Ешь. Молись. Разводись (СИ)

Глава 7

Дорога. Я люблю дорогу. Люблю вести машину, сидеть за рулем, выжимая педаль газа, набирать скорость, смотреть вперёд. Думать обо всём на свете.

Например, что делать дальше, когда бросил муж. Вот так вот еще паскудно бросил. Интересно, а бывает, когда бросают иначе? Наверное, когда люди по обоюдному согласию расходятся — да. Но тогда это не бросил. Просто разошлись, как в море корабли. Развелись как мосты.

Мосты.

Арсений предложил полюбоваться этим зрелищем с крыши. Да я бы и просто на набережной постояла.

Я даже представляю себя стоящей там, в толпе, очарованной зрелищем, восторженной девчонкой.

Я была такой, когда попала в Питер в первый раз. Еще студенткой. Мне было восемнадцать и мой парень, моя первая, школьная любовь, пригласил меня поехать вместе с ним и с его другом. На самом деле мы в тот момент уже были в стадии разрыва отношений. Оба стали студентами, появились новые знакомые, друзья, за мной в институте усиленно ухаживали парни с других факультетов и курсов, мой Лёшка тоже был парень видный, на расхват. Я знаю, что он был верным. Скорее мне с ним тогда стало не так интересно, как в школе. Эта поездка — как прощальный аккорд отношений. Сладкий аккорд, который на всю жизнь запомнился.

Как мы выбрались в Петергоф, был такой обалденный солнечный день, с погодой повезло, гуляли, смеялись, делали фотографии — тогда еще не на смартфон, просто не было еще смартфонов.

Не могу сказать, что в ту поездку я влюбилась в город на Неве, потому что город толком не посмотрела. На второй день, когда мы поехали в центр, в «Эрмитаж», зарядил жуткий ливень, всей красоты не увидели.

И всё равно было некое очарование.

Уже потом, когда я приехала сюда по работе, спустя лет пятнадцать, я, что называется разглядела красоту и стать. Да просто, город разглядела.

Телефон, закрепленный на подставке, вибрирует, в наушнике слышу немного ироничный голос.

— Сто двадцать седьмой километр, полёт нормальный, как там моя незнакомка?

Арсений. Я, конечно, дала ему свой номер. Теперь отказывать было бы глупо, раз уж мы едем вместе, пусть даже и каждый в своей машине — должны быть на связи.

— Незнакомка прекрасно.

— Завидую вашему настроению, прекрасная леди с прекрасным настроением.

— А разве у незнакомца с раф-кофе оно не прекрасное?

— Незнакомцу уже дико хочется приехать на место первой остановки.

— Интересно, и что же такое будет на этой первой остановке? — мы договорились заехать в ресторан в Твери, Арс обещал, что тамошняя кухня меня поразит, да и вообще, место красивое.

Я, к стыду своему, в Твери никогда не была, только проездом на машине или на поезде. Сейчас, конечно, нет времени осматривать достопримечательности, но заехать пообедать — почему бы и нет? Тем более что мы и так уже больше часа в дороге и вкус маминого борща уже подзабылся.

— Будем есть сливочную уху, рыбу по-царски, пить чай, брусничный с тимьяном, и… и я просто смогу взять одну красивую девушку за руку.

И не только за руку, почему-то думаю я. И жар с ног до головы окатывает.

Представляю как его рука оказывается у меня на талии, Арсений притягивает меня к себе, его лицо, глаза, совсем близко.

Я запомнила, какие они. Не просто карие, скорее ореховые, с крапинками золота и зелени. И еще они умеют улыбаться. И темнеют от страсти.

Краснею.

Сижу одна в машине, слушая его бархатный баритон и краснею!

Хочу увидеть, как его глаза темнеют от страсти, хочу провалиться в их омут.

Я с ума сошла, наверное. Вот так вот, с первым встречным! Развестись не успела… Еще вчера, сегодня утром по мужу страдала.

И как это называется?

Да, чёрт возьми, как бы не называлось! Сейчас мне это нравится. И плевать на всё остальное, просто пле-вать!

Я имею право на жизнь после развода. Имею право чувствовать. Бросится в омут с головой — да хоть бы и так!

Не со зла, нет. Не для того, чтобы кому-то отомстить или что-то доказать. Да хоть бы и для этого!

Арсений более чем подходящая кандидатура!

Красивый, явно не бедный. Не глупый — это тоже как-то сразу видно, ум, образование. Не знаю, как у других девушек, но я считываю на раз.

Почему бы не позволить себе небольшое дорожное приключение?

Не обязательно прыгать к нему в постель. Хотя…

О, боги, боги… я же и это не исключаю! Я об этом думаю!

Мамочки мои…

Да и что тут такого?

Сколько лет я была верной и преданной женой? А стала просто преданной — от слова предать.

Почему я не могу хотеть немного женского счастья сейчас, для себя?

Бросится в омут его глаз с головой.

Да, да, да. Вот так.

И будь что будет!

— Алло, красавица, ты меня слышишь?

— Слышу, и тоже очень хочу уже остановку.

— Что нам мешает притормозить раньше?

От его слов мурашки бегут, и я улыбаюсь, в этот момент чувствую себя необыкновенной, манкой, восхитительной женщиной. Гетерой. Искусительницей.

