Глава 12

Когда вернулись Нарцисса с Драко, начались занятия совместно с Малфоем-младшим. Так было легче, хотя Гарри почти сразу заметил некоторую настороженность слизеринца и поэтому воспользовался первой же возможностью, едва они остались наедине, и спросил:

— Драко, что-то случилось?

— Нет, ничего такого, — слишком поспешно ответил блондин, и Поттер поймал его осторожный любопытный взгляд, так что продолжал настаивать:

— А если правду?

Слизеринец почему-то сделал шаг назад, но все-таки ответил:

— Папа предупредил, что ты оборотень, и твой настоящий опекун — Фенрир Грейбек, это так?

— Да, — просто кивнул Гарри, решив, что отпираться бессмысленно.

— Ух ты! Вообще-то отец заставил меня поклясться, что я никому и никогда об этом не расскажу, пригрозив нешуточными последствиями. Но ты-то, думаю, и так в курсе своего... состояния.

— Точно, — усмехнулся Поттер. — И ты теперь начал меня бояться?

Голос все еще звучал насмешливо, но за этим скрывался страх потерять друга и, кажется, Драко это понял, так как абсолютно серьезно проговорил:

— Когда я был маленьким, меня, бывало, пугали оборотнем, когда я не слушался. И я всегда знал, что Фенрир — один из них, а ты знаешь, каким страшным он может быть. Отец всегда делал все, чтобы я не оставался с ним наедине. Но раз и ты тоже вервольф, то... Мне не хочется тебя бояться.

— Тогда не надо. Обещаю, я не причиню тебе вреда.

— Даже в полнолуние?

— Особенно в полнолуние, — торжественно подтвердил Гарри. — Я же просто меняю форму, а не теряю разум.

— Интересно было бы увидеть!

— Только если твой отец разрешит.

— Исключено, — вздохнул Драко. — Он не допустит, что бы я так рисковал.

— Тогда тебе остается только стать анимагом. На них мы точно не нападаем, — улыбнулся Гарри, пытаясь предположить, какую форму может принять его друг.

— Этому так просто не научишься. Хотя у меня неплохие успехи в трансфигурации. Давай учиться вместе?

— Я не могу, так как уже являюсь оборотнем. Моя звериная форма определена.

— Жаль. И что, в школе никто-никто не знает о твоем состоянии?

— Из учеников — только ты. Еще в курсе некоторые профессора: Дамблдор, Макгонагалл, Снейп. Ну и мадам Помфри.

— Да, круг посвященных не велик. Что, даже твои гриффиндорцы не в курсе?

— Нет. И, надеюсь, так оно и будет, — серьезно ответил Гарри.

— Не смотри на меня так. Я умею хранить тайны.

— Надеюсь. Ты ведь не хочешь разозлить моего отца?

Драко нервно сглотнул и поспешно заявил:

— Я не самоубийца! И как ты с ним живешь?

— Нормально. Он обратил меня, сделал своим сыном.

— Но многие говорят, что Грейбек очень жесток.

— С чужаками — возможно. Мои маггловские родственники были куда хуже. А Фенрир может быть строгим, но с ним надежно. Никто не заботился обо мне так, как отец.

— Как это? Ты ведь знаменитый мальчик-который-выжил!

— Только я об этом не знал, пока не попал в стаю. Для магглов я был лишь обузой.

— Ты же чистокровный волшебник, тебя вообще не должны были отправлять к ним!

— Скажи об этом Дамблдору.

Драко скривился при упоминании имени директора, потом спросил:

— А почему тебя учит мой отец?

— Мы с отцом не так давно узнали от гоблинов, что в пятнадцать я стану лордом Поттером, так как я единственный наследник. Но быть этим самым лордом я совсем не умею. Вот мой отец и обратился к твоему.

— Вот оно что. Да, нелегко тебе придется.

— Это я уже понял.

— Ничего, я тебе буду подсказывать. Хотя некоторые вещи, и правда, сможет разъяснить только папа, как действующий лорд.

— Угу. Но он ничего. Я думал, что уроки с ним станут тихим ужасом.

— Тихий ужас — это у нас дядя Северус. А отцу ты, кажется, даже стал нравиться, как только он узнал, что вы равны по положению.

— Дядя Северус?

— Он мой крестный. Ты не знал?

— Нет.

— Ну, вот теперь знаешь, — усмехнулся Драко.

Так между слизеринцем и гриффиндорцем исчезли последние недомолвки, что лишь скрепило их дружбу. И хоть Люциусу это было не особо по душе, он стоически держал язык за зубами. Во-первых, Грейбек его страхи лишь на смех подымет, а во-вторых Поттер все-таки будущий лорд, да еще и наследник вожака стаи, что делало знакомство с ним потенциально полезным.

