Дети Луны

Глава 28

Грейбек удалился глубокой ночью, а Гарри крепко проспал до трех часов следующего дня. Снейп с утра ушел вести занятия, но в перерывах заглядывал проведать своего подопечного. Также он оповестил Гермиону, как самую здравомыслящую, о том, что Поттеру нездоровится и он будет отсутствовать еще пару дней. Девушка все поняла правильно. Во всяком случае, расспросов не последовало.

Проснувшись, Гарри поспешил в ванную комнату, влекомый естественной необходимостью. На выходе из оной парень и был застукан Северусом.

— Почему ты не в постели? — нахмурился зельевар.

— Эм... надо было.

— Ложись немедленно.

— Да я уже хорошо себя чувствую, — попытался возразить Гарри, все-таки забираясь под одеяло.

— Недостаточно хорошо. Тебе же было сказано: два дня в постели. Истощение слишком сильное, чтобы так быстро оправиться.

— Хорошо, — смирился Поттер. — Только я голоден.

— Я скажу эльфам принести ужин.

— Ух ты! Это сколько же я спал?

— Почти целый день. И не волнуйся, твои друзья предупреждены о твоем отсутствии.

— Спасибо.

Северус кивнул, потом сел на край кровати и, пощупав лоб Гарри, заключил:

— Температура все еще слишком высокая, даже для оборотня.

— Значит, восстановление еще идет, — заключил парень, борясь с искушением немедленно прижаться к зельевару.

— Надеюсь, так и есть. Если интересно, директора ты своей выходкой очень обеспокоил. У него впервые на моей памяти тряслись руки.

— Ему полезно, — рыкнул Гарри. Зверь внутри жаждал добавить, что никто не вправе вставать между ним и партнером, но Поттер успел вовремя прикусить язык, после чего потерся щекой о плечо Снейпа. Запах, ставший родным, успокоил, унял животные порывы.

Северус поднял руку, явно намереваясь погладить парня по щеке, но вместо этого быстро потрепал его по волосам и спросил:

— Что ты хочешь на ужин?

— Стейк с кровью!

— Хорошо, — усмехнулся зельевар. — Одного хватит или два?

— Хм... пожалуй два.

Снейп лишь снова усмехнулся и позвал домовика. Меньше чем через четверть часа Поттер уже ел, не замечая ничего вокруг. Стремительное восстановление требовало много сил, и организм жаждал их восполнить, отодвинув на время в сторону все другие желания.

Северус с улыбкой заботливой мамочки наблюдал за тем, как ест его подопечный, потом сказал:

— Как закончишь, вели эльфу все убрать, а сам ложись спать.

— А ты опять на занятия?

— Нет, в кабинет. Нужно проверить домашние задания.

Гарри страдальчески вздохнул, но потом вернулся к мясу, на что Снейп фыркнул, пряча смех, и вышел из спальни.

Спали они все-таки вместе. Нет, Северус порывался остаться в кабинете, но Гарри активно возражал и в качестве последнего довода напомнил, что близость родного человека ускоряет восстановление. На этом зельевар сдался, но предупредил, что при малейшей угрозе выхода инстинктов юноши из-под контроля, он уйдет в другую комнату. Поттер пообещал вести себя прилично.

Обещание удалось выполнить. Похоже, волк Гарри все еще находился в таком шоке от выходки директора и от последовавшей вспышки, что ему важно было просто находиться рядом с тем, кого он избрал своей парой. Без посягательств на большее. Хотя Поттеру было очень приятно ощущать исходящие от Снейпа нотки желания. Так что, не он один вынужден держать себя в руках.

Сам Снейп всегда гордился железным самоконтролем и теперь с удивлением наблюдал, как временами он дает сбой, причем именно из-за одного вихрастого чудовища. И сколько ни убеждал Северус себя, что Гарри еще очень юн, практически ребенок, действовало это ненадолго. Парень ощущался старше, чем выглядел. Грейбек говорил, что тут нет ничего необычного, волк взрослеет быстрее, и это не может не оказать влияния на человеческую психику. Вот только это не облегчало поставленной задачи держаться с Поттером отстраненно.

