Двуликий бог (СИ)

Глава 7

Наша с Локи свадьба действительно не умещалась ни в один обычай и противоречила многим привычным асам традициям. Однако она была весёлой и буйной, долгой и настолько необъятной, по-другому и не скажешь, что соответствовала нравам асов хотя бы по настроению. Этот день до сих пор остался в моей памяти обрывками, причудливыми разноцветными лоскутами самых ярких событий и самых сильных впечатлений. Очевидно, охватить всё торжество и пышность даже первого нескончаемого дня мой разум тогда был не в состоянии. Я поднималась по ступеням чертога Одина, и меня неизменно сопровождала свита бога огня — три служанки, две по бокам от меня и одна позади, а за ними ещё несколько стражников, вышагивавших тяжело и чинно. Солнце приближалось к зениту, и становилось жарко. Я снова мысленно поблагодарила умельца за изящное открытое платье и улыбнулась, вспомнив его речи. Я всё ещё немного волновалась, но шла уверенно. Только одно обстоятельство удивляло меня: на нашем пути не повстречалось ни одного знакомого лица. Неужели весь Асгард уже давно был в сборе, и ожидали и впрямь только меня одну?

Мы проходили по галерее — той самой, где мы столкнулись с Локи, где Всеотец благословил наш союз — когда невдалеке я увидела сразу два родных очертания. Сердце моё ёкнуло и словно сделало переворот, проваливаясь куда-то вниз, в центр живота. Перед высокими золотыми дверьми стояли мои родители — Бальдр и Нанна в сопровождении своей собственной небольшой свиты. Я растерялась было, не зная, как себя вести и что говорить, когда мне вспомнились слова жениха. Мудрый Локи, конечно, был прав. Я должна была обуздать свои чувства и простить обиды в этот чудесный день. В конце концов, они оба стояли здесь, передо мной, улыбаясь застенчиво и кротко, как будто не было ни волнений, ни пререканий, ни непонимания.

На щеке матери блеснула слеза, но она улыбалась столь открыто, что я поняла: это знак радости, а не печали. Она гордилась и восхищалась мной. Сердце моё в то мгновение растаяло, и, забыв всю свою гордыню и чинность, я бросилась в объятия Нанны, сама едва не плача от смешанных чувств, обуревавших меня. Мать крепко обняла меня, нежно прижимая к своей груди. Отец, сдержанно улыбнувшись, склонился к нам, прижимая к себе двух любимых женщин. Это был миг совершенного счастья, который не посмели испортить даже мои новые слуги, не всегда отличавшиеся тактичностью, зато неизменно — жёсткой исполнительностью. Я взглянула на мать, затем на отца, и на душе моей стало легко: не было больше в них ни жалости, ни печали, ни гнева, а только любовь. Любовь, наполнявшая тот день и моё сердце.

— Одного только я желаю тебе: будь счастлива, несмотря ни на что, дочь моя, — тихо произнесла Нанна и, обняв мои щеки ладонями, мягко коснулась губами лба. Я растроганно улыбнулась. Надо же, я совсем не узнавала их в тот день. Вернее, я узнавала своих прежних родителей, которых так почитала до встречи с Локи, после которой всё пошло кувырком, и начали вскрываться обратные стороны асов. Однако я ни о чем не жалела. Теперь, даже если это была только иллюзия, передо мной вновь предстала моя семья — такой, какой я её любила. Выходит, всё же не существовало во всех девяти мирах того, что служило бы только добру или подчинялось одному злу. Каждый из нас носил глубоко внутри собственные свет и тьму. И в тот день, несравненно для меня важный, любовь и преданность побеждали алчные пороки и страсти. Был ли это очередной подарок Локи, мудрое влияние Всеотца или веяния судьбы, я не знала, но я была счастлива, как и желала мне Нанна.

