Дети Луны

Глава 3

Но все проходило не настолько радужно, насколько можно было подумать. Спустя пару месяцев такого режима Тесса пришла к Грейбеку с разговором, заранее побеспокоившись о том, чтобы вожак был один.

— К чему такая таинственность? — усмехнулся мужчина, поудобнее устраиваясь в кресле перед камином. Как любой зверь, его волк недолюбливал огонь, но Фенрир изживал любые свои слабости, это было неким преодолением.

— Не таинственность. Могу я говорить с тобой откровенно?

— Конечно, — кивнул Грейбек, жестом указав на соседнее кресло. — Да и когда тебе для этого требовалось особое приглашение?

На это Тесса лишь пожала плечами, присаживаясь.

— Так о чем ты хотела мне рассказать? Или вернее будет спросить о ком? О Коуле?

— Да, — подтвердила волчица. — И теперь понятно, почему ты дал ему именно это имя. В звериной форме он черный, как уголек.

— Ты ведь не только это пришла обсудить.

— Нет, — согласилась Тесса, и голос ее сделался серьезным. — Решила уточнить, кем ты все-таки хочешь видеть этого малыша: очередным воспитанником или именно приемным сыном?

— А что не так? Я перед всей стаей заявил о нем, как о сыне.

— Значит, все-таки наследник. Но чтобы он сам ощущал себя таковым, надо проводить вместе больше времени.

— Мы и так занимаемся почти каждый день.

— Да, но этого мало. Коул должен видеть в тебе не только учителя, но и отца. А ты очень редко заходишь к нему просто так.

— Я хотел дать ему время пообвыкнуться...

— Мне кажется, как это ни странно, мальчик привык к тебе в первый же день. В его глазах ты едва ли не спаситель. Он часто спрашивает о тебе и расстраивается, что ты интересуешься только занятиями.

— Коул сам это сказал?

— Нет, но я же не слепая, — фыркнула Тесса и с укоряющим взглядом продолжила: — Он совсем еще маленький, и ему, как никому другому, нужна стабильность и родительская забота. Родительская, а не учительская, пусть сам ребенок и не понимает разницы.

— Почему? Он же жил в семье.

— Жил, но всегда там был лишним. В любящей семье дети не ждут, что их придут и заберут. Ему даже о родителях врали. Якобы Поттеры погибли в аварии.

— Это я знаю. Ты рассказала ему, как было дело?

— Нет. Такие вещи объяснять должен ты сам.

— Согласен.

— И, рано или поздно, Коул начнет задавать вопросы. Возможно, не совсем приятные для тебя.

— Я не собираюсь ему врать, и, мне кажется, мальчик сможет понять. Так или иначе, но он все узнает до того, как пойдет в Хогвартс.

На это Тесса лишь кивнула, поддерживая идею вожака, а тот после некоторой паузы продолжил:

— Спасибо, что рассказала все это. Я не собираюсь отказываться от своих слов, но мало что смыслю в воспитании маленьких детей. Для меня отцовство так же непривычно, как и новая роль для Коула.

— Думаю, у вас все-таки получится. Только постарайся обращаться с малышом помягче. Я же знаю, ты можешь быть таким.

— Давай не будем об этом, — с рычащими нотками в голосе попросил Грейбек. Старая рана никак не хотела затягиваться.

— Хорошо, — охотно согласилась Тесса. Интуиция у нее была развита очень сильно.

— Я попробую относиться к Коулу внимательнее. А ты мне лучше скажи, как стая восприняла его появление.

— Благосклонно. Ты же сам знаешь, сколько раз тебе ненавязчиво предлагали обзавестись если не парой из наших, то наследником, особенно после трагедии. В стае мало сильных волков. Конечно, некоторые сетуют на слишком юный возраст Коула, так как еще непонятно, каким он вырастет, но согласны с тем, что это облегчит воспитание достойного оборотня.

— Что ж, ладно. Значит, со стороны стаи проблем можно не ждать.

— Похоже, ты ждешь их откуда-то еще, — осторожно предположила Тесса.