Тем временем к Гарри подкрадывался не только подростковый период, но и время, когда щенок становится молодым волком. Зверь неумолимо превращался в опасного хищника, откидывая детские замашки и пытаясь отыскать свое место среди взрослых. Омеги стаи инстинктивно обходили мальчика стороной, а ровесники и те, кто немного постарше, то и дело втягивали в схватку-возню за лидерство. Пока шуточную. Но Фенрир чувствовал, что это именно пока. Еще год, может, чуть больше — и Коул всерьез определит свое положение в стае.

Грейбек с истинно родительской гордостью наблюдал за успехами сына, за тем, как естественно он ощущает себя и среди волшебников, и среди оборотней. И лично начал обучение Коула частичной трансформации. Глаза мальчика и раньше иногда становились волчьими, но это было связано с эмоциональными всплесками. Фенрир жекак раз учил брать контроль над эмоциями и изменять тело сознательно. Пока Гарри научился лишь отращивать клыки и обращать ногти в когти, но это лишь первая ступень.

В этом году Поттер отпраздновал день рождения не только в кругу родных и близких, но и в обществе Снейпа и Малфоя с сыном. Причем Люциус явно не ожидал, что жилище вожака стаи окажется настоящим поместьем. Конечно, не таким роскошным, как Малфой-мэнор, но и с логовом оно не имело ничего общего. Что до Гарри, то он вообще не обращал внимания на такие мелочи, а просто наслаждался праздником, чуть-чуть жалея, что не мог пригласить Рона, Гермиону и Невилла. Но нужно соблюдать осторожность. Поэтому мальчик ограничился лишь письмами к друзьям.

Со дня рождения едва прошло полторы недели, когда на ночь глядя из камина, как черт из табакерки, вылетел Северус с газетой в руках. Лишь кивнув Гарри, зельевар взял Грейбека под руку, и они закрылись в кабинете вервольфа, оставив после себя горький запах тревоги.

Они беседовали час, даже больше, но из комнаты не доносилось ни звука. Видимо, опять воспользовались чарами. Оставалось только вздыхать.

Гарри уже думал, что все решат без него, но неожиданно Фенрир позвал мальчика к ним. Тот не заставил себя ждать и юркнул в кабинет.

Грейбек сидел за столом, и выражение его лица было очень мрачным. Снейп выглядел не лучше, устроившись в кресле. А на столе лежала та самая газета. Кажется, «Ежедневный пророк», всю первую полосу которого занимала какая-то зловещая фотография. Из-за того, что перед Гарри она лежала вверх ногами, не получалось узнать, кто изображен.

— Что-то случилось? — осторожно спросил Поттер у взрослых.

— К сожалению, да, — кивнул оборотень. — Присядь, боюсь, быстро рассказать обо всем не получится.

— Это что-то плохое?

— Пока неизвестно, — вздохнул Северус. И нервозность в его голосе ощущалась почти физически.

— Гарри, теперь ты довольно много знаешь о своих родителях. Я имею в виду Джеймса и Лили. Но не так давно я узнал еще кое-что. У тебя был крестный отец, он же близкий друг Поттеров — некий Сириус Блэк.

— Сириус Блэк?

— Он из древней магической семьи, даже правильнее будет сказать темномагической. Но идеалов своей семьи не разделял, за что мать вычеркнула его из рода. Кстати, Нарцисса Малфой — его кузина. Но куда интереснее тот факт, что в случае несчастья с твоими родителями именно Сириус должен был принять опеку над тобой.

— Почему же тогда меня отдали Дурслям? Ведь судя по объяснениям мистера Малфоя, из-за моего происхождения я вообще не должен был попасть к магглам.

— Этот вопрос я бы очень хотел задать Дамблдору, — недобро оскалился Грейбек. — Что же до Блэка, то буквально через пару дней после гибели Поттеров авроры схватили его якобы на месте преступления и в тот же день предали суду за убийство мага Питера Петтигрю и еще двенадцати магглов, а также за предательство, так как посчитали, что именно Сириус являлся хранителем тайны местонахождения дома Джеймса и Лили. Признали виновным и заключили в Азкабан.

— Отец, но ты же сам говорил, что хранителем тайны был Петтигрю! — тотчас вскинулся Гарри.

— Именно, — кивнул Фенрир, довольный усидчивостью сына. — И это позволяет заключить, что арест Блэка оказался просто кому-то выгоден.

— Кому? И разве Сириуса Блэка не защищали адвокаты? — на самом деле вопросов у мальчика было куда больше, но пока он остановился на этих.

