, Ариос?

Под моим взглядом Ирал убрал оскал, но вот предвкушение с рожи — не сумел.

Простите, вышло вот столько.: (