— Ты ведь знаешь мою подозрительность, — усмехнулся Грейбек. — К тому же, я воспользовался кое-какими старыми связями, чтобы лучше понять обстановку в волшебном мире. Так вот, Гарри Поттера никто не ищет. Министерство вообще не знает о его исчезновении. Похоже, Дамблдор хорошо скрыл сей факт от общественности. И если мальчика кто-то и разыскивает, то только его люди.

— Это ведь хорошо. Гораздо хуже было бы, прочесывай все окрестности Лондона авроры и невыразимцы.

— С одной стороны, да, но с другой все не просто так. Старик ведет какую-то свою игру.

Фенрир не стал делиться с волчицей своими догадками о подоплеке игры, которую, похоже, вел Дамблдор. Альбус наверняка знал о пророчестве и о том, что в нем, вероятно, говорится о Гарри. Вот только к чему интриги теперь, когда Волдеморт мертв? Грейбек не любил напрасных надежд, но во всей этой истории очень многое не сходилось или оставалось под вопросом. Похоже, стоит возобновить некоторые прежние знакомства. Вслух же Грейбек сказал:

— Поэтому теперь еще более важно даже близко не подпускать Люпина к Коулу. Особенное если это подобие оборотня решит наладить отношения со стаей.

— Хорошо, я передам всем. Но не может ли Ремус вычислить мальчика по запаху? Он ведь был знаком с его родителями, насколько я помню.

— Был, но Коул теперь оборотень, а значит, изменился во всех смыслах. Но все равно нужно соблюдать предельную осторожность.

— Конечно, — кивнула Тесса.

На этом разговор закончился, и волчица покинула комнату.

Оставшись в одиночестве, Грейбек подумал, что Дамблдора ждет несколько неприятных сюрпризов, когда Коул окажется в Хогвартсе. Уж Фенрир постарается вырастить из парня свободного волка, а не забитого домового эльфа, в коего его пытались превратить маггловские родственники.

Вожак стаи имел давний зуб на нынешнего директора школы волшебства. Слишком хорошо помнил потерянного мальчика в Запретном лесу, страстно желающего стать кем-то, а не быть жалким сиротой-полукровкой.

Партнер Грейбека никогда не был ангелочком, но и исчадием ада тоже, иначе никогда не обзавелся бы столькими последователями. Вот только почему-то и Министерство, и Дамблдор всячески подталкивали его именно к темной стороне, даже не пытаясь увести от края. Эту «функцию» взял на себя Фенрир. Возможно, не начнись эта эпопея с крестражами так рано, у него и получилось бы.

* * *

Беседа с Тессой заставила Грейбека пересмотреть отношение к некоторым вопросам. Не имея привычки откладывать дела в долгий ящик, он следующим же утром заглянул к приемному сыну.

Мальчик еще спал, обняв ту самую шкуру, которую ему подарили в первый день. Пусть в комнате было тепло, даже жарковато, Коул наотрез отказывался с ней расставаться. Подобное отношение к, казалось бы, обыденной вещи растрогало Фенрира. Малыш и правда ценил его.

Как бы там ни было, но Коул все-таки оборотень. Он сразу почувствовал, что больше не один, и заворочался, просыпаясь. Грейбек улыбнулся такой реакции и потрепал мальчика по волосам. Тот немедленно распахнул глаза, прошептав:

— Отец.

— Да, это я. Просыпайся, Коул. Уже утро.

— Я проспал школу?

— Нет, сегодня же воскресенье.

— Ой, точно. А мы будем вместе заниматься, да?

— Может быть, но сначала ты умоешься, позавтракаешь, и мы погуляем в лесу.

— То есть в саду?

— Нет, там ты и один побродить можешь. Мы пойдем дальше. Пора тебе лучше узнать окрестности.

— Здорово! — радостно взвизгнул мальчик и стремглав кинулся в ванную.

Похоже, он в самом деле радовался обществу приемного отца. Когда еще, как не в такие моменты закладывать основу доверия?