— Учитывая поднявшуюся в магическом мире суету из-за исчезновения Темного Лорда, суд над твоим крестным был весьма скоропалительным, — сухо заметил Снейп.

— Пока я не хочу никого обвинять огульно. Главное сейчас то, что Сириус Блэк бежал из Азкабана. Хотя до настоящего времени это считалось невозможным. И мы с Северусом полагаем, что он попытается отыскать тебя.

— А зачем? — до сих пор Гарри от родственников ничего особо хорошего не видел, поэтому ко всем персонажам подобного рода в первую очередь относился подозрительно.

— Наверняка будут убеждать, что, как предатель и приспешник Темного лорда, Блэк захочет тебя убить, но нам с Северусом так не кажется. Скорее всего он, и правда, пожелает с тобой встретиться, но как со своим крестником. Также, возможно, побег Сириуса спровоцировало что-то иное.

— То есть мне опасаться нечего?

— Бдительность важна всегда, поэтому мы и рассказали тебе о случившемся, чтобы ты мог сделать выводы, располагая истинными фактами, а не чужими домыслами, — учительским тоном заметил Снейп.

— Хорошо, я буду осторожен, — кивнул мальчик.

— И я надеюсь тебе хватит ума не искать встречи с крестным самому, тем более в одиночку, — проговорил Грейбек, грозно глянув на сына.

— Не буду. Если что, то немедленно предупрежу мистера Снейпа.

— Вот именно, — куда благосклоннее кивнул Фенрир. — Я не сомневаюсь в тебе, Коул. Ты вполне способен справиться даже со взрослым магом. Но это может привести к совершенно ненужным нам последствиям.

— Кажется, я понял. Если Дамблдор будет запугивать меня Блэком, то, на самом деле, может тот не слишком плох. Ведь это мои родители попросили его быть крестным. А насчет моих родственников директор уже раз ошибся.

— Сообразительный ты у меня, — хохотнул оборотень. — Не нравится тебе старик Альбус?

— Я просто чую, что он постоянно что-то недоговаривает или лукавит, словно играет со мной в какую-то игру.

— Делай вид, что ничего не замечаешь, — посоветовал Грейбек, и фыркнул, ни к кому конкретно не обращаясь: — Неужели Дамблдор не понимает, насколько глупо и недальновидно вводить в заблуждение оборотня?

— У него не такой уж богатый опыт общения с вашим народом, — все-таки ответил Северус. — Сам понимаешь, с кем он больше всего общался. Кстати, он в этом году будет учителем защиты.

— Люпин? Преподавать защиту? — едва не зарычал Фенрир. — Старик совсем сбрендил?

— Не исключено.

— А кто такой Люпин? — осторожно спросил Гарри.

Оба взрослых посмотрели на мальчика, словно на какое-то время забыли о его присутствии, потом оборотень нехотя ответил:

— Ремус Люпин. Он оборотень, хотя скорее пародия на него. Когда-то я обратил Люпина так же, как тебя, правда, не забрал сразу в стаю. Видимо из-за этого или по воле родителей он наотрез отказался признать своего волка, считая себя чудовищем. Сразу же начал принимать волчье зелье, которое окончательно похоронило возможность мирного сосуществования человека и зверя.

— Поэтому я никогда не видел его в стае?

— Да. Он сторонится нас и боится меня. Но Люпин, как и Блэк, и Петтигрю, был другом твоего отца. Хотя, наверное, не слишком близким, раз он не заступился за Сириуса и до настоящего момента не интересовался твоей судьбой.

— Хм, — буркнул Гарри.

— Конечно, не стоит упускать вариант, что Дамблдор и ему запудрил мозги, — продолжал рассуждать Грейбек. — Поэтому попробуй отнестись к нему без предвзятости, но прислушайся к своему зверю. В отношении других оборотней он подскажет куда больше, чем человеческий разум.

— Хорошо, отец, — кивнул Поттер, а потом как бы между прочим спросил: — Может, мне тогда не ехать к Уизли в Нору?

— Тебе там так плохо? — тотчас нахмурился Фенрир.

— Не то что бы. С Роном весело, он мой друг. Но их там слишком много, и почти все пахнут, как чужие, а миссис Уизли постоянно норовит опекать меня, как малыша. Не могу же я ей сказать, что она мне не мама, и не стоит пытаться ее заменить.

Северуса удивили подобные речи. Он считал, что оборотни просто жить не могут без тактильных контактов. Оказывается, не со всеми. Хотя к нему самому Гарри всегда старался прикоснуться.

— Понятно, — тем временем заключил Грейбек. — Но придется потерпеть. Не нужно давать Дамблдору возможность обвинить твоих приемных родителей в том, что они препятствуют твоему «вливанию» в магический мир. Сможешь продержаться с ними пять дней?

