Железнодорожница 2

Глава 29

Итак, что мы имеем? — размышляла я по дороге к Лариске. Совсем скоро возвращается из рейса Вадим. Мне надо забрать у него деньги — пусть не все, но хотя бы на пианино для Ритки. А потом решить вопрос с разводом. Обязательно решить. Когда вернется Дима — может, через год, через два, а может, и через несколько дней, — я должна быть свободной. Как обещала.

Иногда такое чувство вины на меня накатывало, не передать словами. Почему-то терзали мысли о том, что Дима — вообще-то Альбинино счастье. А я всего лишь воспользовалась ситуацией. Что, если бы Дима знал, кто на самом деле скрывается под внешностью его любимой женщины?

Впрочем, я нашла для себя своеобразное утешение. Ведь если хорошо подумать и вспомнить нашу первую встречу — тогда, на платформе Второй речки? Если бы там оказалась не я, а настоящая Альбина — потерявшая страсть к жизни, махнувшая на себя рукой простая кассирша и жена алкоголика? В том простеньком донельзя ситцевом платье и стоптанных калошах, с редкими бесформенными волосенками и без грамма косметики на лице?

Ведь Дима мог такую женщину просто не заметить в толпе. Не обратить внимание. А вот она бы его точно заметила. И долго смотрела, как он заходит в вагон. Как электричка, сверкая и переливаясь отражением утреннего солнца в окнах, убегает вдаль. А потом вернулась домой, поплакала. А может, и не плакала бы, просто сорвала злость на домочадцах, наорала на Вадима, на Ритку. И все потекло бы, как раньше: работа в избушке на курьих ножках, вечная нехватка денег, серые однообразные будни. И никакой Москвы, никакой музыкальной школы, никакой квартиры на Шошина.

А что было бы с Димой? Потихоньку бы спивался в обществе «той женщины», нелюбимой, постылой Олечки?

Так что определенный смысл в моем попадании есть. Все-таки изменить к лучшему жизнь целой семьи — уже что-то. Надо теперь действовать в том направлении, чтобы успеть подготовить близким людям почву для будущего. Брежнев умер, и как будет меняться жизнь страны, я прекрасно знаю. Надо озаботиться материальной стороной — купить домик в деревне, чтобы на крайний случай в девяностые выращивать те же овощи. Если будут позволять средства, то вложиться во что-нибудь — в гараж, машину…

Лариска открыла дверь с своем любимом домашнем сером свитере.

— Привет, подруга, — мы обнялись. — А я уже и чай приготовила, и варенье к чаю, и блинчики. Давай, мой руки и садись за стол.

— Твой сын дома? — поинтересовалась я, устраиваясь за столом. Все же разговор предстоит секретный, и чужие уши крайне нежелательны.

— Да что ты, — весело ответила Лариска, затягиваясь сигаретой, — будет он тебе дома сидеть! За ним с утра друг зашел, и умотали куда-то.

— Ясно, — я отпила ароматного чаю из фарфоровой кружки, — ух ты, клубничное варенье!

— А у тебя разве нету? Мы же вместе варили у меня на даче, — напомнила Лариска то, чего я не знала.

— В прошлом году?

— Ну да, ты тогда взяла себе несколько банок. Закончились уже, наверно.

— Ладно, давай о деле, — перевела я разговор, — я тут подумала. У меня есть знакомый, он раньше жил в Арсеньеве. Новый муж Пашиной. У него есть знакомый автобусник. Может, как-то подстроить, чтобы Тата села на автобус, а он по пути сломался?

— Так для этого надо знать, где именно она сядет, — нахмурилась Лариска, — на какой станции.

— Согласна, такое очень трудно провернуть. Во-первых, надо знать, где вообще она находится и собирается ли сюда ехать. И если собирается, то когда? Во-вторых, надо, чтобы она села именно в этот автобус. Но у меня есть еще идея. Только тут нужен помощник или помощница. Короче, смотри. Тата приходит в порт встречать судно. А тут к ней подходит некто и говорит: так и так, вам, как жене моряка, положена выплата. Ее надо срочно получить и расписаться. Как думаешь, побежит она за деньгами?

— Разумеется, побежит, — усмехнулась Лариска.

— Ну вот, человек приводит ее в кабинет, а замок случайно заклинило…

Лариска расхохоталась:

— Да уж, идей много, но как их осуществить? По-моему, такие легкие решения только в кино бывают.

— Да, в кино все, как по маслу, — согласно кивнула я, — а вот в реальности попробуй. И не встретить их нельзя. И встречать пойдешь — на скандал нарвешься. Слушай, давай я от тебя позвоню свекрови да разузнаю, где вообще Тата. Может, она и правда в роддоме лежит и приехать не сможет.

Мы прошли в комнату, и я сняла трубку телефонного аппарата.