Не сказать, что бы Грейбек любил детей, но с Коулом почти не возникало проблем. Неизбалованный родственниками, тот откликался на малейший ласковый жест, к тому же не был таким шумным и непоседливым, как его сверстники, а временами, наоборот, становился чересчур серьезен.

Конечно, случались и проказы, но Коул слишком боялся разочаровать отца и не шкодил намеренно, скорее иногда позволял себя втягивать в авантюры. Именно за это Фенрир его и наказывал, и то хватало словесного внушения или ограничения в прогулках. В зверином облике он мог прихватить завравшегося щенка за загривок и несильно встряхнуть, но не более. С родственниками мальчик достаточно хлебнул жестокого обращения, чтобы продолжать идти этим же путем. Да и не творил он ничего такого, требующего жесткого вмешательства.

И все-таки без сюрпризов не обошлось. На одной из прогулок Фенрир буквально на секунду отвлекся от мальчика, позволив тому убежать чуть вперед (ну не за руку же по лесу водить!), а когда догнал, то в первый момент подумал, что у него начались галлюцинации.

Перед Коулом в угрожающей позе застыла змея, судя по окраске — гадюка, но тот совершенно не боялся, более того, они разговаривали. Разговаривали на серпентарго. Грейбек не раз слышал, как на нем общался Волдеморт. Коварная память тотчас подсунула целый ворох воспоминаний, разбередив горечь утраты, но беспокойство за мальчика взяло верх.

Фенрир неспешно, без резких движений подошел так, чтобы иметь возможность оттолкнуть ребенка, если змея все-таки бросится. К счастью, опасения оказались напрасными. Гадюка покосилась на взрослого, что-то прошипела и скрылась в траве. Коул оглянулся на Грейбека и сказал:

— Отец, не нужно подходить ближе. У нее там нора.

— Ясно, пойдем, — взяв мальчика за руку, оборотень отвел его подальше от места встречи. — Ты в самом деле разговаривал со змеей?

— Да. Но я ведь должен понимать всех зверей?

— На самом деле, нет, — Фенрир улыбнулся наивности ребенка. Липкий страх за его жизнь уже исчез, немало удивив мужчину самим фактом своего наличия. — Родственных видов: волков, собак, да. Но змеи нам никогда не были близки.

— Тогда почему я ее понимал? — нахмурился Коул.

— Оказывается, ты у меня гораздо талантливее, чем предполагалось. У тебя дар змееуста. Очень редкий среди волшебников.

— Правда?

— Ты же сам его продемонстрировал. Змея тебе не угрожала?

— Нет, просто просила быть осторожнее и не наступить на нее.

— Это хорошо. Способность говорить с ними может пригодиться тебе в будущем. Но не спеши рассказывать об этом даре абы кому.

— Почему? Это плохо?

— Вовсе нет! Только так сложилось, что часто змееустами были темные маги, а люди склонны к несправедливым обобщениям.

— Так же, как они заранее плохо думают об оборотнях?

— Именно.

— И лучше это скрывать, как мой шрам?

— Да, ты молодец, — Грейбек потрепал Коула по волосам. — Запомни малыш, в жизни всегда полезно иметь несколько козырей в рукаве.

— Козырей в рукаве? Это как? — мальчик задрал голову, чтобы видеть лицо отца.

— Это означает знать или уметь такое, о чем другие не знают, и что тебе может неожиданно помочь.

— А у тебя тоже такое есть?

— Да, иначе никак.

— Здорово! — Коул смотрел на отца с искренним восторгом.

Фенрир не стал говорить мальчику, что это не только преимущество, но еще и ответственность. Тот еще слишком мал, чтобы все понять правильно. Такие вещи надо втолковывать постепенно.

К сожалению, старые привычки и комплексы медленно отпускали ребенка. На очень уж важный период жизни пришлись эти мерзкие родственники-магглы. И все-таки Коул постепенно оттаивал. Слишком сильно он тянулся к приемному отцу и в конце концов начал перенимать его привычки и повадки.