— Не две недели? — уточнил Гарри, сразу воспрянув духом.

— Я же сказал — пять дней, — вожак оборотней не любил, когда переспрашивают, но к сыну всегда делал исключение.

— Тогда смогу.

— Хорошо.

Перед самым отъездом у Фенрира с сыном состоялся еще один разговор, уже наедине. Усадив мальчика рядом с собой на диван, как обычно они и беседовали, Грейбек сказал:

— Чую, этот учебный год у тебя снова получится непростым.

— Из-за Сириуса и других друзей Джеймса Поттера? — спросил Гарри.

— Да, но не только. Ты взрослеешь, мой волчонок, пусть внешне это пока и не так сильно заметно. Но зверь растет быстрее человека.

— В полнолуние я уже не похож на щенка, — довольно кивнул мальчик.

— Ты — молодой волк, — подтвердил Фенрир. — Но изменения во внешности — это еще не все.

— Ты о том, что некоторые волки стали относиться ко мне по-другому?

— Да. В тебе начинают чуять соперника. Не исключено, что следующим летом тебе придется отстаивать место в стае.

— Тебя это беспокоит?

— Ты — мой сын, конечно, я волнуюсь. Но я хорошо тебя обучил, и буду учить дальше вместе с Грегором и Гидеоном. Ты уже достаточно опытен в схватках. И я верю в твою победу.

— Спасибо. Я не подведу, — Гарри уткнулся лбом в плечо Грейбека.

— Знаю. И все-таки взросление — не только место в стае, но и нечто большее. Не пугайся, если тебя начнут преследовать новые желания. Ты входишь в тот возраст, когда волки начинают приглядывать себе пару. Тебе ведь известно, что бывает между партнерами?

— Ты ведь сам мне рассказывал, еще до школы, — мальчик немедленно смутился и покраснел.

— Так вот. Мне совершенно неважно, кто станет твоей парой. Главное, чтобы тебе подходил. Но помни об осторожности! Ты знаешь, что перекинуться можно не только в полнолуние, но и во время секса по незнанию и от избытка эмоций очень легко потерять контроль, и тогда ты можешь навредить партнеру, если он не будет оборотнем. Поэтому ты должен пообещать мне одну вещь.

— Какую? — тихо, почти шепотом спросил Гарри.

— Ты можешь целоваться, обниматься — это не страшно, но перед чем-то большим ты должен придти ко мне и рассказать, кто твой партнер. Я сделаю все, чтобы свести риск к минимуму.

— Как?

— Зависит от того, кого выберет твое сердце, — улыбнулся Грейбек. — Но обещай мне!

— Хорошо, я обещаю.

— Вот и договорились. Вообще, у тебя все должно пройти легче, чем у многих других в стае.

— Почему?

— Ты оборотень с детства. Твои сила и способности уже естественны, к ним не нужно привыкать. Все те кровожадные истории, которыми пугают магов, происходят почти всегда по вине новичков в первое-второе полнолуние, когда симбиоза со зверем никакого, и возможны всякие накладки.

— Я стараюсь быть осторожным.

— И у тебя получается, — Фенрир взлохматил Гарри волосы, попутно заметив: — Ты совсем оброс.

— А мне так нравится. Почти как у тебя. К тому же Малфой сказал, что я правильно делаю, что отращиваю. Длинные волосы будут подчеркивать, что я лорд.

— Так вот почему у Люциуса волосы, как у девушки, — хохотнул Грейбек.

— Ага. Хотя, мне кажется, ему просто нравится.

— Ладно, беги, собирайся. Надеюсь, не надо напоминать, что по любому вопросу ты можешь немедленно связаться со мной через Северуса?

— Не надо, — Гарри порывисто обнял отца и прошмыгнул за дверь.

А Фенрир подумал, что у него все-таки получится воспитать из волчонка достойного наследника. Пусть мальчик еще и не осознает до конца, каким потенциалом обладает. Грейбек пока не говорил сыну, но многие волки стаи уже признали его своим альфой. Безоговорочно и без боя. Слишком мощную ауру силы распространял вокруг себя парень даже просто в полнолуние. А уж на эмоциях...

Причем, судя по словам Северуса и Люциуса, магии в Коуле тоже предостаточно, и после принятия наследия ее только прибавится. В этом разрезе совершенно непонятно поведение Альбуса. Он ведь тоже должен чувствовать этот потенциал великого мага. Ему бы наладить с мальчиком дружеский контакт. Но старик, похоже, твердо решил вылепить из Гарри некий вид идеального оружия. Преданного пса. Вот только из волка собаки не получится. И лучше бы директору это понять.

