Джастин Кейс

17

Не успел Джастин войти в дом, как зазвонил телефон.

— Джастин, — затараторила Агнес. — Ты сегодня потрясающе бежал. Я под диким впечатлением.

Он молчал.

— Джастин? В чем дело?

— Надо увидеться.

— Сейчас?

— Сейчас.

Джастин положил трубку. У его ног возник Чарли, и он поднял брата к себе на колени. Малыш обвил его шею руками.

— Я сегодня выиграл гонку, — тихо сказал ему Джастин. — Это был настоящий ад.

Чарли обнял его покрепче и быстро забормотал ему что-то на ухо. Джастин не мог разобрать слов, но ласковый тон мальчика его успокаивал. Они просидели так с минуту, а потом Джастин собрался уходить, аккуратно высвободившись из детских объятий. Чарли проковылял к окну и прижал лицо к стеклу, провожая взглядом старшего брата, который хлопнул дверью и исчез за поворотом.

На этот раз Джастин пришел в кафе вторым. Глядя, как он идет к ней через зал, Агнес не могла сдержать прилив гордости за собственное творение. Джастин выглядел выше, стройнее, грациознее. Мягкое серое пальто было небрежно накинуто на плечи. Он стал не таким дерганым, и даже его тревожность казалась привлекательнее, брутальнее. При других обстоятельствах она, пожалуй, могла бы на него запасть.

Джастин поймал на себе ее победный взгляд и на секунду задумался, кем она его считает: Пигмалионовой Галатеей? Монстром Франкенштейна?[6]

Он сел напротив. Агнес пристально на него посмотрела.

— И в чем же дело?

— Я опять его слышал.

— Кого?

— Голос.

— А. И что он сказал на этот раз?

— Он велел мне бежать.

Она помолчала.

— Думаешь, это был голос судьбы, или рока, или чего-то там еще?

— Беги, человечек, беги во всю прыть, не дай никому тебя обхитрить.

— Жуть какая. — Агнес поежилась. — Беги — в смысле делай ноги?

— Не знаю я, в каком смысле.

Его передернуло, и она положила руку ему на плечо:

— Я обычно в такое не верю. Но звучит правда зловеще.

Джастин помрачнел. Агнес махнула официантке и заказала чай, а затем участливо взглянула на него:

— А кроме голосов ты вообще как?

— Нормально, наверно. В школе на меня все пялятся.

— Пялятся по-хорошему или по-плохому?

— И так, и так, — вздохнул он.

— Ты против?

Джастин нахмурился:

— Да не то чтобы. Только я, наверное, надеялся…

Она ждала.

— Я надеялся, что со временем стану чувствовать себя лучше. Успокоюсь.

— А в результате?

— Даже если я не слышу голосов и не воображаю, как меня убивают снайперы, то все равно ощущение, будто я какая-то дерганая неоновая вывеска. А когда на меня смотрят девчонки, я чувствую себя куском сыра в мышеловке.

— Знаешь, как это называется, Джастин? Вожделение. Просто ты им нравишься. Потому что классно выглядишь.

Агнес встретилась с ним взглядом и на короткое мгновение ощутила жгучее покалывание в венах. Она тут же вскинула фотоаппарат и щелкнула. Портрет.

— По идее, тебе это должно нравиться, — сказала она мягко. — Ты должен чувствовать себя желанным.

Джастин взглянул на нее:

— Они не меня хотят, а какой-то гибрид из новой одежды и бессонницы.

— Слушай, Джастин, тебе пятнадцать лет, ради всего святого. Чего ты хочешь? Все меняются. Я в пятнадцать ходила в марокканских платьях и с африканскими гребнями в волосах.

— Дело же не только в стиле.

Она хмыкнула:

— Не рассказывай мне, в чем дело, мистер Вековая Мудрость. Я знаю, что дело не только в стиле. Но ведь ты сам захотел измениться до неузнаваемости. А я тебе периодически намекаю, что судьба — это не какая-то карга с прищуром, которая не узнает тебя в другой одежде.

Она зыркнула на него исподлобья:

— Господи, Джастин. Я все равно не верю во всю эту фигню. Но ты не идиот и не шизофреник, насколько я могу судить, вот я тебя и выслушиваю. Думаешь, я верю, что за тобой гоняется какая-то сверхъестественная сила? Встань на мое место. Я даже в зубную фею не верила. И сейчас не собираюсь начинать.

Он выдавил довольно вежливую улыбку и встал:

— Спасибо, что выслушала меня, Агнес. Понимаю, со мной сложно.

— Да сядь ты, ради бога, не убегай. — Но она отчетливо ощутила, что между ними не все гладко, что связь прерывается.

Агнес открыла сумку и протянула ему толстый журнал на плотной матовой бумаге.

— Вот, возьми хотя бы это, — сказала она. — Только сегодня вышел.

Он скрутил журнал как биту и вышел из кафе. На полпути к дому он бросил журнал в мусорный бак.

Агнес проводила его взглядом и вздохнула. Какой невыносимый мальчишка. И еще более невыносимо то, что не в ее силах его исправить.