Особенно мальчику нравилось быть волком, поэтому он довольно быстро научился перекидываться не только в полнолуние, но и по собственному желанию, хотя считалось, что дети к этому неспособны в принципе. Грейбек испытывал гордость по этому поводу, да и волки стаи начали видеть в ребенке его наследника.

Волчонок быстро овладевал навыками охоты и выслеживания добычи. К девяти годам он вполне способен был поймать зайца или подкрасться к тетереву. Более крупная дичь загонялась только вместе с родителем. Молодые клыки еще не окрепли.

Но детская увлеченность и безбашенность порой заставляли забыть об осторожности, и однажды это едва не стоило Коулу жизни.

В погоне за своей добычей — насмерть перепуганным кроликом, который пытался спастись, петляя среди деревьев, молодой оборотень несся, не обращая внимания ни на что. Чутье предупредило слишком поздно, он уже выскочил на поляну, оказавшись едва ли не нос к носу с кабаном-секачом.

Встревоженный запахом хищника, вепрь мгновенно кинулся в атаку. Убегать Коулу казалось бессмысленным, и он решил напасть первым. Прыжок ему даже удался, вот только клыкам не хватило силы не просто разорвать, но даже впиться в мощный загривок. Кабан же воспользовался этой неудачной попыткой, и в следующий миг сознание мальчика опалила адская боль в боку, в который вонзились длинные клыки. Кажется, те пропороли его насквозь. Запах крови был повсюду.

Высоко взвизгнув, Коул откатился в сторону, ясно понимая, что у него не хватит сил подняться. Стоило шевельнуться, и в глазах потемнело. Последним, что он увидел, было то, как в бок секача врезалась огромная серая тень, и они покатились по поляне, пока не приложились об дерево, потом волчонок потерял сознание.

Тяжело дыша, Грейбек стоял над поверженным противником. В разорванном горле кабана последний раз что-то булькнуло, возвещая о смерти. Торжества по этому поводу Фенрир не испытывал. Ему показалось, что сердце пропустило удар, когда он услышал полный боли вой приемного сына. И сейчас, едва убедившись в устранении главной угрозы, волк кинулся к своему детенышу.

На первый взгляд рана Коула казалась ужасной — длинная, глубокая, все еще сочащаяся кровью, даже кость виднелась, но стоило изучить ее более внимательно, как Грейбек понял, что на этот раз обошлось. Основной удар клыков пришелся по ребрам, и хоть два из них были сломаны, они все-таки защитили жизненно важные органы. Правда, не стоило недооценивать кровопотерю.

Фенрир издал предупреждающий вой для остальных членов стаи, а потом занялся лечением. По волчьей привычке оборотень принялся зализывать рану длинными, ловкими движениями. Слюна обладала заживляющими свойствами, и кровотечение стало останавливаться, хотя и не так быстро, как у взрослого.

Первыми на зов вожака откликнулись Грегор и Гидеон. Мгновенно оценив обстановку, они присоединились к лечению. Вскоре появившиеся остальные члены стаи оказывали безмолвную поддержку, делясь своей силой через прикосновение к волчонку.

Кровь больше не текла и рана начала медленно затягиваться, но Грегор все-таки заметил:

— Ему надо перекинуться обратно, только тогда начнется полное восстановление.

— Но он сам не сможет, — возразила Тесса. — Мальчик сильно пострадал.

— Вижу, — рыкнул глава оборотней. — Мы перекинемся вместе, и мое превращение увлечет его в любом случае. Но вам лучше уйти, иначе все окажутся людьми.

Фенрир не преувеличивал. Вожак, действительно, обладал такой силой, поэтому оборотни поспешили ретироваться с поляны. Оставшись вдвоем, Грейбек лизнул все еще пребывающего в беспамятстве волчонка в нос, проговорив:

— Ну же, Коул, держись. Пусть волк уступит место человеку, чтобы спасти обоих.

