Дьявольское cвятилище

10

Йегер откинулся на спинку кресла, положив ноги на кровать. Отель «Цум тюркен» был обставлен отличной мебелью начала прошлого века. На противоположном конце комнаты стоял полированный, похожий на гроб сундук — как раз в том месте, где какая-нибудь семья поставила бы гроб у себя дома перед похоронами.

Набирая телефонный номер жены, Йегер надеялся, что форма сундука не является предзнаменованием того, как пройдет их разговор.

Он осознавал, что Рут ни в чем не виновата. Понимал, что причиной всему — перенесенные ею издевательства. Но Йегер не был святым. Он так и не смог научиться подставлять другую щеку. Придет время, когда он просто не сможет с ней жить.

Или им удастся оставить прошлое в прошлом, или их отношениям настанет конец. Он страстно желал, чтобы к нему вернулась жена — та женщина, на которой он женился. Однако, возможно, этого уже никогда не случится.

Он помнит, что его впервые в ней привлекло. Со своими волосами цвета воронова крыла и изумрудно-зелеными глазами она была просто ослепительна. Она обладала пламенным темпераментом, унаследованным от ирландских предков, не говоря уже о типичном для ирландцев вульгарном чувстве юмора.

Короче говоря, она была красивой, сексуальной, умной и неизменно становилась душой любой компании. Он и сам встретил ее на вечеринке у друзей, на которой она была в центре всеобщего внимания. Впрочем, ему не всегда нравились те, с кем она общалась.

Пылкая защитница природы, она вечно окружала себя истеричными гринписовцами, ужиться с которыми Йегеру и его друзьям было порой непросто. Солдат элитных подразделений и любителей деревьев сложно назвать единомышленниками.

Хотя Йегер в какой-то мере был исключением. Его всегда привлекали природа и глухие места. Он даже разделял некоторые из страстных увлечений Рут. Йегер полагал, что именно из-за этого они и сблизились.

Сначала Рут его возненавидела. Ее возмущали его манеры мачо. Во всяком случае, она предположила, что мужчина, служивший в САС[14], должен быть мачо. Однако судьба свела их вместе. Рут отправилась в одну из сельских школ Девоншира[15] с беседой о «зеленом образе жизни». Йегер вызвался поехать с ней под выдуманным предлогом. Сказал, что собирается встретиться с сослуживцами из Центра специальной подготовки в Лимпстоне[16], хотя на самом деле ему просто хотелось подольше побыть в ее компании и попытаться подобрать ключ к девушке, которая скрывается под внешней неприступностью этой красавицы.

В те затянувшиеся выходные он потрудился на славу, пустив, как обычно, в ход свое дерзкое, провокационное чувство юмора, чтобы пробить брешь в ее защите. И это наконец сработало. На обратном пути в Лондон они остановились в загородном доме ее родителей, вместе заняв свободную спальню.

По официальной версии Йегер спал на раскладном диване ее родителей.

В реальности та ночь была преисполнена дикой страсти.

Куда же все это делось теперь? Куда ушла любовь? Когда завяли и умерли восхитительные страсть и наслаждение?

Йегер не знал ответа на эти вопросы. Он понимал, что достиг предела. Она была матерью его сына, и он боялся, что в этом заключается единственная причина, по которой они до сих пор вместе. И одной причины становится явно недостаточно.

Собравшись с духом, он взял свой сотовый и набрал номер. Было уже довольно поздно, и вызов в такое время обычно перенаправлялся на голосовую почту. Рут очень много спала. Возможно, из-за лекарств, которые ей прописали в клинике для борьбы с последствиями психологической травмы.

— Рут, это я. Мы с дядей Джо решили задержаться. Хотим кое на что взглянуть. Я вернусь на пару дней позже запланированного — в четверг вместо вторника. Если будут какие-то проблемы — позвони Дженни и скажи, чтобы она тебя забрала. Как бы там ни было, дай мне знать, — проговорил он и после неловкого молчания добавил: — Пока.

Последнее слово довольно емко описывало их ситуацию. Он даже не смог заставить себя добавить привычное «люблю тебя», из-за чего ощущал ужасную вину. И главной причиной этого ощущения было то, что в глубине души Йегер понимал: он начинает влюбляться в другую женщину.

И Рут подозревала об этом. Как она догадалась — одному богу известно. Возможно, все дело в каком-то женском инстинкте или шестом чувстве.

Йегер положил телефон на прикроватную тумбочку и пошел в душ. Они должны были выехать рано утром, и ему предстояло всю дорогу провести за рулем. Так что Йегеру нужно было как следует выспаться.