Честно говоря, Снейпу самому были в новинку подобные чувства. Да, он давно не мальчик, и в жизни случалось всякое, но он не мог вспомнить, чтобы кто-то еще вызывал в нем такие яркие чувства (пока он даже мысленно старался не называть их любовью). И очень страшно разрушить это ненароком. Да еще и этот едкий внутренний голос, нашептывающий, что столь выдающийся молодой человек достоин гораздо большего, чем потрепанный судьбой зельевар! Правда, Фенрир убеждал: в случае, если они истинные партнеры, это все ерунда. Вот только как раз в истинность Северус до конца и не верил.

Гарри еще два дня наслаждался вниманием и заботой декана Слизерина, а потом все-таки вернулся в гриффиндорскую башню. Оказывается, среди учеников на его счет уже успели распространиться самые невероятные слухи, самым безобидным из которых было исключение Поттера из школы.

Оттесняя друга от гомонящей толпы, Гермиона фыркнула:

— А мы ведь говорили им, что тебе просто нездоровилось. Фантазеры-паникеры!

— Да уж! — усмехнулся Поттер. — С чего такие фантастические гипотезы?

— Колин тоже вчера попал в лазарет, — пояснил Невилл. — А потом всем рассказал, что тебя там не видел.

— Правильно, так как я лежал в отдельной палате, чтобы никого не заразить. Я умудрился где-то подхватить драконью оспу.

Эту легенду Гарри вместе с Северусом придумали заранее, и, кажется, учеников полностью удовлетворило подобное объяснение. Не всех, конечно. Но Лонгботтом был слишком тактичен, чтобы выражать сомнения вслух, а Рон и Гермиона просто выгадали удобный момент и затащили Поттера в пустой класс, наложили заглушающее и отвлекающее заклятья, после чего приступили к расспросам.

Гарри не стал скрывать от друзей истинное положение вещей, хоть и изложил произошедшее максимально кратко.

— Ничего себе! — выдохнул Рон. — Это... это ужасно. Не думал, что директор способен на такое!

— Почему он настолько хочет влиять на тебя, Гарри? — спросила Гермиона.

— С той самой ночи, когда на моем лбу появился столь примечательный шрам, Дамблдор приступил к мифотворчеству вокруг моей скромной персоны. Так я стал героем, мальчиком-который-выжил и прочее-прочее. И как-то все поверили, что именно наш досточтимый директор — мой опекун. Ведь он столько сделал для Джеймса и Лили, и обеспечил мою безопасность. Магический мир быстро забыл, что я вообще-то наследник древнего рода, а никого, кто смог бы напомнить, не осталось. Сириус оказался в Азкабане, Люпин — сами понимаете, просто не мог настаивать на чем-либо, другие были слишком заняты собственной безопасностью и разгребанием дел из-за исчезновения Волдеморта. В общем, об этом забыли все, но не Альбус.

Директор, похоже, имел на меня обширные планы, поэтому и запихнул к магглам. Ему нужен был покорный герой, расположение которого можно завоевать банальным теплым отношением. Но я стал оборотнем, и все сложилось по-другому.

— Правильно, тебя научили жить в семье и полагаться не только на себя, — кивнула Гермиона.

— Именно. Самое большое достижение моего отца: благодаря ему я поверил, что больше не одинок, более того, я нужен. А звериное чутье позволяет мне отличить ложь от правды. И я почти всегда чувствовал налет фальши в словах директора.

— Но он не теряет надежды перетащить тебя на свою сторону, да? — продолжала строить догадки Гермиона.

— Угу. И именно эта упертость меня очень настораживает.

— Почему? — удивился Рон.

— При всех своих недостатках Дамблдор далеко не дурак, и тогда подобная... настойчивость означает, что у него в рукаве запрятан какой-то козырь, а может и не один. Но что это, я даже предположить не могу.

— Вероятно, секрет кроется в твоем прошлом? — предположила Гермиона.

— Наверняка, но это слишком расплывчато, не за что зацепиться. Я могу лишь надеяться, что последняя выходка заставит директора затаиться на какое-то время. Во-первых, обдумать причины неудачи, а во-вторых, из-за присутствия Амбридж.

— Да уж. Эту министерскую жабу очень взволновала твоя болезнь, так некстати случившаяся именно после публичной ссоры с Джин, — признался Рон. — Похоже, она что-то заподозрила.

— И такой вариант исключать нельзя. Но давайте обсудим все позже, а то как бы нас не хватились! И, эм... Рон, почему у твоей сестры столько чар на лице?

— Тоже заметил, да? — хохотнул рыжик. — Без них ей еще дня два не ходить.

— В смысле? — переспросил Гарри. — И почему Гермиона так смутилась?