Столь тесным контактом, собственным запахом Фенрир привязал малыша к себе, к своему зверю, и только потом начал превращение. Его тело уже начало вытягиваться, приобретая человеческие черты, теряя шерсть, когда Коул, наконец, тоже забился, меняя облик. Старший зверь звал младшего за собой, и тот не смел ослушаться.

Трансформация в мгновение ока стянула края раны, превратив ее в длинный, розовый, еще пульсирующий шрам. Через пару дней не останется и его, но даже став человеком, Коул так и не очнулся. Он был еще слишком молод, и столь раннее возвращение в истинный облик отняло последние силы. Но это уже не так страшно.

Взяв сына на руки, Грейбек скорым шагом направился домой. Сейчас мальчику необходимы тепло и уход, а не ночевка в лесу. Благо, они были недалеко от поместья. Уже через час мужчина уложил малыша в постель. Свою. И сам лег рядом.

Близость вожака, его тепло ускоряли восстановление оборотня, служа явным доказательством, что это не просто титул. Все вервольфы чувствовали это инстинктивно. Вот и Коул, так и не проснувшись, теснее прижался к Грейбеку, спрятав носик у него на груди. Поза просящего защиты.

Так, в обнимку, он и проспали до самого утра. Мальчик открыл глаза, когда солнце уже давным-давно поднялось над горизонтом. Фенрир заметил, что первой его эмоцией был страх, так как он сразу понял, что находится не в своей постели, но стоило увидеть отца, как ребенок тут же успокоился.

— Я... — начал было Коул, но Грейбек ответил предвосхищая его вопрос:

— Ты в моей спальне. Охота прошла не совсем удачно. Ты был ранен, помнишь?

— Да... кабан. Он был такой большой! Я попытался с ним справиться...

— Это и стало твоей роковой ошибкой. Такая дичь тебе еще не по силам, малыш. Надо было просто отойти в сторону. Идущий на таран секач просто пробежал бы мимо. Они почти никогда не возвращаются после первой атаки.

— Я не знал, — сокрушенно вздохнул мальчик.

— Теперь знаешь. Когда придет время, я сам натаскаю тебя на такую опасную добычу, а пока даже не думай об этом, понял?

— Да, отец.

— Отлично. Как себя чувствуешь? Бок болит?

— Немного, — признался Коул, поморщившись. — И еще как бы зудит.

— Это из-за быстрого заживления раны. Потерпи денек, потом пройдет.

— Так скоро?

— Да, — кивнул Фенрир и, опрокинув ребенка на спину, добавил: — Дай-ка я посмотрю получше, как идет заживление.

— Ага, — мальчик привык слушаться отца. — Ой, а повязки нет, и раны тоже!

— Любые повреждения, если они не нанесены серебром, заживают на нас очень быстро, — объяснил оборотень, тщательно прощупывая ребра малыша.

Коул хоть и морщился, но лежал смирно, пока Грейбек не заключил:

— Переломы срослись правильно, трещин уже нет, и ткани почти полностью восстановились. Завтра уже сможешь бегать.

— А сегодня?

— Сегодня лежи смирно.

— Но я не хочу больше спать.

— Сейчас позавтракаем, и захочешь, — усмехнулся Фенрир, и вызывал домовика, быстро отдав ему распоряжения относительно меню.

Мальчик не стал спорить. Он в это время заинтересованно оглядывал комнату. Она была ненамного больше его собственной. Казавшаяся огромной кровать стояла возле окна с плотно задернутыми сейчас шторами, напротив находился камин, кресло в углу, а напротив вдоль стены стояли платяной шкаф и стеллаж с книгами и разными вещицами.

В конце концов взгляд Коула остановился на прикроватной тумбочке, где в скромной рамке стояла одинокая фотография. На ней Грейбек, только моложе лет на десять, а может, и больше, обнимал сзади молодого черноволосого мужчину с темными глазами. Рядом с вервольфом тот казался почти хрупким, но было и что-то притягательное в этой утонченной, аристократической внешности, ощущение силы, что ли.

— Кто это? — робко спросил мальчик. — Он из стаи?

— Нет, Волд никогда не был одним из нас, — покачал головой Грейбек и поставил Коулу на колени поднос с завтраком.