Как ни странно, в этот раз визит в Нору не оставил у Поттера такого тягостного впечатления. Возможно потому, что старшие братья Уизли уже разъехались, Перси активно занимался, освежая знания, а с близнецами и Роном общий язык был давно найден. Что до Джинни, Гарри то и дело ловил на себе ее взгляд, но стоило им встретиться глазами, как девочка тотчас скрывалась из виду. Впрочем, это не особо беспокоило мальчика. Если бы еще Артур Уизли не пытался вести с ним какие-то пространные разговоры по поводу осторожности и Сириуса Блэка, так и не раскрывая секрета, что тот крестный Поттера.

С Гермионой гриффиндорцы встретились уже на вокзале, на платформе 9¾. Девочка с гордостью демонстрировала свое новое приобретение — фамильяра, как и положено ведьме. Им оказался здоровущий рыжий кот, отзывающийся на кличку Живоглот. Причем он решил немедленно оправдать свое имя и едва не сожрал крысу Рона — Коросту. Сам Гарри этому факту не слишком бы огорчился, но друг немедленно всполошился. Завязалась небольшая перепалка, в результате которой друзья едва не опоздали на поезд.

Свободных купе уже не было, и ребятам пришлось искать наименее занятое. В результате их соседом стал крепко спящий русоволосый мужчина. Едва Гарри его увидел, как у него волосы на загривке встали дыбом, и больших усилий стоило не ощетиниться. Оборотень. Но не свой, чужой. В нем ощущалось что-то близкое, но гораздо больше было настораживающего.

Мужчина тоже проснулся, Гарри это почуял, но продолжал делать вид, что спит. Похоже, их изучали. Благо шумные друзья легко скрыли замешательство Поттера, в очередной раз обсуждая события лета и последние новости Пророка. Хотя их тоже заинтересовал таинственный незнакомец. Прозорливая Гермиона уже прочла имя с бирки на чемодане — Ремус Люпин, и шепотом предположила, что это, наверное, их новый учитель защиты, так как старый до сих пор пытался вспомнить свое имя.

Гарри не стал говорить подруге, что такие предосторожности излишни — мужчина и так их прекрасно слышал. Промолчал он и о том, что догадка Грейнджер попала в точку. Вообще ему с каждой минутой становилось все более не по себе, и вряд ли причиной тому служила близость чужого оборотня.

Друзья тоже притихли и, открыв рот, наблюдали, как окно поезда покрывается инеем. А ведь погода стояла жаркая! Кажется, холод заполнял собой все, проникая в самое сердце.

— Дементоры! — выдохнул Рон, и из его рта вместе со словами вырвалось облачко пара.

Гарри хотел что-то сказать, но не смог. Горло сдавило ледяной хваткой, а его зверь попытался вырваться, встать на защиту второго «я». Пытаясь укротить его и одновременно справиться с накатившим отчаяньем, мальчик начал ощущать, что теряет сознание.

В этот самый момент Люпин вскочил со своего места, выхватил палочку и произнес:

— Экспекто Патронум!

И все вокруг заполнил яркий свет. Поттер успел лишь заметить кусок истлевшего черного одеяния, прошмыгнувшего в коридор.

— Гарри, ты в порядке? — Гермиона склонилась над другом.

— Д-да, все хорошо, — не слишком-то уверено ответил мальчик, возвращая себе контроль над собственным телом.

— Возьми. Хорошо помогает в таких случаях, — Люпин протянул Гарри плитку шоколада.

— Спасибо, я не люблю сладкое, — помотал головой Поттер. Он и правда сейчас с куда большим удовольствием впился бы в кусок мяса. А от запаха шоколада только дурнота появлялась.

— Откуда здесь стражи Азкабана? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросила Гермиона.

Ответ на этот вопрос гриффиндорцы узнали только в большом зале. За торжественным ужином Дамблдор представил Ремуса Люпина как нового преподавателя защиты от темных сил и Хагрида в качестве учителя по уходу за магическими существами, а также сказал, что Дементоры будут охранять периметр Хогвартса из-за сбежавшего заключенного Сириуса Блэка.

Гарри показалось странными такие суровые меры предосторожности из-за одного преступника, и почему именно Дементоры, а не авроры, но директор обмолвился, что это условие министерства. Сразу закрались подозрения, не узнал ли министр об угрозах мальчику-который-выжил. Поттер решил при первой возможности обсудить это с Северусом.

Случай представился даже раньше, чем предполагалось. Правда, в не самом лучшем варианте. Сразу после ужина Гарри передали записку, что Дамблдор ждет его в своем кабинете, ну и пароль сообщался.