— Ну, в общем... это моя вина. Я так разозлилась тогда, что она чуть не проболталась всем о твоей особенности что, что...

— Едва мы вернулись в гостиную, Герми со всей силы дала ей по морде, — закончил Рон. — И я даже не в претензии. Близнецы так вообще аплодировали. Конечно, Джин кинулась в драку, но тут как раз весь замок так тряхнуло от твоего «эмоционального взрыва», что все уже обеспокоились именно этим.

— Дела... — почесал затылок Поттер. — А ты, Гермиона, оказывается, опаснее, чем я думал!

— Да хватит вам! — фыркнула девушка. — Идем уже.

— Ты супер! — Рон позволил себе приобнять Грейнджер и чмокнуть ее в щеку, от чего та смущенно покраснела.

— И отличный друг! — добавил Поттер. — Вы оба.

Гарри был невероятно рад, что все случившееся не разобщило их, а наоборот, сделало дружбу крепче, избавив от недомолвок и тайн. Кое-какие секреты, конечно, еще оставались. Но Поттер пока просто представить не мог, как скажет Рону с Гермионой, что его отец — Фенрир Грейбек, или что в Тайной Комнате скрывается возрожденный Том Реддл. И все-таки Гарри верил — со временем друзья поймут даже это.

О Волдеморте молодой оборотень после всплеска силы думал очень часто. Познав остроту желания воссоединиться с партнером, парень стал еще больше переживать об отце, хотелось сделать его счастливым, и Тома тоже. Но для этого нужно было найти все части его души.

Правда сейчас, кажется, весь мир задерживал эти поиски. Даже собственная суть капризничала. Поэтому в первую очередь Гарри снова навестил Церес и восстановил сдерживающие руны. С ними стало полегче, но напряжение все-таки возрастало.

К концу марта Поттер ждал пасхальных каникул как манны небесной. К счастью, таких мощных вспышек неконтролируемой магии больше не случалось. Происходили короткие эмоциональные всплески, но парню удавалось их гасить, не допуская каких-либо разрушений. Кажется, большинство сокурсников и не догадывалось, что его вообще что-то терзает. Ну, вспылил — с кем не бывает? Весна, молодость, близость экзаменов...

Сам Гарри старался поддерживать подобные мысли, лишь Рон и Гермиона были в курсе. К тому же, молодой оборотень научился чувствовать угрозу приступа за некоторое время до оного и старался как можно быстрее уединиться или просто передать опасное занятие (если показывал какое-то заклинание в клубе) другому. У них с друзьями даже выработалась специальная система предупреждений на этот счет.

Но главной проблемой стали сны. Гарри уже на автомате накладывал на кровать заглушающие чары. Столько эротических сюжетов, как за эти два месяца, ему за всю жизнь не снилось. И все такие яркие, горячие. Хотелось или немедленно перекинуться или бежать в подземелья, к Северусу, дабы воплотить их в жизнь. Но было нельзя! Оставалось только кусать подушку и снимать напряжение ручным способом. Помогало ненадолго.

В конце марта Поттер со Снейпом уже даже взглядом встречаться опасался, настолько возросло напряжение между ними. О каких-либо прикосновениях и речи не шло. Зельевар тоже ощущал это, поэтому даже на уроках старался оставаться за кафедрой, а не ходить между рядами, чтобы не спровоцировать приступ ненароком.

Перед самыми каникулами Гарри вообще предпочитал все свободное время проводить в библиотеке, подальше от всех, да и учеба вместе с попытками разобраться с делами рода помогала отвлечься от мыслей. Нетерпение смешивалось с опасением, что Северус станет ревновать, и страхом, что он сам просто не сможет подпустить к себе кого-то другого. Стая стаей, но во всех его снах и мечтах присутствовал только Снейп, только его запах кружил голову и заставлял сердце биться быстрее.

Только теперь пришло понимание, как легко проходили весны прошлых годов, когда он был волчонком или волком-подростком. Сейчас Гарри всей кожей ощутил наступление брачного сезона. Воздух словно стал горячее, а зверь участил попытки выглянуть наружу. Парень уже начал думать, что не выдержит этого испытания, когда Грейбек наконец-то забрал его домой.

Выйдя из камина уже в родном доме, Поттер удивился, что гостиная пуста. Обычно их встречала Тесса и Сириус, но не сегодня. Фенрир, едва стряхнув сажу, притянул сына в крепкое объятье и тихо проговорил:

— Почувствуй запах стаи, ощути ее силу и ее покой.