— Нет, нет… не будем торопить события, всему свой черёд.

— Придётся чуть прибавить скорость.

— А я не знаю, почему мы так ползём, тут ведь ограничение сто тридцать.

— Погнали, моя богиня.

Улыбка сходит с губ, когда я вижу второй входящий.

— Прости, у меня вторая линия. Слушаю.

— Ты всё-таки уехала?

Странный вопрос. Обсуждали же?

— Да, Олег, я всё-таки уехала.

— Я ведь просил тебя остаться!

Ну, я тоже о многом просила — думаю про себя — но кому-то было фиолетово на всё. Хотя… о чём я просила? Не уходить? Нет. Не просила. И не попросила бы в любом случае.

Просила человеком остаться и не втягивать меня и детей в имущественные споры. В принципе, я считала, что это нормально.

Если ты хочешь уйти и семьи, поменять свою жизнь — будь настоящим мужчиной хотя бы в том, что касается обеспечения жизни своих детей. О себе я не говорю, для себя я ничего не требовала и не требую. Дура, наверное, но да, это так. Хотя нет. Опять обманываю. Требую.

Мой фарфор требую оставить мне! Потому что это я его собирала! Я выискивала, я договаривалась о выкупе, я сбивала цены.

Да и платила за многие вещи тоже я из своего кармана, у меня, в принципе, всегда были и есть свои деньги, даже когда я ушла с постоянной работы. Небольшой блог, в котором я писала эссе, статьи, рассказы о тайнах родного города. Экскурсии индивидуальные — «только для своих», мои контакты передавали из рук в руки. Плюс иногда я была консультантом на исторических телепроектах, которые снимала моя подруга.

Как оказалось для мужа я была домохозяйкой, которая ничем не занималась.

Вот так. Спасибо, не назвал тупой курицей. Или назвал? Не помню. Нет, за курицу бы я его просто убила бы.

А может и стоило приложить хорошенько? Особенно, когда он озвучил то, что мне придётся самой платить кредит за мою машину. Да, да, супруга миллионера Королькевича взяла авто в кредит, потому что:

— Миля, сейчас свободных денег нет, такая ситуация на бирже, сама понимаешь, и цены растут, давай просто кредит возьмем, так будет выгоднее, чем вытаскивать бабло с акций.

Он так и сказал — «с». Я чуть не поперхнулась. Поправила.

— Что ты придираешься, все так говорят!

— А если все начнут говорить звОнит, и лОжат, ты тоже начнёшь?

— Миля, не «душни». Выбирай машину, я узнаю, на каких условиях тебе дадут кредит.

— Мне? — еще один шок.

— Ну, не мне же?

В общем, вот такая история. Но хорошо, если бы только этот кредит платить!

Олег ничтоже сумняшеся заявил мне, что раздел имущества предполагает и раздел обязательств. И если я хочу делить его бизнес и недвижимость, то мне придётся выплачивать и те кредиты, которые оформлены на его контору.

Честно, у меня пока не было ни сил, ни времени в этом разбираться.

Мне просто было плохо.

От всего.

Жизнь перевернулась на сто восемьдесят градусов. Резко. В одночасье.

Мне было необходимо просто выдохнуть.

Поэтому…

Питер.

Санкт-Петербург.

Город на Неве. Город, в котором можно потерять себя и найти. С которым можно дружить или спорить. В котором можно просто побыть собой.

Поэтому я сейчас еду по трассе М-11 за черным «Лексусом».

А в «Лексусе» сидит красивый, взрослый мужчина, который назвал меня богиней. И ему определенно от меня нужно кое-что не самое пристойное. И это меня пугает и будоражит. Будоражит больше, чем пугает.

— Алло, Миля, ты меня слушаешь?

Боже, как же он меня достал!

— Я за рулём, Королькевич, что тебе надо?

— Мне нужны вещи.

— Забирай, какие проблемы?

— А смысл мне их забирать? Я не собираюсь уезжать из квартиры. Ты же помнишь, что это моя квартира?

— То есть ты выгонишь меня и детей?

— Дети могут остаться, они не маленькие.

— Меня выгонишь?

— Миля, вот поэтому я и просил тебя не уезжать! Потому что столько всего надо обсудить!

— Тебе надо? Обсуждай. Мне нужен отдых.

— Ты не работаешь, Милана, какой отдых? Постеснялась бы.

— Что я должна сделать? Ты серьёзно сейчас, Королькевич?

— Миля, ты опять так со мной разговариваешь?

— Значит, слушай сюда, олигарх хренов. Я вернусь, и мы с тобой будем решать вопросы. Понял? Если за время моего отсутствия из нашей квартиры — нашей квартиры, ты понял? — что-то исчезнет, я буду обращаться в полицию. Вещи мои чтобы трогать не смел. Фарфор тоже.

— Ты как…

— Вот так. Вот так я с тобой разговариваю, милый, так, как ты этого заслуживаешь. И даже не думай, что я тебя боюсь, или что тебе удастся меня напугать. Будет желание, я тебя так по стенке размажу — мало не покажется. Репутационные потери для твоего имиджа будущего депутата будут невосполнимыми. Так что…

— Милана!

— Заткни себе рот пуантами, козёл!