Стоило подняться в башню, как выяснилось, что там Поттера ждет не только директор, а еще Люпин и Снейп. И все такие напряженные, словно только что перессорились в пух и прах. Поэтому когда Альбус нарочито добродушно улыбнулся и сказал: «А вот и наш Гарри!», мальчику больше всего хотелось шмыгнуть назад, за дверь, и сделать вид, что он не приходил. Но он героически справился с этим порывом.

— Рад познакомиться с тобой, Гарри Поттер! — Люпин вышел вперед и даже протянул руку.

— Мы же виделись в поезде, — подозрительно отозвался мальчик, но руку пожал. Правда, очень быстро.

— Да, точно, — как-то виновато улыбнулся оборотень.

— Как хорошо, что вы успели хоть немного узнать друг друга, — когда Дамблдор напускал на себя вид благодушного дедушки, у Поттера едва ли не мурашки бежали по коже. И он инстинктивно сделал шаг в сторону Снейпа. — Наверное, ты уже понял, мой мальчик, что вы с Ремусом во многом схожи.

— Он тоже оборотень, — кивнул Гарри. К чему отрицать очевидное?

— Мне очень жаль, что это случилось с тобой, — скорбно вздохнул Люпин.

— Уж об этом я точно не жалею, — пожал плечами мальчик, не до конца понимая, что же от него хотят.

— Прекрасно, что ты так относишься к своему состоянию, — снова улыбнулся Альбус, но Поттер не поверил ему ни на грамм. — Но есть еще один важный факт. Ремус был другом твоих родителей, Гарри.

— Я знал тебя совсем малышом, — подтвердил Люпин.

«Угу, и совершенно не интересовался, что стало с этим малышом после смерти папы и мамы, — подумал мальчик. — Да даже если меня якобы прятали у магглов, почему он не объявился хотя бы на первом курсе?». Вслух же он пробормотал невнятное:

— Хм.

Дамблдор счел это за одобрение, поэтому воодушевленно продолжил:

— Принимая во внимание этот факт, а также то, что у вас с Ремусом одно проклятье, мне кажется, что будет гораздо лучше, если он возьмет опеку над тобой вместо Северуса.

Гарри посмотрел на Снейпа, и увидел, как его губы сжались в тонкую полоску, похоже, зельевар был в гневе. Сам же мальчик от подобного предательства ужасно разозлился, а зверь в нем и вовсе пришел в ярость. Сцепив зубы, чтобы не зарычать, он выдавил:

— Это очень плохая идея!

— Но почему? — удивился Альбус, словно ожидал, что Гарри с радостью кинется на шею Люпину.

— Мои приемные родители согласились, что на время занятий моим опекуном будет профессор Снейп, мистера Люпина они не одобрят.

— Уверен, если с ними поговорить... — начал было настаивать директор, но прервался на полуслове, так как из глотки мальчика вырвался раскатистый рык, сквозь который можно было различить слова:

— Альфа никогда не подчинится омеге!

— Что ты, мой мальчик... — вздохнул Дамблдор, но фраза предназначалась вовсе не ему.

К удивлению всех глаза Гарри стали волчьими, а Люпин отступил от него на шаг и весь как-то сгорбился. Сам Поттер видел куда больше. Мальчик разглядел зверя Ремуса, и почуял, что тот поджал хвост, склоняясь перед ним, признавая превосходство.

Сам юный оборотень все еще стоял, ощетинившись, до тех пор, покаСеверус не положил руку ему на плечо. Парень тотчас успокоился, хоть и не сводил с Люпина тяжелого взгляда. Тот окончательно стушевался и признал:

— Гарри прав, Альбус. Я не смогу стать его опекуном. Он для меня альфа.

— Это настолько меняет дело? — кажется, директор был поставлен в тупик подобным поворотом.

— Абсолютно, — еще раз вздохнул Ремус. — Его положение выше моего, мой зверь будет подчиняться его зверю.

— Но вы все-таки маги, — продолжал настаивать Дамблдор.

— Мы оборотни, — почти прорычал Гарри.

— Альбус, вы разве не видите, что только покорность Люпина удерживает Поттера от того, чтобы вцепиться ему в глотку? — неожиданно пришел на помощь мальчику Снейп. — Я изначально говорил, что передача опекунства — плохая идея.

— Похоже на то, — покачал головой директор. — Мне очень жаль, что так вышло. Кто же знал, что так получится?

— Меня устраивает все, как есть, — счел нужным заметить Поттер, не без труда уговорив своего зверя, что все в порядке, им никто не угрожает.

— Хорошо, если так, — наиграно-добродушно кивнул Дамблдор. — Но разве не лучше ли было бы иметь опекуном такого же, как ты, Гарри?