— Простим всё былое, Сигюн. Пришло время стать взрослой. Если таково твоё решение, то мы примем и поддержим его, — ласково добавил отец, и мои губы дрогнули, а по щекам потекли слёзы радости. Это было всё, что я хотела услышать и узнать. Только то, что они принимали меня любой со всеми ошибками, которые я могу совершить. — Моя светлоокая дочь, — нежно продолжал Бальдр, мягко стирая слёзы с моего лица краем большого пальца, — пусть этот брак принесёт благо. А в качестве свадебного подарка прими от нас Асту и Иду, — я только тогда разглядела двух знакомых девушек, покорно склонившихся за спиной моего отца. Сердце вновь окатило волной радости, когда я увидела их — своих, родных, простых, совсем не таких, как свита Локи. Служанки скромно и сдержанно улыбались, но я всё же ощущала, что даже они рады за меня. — Они сами попросили об этом. Девушки были с тобой с самого детства, пусть же они хранят тебя и в новом дворце, — не помня себя от радости, я стремительно шагнула к подругам и крепко обняла обеих, на мгновение прижав к себе. Я чувствовала себя рядом с ними надёжно, и мне становилось тепло при мысли, что теперь со мной повсюду будет частичка родного дома.

— Ида, Аста, я вам рада, — искренне поприветствовала я и, наконец, отпустила смущённых служанок, не привыкших к такому яркому выражению эмоций с моей стороны. Однако, я менялась, сама того не замечая: становилась смелее и свободнее в своих чувствах и словах. Наверное, сказывалось «пагубное» влияние импульсивного огненного бога.

— Мы будем неразлучны, госпожа, — робко улыбнувшись, ответила Аста. Ида кивнула в знак согласия, и обе молоденькие девушки вновь поклонились. И опять мне захотелось обнять их, что есть силы, но мой пламенный порыв прервало деликатное покашливание. Я удивлённо обернулась и на миг замерла на месте. За плечом моим стоял он: белокурый, голубоглазый, в свободных нарядных одеждах — он был так похож на отца, только с более строгим и сосредоточенным выражением лица.

— Форсети! — воскликнула я, незамедлительно бросаясь на шею старшему брату. От неожиданности тот даже покачнулся, но затем едва уловимо улыбнулся и крепко обнял меня в ответ. — Ты пришёл!

— Разве мог я пропустить такое важное событие в твоей жизни? — с улыбкой отвечал брат, с которым мы так давно не виделись. Форсети с самых юных лет преданно и самозабвенно служил своему делу и всегда был с головой погружен в работу, которую считал крайне важной. Поэтому застать его в Асгарде, а тем более дома, было редкостью и диковинкой. Брат всё больше пропадал в Мидгарде, разбирая споры и распри людей, чем поддерживал между ними хрупкий мир и равновесие. — Ну и натворила же ты дел, Сигюн! Дала согласие Локи, кто бы мог подумать! Впрочем, как по мне, этот сорванец смел, умён и независим, а эти качества заслуживают уважения. Пусть будет во благо!

— Пусть так и будет, — смущённо улыбнувшись, согласилась я. Надо же, хоть кто-то в нашей семье не относился к Локи предвзято. За это я любила Форсети: он был ко всем ровен, справедлив, доброжелателен. Он взял от отца самые лучшие его качества и приумножил их. Жаль только, что растрачивал он их в основном в Мидгарде, когда порой и Асгарду не помешала бы частица его рассудительности. Однако сейчас он был здесь, рядом со мной, и не было предела моему счастью.

В главную залу Вальхаллы я входила уже с увеличившейся свитой. Я шла под руки с родителями, справа меня сопровождал отец, слева мягко плыла мать. Позади между Астой и Идой невозмутимо шагал мой старший брат. Далее следовали слуги Локи. Сердце моё колотилось и тревожно, и радостно, когда в повисшей торжественной тишине мы входили в зал под пристальными взглядами, казалось, всего Асгарда — столько за столами было народу. В центре на небольшом возвышении находился стол верховных богов. В середине его стоял Всеотец, вполголоса беседуя с виновником торжества. Дыхание моё перехватило, когда, среагировав на восхищённую тишину, Локи медленно обернулся через плечо и устремил на меня взгляд внимательных карих глаз. Не было в нём привычной оценки прелести моего молодого тела и зарождавшегося вожделения, а какой-то покой и нежность, словно всё так, как и должно быть, без крайностей.