— Но он много значил для тебя, да? — голос ребенка стал еще тише.

Фенрир вздохнул. Рано или поздно должны были всплыть эти вопросы, и от того, что Коул сможет понять, зависит многое. Врать не хотелось, но истина не так легка для восприятия. Поэтому мужчина сказал:

— Давай ешь, потом я расскажу тебе одну историю.

На аппетит Коул никогда не жаловался, а сегодня он вообще был поистине волчьим, так как восстанавливающийся организм требовал энергии, поэтому мальчик вмиг уплел шмат жареного мяса, не задавая вопросов о странности рациона. Хотя его отец заказал это блюдо специально. Именно мясо лучше всего способствовало восполнению сил.

После такого обильного завтрака Коула стало предсказуемо клонить в сон, но он мужественно сражался с дремой. Поудобнее устроившись на постели, он выжидающе уставился на приемного отца. Смешливо фыркнув, тот сел рядом, спросив:

— Готов слушать?

— Да, — подтвердил мальчик, впрочем, это и так было видно.

— Думаю, ты уже знаешь, что рано или поздно мы, как и природные волки, обзаводимся парой. Случается, что кто-то из нас так и остается один, но это редко.

— Тесса говорила, — кивнул Коул, а Фенрир подумал, что у волчицы куда лучше получаются разговоры про «птичек и пчелок», но все же продолжил:

— Так вот, парой оборотня не всегда становится другой оборотень, и не всегда противоположного пола. Такое случается, потому что нас прежде всего привлекает родной запах, а уж потом все остальное.

— Твоим партнером был мужчина? — осторожно предположил мальчик.

— Да. Волшебник. Тот самый, что на фотографии.

— А где он сейчас?

— Погиб больше восьми лет назад.

— Мне жаль, — прошептал Коул, уткнувшись лбом в плечо отца.

— Спасибо. Ты как, еще не засыпаешь?

— Нет! — встрепенулся ребенок.

— Тогда постарайся внимательно послушать и запомнить. Я хочу, чтобы ты услышал это от меня прежде, чем кто-то поведает тебе свою, наверняка неправильную, версию.

— Меня захотят обмануть?

— Скорее, ввести в заблуждение. Слушай, — Грейбек приобнял сына, чтобы ему было удобнее, и продолжил: — Не знаю, с чего именно началась эта история. Наверное, с невнимания к ребенку, который, как и ты, очень в нем нуждался. И в результате он выбрал не тот путь в жизни. Его звали Том Реддл, правда, позже он предпочел называться лордом Волдемортом. Он имел немалые амбиции, порой выбирая не самые лучше способы достижения целей.

— Но в нем было и что-то хорошее, правда? — спросил Коул.

— Конечно, было, — согласился Фенрир, и взгляд его сделался мечтательным. — Только мало кто видел это, предпочитая акцентировать внимание только на плохом.

— Как мои дядя с тетей, — грустно заметил мальчик.

— Да, что-то в этом роде, — согласился Грейбек, погладив ребенка по голове. — Том был сложным человеком, к тому же, ради собственного бессмертия он решил разделить душу, и это наложило определенный отпечаток на психику.

— А разве можно разделить душу?

— Можно, но это очень темный и страшный ритуал, к которому лучше никогда не прибегать.

Это было сказано таким тоном, что у Коула мурашки по спине побежали, и он решил не расспрашивать подробнее.

— Так или иначе, но Волдеморт достиг немалого веса в магическом обществе и обзавелся множеством последователей и соратников, которых стали называть Пожирателями Смерти. Конечно, многим это не нравилось, равно как и увеличивающееся влияние Тома.

— Ему пытались помешать?

— Вероятнее, только искали способы. В результате было произнесено пророчество о том, что, у ребенка, родившийся в определенное время, будет сила противостоять Волдеморту.

— Ребенок?