Близость родного человека, вожака, размеренный голос, и правда утихомирили бурю чувств внутри. Даже дышать стало легче. Гарри шумно сопел, уткнувшись в плечо отца.

— Нелегко тебе, малыш? — спросил Грейбек.

— Угу.

— Потерпи немного. Полнолуние послезавтра, а здесь тебе будет легче его дождаться. После же жизнь вернется на круги своя.

— А если я не смогу?

— Доверься своему зверю, и все будет хорошо. Пока пойдем, ляжешь спать, с остальными поздороваешься утром. Ты ведь, наверное, не высыпался?

— Как-то не получалось.

— Понимаю.

Грейбек привел сына в его комнату, продолжая приобнимать парня за плечи, да тот и не стремился разорвать контакт.

Оказаться в родной кровати было чудесно, но беспокойство и волнение все еще присутствовали. Гарри не удержался от вопроса:

— Пап, а у тебя было так же?

— Нет, — вздохнул Фенрир, присаживаясь на кровать рядом с парнем. — Во-первых, я родился оборотнем, поэтому во многих аспектах контроль к брачному периоду у меня был совершеннее.

— Я не знал.

— Вообще мало кто в курсе. Я рано лишился родителей и даже успел побывать в приюте, пока меня не отыскал прошлый вожак стаи и не сделал своим воспитанником. Но это не та информация, которую я предпочитаю афишировать.

— Понимаю.

— А во-вторых, я нашел своего партнера уже будучи взрослым, когда первый опыт был далеко позади. У меня не стояло такой проблемы выбора, как у тебя. Тоже имелся определенный страх, куда же без этого, но не в такой степени. Хотя без вспышек силы не обошлось. И волком в тот период я ощущал себя гораздо больше, чем человеком. Неделю провел в зверином облике, пока вожак не заставил меня перекинуться обратно. Из-за этого у меня чуть видоизменились зубы, в частности клыки больше обычного, и голос.

— Ты жалеешь об этом?

— Да нет. Пустяки. Но если бы я был обращенным оборотнем, то, скорее всего, глаза тоже навсегда остались бы волчьими. Опасность застрять в зверином теле вовсе не мифическая.

— Можно стать волком и лишиться возможности превратиться в человека?

— Не совсем. Останется возможность быть человекообразным существом, но покрытым мехом. Это крайняя степень.

— В стае есть такие?

— Сейчас нет. В моей молодости был волк-одиночка. Он отрекся от мира людей, когда его подруга умерла, а щенка убили авроры, после того как тот перекинулся от горя. Как ни странно, его дом все еще стоит и до сих пор притягивает к себе оборотней.

— Правда?

— Конечно. Ты ведь и сам там был. Это «Визжащая хижина».

— Ух ты! А маги считают дом просто населенным призраками.

— Они любят вытеснять из памяти подобные неудобные истории. Аврорат ведь так и не признал вины.

— Такое часто случается?

— Время от времени. Обычно, конечно, у нас получается не допустить подобных трагедий, но мы не всесильны и фактически вне закона.

— Мне бы хотелось это изменить.

— Все может быть, — улыбнулся Грейбек, потрепав парня по волосам. — Но сейчас у тебя есть более насущные проблемы.

— Угу. А что будет... ну, потом?

— Гораздо легче, это я тебе обещаю. Конечно, тяга к партнеру не пройдет, это же не просто похоть. Но ты снова обуздаешь свою силу и сможешь контролировать собственные желания. Так скажем, ощущения станут как при обычной человеческой влюбленности, ну, может, несколько сильнее, но не трагично. Единственное, после приобретения опыта тебе необходимо как можно скорее встретиться со Снейпом. Не обязательно для сексуальной связи, но побыть рядом какое-то время будет лучше, чтобы ты избавился от чужого запаха. Иначе это может... беспокоить.

— Если Северус согласится.

— Думаю, с этим проблем не возникнет.

Кажется, Фенрир что-то затеял, но Гарри не стал выпытывать, что именно. Доверие к отцу ничто не могло поколебать, а любопытство приглушилось совсем другими инстинктами и желаниями.

— Ты как, заснуть сможешь?

— Наверное, да, — кивнул Поттер, и в подтверждение своих слов зевнул.

— Вот и хорошо. Посидеть с тобой?

— Я же не маленький!

