Дорога-Мандала

51

Зацепившись за конёк крыши, висел тонкий молодой месяц. Маленькое селение обступили чёрные тени гор. Паломники уселись под крышей хижины и шумно переговаривались. Они наелись овощей и фруктов, и потому все были довольны. Рэнтаро, обхватив колени, сидел в стороне один.

Он прикрыл валявшиеся в хижинах тела найденными поблизости циновками, напоил водой умирающих детей, мужчину и женщину и смертельно устал от всего этого. Хоть он и был раздосадован грабежом, учинённым паломниками, но, уступив чувству голода, поел овощей с грядок и, подобрав пару похожих на малайское манго плодов, разгрыз их. После этого его снова охватило странное щемящее чувство, и он, как обиженный ребёнок, повернулся ко всем спиной.

— Почему у тебя такой скучный вид? — Юное существо непонятного пола подошло к нему и село рядом. Вопрос прозвучал как всегда безмятежно, без тени недовольства.

— Ты задумывался о том, что паломничество к Якуси — это путешествие, которое никогда не кончится и никуда не приведёт? — с вызовом спросил Рэнтаро.

На тонких губах юного существа проступила нежная улыбка:

— Ну, во всяком случае, это лучше, чем бездействовать, ничего не предпринимая.

— Если уж ничего не предпринимать, то можно было бы не воровать у людей съестные припасы.

Юное существо слегка удивилось, будто на него возвели напраслину.

— Мы все изгнаны из круга людей. Всё одно как если бы нам сказали: «Умрите!» Но кто решит, умереть нам или жить?

Рэнтаро посмотрел на сидевших чуть поодаль паломников. Однорукая женщина своей единственной рукой гладила младенца по щеке. Женщина с шишкой на лбу, глядя на них, смеялась. Старик кормил рыжего зайца травой, рослый мужчина, растянувшись на земле, громко храпел. Конечно, никто не мог решить, жить или умереть этим людям, и Рэнтаро ответил:

— Никто не может этого решить.

— Да. И потому мы идём Дорогой-Мандала. Мы не знаем, жить нам или умереть, мы просто идём по дороге.

— Но разве не вы сами должны принять решение?

Юное существо фыркнуло:

— Ты думаешь, люди, начисто всё позабывшие, могут что-то решить?

Ах да, забыть обо всём. Рэнтаро отправился в это путешествие по новым местам, пытаясь позабыть и о Ёко, и о своей семье, и о Сае. Это был отказ самому себе решать собственную судьбу. При слове «собственная судьба» перед мысленным взором Рэнтаро мелькнули и исчезли образы воспоминаний. Первое путешествие по новым местам вместе с отцом. Горькие слёзы во время ночлега из-за боли в ногах и плечах. Ежеквартальные посещения домов клиентов, во время которых те радостно сообщали, что лекарства им помогли. Как его, ещё плохо знавшего местный язык, бранили в лавке Тамии в Сингапуре. Первая встреча с Саей. Её разом просветлевшее смуглое лицо, когда он кинул ей воздушный шарик. Ёко, стыдливо не поднимавшая головы во время смотрин. Он, не отводивший глаз от её хрупкого затылка. Переполнявшая его и готовая вот-вот прорваться радость от невесомости и тепла, которую он почувствовал, держа на руках своего первенца. Походы по малайским лесам вместе с Саей. Силуэт повзрослевшей девушки, легко ступавшей по земле своими маленькими ножками. Жизнь в доме в Кота-Бару, где он целыми днями сжимал её в своих объятьях и занимался с ней любовью. Волнение, нахлынувшее на него, когда он получил от Асацугу пастельный рисунок с надписью «папа». Все эти сцены составляли жизнь Рэнтаро. И Ёко, и Асацугу, и Кикуо, и Тано, и Исаму, а теперь ещё и их будущий с Саей ребёнок — все они были частью его жизни. И негоже было ему убегать от них. Но ему хотелось только удовольствий, а от трудностей он стремился убежать. Но жизнь людей состоит не только из радостей, но и из печалей.

«И сам я такой же, как эти паломники. Мне ничего не остаётся, как идти Дорогой-Мандала, не ведая, жить мне или умереть». Неожиданно ему вспомнился тот молодой человек по имени Асафуми. Когда сам он решил присоединиться к процессии паломников, он подумал об этом молодом человеке как о безрассудном глупце, подвергшем себя огромному риску. Но, может быть, дело обстояло иначе?

Именно он, Рэнтаро, беспечно отправился в путь по Дороге-Мандала, думая только о собственной безопасности. Но он никак не думал, что это лишь ведущая в никуда, нескончаемая, затерянная дорога. Тот молодой человек, по крайней мере, выбрал свой собственный путь.

Рэнтаро неожиданно встал.

— Я ухожу.

Юное существо испуганно посмотрело на него.

— Куда?

— Домой.

Где его дом, он не знал, но думал только о нём.

Юное существо обратилось к уже собравшемуся было идти Рэнтаро:

— Уже ночь. Идти ночью опасно!

Рэнтаро посмотрел на дорогу перед хижиной. Освещённая лунным светом тропа терялась среди чёрных гор. В этом мраке его подстерегало множество опасностей.

Но если упустить этот порыв, завтра от него наверняка не останется и следа. И он вновь будет идти Дорогой-Мандала. Этой вечно ведущей в никуда дорогой.

Не обращая больше внимания на юное существо, Рэнтаро вступил на тёмную тропу.