Ешь. Молись. Разводись (СИ)

Глава 5

Он дал мне визитку. Не требовал номер. Но очень просил хотя бы написать, когда я буду свободна.

Мы не успели договорить, потому что ему начали названивать по рабочим делам. Отвечал Арсений спокойно, собранно, сухо и строго.

Начальник? Ну, разумеется, кто же еще.

— Милана, а вы тут часто бываете? В этой «Азбуке»?

— Не очень. Заезжаю, когда привожу детей к родителям. Они живут тут, на даче.

— Ясно, жаль, хотя я и сам тут не часто бываю…

Эта «Азбука» прямо на въезде в Зеленоград, если съезжать с Ленинградки, старой или новой. Сразу за светофором. Обычно тут на парковке есть местечко. Ну или можно сделать круг, съехать на право и встать там на площадке за жилым домом.

Мы облюбовали её с детьми и Олегом давно — ездили на дачу к предкам, заезжали за продуктами, ну и…

Несколько лет назад родители надумали совсем перебраться за город. В нашем СНТ многие так делали. Если раньше свет зимой выключали, то теперь этой проблемы нет, подстанция работает. Воду в дом зимнюю провели из колодца, есть печка, газ, правда, из баллона, но у них всегда есть запасной, дизель генератор тоже есть. Дача стала полноценным домом, даже интернет провели для мамы, которая играет в игрушки и читает электронные книги.

Ох уж эти её книги! Я и не знала, что так популярна тема измен и разводов. Пока я клевала борщ мама мне клевала мозг, рассказывая о том, что умные женщины из книг хорошими мужиками не разбрасываются, только дурочки отпускают с миром, растят детей сами, а мужики потом всё равно приползают на коленях.

Представила я своего Королькевича на коленях ползущего и еле сдержала смех.

— Ты, дочка, будь хитрее. Сделай вид, что готова понять и простить. И вообще… Тебе бы забеременеть сейчас.

— От кого, мам? — тут я чуть не подавилась тем самым борщом.

— От Олега, конечно же!

— Всё мам, хватит. Сыта.

— Дочь, я же тебя люблю. Мы с отцом тебе добра желаем.

— Мам, добро это что? Простить кобеля, которому под старость лет вожжа под хвост попала?

Со старостью я, конечно, чуть загнула, но Олег был меня старше на семь лет. Всё-таки сорок четыре — возраст.

— Миля…

— Мам, с каких пор ты меня стала так звать, а? Знаешь же, что терпеть не могу. Миля, Миля… Мила! «А», понимаешь? «А» на конце! И Милана! Ты же сама меня так назвала, вот и зови.

— Что ты на мать срываешься? — она даже не делала вид, что ей обидно. Мама у меня — кремень. Её хрен перешибешь. Да я и не пытаюсь, просто говорю ей — стоп и всё.

— А на меня срываться можно? Мне тоже, как бы, не сладко! Как будто это я виновата, что Олег…

— Виновата. Следить надо лучше.

— Следить за собой надо, а не за мужиком, мам. И я следила. А толку?

Да, толку…

Всё это неожиданно происходит.

Знаете, проще, наверное, с кобелирующими мужиками, которые постоянно налево заруливают. Там хоть понимаешь, чего ждать и ждёшь. А тут?

Ну не было предпосылок никаких. Не было!

Та его глупая измена вообще не в счёт. Ту он отработал.

И я… проработала.

Может всё дело в том, что я успокоилась? Решила, что никуда не денется?

Но ведь нельзя всю жизнь жить, что называется, «на измене»? На постоянном шухере?

— Милана, если вы не позвоните, придётся мне караулить вас тут. Давайте договоримся? В субботу, утром?

— В какую субботу?

— В любую. — он смеется, потом морщит лоб. — А почему бы и нет? Так даже интереснее.

— Не боитесь, что я стану избегать суббот? — усмехаюсь, глядя на него, снова зажигая огонёчек флирта.

— Неужели я настолько не интересен? Вы сейчас просто шпильками потоптались по моему эго.

— Я в кроссовках.

— Я в любом случае буду ждать, Мила. Пить раф и думать о вас.

Самооценка стремится к бесконечности.

Но свой телефон я всё равно не даю.

Пусть мучается в ожидании.

Мучается он, как оказывается, совсем недолго.

Выезжаю на трассу в прекрасном настроении.

Как мало надо нам, женщинам! Всего лишь мужик сделал комплимент и настаивал на свидании, да?

Ну, ладно, не всего лишь и не мужик.

Красивый мужчина, это раз, очень интересный, такой прям самец-самец. И мог бы кинуть свой взгляд на более молодую, более свежую, да? Но почему-то выбрал меня.