— Нет. Но волку естественно искать утешения среди своих в сложных жизненных ситуациях. Неважно, в каком возрасте. Я ведь и твой вожак.

Едва ли не впервые за последнее время Гарри заснул спокойно, и проспал до самого утра. Конечно, ему приснился Северус, но не было такого мучительного желания, как обычно. Просто приятный сон.

Утром, совсем как в детстве, Поттера разбудила Тесса. И это еще больше успокоило парня. Похоже, все здесь были предупреждены, а то и просто чуяли состояние Гарри, поэтому никаких намеков и подколок на эту тему не было. Даже от Сириуса, который мог и не понимать до конца ситуации. Но, видимо, Грейбек разъяснил. За завтраком разговор шел о школе, о друзьях, немного о директоре. Единственное, Поттер чуял, что крестный беспокоится о нем, но от вопросов все же воздержался. Поэтому после еды парень решил-таки поговорить с Блэком, а заодно и занять себя хоть чем-нибудь.

Они вышли в сад, и после некоторого молчания Сириус спросил:

— Как ты вообще, малыш?

— Ничего, надеюсь, что справлюсь.

— Рассказать тебе о птичках и пчелках? — с озорной улыбкой осведомился крестный.

— Эм... думаю, отец успел раньше тебя.

— Хорошо. На самом деле это давняя традиция, когда первый сексуальный опыт наследники приобретали с более опытным партнером, которого нередко подбирали родители.

— Магам-то это зачем?

— Ты теперь в курсе, что такое быть лордом, какая это сила. Она привлекает. Очень многие захотят быть твоей парой, вне зависимости от пола. А подобный выбор избавлял от возможности последующих притязаний, так как действовал договор. И довольно часто наследников поили противозачаточным зельем длительного действия, которое разрушалось только заклятьем магического брака.

— Любопытно... чтобы бастардов не наделали?

— Именно. И чтобы никакая девушка не могла предъявить тебе претензии и заставить заключить брак по причине беременности.

— И часто такое случалось?

— Бывало. Каждый род может «похвастаться» далеко не единичным случаем подобного рода.

— Не мой случай. Мне кроме Северуса никто не нужен, а в таком союзе никто в подоле не принесет.

Сириус явно сомневался насчет долговечности подобных отношений, но предпочел промолчать.

— К тому же, насколько я помню магические законы относительно главы рода, то он может просто забрать ребенка в род, если он зачат от «недостойной» матери, и та теряет кровную связь с ним.

— Люциус рассказал?

— Скорее, он подтвердил.

— Понятно. Но, такого не случалось уже несколько десятилетий. А для тебя это было бы выходом. Ты ведь последний из рода Поттеров.

— Знаю. Только пока это не самая насущная проблема. И еще лет десять таковой не будет, а может и больше. Кстати, ты вообще-то тоже последний из рода.

— Я... работаю над этим, — пробормотал Блэк, и почему-то покраснел.

— О, ты нашел себе кого-то?

— Хм... — крестный еще больше смутился.

— Расскажи кто. Неужели Тесса?

— Нет! — фыркнул Сириус. — Она мне мать напоминает!

— Кого тогда? Из стаи?

— Да, любопытное ты создание!

— Это случайно не Элла Хансон?

— Так Грейбек тебе все рассказал? — едва не взрычал крестный.

— Он тонко намекнул, что в последнее время ты поразительно часто ходишь в деревню, и я уж сделал выводы. На самом деле может получиться хороший союз.

— С чего такое решение?

— Насколько я помню историю, в твой род давно не вливалась кровь магических существ, а Элла оборотень. Так что есть все шансы, что у вас будет здоровое потомство, а также снимутся все проклятья, которые есть. Только ты должен ввести ее в род по всем правилам.

— Так далеко я и не заглядывал! Иногда мне кажется, что ты даже слишком предусмотрительный.

— Как же иначе? Это ведь благополучие семьи.

— Но, насколько я понял, Элла магглорожденная.

— Неважно. Главное — она вервольф, что уравнивает ваше положение. Но учти, тебе придется спрашивать разрешения у вожака стаи на ваш союз.

— Все так серьезно? — нахмурился Сириус.

— Конечно. Элла, конечно, не новичок, но определенные меры для безопасного сосуществования вам принять придется. Да и вообще-то все самки в стае принадлежат вожаку.

— В каком смысле?