— А-лё, — ответила Нинель.

— Привет, — сказала я, — как дела?

— Привет, на прогулку с ребенком собираемся.

— Здорово, — похвалила я, — гулять надо. Ой, а у нас в семье же еще одно пополнение намечается.

— Какое пополнение? — голос у нее отяжелел.

— Ну как же, Тата не родила еще разве?

На заднем плане послышался плач ребенка, и Нинель быстро сказала:

— Не могу пока говорить, маме трубку передаю.

— Хорошо.

— А-лё, — услышала я голос свекрови.

— Здравствуйте, — ох, так я и не узнала ее имя-отчество, — а я узнать хотела, Тата еще не родила? А то я тут подарочек продумываю для них — ползунки всякие…

— Нет, — коротко ответила женщина.

— А когда примерно ожидается такое радостное событие? Вы с ними связь поддерживаете, созваниваетесь?

Свекровь немного помолчала.

— Я им звонила, конечно, — сказала она нехотя, — но, к сожалению, ребенка не будет.

— Как это? — я почувствовала, как волосы надо лбом приподнимаются.

— То ли выкидыш случился… я точно не поняла, но вроде выкидыш.

— И что же теперь, нам маленького не ждать?

— Нет, — сказала свекровь отрывисто.

— Ладно тогда, — неловко пробормотала я, — извините, до свидания.

Лариска смотрела на меня с вопросом в глазах.

— У Таты случился выкидыш, — с трудом выдавила я.

Лариска вскочила и забегала по комнате.

— Да она и не была беременна! — гневно выкрикивала она. — Я так и знала! Ох и дрянь! Какая же она дрянь! Обманом заставила парня жениться! А теперь выдумала про выкидыш.

— Еще и парткомом пугала, — поддакнула я. — Ей ли пугать? Лариса, сядь, пожалуйста. Проблема никуда не делась, и ее надо решать. Если ребенка нет, значит, Тата точно не лежит в роддоме, и уж точно приедет встречать Андрея.

— Подожди, — Лариска остановилась посреди комнаты, — так если она не беременна, значит, не находится в декрете и числится на работе! А это значит, что ее могли отправить в рейс! Надо только узнать.

— А как ты узнаешь, сегодня же суббота! Пароходство закрыто.

— Сейчас я позвоню подруге.

Лариска схватила телефон, стала звонить. Долго уговаривать подругу ей не пришлось, достаточно оказалось посулить в подарок определенное количество чеков.

— Все, — торжествующе произнесла Лариска, положив трубку, — сейчас Танька сбегает на работу и все узнает.

— И она сразу тебе позвонит?

— Да.

В ожидании звонка мы пили чай и обсуждали ситуацию.

— Вот же расчётливая девка, — вздыхала я, — соврала про беременность, чтобы замуж выйти. А я, кажется, знаю, на что она рассчитывала. Она думала, после свадьбы по-настоящему забеременеет, и Андрей у нее в кармане. А он взял и к тебе ушел. Как же правильно сделал!

Из комнаты донеслась трель телефонного звонка, и мы кинулись туда.

— Она числилась на пароходе Андрея, но из-за «беременности» в рейс не пошла, — рассказала новости Лариска, поговорив со своей знакомой, — ее перевели на другое судно, которое стоит на ремонте в нашем порту. Поэтому на встречу она придет.

— А что за судно, ты узнала?

— Да, но что толку? — пожала плечами Лариска. — Не можем же мы пойти туда и запретить ей идти встречать мужа. Одна надежда, что ее могут не отпустить, на судне с этим строго.

— А могут и отпустить, — добавила я. — Слушай, тогда сделаем так. Приедем на встречу. Приедем. Если Таты там не окажется — замечательно. А если она будет там, я скажу, что пришла встречать своего мужа с подругой. По-моему, это не запрещено. И пусть Тата хоть башкой о стену ударится. Ты — моя подруга.

Первого декабря мы с Лариской вышли из автобуса на остановке «Торговый порт» и направились к проходной порта. День и так выдался морозным, а в этом районе, с двух сторон окруженном морем, всегда было холоднее, чем на Второй речке или в центре. Лариска была в своем черном велюровом пальто с воротником из ламы, я в пестрой искусственной шубке и берете из каракуля. На шее завязала белый пуховый платок.

Вся улица от остановки до проходной — а это немаленькое расстояние, — оказалась запружена машинами такси. Они стояли с двух сторон. Кому не досталось места у обочины, притулились в кармашках и дворах окрестных домов. Один молоденький таксист выглянул из окна своей машины:

— Мужей идете встречать, дамочки? Могу отвезти вас домой!

Таксист постарше выглянул из своей машины:

— Да что ты переживаешь, сегодня всем работы хватит! Моряки сразу по три машины берут — в одной едут сами, в другой их вещи, а в третьей их шапка!