Я же, напротив, была сражена даже сильнее, чем мой жених. В черных шёлковых одеждах, в свободной рубашке, перехваченной широким поясом из золотых звеньев, Локи был обольстителен. Обычно непослушные огненные волосы бога обмана теперь спадали на плечи почти гладкой золотой волной, с середины длины переходя в небрежную широкую косу, украшенную золотым ободом в тон высоким браслетам, обхватывавшим запястья. Двуликий бог выглядел просто и в то же время безукоризненно. Ему не требовалось слишком много лоска и блеска, достаточно было его самоуверенно расправленных широких плеч, гордо выпрямленной сильной спины и медленной звериной грации вместе со смелой невозмутимостью лица, чтобы понять, кому принадлежал тот день. Может, я и вправду безнадёжно влюбилась в несносного наглеца, но сердце моё забилось сильнее во много раз при виде жениха, а губы сами собой расплылись в счастливую улыбку, не покидавшую меня до самого конца дня.

Много восхищённых вздохов и завистливого перешёптывания звучало за моей спиной, но я никого не слышала, только смотрела в золотистые спокойные глаза жениха и успокаивалась сама. Я не сразу осознала, что не видела мужчину едва ли полдня, а уже начинала по нему скучать, желала его голос, взгляд, прикосновения. Локи, как назло, был сдержан и нёс себя в тот день выше всяких похвал, даже мудрый Один мерк рядом с достоинством огненного аса. Мне нестерпимо захотелось вывести его из деланного равновесия, соблазнить, развратить, раскрыть истинного Локи — жаркого, страстного и безудержного — столь притягательно великолепен он был в тот день, но для этого мне ещё представилась бы возможность, а пока мы должны были следовать традициям, вести себя покорно, чинно и подчиняться устоям Асгарда.

И всё же… Тот день был создан, чтобы их нарушать. Не раз Один смеялся в голос и только укоризненно качал головой, когда очередной обычай был искажён шутом Локи в его собственной неповторимой манере, а то и вовсе предан забвению категоричным отказом прямо на глазах у всех. Наша свадьба не была встречей друзей, а скорее сборищем недоброжелателей, тихо переговаривавшихся за спиной, но никого, увы, это не удивляло. Любой пир, каждое значительное событие становилось поводом для толка и пересуд, местом интриг. Я помнила, как обманчив внешний облик, и уже ничему не удивлялась. Я не удивлялась даже тому, что сидя бок о бок с женихом, мы почти не разговаривали, а только развлекали своих собеседников, выслушивали длинные запутанные тосты и пожелания, поднимали кубки. Наученная горьким опытом, я, как и прежде, пила воду, вызывая скрытую усмешку на губах своего супруга. Однако рядом была моя семья, Тор и Сив, Идунн и Ньёрд, талантливый стихоплёт Браги и другие приятные глазу и сердцу лица. И в целом я была счастлива, хоть мне и немного докучали жаркие споры и крики весёлых асов и всё возрастающая суета.

Наконец, новоиспечённые супруги перестали быть центром внимания. Боги увлечённо беседовали и смеялись, некоторые соревновались и мерялись силой. Не желая упустить момент, я тихонько выскользнула из-за стола, прошла рядом с женихом, увлечённым каким-то занимательным рассказом, мимолётно пробежавшись кончиками пальцев по его волосам и шее, и вышла из зала в полюбившиеся мне галереи. Солнце всё так же неизменно сияло, озаряя важный для меня день, и на миг я замерла, подставив лицо встречному ветру и ласковым лучам Соль, казалось, тоже поздравлявшей меня с высоких небес. Подобно переполненному залу галереи также не пустовали: тут и там стояли пары и тройки гостей, смеясь и активно жестикулируя. Я сделала несколько шагов к заграждению, облокотилась на него, потянулась, прогнув спину, всё же устававшую от тяжёлого платья с течением времени, и обернулась.

В дверях стоял он — объект моих воздыханий. Прислонившись спиной к косяку, он выглядел достаточно расслабленно, но глаза зорко следили за каждым моим движением. Я вновь отвернулась, потому что по губам расплылась улыбка, которую я была не в силах сдержать: бог огня уловил мой тайный намёк, прочувствовал этот мимолётный жест, и он был здесь. Не сдержав звонкого озорного смеха, я приподняла длинные полы своего прекрасного светлого платья и бросилась бежать вперёд по галерее, разжигая в женихе инстинкт охотника. Я и сама не знала точно, куда бежала, мне хотелось только скрыться от посторонних глаз. Локи не заставил себя долго ждать. Разгорячённый крепкой брагой и моей непринуждённостью, высокий ладный ас сорвался с места. Я оборачивалась и смеялась, глядя на его сосредоточенное лицо, настигавшее меня, однако не сдавалась, не оставляла попыток спастись от своего преследователя. Но разве могла я укрыться в тяжёлом богатом наряде от сильного и ловкого аса?