— Могут во всех, но зависит от вожака. На самом деле отец просто отвечает за них, следит, чтобы не создавалось пар не по согласию и все такое. Элла ведь не альфа. Но это наши внутренние дела. Тебе достаточно просто попросить разрешения у Грейбека.

— Учту. Спасибо за предупреждение.

— Всегда пожалуйста. Ты же мой крестный!

— Вот именно. Предполагается, что это я буду тебе помогать.

— Так лучше же, когда взаимообразно.

— Ты слишком быстро взрослеешь! — рассмеялся Сириус, взъерошив волосы крестнику. Тот лишь расхохотался в ответ.

Остаток прогулки они просто дурачились. Все-таки Гарри больше воспринимал Блэка как друга, а не как взрослого. К счастью, даже Азкабан не вытравил этой бесшабашной юности из его души. Конечно, потребовалось время, чтобы Сириус воспрянул духом, но теперь Поттер надеялся, что с крестным все хорошо.

К вечеру нетерпение волка усилилось. Очень уж ему хотелось выбраться, отдаться на волю луны. Но пока родные стены и близость вожака помогали сдерживаться. Видя состояние сына, Грейбек, как раз зашедший к нему перед сном, посоветовал:

— Если тяга перекинуться будет нестерпимой — не сопротивляйся. Побудешь волком чуть дольше — не страшно.

— Но как же сам... хм... процесс?

— Дойдет до этого — и ты, скорее всего, трансформируешься обратно. Или полностью, или в облик человека-волка. Все равно в эту ночь партнера выбирать будет зверь. Прошу, доверься его выбору.

— Я постараюсь.

Сегоня Гарри все-таки удалось уснуть, хоть сны были... специфическими. Потом был завтрак, и парень понял, что дома остались только оборотни. На всякий случай. Что ж, понятная предосторожность. Волк уже скребся изнутри, прося его выпустить. Но с ним еще можно было договориться.

И все-таки после полудня Поттер сдался, и вот по дому уже разгуливал черный волк, следуя за Грейбеком, словно хвостик. Тот лишь понимающе поглаживал его то и дело, иногда говоря:

— Подожди немного. Скоро пойдем.

К месту сбора стаи направились с первыми сумерками. Коул рысил вперед, прислушиваясь и принюхиваясь одновременно. Никогда еще ночь не казалась ему такой яркой и богатой на волнующие запахи. Причем волнующей весьма определенным образом. Он даже сейчас слышал место сбора стаи. Оно гудело для Гарри, словно гигантский колокол, завлекало древней силой. Юный оборотень даже остановился и спросил у отца:

— В стае что-то изменилось?

— Нет, это ты попал под влияние брачного периода, — улыбнулся Грейбек. — К тому же, раньше в это время ты полнолуние проводил вне стаи.

— А ты испытываешь такое же влияние?

— Гораздо слабее. Кровь, конечно, волнуется, но и только. Я ведь давно уже не мальчик. Опять же, я вожак стаи. Изначально мой контроль выше, так как связи метафизического характера дают защиту от подобных влияний. И не стоит забывать, что у тебя просто первый раз, еще и поэтому все так ярко.

За разговором они как-то незаметно дошли до места сбора стаи. В центре большой поляны, где рос огромный вяз, уже собралась большая часть вервольфов. Многие, как и Гарри, приняли звериную форму.

Появление Поттера и Фенрира восприняли с воодушевлением. Все подошли к ним, чтобы поприветствовать вожака, а те, кто не состоял в паре, здоровались еще и с Коулом. Начались эдакие смотрины. Волчицы буквально из шкуры вылезали, пытаясь обратить на себя его внимание, но парня совсем не привлекал этот вариант. Даже на уровне запаха зверь давал понять, что нет, это не его. Вот волки — другое дело.

Даже смотрины проходили исключительно по иерархии. Добровольно или нет, но омеги к Гарри даже не подходили. Только альфы обоих полов. Никто ни на чем не настаивал, скорее, демонстрировали себя, завлекали. И волк Поттера подошел к рассмотрению возможных кандидатур очень ответственно.

Сначала внимание зверя привлек Гидеон, но только до тех пор, пока Коул не увидел Брайана. Раньше парень как-то особо не обращал внимания на этого оборотня, но теперь он как-то враз стал особенным. Все еще в человеческой форме, высокий, поджарый брюнет с теплыми ореховыми глазами. Лицо не сказать, что красивое, но черты четко вылеплены, словно вырублены из камня или, учитывая цвет кожи, из дерева. Похоже, в предках Брайана затесались индейцы или кто-то вроде.