— Да, пророчества бывают весьма туманны, и это тоже. Так или иначе, Волдеморт тоже узнал о нем и решил проверить. Он хотел тайно пробраться в семью, где, предположительно, жил потенциальный «избранный». К сожалению, его обнаружили, и произошло роковое недоразумение, в результате которого получилось три трупа и один осиротевший ребенок.

Коул вскинулся, в его взгляде мелькнула догадка. Фенрир кивнул, подтверждая ее, и сказал:

— Да, все верно. Это был ты.

После этих слов в комнате повисла гнетущая тишина, в которой тяжелый вздох мальчика показался просто оглушительным. А потом он как-то неуверенно спросил:

— Значит, Волдеморт не хотел убивать моих родителей?

— Что бы ты ни услышал от других и как бы тебе ни пытались преподнести «официальную версию» истории, одно я могу сказать точно: в ту ночь Волд не собирался никого убивать. Видимо, ему просто не удалось остаться незамеченным, и он был вынужден обороняться. Родители всегда беспокоятся о своих детях, поэтому и увидели в незваном госте безусловную угрозу. Так или иначе, они все погибли той ночью, а у тебя появился шрам на лбу. Видимо, след от задевшего заклятья.

— Хотелось бы мне узнать, как все было на самом деле, — снова вздохнул Коул.

— Мне тоже, — понимающе кивнул Грейбек.

Снова повисло молчание, пока мальчик тихо не проговорил:

— Наверное, я плохой сын.

— С чего ты так решил?

— Ну... это ведь мои родители погибли тогда, а я... ничего не чувствую по этому поводу. Да, мне жаль, что так произошло, но...

— Не смей винить себя, — велел Фенрир, заставив мальчика поднять голову и встретиться взглядом. — Тебе просто не довелось их узнать. Чувства не появляются просто из-за факта кровного родства.

— Значит, я не урод?

— Нет, конечно, малыш. Где ты слов-то таких нахватался? — нахмурился мужчина. — Впрочем, можешь не объяснять. Просто забудь все то, что пытались тебе внушить маггловские родственники. К тому же, знаешь, есть такая пословица: родители не те, кто родили, а те, которые воспитали.

Коул всхлипнул и тотчас уткнулся носом в грудь Грейбека, чтобы скрыть подступившие слезы (отец не любил, когда сын вел себя совсем как несмышленыш). Справившись с собой, мальчик едва слышно прошептал:

— Спасибо, папа.

Кажется, это первый случай, когда Коул назвал его так, но Фенрир предпочел сделать вид, что так и должно быть, и ободряюще погладил ребенка по спине. В конце концов, малыш и правда держался молодцом. Конечно, не исключено, что после того, как он обдумает сегодняшний разговор, появятся новые вопросы, но пока все хорошо. Истерики не было, и есть неплохие шансы, что впредь никто не сможет запудрить воспитаннику голову недостоверной информации.

Вспоминая о событиях тех дней, Грейбек удивлялся, как второй раз не обезумел, прочтя официальную министерскую версию случившегося. Желая возвыситься за чужой счет, пресса сделала из Волдеморта абсолютного монстра. И, что самое ужасное, со временем в это начали верить. Создавалось ощущение, что никому и в голову не приходило подумать о том, что будь Темный Лорд таким чудовищем, ему никогда бы было не добиться поддержки стольких магов, большинства чистокровных семей.

Пока Фенрир думал об этом, мальчик, утомленный серьезным разговором, уснул, спрятав лицо на плече отца. Заметив это, мужчина улыбнулся, но будить не стал. Коул еще не оправился от ран, поэтому сон для него сейчас — лучшее лекарство, равно как и близость вожака. Способность делиться силой — одна из главных особенностей оборотней, не раз спасавшая жизни. Поэтому Грейбек лишь поплотнее укутал ребенка одеялом, одновременно почти уложив его на себя. Чем больше тела к телу, тем лучше.

Они сроднились, действительно сроднились. Неважно, кем были раньше, как жили, сейчас они отец и сын. Как любой родитель, Фенрир готов был защищать своего детеныша от всех и вся. Странно только, почему раньше ни с кем из обращенных не получалось такой связи.