Джастин Кейс

43

По дороге домой они заехали поужинать в паб с темными лакированными потолочными балками и сверкающими игровыми автоматами. Они нашли свободный столик и заказали за стойкой сосиски с пюре и пудинг. Газовый камин в маленьком зале давал достаточно тепла, чтобы вогнать их в сонное оцепенение. Никому не хотелось говорить, поэтому они ели молча.

— Нашел ты свой янтарь? — спросил Джастин, набив рот пудингом из тарелки Агнес.

Питер сунул руку в карман.

— Видимо, придется за ним вернуться. Я нашел что-то похожее, но, думаю, это просто желтый кварц.

Джастин взял у Питера маленький желтоватый камешек. Сквозь него как будто было видно, но он был холодный и тяжелый. Безжизненный. Он пожал плечами и вернул находку.

Домой ехали в молчании. Боб положил голову ему на колени, и, если бы не гул шоссе и леденящий ветер, задувавший ему за шиворот из щели в окне, Джастин заснул бы. Вместо этого он уставился в темноту, смотрел на двойные точки света, мчавшиеся навстречу, и думал о янтаре.

Тепло, думал он. Блеск. Прозрачность. Еще по времени все совпало. И еще Питер подсказал ему, что искать.

Смола возрастом пятьдесят миллионов лет.

Пять минут света.

Солнце на нужной высоте.

Случайность.

Стечение обстоятельств, то есть совпадение.

Которое привело к откровению.

Он мог бы вечно ходить по этому пляжу и никогда не найти свои сокровища. Может быть, где-то там пряталось его прошлое и будущее, вырезанное на единственном камушке, на Розеттском камне[13] с ключом ко всему его существованию. Может быть, где-то еще покоятся ответы на все вопросы и ждут, когда их обнаружат.

Джастин перебирал в памяти все события своей жизни, они то соединялись вместе, то рассеивались как пыль. Каждое мгновение, миллион раз в секунду во всем мире что-нибудь происходит или не происходит.

Какие события можно назвать совпадением?

И сколько совпадений можно назвать заговором?

— Джастин? — тихо позвала Агнес, ища его взгляд в зеркальце заднего вида. — Мы почти приехали. Питер спит. Ты чего забился в угол?

Он не говорил Агнес про Боба, так что ничего не ответил, а только насупил брови в темноте. Он вытянул затекшие ноги ровно настолько, чтобы не потревожить пса.

— Я рада, что ты поехал, — сказала она вкрадчивым голосом, хотя машина продолжала реветь. — Я знала, что тебе там понравится.

Он кивнул, но внутри у него все стало холодное и жесткое, как кварц.

«Конечно, знала, что понравится. Ты столько про меня знаешь, гораздо больше, чем я сам. Ты знаешь, что реально, а что нет. Что полезно, а что нет. Что надолго, а что на одну ночь. Столько всего про меня знаешь».

Агнес остановилась у дома Питера, и он тут же проснулся, оглушенный отсутствием шума. Все трое вывалились из машины и неловко стояли в растерянности перед калиткой.

— Спокойной ночи, — сказала Агнес и поцеловала Питера в щеку. Но Джастин отшатнулся, испугавшись запаха ее волос и касания ее кожи. Мальчики зашагали по дорожке, с трудом передвигая затекшие ноги.

— Джастин! — крикнула Агнес ему в спину, и он обернулся. — Джастин, пожалуйста, не сердись на меня.

Она догнала его, взяла за руку и притянула к себе. Он не отстранился, и какое-то слишком долгое мгновение они так и стояли, будто не могли двинуться из этого положения ни вперед, ни назад. Наконец Джастин высвободился, вытащил кусочек янтаря из кармана и вложил ей в ладонь, сжав ее пальцы.

— Держи, — сказал он. — Это янтарь.

«Теплый и неугасимый, как любовь», — подумал он, и сердце у него сжалось.

Она не успела ничего ответить, а он уже исчез в доме. Прежде чем завести мотор, Агнес некоторое время сидела на переднем сиденье своей маленькой машины, держа в руке янтарь.

Джастин и Питер разделись по разным концам комнаты и, не говоря ни слова, выключили свет. Было еще рано, но после долгой прогулки на соленом воздухе они чувствовали себя выветренными и уставшими.

Питер заснул сразу же и увидел во сне усыпанный яркими камнями пляж.

Джастин вернулся в тепло своей уютной каменистой заводи и, невесомый, купался в зимнем солнце до рассвета.