Женщиной статной, красивой всегда очаруюсь, Симила.
Возраст, не важно, какой: старая иль молода.
Девушка нежно обнимет, старуха седая в морщинах —
Может, Симила, и та лакомой стать для меня!
Матери ты, Филомела, не слушай: тебя коль покину,
Ноги свои унесу за городскую черту.
Зла на меня не держи, припаси для насмешников силы
И постарайся достичь большего, нежели я.
Не позабудь о сноровке: себя прокормить постарайся;
Берег счастливый какой ты обретёшь — напиши.
Пристань удачную выбрав, меня не забудь: если сможешь,
Деньги какие скопив, мне перешли на житьё.
Коли ребёнка ты ждёшь, — без сомненья, рожай, я спокоен:
Сын ведь разыщет отца, станет когда молодым.
Только свою лишь жену, Харидем, целовать постоянно
Разве кто может, притом с пылом любовным, скажи?
К новым стремятся всегда похожденьям и к новым забавам,
Падки до женщин чужих. Это — в природе мужей.
Трое худых состязанье решили устроить недавно:
Кто превзойдёт худобой, им захотелось узнать.
Гермон, скелет, своим удивил величайшим искусством:
С ниткой в руке он пролез через отверстье иглы.
Вышел из щели Демас тогда следом, — вступив в паутину,
Вместе повис с пауком, в сети его попадя.
Крикнул тогда Сосипатр: «Победа за мною! А проигрыш —
Если б кто видел меня: дух лишь остался один!»
Звал к обеду, Деметрий, вчера, а пришёл я сегодня.
Ты не сердись на меня: лестница так высока! —
Долго по ней поднимался. Быть может, и даже сегодня
Доверху б я не дошёл — хвост мне ослиный помог.
Неба касаешься ты. Когда Зевс Ганимеда похитил,
Мальчика, кажется мне, к этой вершине вознёс!
Трудно отсюда низринуть в Аид тебя будет. Хитёр ты!..
Средство, должно быть, нашёл, как обессмертить себя!
Крошка Менестрат однажды весною на солнышке грелся
И муравьём он едва не был затащен в нору.
Муха, однако, схватила его и помчала с собою.
Так Ганимеда понёс некогда к Зевсу орёл.
Выпав на счастье из лапок мушиных, на землю сорвался
И в паутине повис он на ресницах своих.