Волк Гарри сделал стойку, жадно принюхиваясь к оборотню, а потом пошел знакомиться, так как почуял что-то знакомое, даже родное и крайне привлекательное. И человек сдался напору зверя, его страсти. Силы удерживать его как-то разом кончились.

Черный волк подошел Брайану, который замер, жадно раздувая ноздри, и мазнул боком по его ногам раз, другой, словно зовя за собой. И мужчина поддался. Опустился на четвереньки и стал стремительно обрастать шерстью. Как ни странно, но она оказалась не черной, а темно-бурой с подпалинами.

Перекинувшись, Брайан стал для Коула еще привлекательнее. Они закружили друг вокруг друга, изучая, приглядываясь. Никакого отторжения, только интерес и страсть, смешавшаяся с зовом луны. Бурый волк первым коснулся черного: лизнул морду и чуть прикусил ухо, тот довольно фыркнул и боднул оппонента в плечо, после чего возня продолжилась.

Глядя на них, Грейбек усмехнулся и заключил:

— Мой сын сделал свой выбор.

Со всех сторон раздалось торжествующее ворчанье и порыкивание. Именно в этот момент взошла полная луна. Фенрир задрал голову и издал долгий, протяжный вой, к которому один за другим присоединились остальные члены стаи.

После небольшой распевки на поляне не осталось ни одного оборотня в человеческом виде, кроме вожака, который возвестил:

— Луна зовет своих детей. Но в этот раз не для охоты — для любви. Пусть каждый, кто желает, найдет себе пару, а новички приобретут первый опыт сладкой полуночи.

И снова торжествующий вой возвестил о другом древнем обычае — ритуале ухаживания. Впрочем, Коул совершенно не интересовался, что там с остальными. Его мир сейчас сузился только до Брайана, запах которого сводил с ума от. Они отделились от стаи едва ли не первой парой и углубились в лес, желая уединения. Пусть потом по запаху все всё поймут, но свидетели Поттеру были не нужны.

Запах весеннего разнотравья, влажной земли и молодой зелени только подстегивало основные инстинкты, заигрывания между двумя волками становилось все более интимными. И все-таки, пока окончательно не заглох голос разума, Коул решил прояснить один вопрос:

— Почему ты выбрал именно меня?

— А ты почему? — вопросом на вопрос ответил Брайан, повалив черного волка в траву.

— Твой запах показался мне... близким.

— Вот именно. Звери понравились друг другу. Остальное сегодня не важно. Вообще, как у тебя сил хватает на всякие разговоры?

— Наверное, от волнения.

— Ш-ш, все будет в лучшем виде, — Брайан длинно лизнул Коула. — Ты хочешь меня?

— Да.

— Вот и сосредоточься на этом чувстве.

После этих слов бурый волк стал меняться, приобретая человеческие очертания, пока от зверя не остались только когти, клыки, глаза и мех. При этом сила от Брайана исходила такая, что Коул тоже начал перекидываться, пока не превратился в такого же вервольфа.

— О, ты уже можешь удерживать эту форму? — удивился Брайан.

— Это плохо?

— Наоборот хорошо.

И Коула вовлекли в очень горячий поцелуй, от которого окончательно сорвало крышу. Хотелось одновременно раствориться в партнере и подчинить его. Тем более Брайан не только целовал, но и всячески ласкал парня, то невесомо, то почти жестко прохаживаясь по самым чувствительным местам. От прикусывания холки Коул едва не взвыл от восторга, а уж когда партнер спустился ниже. Гораздо ниже...

Млея от необычных ощущений, Поттер на какое-то время просто выпал из действительности, поэтому едва не кончил, когда Брайан всего лишь коснулся его члена. Сочетание меха и ловких пальцев порождало очень неожиданный по силе эффект. Но партнер вовремя понял, что все может завершиться слишком быстро, и перешел на менее интенсивные ласки, одновременно заметив:

— Ты слишком долго терпел, расслабься сейчас. Скоро восстановишься.

Сказал и провел чуть шершавым волчьим языком по члену парня, потом еще раз и еще. Коул взвыл от чистого экстаза, приложив немалые усилия, чтобы впиться когтями не в мужчину, а в траву. Сил контролировать что-либо еще не осталось, поэтому еще пара движений — и он кончил. Впервые в жизни не от собственной руки.