Уже в ванной он услышал звонок телефона. Он вернулся в комнату, чтобы посмотреть, кто звонит. Это была Рут. Что ж, уже хорошо. Она, по крайней мере, не проигнорировала пропущенный вызов. Большая редкость.

— Рути, как ты? — спросил он, взяв трубку.

— Жива, — сказала она.

Даже не поздоровалась. Ее голос был все таким же далеким и чужим.

— Я говорил с дядей Джо, — начал объяснять Йегер, — и мы решили посетить недавно раскопанные тоннели. Что-то наподобие секретного нацистского комплекса для производства супероружия.

Повисла долгая напряженная тишина.

— Ты нужен мне здесь. — В голосе Рут звучала такая боль, словно она находилась в каком-то по-настоящему ужасном месте. — Ты должен быть здесь, со мной, а не отправляться на какие-то безумные поиски…

Йегер виновато вздохнул.

— Это всего два дня.

— Я теряюсь, Уилл. Правда теряюсь. — На мгновение она замолчала. — Повторяю: ты нужен мне здесь.

Йегер боролся с соблазном поддаться на ее уговоры. Она часто бывала такой — нежной, далекой, манящей, — а в следующее мгновение, впав в состояние неконтролируемой агрессии, бросалась на него. Нет, ему нужна еще пара дней отдыха. Да и соблазн попасть в тоннели и увидеть, что скрывал в них Каммлер, был слишком сильным.

— Это всего два дня, — повторил он. — Их обнаружили совсем недавно, причем расположены они практически рядом с нами. Такого шанса может больше не представиться.

— Вперед, на поиски пыльных нацистских безделушек, — с болью и отчаянием вздохнула она. — Полагаю, ты уже расставил приоритеты. — Сделав паузу, Рут продолжила: — Скажи мне, Уилл, неужели между нами все… настолько плохо?

Ее голос был таким надтреснутым, что у него просто разрывалось сердце. Он провел ладонью по лбу.

— Ты же знаешь, что я влюбился в тебя с первого взгляда. И никогда не переставал тебя любить. Но… — Он помолчал. — Больше я в этом не уверен.

— И тебя это удивляет? После всего, что я пережила? После того, как я годами ждала помощи, которая так и не пришла? Ждала тебя? — Пауза. — Ты хоть раз пытался по-настоящему понять? Узнать меня такой, какой я стала? Увидеть то, что мною движет? То, что меня терзает?..

Не сумев закончить фразу, она разрыдалась. Йегер привык к подобным приступам рвущих душу всхлипываний. И если бы он был рядом, она очень скоро начала бы колотить его кулаками в грудь, и это продолжалось бы до тех пор, пока он не унял бы ее силой.

— Люди меняются, — говорила она сквозь слезы. — Я изменилась. Думаешь, мне нравится быть такой, какой я стала? Я не просила об этом. — Пауза, затем новый всплеск эмоций. — Но ты, ты остался все тем же. Таким же, как и раньше.

Это правда. Йегер был постоянным и считал постоянство хорошей чертой. Преимуществом. Но она, похоже, думала по-другому. По мнению Рут, он должен был непонятно каким образом измениться, чтобы соответствовать ее новой роли.

И как, спрашивается, это отразилось бы на мальчиках? Да их жизнь пошла бы наперекосяк, как корабль без руля и ветрил. Она превратилась бы в хаос.

Нет. Йегер не сомневался, он должен оставаться постоянным ради Люка и Саймона. Должен. И если это означает потерять Рут… По правде говоря, были опасения, что он уже ее потерял.

— Слушай, давай поговорим, когда я вернусь, — сказал он жене. — Попытайся отдохнуть. Это всего два дня.

— Ты хотел сказать: «Выпей свои таблетки», — всхлипнула она. — Отдохнуть. Как будто что-то изменится. Мне больше не нужны таблетки.

— Послушай, я вернусь в четверг, — сказал он снова. — Раньше приехать просто не получится.

— Что ж, возможно, меня тогда уже здесь не будет. Возможно, уеду. Я чувствую, тебе просто хочется, чтобы я исчезла.

Йегер уже привык к ее угрозам. Обычно они были пустыми. Как правило, под ними скрывался крик о помощи, хотя он и не понимал, как еще может ей помочь. Ей нужна помощь профессионалов — во всяком случае, так он считал.

— Увидимся в четверг, — повторил он еще раз. — Это лишь пара дней, вот и все.

Он положил трубку.

Он привык к ее непредсказуемости, к перепадам ее настроения. Но ощущение, что она от него ускользает, все еще причиняло ему боль. Он больше не понимал, как достучаться до нее. Казалось, женщина, которую он когда-то любил, была для него полностью потеряна, и осознание данного факта давалось ему тяжело.

И он знал, что именно это было самой страшной местью Каммлера.