— У меня есть приемные родители. И вряд ли бы они одобрили это. Они доверяют только профессору Снейпу.

— Что ж, тогда, пожалуй, оставим этот разговор. Я все же надеюсь, что вы с профессором Люпином сможете найти общий язык.

— Угу. Я могу идти?

— Да, конечно, мой мальчик.

— Я провожу вас, мистер Поттер. — Похоже, Северусу тоже не терпелось покинуть директорский кабинет, так что вышли они вместе.

По сложившейся традиции учитель и ученик не проронили ни слова, пока за ними не закрылась дверь личных покоев зельевара. Едва это произошло, как Гарри фыркнул:

— Уф! Директор совсем с ума сошел?

— Иногда я тоже об этом думаю, — вынужден был согласиться Снейп, жестом предлагая подопечному сесть.

— То, что мы с Люпином оба оборотни, и он вроде как был другом моего отца, вовсе не делает нас родней. Он меня вообще настораживает. И зверь странный.

— Почему странный?

— У него невероятно тоскливый взгляд, как у всю жизнь просидевшего в клетке.

— Твоя догадка не далека от истины, учитывая, что Люпин с раннего детства принимает волчье противоядие.

— Неужели нельзя было договориться со зверем без него? — скорбно поинтересовался Гарри, поерзав на диване.

— Мне кажется, момент уже безвозвратно упущен. Поэтому без зелья волк, вырываясь на свободу, просто теряет разум. Так еще в школе было.

— Ремус нападал на тебя? — взволнованно спросил Поттер.

Такое беспокойство невольно тронуло профессора, и он ответил:

— Лишь однажды, тогда мы все еще сами учились в Хогвартсе. Виной тому дурацкий розыгрыш Блэка, заманившего меня в Визжащую хижину. Мы уже тогда фактически враждовали. Собственно, тогда из-за этого происшествия они вместе с оборотнем едва не вылетели из школы. Спасло то, что за меня некому было вступиться, да и отделался я лишь травмой ноги, не заразившись ликантропией.

— Так ведь нельзя! — возмутился Гарри, на что Северус лишь пожал плечами и ответил:

— Дело прошлое. Но в ту ночь Люпин казался совершенно безумным. Бешеное животное, готовое наброситься на любого. Ты таким никогда не был.

— Это же азы! Новичков стая в первую очередь учит держать себя в руках в полнолуние.

— Насколько я знаю, сразу же после превращения Люпин попал в Мунго, где его и приучили к волчьему противоядию. Родители всячески старались вылечить его от проклятья. Так что, контакта со стаей у него почти не было.

— Мда... Похоже, Люпина спасает только то, что он омега, — буркнул Поттер.

— О чем ты, Гарри? — нахмурился Северус.

— Он слабый волк. Да и зелье держит его в клетке. В противном случае, убей он мага или маггла, или обрати кого, Грейбек бы его уничтожил, — просто, как само собой разумеющееся, объяснил мальчик.

— Вот так вот сразу? — недоверчиво уточнил Снейп.

— Ага. Такие оборотни — угроза для всех нас. А безопасность и процветание стаи прежде всего. Наши волки — воины, а не сумасшедшие убийцы.

Зельевар подумал, что вот они — плоды воспитания Фенрира. Юный вервольф уже вовсю рассуждает о благе своих, причем безоговорочно разделяет точку зрения отца. Вслух же Северус задумчиво заметил:

— Отношения у вас с Ремусом получатся не из легких.

— Наверное. К тому же я не понимаю, если он так близко знал моих родителей, то почему появился только сейчас? Или тут опять не обошлось без директора?

— Не исключено, — вынужден был признать Снейп, так как врать подопечному не хотел, к тому же радовался его прозорливости. — Дамблдор ощущает твое недоверие к себе и, возможно, ищет пути заново его завоевать. Пусть и через Люпина.

— Странный путь, — фыркнул Гарри.

— Альбус во многом... нетривиален. А ты постарайся не вызывать у него подозрений раньше времени. Продержись хотя бы до своего становления лордом. Тогда все магические законы и обычаи будут на твоей стороне, даже несмотря на то, что ты оборотень.

— Это я уже понял.

— Вот и молодец. Ступай, скоро отбой.

— Спокойной ночи, профессор.

Гарри покинул подземелья, но с возвращением в гриффиндорскую башню решил повременить. Хотелось навестить свою маленькую тайну ото всех. Ну, может, не такую уж маленькую.

Проникнуть змееусту в Тайную комнату по-прежнему было так же легко. Никто так и не подумал закрыть злосчастный туалет. Перекинувшись парой слов с призраком плаксы Миртл, Поттер осторожно спустился вниз.