Брайан дал парню немного времени, чтобы придти в себя, а потом снова приступил к ласкам, состоящими из бесконечного чередования и совмещения поцелуев, поглаживаний, облизываний и покусываний. Кажется, мужчина решил продемонстрировать неофиту сексуальных игр все возможности его тела. Тот, в свою очередь, жадно перенимал опыт.

Поначалу Коул позволял делать с собой что угодно, наслаждаясь ощущениями, но довольно быстро захотел сам участвовать в процессе. Брайан охотно пошел навстречу, тактично подталкивая партнера к действиям, способным принести наибольшее удовольствие. Ученик оказался способным и инициативным.

Но вскоре даже самых откровенных ласк оказалось мало. Все тело Поттера требовало «главного» действия, вот тут-то и началось самое интересное. Брайан тоже был за то, чтобы перейти к основному блюду, но стоило ему попытаться перевернуть партнера на живот, как в мгновение ока он сам оказался на спине, а Коул навис над ним в безусловно доминантной позе, при этом начал источать такую силу, что мужчина не мог не покориться, признав:

— Ты для меня альфа. Но невинности можно лишиться и так.

— Прости.

— За силу не извиняются, — игриво улыбнулся Брайан и подтолкнул парня так, чтобы их члены соприкоснулись. — Как видишь, мой интерес нисколько не ослаб.

После признания его превосходства, волк Коула сразу же успокоился и взглянул на партнера новым, весьма заинтересованным взором, предлагая перейти к активным действиям. Юношу не надо было долго упрашивать, тем более Брайан сам не против такого развития событий.

Из-за того, что Поттер представлял процесс соития между двумя мужчинами только в теории, без огрехов не обошлось, но под чутким руководством все оказалось преодолимо и, что немаловажно, удовольствие получили оба.

Коул мог лишь поблагодарить своего партнера за то, что тот один раз уже довел его до оргазма, иначе парень бы кончил от одного ощущения проникновения, невероятного трения, тесноты и жара. Он, конечно, уделил немалое внимание процессу подготовки Брайана, но пальцы — это все-таки не член. Именно в последнем случае появлялось чувство настоящего обладания.

Несколько мучительно-сладких движений спустя Коул с торжествующим рыком сорвался в оглушающий оргазм и рухнул на партнера. Первое, что парень понял, придя в себя, что Брайан, судя по влажному пятну между ними, тоже неудовлетворенным не остался. Поттер счастливо выдохнул, ощущая полную расслабленность во всем теле.

Через какое-то время Брайан, лениво перебирая черные волосы Коула, заметил:

— Со временем ты станешь искусным любовником.

— А сейчас было не очень? — тотчас насторожился Гарри.

— Для первого раза — отлично. Обычно поначалу оборотни очень... импульсивны, но ты прекрасно контролируешь зверя. Даже удивительно.

— Мне это нужно.

— Да, я слышал, что твой партнер маг. Но ты уверен, что он именно твоя пара?

— Конечно! Это... ну...

— Можешь не объяснять, — тепло и немного грустно улыбнулся Брайан, поглаживая парня по плечу. — Только жаль, что так все вышло.

— Почему? — Коул практически лег на партнера, чтобы смотреть ему в глаза.

— Каждый в стае согласился бы быть с тобой, на любых условиях. И считается, что стая крепче, если пара вожака тоже из оборотней. Хотя...

— Ну же, договаривай.

— Если ты весь в отца, то вервольфы простят и это. Грейбек на редкость хороший вожак, который помог стае выжить в очень трудные времена. Мы стали силой, с которой считаются, пусть и излишне демонизируют. Впрочем, ты все это и сам знаешь.

— Угу, — сонно кивнул Гарри.

После такого эмоционального опыта краткий курс политинформации казался неуместным, впрочем, парень ничего не пропустил мимо ушей, просто не стал развивать тему.

— Чувствую, на еще один раунд тебя не хватит, — усмехнулся Брайан, и тоже зевнул.

— Тебя тоже, — заключил Коул. — Может, позже. До утра ведь еще далеко?

— Можешь поспать немного.

Идея показалась чрезвычайно заманчивой. Устроившись рядом с партнером, словно два щенка в одной корзине, Поттер сам не заметил, как провалился в сон.

Проснулись оба за пару часов до рассвета и еще раз проверили, насколько Коул постиг науку плотских утех. И снова парень занял доминантную позицию. Похоже, она распространялась не только на постель, но и на отношения в стае.