Очень скоро он догнал меня и страстно прижал к стене, совсем как тогда, только теперь мы были ещё ближе. Я тяжело дышала, то ли запыхавшись от бега, то ли от овладевших мной эмоций, а скорее от всего сразу, и глубокий вырез платья то и дело вздрагивал перед глазами бога огня. Он не сводил с моей груди зачарованного взгляда и вовсе не скрывал этого. Его ладонь скользнула по моей талии за спину и немного вниз, и прежде, чем я успела что-либо осознать, мы провалились куда-то назад. Оказалось, хитрец прижимал меня отнюдь не к стене, а к дверям одних из многочисленных покоев в чертоге Одина. И касаясь моей спины, находчивый бог огня искал ручку дверей. Стоило им тихо захлопнуться за плечами, а нам самим оказаться в пустующих покоях, как последняя маска спала с лица бога обмана.

Губы его дьявольски изогнулись, сводя меня с ума, и в следующий же миг Локи легко поднял меня на руки вместе с тяжёлым платьем и прижал спиной к одной из стен. Сила жениха лишь пуще кружила голову, и я сама не заметила, как руки мои оплели его шею, а ноги сжали бока. Мы отдались неуправляемому порыву страсти. Я не понимала до конца, что со мной происходит, но только тело моё ходило ходуном, стремясь судорожно прижаться к его жаркой груди — я чувствовала, как разгорался мужчина даже через ткань его одежд. Ладони чувственно гладили его плечи и спину, губы касались шеи, слегка покусывая кожу, кончик языка проводил острую влажную линию у него за ухом, пока Локи покрывал жаркими звериными поцелуями мою шею и грудь, отодвигая губами край ткани, прижимал меня всем телом к холодному камню, заставляя вздрогнуть, а освободившимися ладонями нетерпеливо искал конец платья и проникал под него, настойчиво скользя пальцами по внутренней стороне моих бёдер.

— Ты играешь с огнём, — тяжело дыша, наконец, предупредил он, оторвавшись от моей груди и припав щекой к шее. Его жар всё сильнее передавался и мне, по мере того, как сильные мужские руки сжимали мои бёдра и приближались к самому естеству, пылающему возбуждением, вынуждая меня дрожать, словно в лихорадке, и сдавленно стонать. — Что же ты сдерживаешь себя? — страстно прошептал мой новоиспечённый супруг, нервно облизывая губы. Голос аса, обычно такой спокойный и мягкий, выдавал его нетерпение и вожделение с головой. — Стони во весь голос.

— Мне нравится твой огонь… — едва справляясь с собственным дрожащим голосом, выдохнула я, сначала отпрянув бёдрами назад, смущаясь его напора, а затем сдаваясь и подчиняясь этим умелым рукам, возносившим меня на вершины, о существовании которых я не задумывалась прежде. — Кто-нибудь услышит… — устыдившись проявления собственных чувств, ответила я, отчего-то переходя на шёпот. Локи лишь рассмеялся и впился в мои губы жадным поцелуем. Не в силах противостоять его притягательной уверенности и обаянию, я покорно раскрыла уста, и его язык тут же настойчиво проник за границу моих губ, короткими озорными касаниями вызывая меня на страстный танец.

Я целовалась несмело, неумело, но это, казалось, только сильнее заводило бога огня. Он становился всё напористее: его язык разжигал мои губы, а пальцы — девственно невинную плоть, сокрытую под складками платья, заставляя меня краснеть и послушно извиваться в его руках, как мягкая глина. Крепкое тело аса волнообразно двигалось в направлении меня, то сильнее прижимая к холодному камню, то немного отпуская. Мне казалось, что я вот-вот задохнусь от ужаса, смешанного со счастьем, страстью и вожделением, грудь моя судорожно вздымалась, не давая сделать вдох до конца, отчего сладостно кружилась голова, бедра всё тянулись навстречу ловким рукам самодовольного бога лукавства, будто умоляя его не прекращать, а внизу живота зарождалось какое-то непонятное мне чувство, почти трепет, дрожь, с которой я не могла совладать.