В древних подземных ходах царила тишина. Своеобразная, конечно. Чуткий слух оборотня улавливал, что где-то капает вода, среди скелетов шуршит крыса, а где-то вдали подвывает заблудившийся в коридорах ветер. В душе мальчика зародилось опасение, не уполз ли его тайный союзник из замка. Но стоило дойти до середины того зала, где произошла схватка с василиском, какход в изваянии Слизерина открылся, выпуская фигуру в длинной мантии с капюшоном. По манере движения сразу можно было заподозрить, что с ногами что-то не так. Приглядевшись, Гарри заметил вместо них змеиный хвост.

— Здравствуй, Том!

— И тебе привет, Гарри, — ответил бывший Темный Лорд, откидывая капюшон. — Каникулы подошли к концу?

— Ага.

— Что ж, пойдем в мои апартаменты, расскажешь последние новости. Путешествуя по закоулкам Хогвартса, конечно, можно многое узнать, но это отрывки, за которыми можно не заметить главного. Пока могу сказать одно: нынешний директор по-прежнему никак не наиграется в интригана и вершителя судеб.

— Это точно, — фыркнул Гарри.

— Вижу, он все еще хочет, чтобы ты стал его марионеткой.

— Угу, кажется, так и есть.

— Интересно, — протянул Том, по-змеиному сворачиваясь в кресле. — Давай, рассказывай в подробностях.

Поттер чувствовал искреннее участие Реддла, поэтому рассказал и про Люпина, и про свое обучение летом с Малфоем, и о надвигающемся наследстве. А когда закончил, Том немного помолчал, обдумывая услышанное, потом сказал:

— Да, нелегко тебе придется. Хотя с наставниками повезло. Что уже многое меняет. У меня в свое время с этим не сложилось. Кстати, прислушивайся к Снейпу. Он большой знаток интриг, хоть по молодости и попал на крючок к Дамблдору.

— Как это? — Гарри догадывался, о чем речь, но решил уточнить версию Реддла.

— Понимаешь, в свое время он был лазутчиком в организации, которую создал директор для борьбы со мной. Орден получился сомнительный по составу, но все же. Скорее всего, Альбус догадывался о роли Северуса и всячески стращал его мной. А тут еще пророчество. Снейп очень трепетно относился к твоей матери и жаждал ее спасти. Этим и воспользовался старый интриган, перетянув на свою сторону. Подозреваю, пообещав, что Лили останется жива.

— Но мама умерла.

— Да. Мне, правда, очень жаль, что все так нелепо вышло, — глухо проговорил Том. — Я все еще не очень хорошо помню, как все произошло, но я не желал убивать ни тебя, ни твоих родителей.

— Я верю тебе, — кивнул Гарри. — Но почему, узнав о смерти моих родителей, Северус не разорвал все договоры с Дамблдором?

— Не знаю. Подозреваю, старик опять что-то наплел ему, к тому же Снейп считал, что уже предал меня. Да и все мое окружение пыталось в первую очередь выжить, оказаться вне подозрений.

— Значит, ты не держишь зла на Северуса?

— Нет. Он попал между молотом и наковальней, но при этом сумел выкрутиться, пусть и с душевной раной. Так что, можешь привести его, если сочтешь нужным.

— Хорошо. Но, наверное, попозже. Мне бы сейчас с отцовскими друзьями определиться.

— Ну, с Блэком может еще все неплохо получиться. Кровь древнего рода, да и в целом потенциал был неплохой. Бунтарь, конечно. Что до Люпина... Тут я доверяю мнению Грейбека. Нет, он не навредит тебе сознательно, но из-за этого вечного чувства вины и собачьей преданности Альбусу может что-нибудь выкинуть.

— Я понял. Да, кстати, будь поосторожнее во время передвижений по замку и окрестностям. Министерство приставило к Хогвартсу Дементоров для поимки моего крестного.

— Вот оно что. Что ж, спасибо за предупреждение.

— Наверное, я пойду, а то еще хватятся.

— Конечно.

— Но я еще приду!

— Буду рад.

Говоря это, Том поймал себя на мысли, что ни капли не лукавит. Ему все больше нравился этот мальчишка, воспитанник Фенрира. Да, Поттер, но и что с того? Много ли магов или людей проявляли такое участие к судьбе Реддла? Ведь по пальцам можно пересчитать! Так стоит ли удивляться, что бывший Темный Лорд начал относиться к Гарри как к младшему брату? А раз так, то он никому не позволит причинить вред новоявленному родственнику. Особенно одному седобородому, любящему прикидываться добрым дедушкой.

Загрузка...