Даже если мы больше не увидимся — спасибо ему за это большое.

Я воспряла духом.

Нет, нельзя сказать, что я сильно падала до этого.

Я старалась держаться. Спину ровно, как говорила бабушка. В любой ситуации спину ровно.

Даже есть такое выражение, кажется, чем ровнее у настоящей женщины спина, тем хреновее ей живётся. Тут ключевое слово — у настоящей. Ну и под ровной спиной подразумевается, конечно, не только спина.

Всё в совокупности. Нести себя нужно еще круче. Чтобы любая брошенная стрела сломалась о стальной панцирь.

Жаль только, что вот так получается, что приходится цеплять на себя этот панцирь и отражать атаки.

А хотелось бы сидеть за каменной стеной, вышивать крестиком, варить варенье, готовить ужин для любимого мужа, ждать его в постели предвкушая сладкие мгновения. Жить расслабленно. Позволять себе быть слабой.

Сила женщины ведь именно в слабости!

А я не могу позволить себе эту слабость.

Не здесь, не сейчас.

Да и раньше не могла.

Может, в этом и проблема?

Интересно, балеринка слабая? Наверняка вечером падает на диван, задирает ножки со слезами на глазах показывая Олегу свои мозольки, заставляет массаж делать, целовать.

Да уж…

Пусть. Пусть Олежек побудет под каблучком, под пуантами — это вернее.

Посмотрит, каково это.

Что-то мне подсказывает, что не слишком вся эта история ему «зайдёт».

Ну, что ж…

Руками только разведу.

Опять мысли мои убежали не в ту сторону, смотрю на дорогу, наслаждаюсь любимой радиостанцией. Скоро перестанет ловить и придётся менять волну, или переключить на флешку.

Километров тридцать позади, полёт нормальный.

Вижу в зеркало заднего вида несущийся внедорожник.

Я еду по левой полосе. Понимаю, что придётся ему уступить. Вообще, по правилам надо бы ехать по правой, но там часто «тошнит» какой-нибудь тяжеловоз, или мадам, которая принципиально больше шестидесяти никак, при разрешенной сто тридцать, ну и дальнобойцы. Поэтому все, кто едет нормально обычно тут предпочитают по левой. Сейчас справа никого, я спокойно перестраиваюсь, жду пока он меня обгонит, чтобы вернуться влево.

Авто приближается. В зеркало вижу, что это «Лексус». Черный «Лексус».

Хм, не много ли «Лексусов» на сегодня?

Что-то ёкает, очень сильно ёкает по мере приближения тачки.

Мы расстались с Арсением очень мило, он поцеловал мне руку, уходили из «Азбуки» вместе, на выходе он преподнес мне букет — купил там же в цветочной лавке, пока я брала себе в дорогу воду.

Я переживала, что он решит проводить меня до машины, к этому всё шло, а мне не очень хотелось светить свою карету просто потому, что я понимала — пробить владельца по номеру такому как Арсений будет довольно легко.

Я притормозила, хотела дать ему понять, что не готова к такому деанону, но в этот момент ему позвонили, он посмотрел на экран, нахмурился, подмигнул мне, потом неожиданно резко притянул к себе, чмокнул в щеку.

— Прости, важный звонок, не могу тебя проводить, но буду ждать звонка и свидания.

И забежал обратно в магазин.

Почему я в тот момент подумала, что ему звонит женщина?

Не знаю. Но мысль эта засела внутри.

А то, что он вот так со мной попрощался было очень даже мило.

Я быстренько загрузилась и выехала, почему-то выдохнув.

Приятное знакомство. Очень приятное.

И… может даже я ему позвоню. Или… приду в «Азбуку» в субботу, почему нет? Не в эту субботу, то есть не в следующую, я надеюсь, я буду еще в Питере. Может, потом? Когда-нибудь?

Думала так, выезжая на платную трассу.

Потом размышляла о своей жизни. О развалившемся браке. О муже. О том, какой он… не важно.

И снова об Арсении.

О мужчине, который за несколько минут сделал то, что, наверное, не сделал бы психолог за десять сеансов.

Он меня взбодрил, возродил, дал мне поверить в то, что я не старая калоша, клюшка, на которую уже ни у кого не стоит кроме алкаша дяди Серёжи с четвертого этажа, для которого я всегда «боХиня»…

Я просто богиня. Не только для дяди Серёжи.

И муж мой меня променял на балерину не потому, что я плохая, а потому что он гондон! Вот и всё!

И я буду счастливо жить дальше.

Думала я. Да.

А тут этот «Лексус» в котором совершенно точно сидит знакомый мне мужчина.