— Что с того, пусть слышат, — озорно и жарко прошептал Локи, проводя кончиком языка снизу вверх по моей шее и в то же время окончательно изводя кончиками пальцев средоточие моего наслаждения. Не успел он закончить фразы, как я прогнулась грудью вперёд и, откинув голову назад и рассыпав по плечам волосы, застонала во весь голос — ещё ничуть не умея управлять своими ощущениями, я не сдержалась и сдалась под напором своего умелого любовника наслаждению, какому прежде не знала равных. — Так-то лучше, — самодовольно усмехнулся пламенный бог, мягко прижимая моё дрожащее тело к стене и всё ещё ласково поглаживая меня между бёдер, но уже не так ощутимо. Я была не в силах что-либо вымолвить, только коротко судорожно дышала. Лицо моё горело, как и ходящее ходуном тело.

Впервые в жизни я испытала оргазм — ощущение столь сильное, что сбивало с ног, напрочь затмевало разум и мысли, оставляя только инстинктивные движения и счастье всеобъемлющего наслаждения. И оно мне понравилось. Слишком сильно, чтобы признаться себе в этом. Я не знала, стала ли уже женщиной, и неосведомлённость в данном вопросе смущала меня даже сильнее происходившего. Впрочем, мысли текли далеко и лениво, не оставляя места пустым переживаниям и вообще ничему, кроме ощущения неземной лёгкости и удовольствия. Я бессильно обвисла в надёжных руках Локи. Он, казалось, был погружен в какие-то свои соображения. Пальцы его спускались всё ниже, и когда они касались меня в новой точке, сердце опять замирало, подсказывая: «Я знаю ещё далеко не всё». Я чувствовала, как руки любовника начинают дрожать сильнее, глаза горят ярче, горло судорожно сглатывает, но он явно сдерживал себя.

— Нет… — едва различимо шептали его губы. Сиплое дыхание сбивалось на рык. — Ещё не время… Дождаться ночи… Дождаться… — с трудом переборов себя, Локи опустил меня на пол. Ноги у меня всё ещё дрожали, и, кажется, не только у меня. Тяжело вздохнув, мужчина прислонился спиной к стене, провёл руками по огненным рыжим прядям. Я зарделась до самых корней волос, заметив красноречиво выпирающий бугор в области его паха, однако моё любопытство было сильнее страха или стыда. — На колени, — хрипло произнёс Локи, медленно переводя на меня взгляд. Заворожённая им, я не сразу поняла, что обращаются ко мне, и только смотрела на мужчину очарованными глазами. — Опустись на колени, — терпеливо повторил он, облизнув губы и чётко проговаривая каждое слово, однако в тоне его проявились нотки раздражения. Они-то и привели меня в себя.

— Да, мой господин, — покорно произнесла я не слушающимся голосом, безуспешно стараясь выровнять его звучание, и медленно опустилась на колени, красиво, элегантно, как я умела, после чего подняла на мужчину преданные и наивные глаза. Он мягко коснулся ладонью моей щеки, приподнял моё лицо, поймал взгляд.

— Не бойся, — негромко произнёс он своим глубоким голосом, в котором едва различимо улавливалась дрожь. На пол, тихо звякнув, упал золотой пояс, за ним последовала нижняя половина одежды. В очередной раз покраснев при виде ещё одного из достоинств своего мужа, я растерянно отпрянула было, но Локи уверенно удержал меня за подбородок. Я вновь подняла на него непонимающий и напуганный взгляд. — Я научу тебя, как сделать мужчину счастливым. Раскрой губы, — велел бог огня. Я вздохнула, но подчинилась. Ладони аса вели и направляли. Первые мгновения мне казалось, что это будет противно или больно, но совсем скоро страх ушёл. Стоило моим губам впервые коснуться его — сильного, напряжённого и горячего, а богу огня судорожно вздохнуть и податься вперёд бёдрами, как я познала одновременно две очень простых, но важных истины: какое наслаждение я доставляю своему супругу, казалось бы, незамысловатыми прикосновениями и какую власть над ним обретаю в тот же момент.

