Дорога-Мандала

21

Сидзука открыла глаза в темноте. Наступила ночь, а от Асафуми так и не было никаких вестей. «Если он заночевал там, мог хотя бы позвонить», — недовольно подумала она и закуталась в одеяло.

Где сейчас Асафуми? Наверное, остановился где-нибудь на горячем источнике поблизости от Дороги-Мандала. Удалось ли ему навестить клиентов, внесённых в реестр? Когда ей надоело строить предположения, она вернулась мыслями к разговору с Михару на Ленточном мосту.

История о женщинах, падающих в адское кровавое озеро, произвела на Сидзуку сильное впечатление. При словах «адское кровавое озеро» она вспомнила, что сама спит с двумя мужчинами, с Хироюки и Асафуми. В первый год после замужества это волновало. Но вскоре возбуждение улеглось, и даже секс с ними обоими превратился в часть привычного распорядка. Когда возбуждение от аморальности поступка утихло, её стало мучить саднящее чувство вины за недопустимый, преступный обман.

Много раз она собиралась объявить Асафуми о встречах с Хироюки. Но вертевшиеся на языке слова не сходили с губ. Ведь если бы она всё рассказала, весь её мир с треском развалился бы. Ей не доставало мужества разрушить стены этого мира и открыть для себя новые горизонты. Ведь она догадывалась, что за этими стенами нет никакого нового мира, а есть только абсолютные небытие и гибель.

Сидзука желала лишь жить, как живёт, удачно скрывая правду. Она подбадривала себя верой в то, что с годами и Хироюки, и она утратят сексуальное влечение, и тогда проблема решится сама собой.

Сидзука ворочалась под одеялом. «Хочется кого-нибудь обнять», — подумала она.

В те ночи, когда она спала одна, она вспоминала секс не с Асафуми, а с Хироюки. И ещё то возбуждение от секса, когда она думала, что обманывает Асафуми, едва выйдя за него замуж. Секс, во время которого её тело швыряли в раскалённое горнило, и сознание плавилось в этом огне. Но хотя со временем такой секс случался всё реже и реже, Сидзука в поисках прежнего удовольствия ещё крепче цеплялась за Хироюки.

— Ты ненасытна, как стареющая женщина, — сказал ей слегка утомлённый Хироюки, лёжа в гостиничном номере, где они встретились незадолго до переезда в Тояму. Солгав Асафуми, что встречается с подругой, в субботу днём она встретилась с любовником.

Сидзука, разозлившись, ответила:

— Потому что мне хочется.

— А ты знаешь, что это оборотная сторона фригидности?

Сидзука содрогнулась от его слов. Этого она не знала, но обвинение прозвучало убедительно. Однако она отмахнулась:

— Это я-то фригидна?!

Приподнявшись, Сидзука сердито посмотрела на Хироюки. Хироюки усмехнулся.

— Ну да! Когда не наступает удовлетворения — это фригидность. Ты же никогда не кончаешь.

— Я кончаю!

Сидзука вспомнила обуревавшие её во время секса чувства:

— Это ложь!

Закинув руки за голову и прищурившись, Хироюки следил за рассвирепевшей Сидзукой.

— Для меня это очевидно. Уж я-то разбираюсь, когда женщины испытывают оргазм.

Это был конец. Сидзука была совершенно раздавлена, словно ей сказали, что она не женщина. Она хотела возразить, что она потрясающая женщина, но в глубине души почувствовала, что Хироюки прав.

Сидзука встала с постели и принялась одеваться. Хироюки сказал:

— Бежишь?

— Да, бегу. Ты жесток, — холодно ответила Сидзука.

Ей казалось, что если холодно и жёстко не оградить себя, она вот-вот упадёт.

— Даже если сбежишь от меня, всё равно останешься фригидной, — примиряюще сказал Хироюки.

Но Сидзука была не в силах этого вынести. Было унизительно, что Хироюки причислил её к женщинам, неспособным к оргазму. При переводе в старшую школу, при поступлении в университет и на работу Сидзука всегда оказывалась в числе успешно сдавших экзамены. И никогда — в числе неудачников.

— Ну и общайся с теми, кто кончает, — бросила Сидзука, выходя из гостиницы.

С тех пор она не встречалась с ним.

Она думала, что раз перестала встречаться с Хироюки, отношения с Асафуми пойдут на лад. Но ошиблась. Чувство вины, преследовавшее её всё время, пока она встречалась с Хироюки, не исчезло. Сексуальные отношения с Асафуми всё более выхолащивались.

Если я фригидна, то Асафуми — импотент. Импотенту не понять, что женщина фригидна. У нас обоих одни симптомы — мы никак не можем получить удовлетворение. Поэтому, сколько бы мы не занимались сексом, мы не можем доставить удовольствие друг другу.

Сидзука скользнула рукой под нижнее бельё, просунула пальцы в промежность. Указательным пальцем надавила на клитор в давно уже влажной промежности и задвигала пальцем. Вокруг клитора всё воспламенилось, Сидзука учащённо задышала под одеялом. Всякий раз, когда она мастурбировала, она представляла пенис, вздымавшийся среди листвы. Она не помнила, с кем гуляла по парку Ямасита в Иокогаме, когда увидела эту картину. Заглянув в заросли, она неожиданно увидела возвышающийся, влажно блестящий мужской половой член. Его держала рука, рука двигалась вверх-вниз, член мощно изгибался. Она подумала, что хочет, чтобы когда-нибудь он вошёл в неё — этот менгир пурпурного цвета, который вздымался в сени густой зелёной листвы, едва не лопаясь от переполнявшей его силы.

Сидзука настойчиво ласкала клитор. Перед глазами всё поплыло и она почувствовала мощный прилив внизу живота. Сидзука перевернулась на спину и изогнулась. Тело пронзила дрожь, а через мгновенье всё рассеялось без следа.

После мастурбации она затихла и заснула. Она знала, что теперь будет спать крепче, чем после секса с Асафуми.

Почему?! Почему пенис-менгир из её воспоминаний вызывал желание, а пенис её мужа нет? Почему очарование пенисом Хироюки со временем прошло? Ища ответы на эти вопросы, Сидзука провалилась в сон.