Первые несколько движений Локи и впрямь учил меня, мягко держа за волосы и направляя с их помощью в нужное русло. Однако втянувшись в процесс, я уже вскоре увлечённо изучала его сама, пробуя разную скорость движения, нажим губ и манёвры кончика языка. Ладонь любовника замерла в моих волосах, давая свободу действий, из чего вытекал вывод, что я всё делаю правильно. Только изредка вздрагивали его пальцы, когда я шалила и ласково покусывала разгорячённую плоть. В один момент я увлеклась слишком сильно и приняла мужчину так глубоко, что подавилась и закашлялась. Локи лишь шумно выдохнул и усмехнулся, провёл ладонью по следам моих губ и опустил на меня томный, замутнённый взгляд.

— Мне нравится твоё усердие. Сколько ещё неожиданностей ты мне преподнесёшь?.. — вполголоса поинтересовался он. Воспользовавшись образовавшейся паузой, я медленно прошлась взглядом по телу бога обмана. Грудь его неровно приподнималась, руки дрожали от возбуждения, а взгляд жадно пожирал меня черными зрачками, почти поглотившими привычный золотистый цвет. Он притягивал меня. Эта сила, уверенность и бескомпромиссность. Мне казалось, ни перед кем другим я никогда не позволила бы себе склониться в бело-алом свадебном платье, да ещё и в столь неподобающих обстоятельствах. Однако с Локи было легко и даже приятно. Чем больше заводился он, тем сильнее возбуждалась я сама, словно отныне мы были неразрывно связаны. И мне нравился этот неподвластный трепет в пышущей жаром груди. Страстный ас коротким, но точным жестом указал головой вниз. Мне не нужно было ничего больше объяснять. Повинуясь внутренним порывам, я медленно провела кончиком языка по раскрытым пухлым губам, притягивая его взгляд, а затем коснулась лёгкими поцелуями паха, внутренней стороны бёдер, минуя самую чувствительную область и мучая мужчину ожиданием. Почти сразу же Локи схватил меня за волосы и больно оттянул их назад, заставляя поднять на него глаза.

— Не играй со мной, — склонившись к моему лицу, недобро произнёс он, но не успела я испугаться, как губы его самодовольно улыбнулись, а ладони вновь даровали мне свободу. Тем не менее, это было предупреждение: вёл в тот день мой повелитель. Быстро взяв себя в руки, я покорно опустила взгляд и снова нежно коснулась губами пылающей плоти. Бог огня был нетерпелив, как и полагалось ему, и я решила удовлетворить его нетерпение. Мои плотно сжатые губы двигались всё быстрее и настойчивее, в то время язык, которому я старалась дать полную волю, окончательно изводил лукавого супруга. Он дышал тяжело и часто, однако ни одного звука пока не вырвалось из груди гордого аса. Тогда я ещё подумала, что однажды непременно заставлю его стонать столь же сладостно, как он заставил меня. А пока…

Кажется, момент, к которому мы оба так стремились, был близок, по крайней мере, Локи вновь крепко держал меня за волосы и увлечённо помогал мне активными движениями бёдер, когда двери вдруг громко распахнулись. Сердце моё, казалось, остановилось в тот момент, и дальше я действовала, словно под мороком, и всё было, как в тумане. Я ловко поднялась на ноги и повернулась, бессознательно перекидывая волосы вперёд, на одно плечо, как часто делала в моменты сильного волнения, и попыталась сделать шаг в сторону, однако сильная ладонь мужа опустилась на мою талию, приковав меня к нему. Почти в тот же миг я ощутила, как нечто горячее и густое коснулось кожи моей поясницы, обнажённой вырезом платья сзади, и медленно потекло вниз по спине.

Не помня себя от смущения и стыда, я только и сделала, что неосознанно выпрямила спину, готовая провалиться сквозь землю. Однако рядом оставался мой самоуверенный супруг, казалось, нимало не смутившийся незваным гостям и всё ещё хладнокровно контролировавший каждое моё действие даже в кульминационный момент. В дверях показалась весёлая и румяная рыжая голова Тора, за ней к моему бесконечному ужасу виднелось знакомое лицо моего белокурого старшего брата, тоже, однако, сильно повеселевшего:

— Так вот вы где, виновники торжества! Всеотец требует вас к себе…