И они, переглянувшись, загоготали.

— А что, морякам сразу деньги выдают? — спросила я у Лариски.

— А как же еще, — улыбнулась подруга, — конечно, сразу.

— На руки? — не удержалась я и осеклась. Ну, как еще в это время могут выдавать, не на карточку же.

Мы вошли в вестибюль здания управления порта. А он оказался забит людьми, преимущественно, женщинами. Со многими Лариска оказалась знакома. И нам рассказали, что судно вот-вот подойдет, с минуты на минуту. Вовремя мы успели.

И действительно, прошло совсем немного времени, как в вестибюле появились несколько представительных мужчин в форменной одежде.

— Это начальник порта и его замы, — шепнула мне Лариска.

Потом открылась дверь, и с улицы вошли еще несколько представительных мужчин. Как оказалось, это руководители города и края. Боже мой, какие же торжественные встречи устраивают морякам!

Толпа начала двигаться, и мы вместе с ними. У проходной уже стоял автобус, в который мы все залезли, и поехали к причалу.

Мы вышли на причале, а здесь было еще холоднее, мороз просто трескучий. Но тут все увидели приближающийся в лучах заходящего солнца пароход, который издавал громкие гудки.

— Ура! — взорвалась криками толпа.

По громкоговорителю заиграла песня «Как провожают пароходы», хотя мы не провожали, а встречали. Но люди не обращали ни на что внимания. Пароход приближался, и можно было разглядеть на палубе своих родных, с которыми так давно не виделись.

— Ура! — кричали радостно встречающие. Совсем скоро моряки сойдут на берег, их можно будет обнять и поехать домой.

К причалу подъехала машина инкассации, из нее вышли трое человек с сумками денег. Так вот как им выдают зарплату за рейс! Действительно, прямо на борту.

Судно подошло к причалу, и начались швартовные работы. Вперед из толпы выступили руководители и активистки из числа встречающих, которые держали огромное блюдо с жареным поросенком.

Я огляделась по сторонам. Таты нигде не было видно. Зато невдалеке я заметила Нинель с ребенком на руках. «Вот же дура, — подумала я неодобрительно, — потащила малышку в такой мороз». И откуда она только узнала, что судно сегодня приходит? Небось, в пароходство звонила.

Тем временем руководители поднялись на борт и произнесли в микрофон необходимые речи. И после этого по трапу один за другим стали спускаться долгожданные моряки, прибывшие из длительного рейса.

— Андрей! — крикнула Лариска и потащила меня за собой.

Вскоре мы все уже обнимались друг с другом. Вадим был с бородой, но заметно посвежевший. Наверно, не пил все это время.

— А Ритка дома осталась? — спросил он.

— Да дома, — ответила я, постукивая ногами по мерзлой земле. — Давайте уже домой. Ты зарплату забрал?

Мужчины засмеялись:

— Все забрали, сейчас едем.

Но тут на нас, как вихрь, налетела Нинель.

— Ой, братики мои дорогие! — закричала она, захлебываясь слезами и соплями. — А я так по вам соскучилась! Едем к нам! Мама стол накрыла, ждет нас! Вам, небось, не терпится подарки нам всем вручить.

— Нет, мы с Андреем домой, — отрезала Лариска, — извините, но мы давно не виделись и хотим побыть вдвоем.

— Мы с Вадимом тоже домой, — безапелляционным тоном сказала я.

У Нинель слезы катились градом и застывали на щеках от холода.

— А у меня ребенок болеет, представляете, диатез в особо тяжелой форме! Так деньги нужны! Лекарства дорогие, а их еще достать надо! Мне пообещали достать, но за это надо так много заплатить!

Мы с Лариской переглянулись. Нинель, похоже, в своем репертуаре. Начинался тот самый концерт, которого мы так опасались. Только если раньше она братьям о своих проблемах пела, то теперь и ребенка начала приплетать. Все для того, чтобы выманить побольше денег.

— Мы дома деньги посчитаем, — сказала миролюбиво Лариска, — рассчитаем, сколько нам нужно до следующего рейса. Долги отдадим. Квитанции оплатим. Отложим на учебу для Андрея, на новые документы. А потом подумаем, сколько сможем выделить в качестве помощи.

Интересно, а Андрей даже не интересуется, где Тата, что там с воображаемым ребенком. Может, что-то знает? У них же, наверно, есть связь с другими судами. И саму Тату, как ни странно, мы так и не увидели. Надо будет потом Лариску расспросить об этом.

— Вы едете или нет? — крикнули нам с автобуса.

— Едем, едем, — и мы помчались бегом, чтобы добраться до проходной.

В автобусе согреться я не успела, зато от проходной — через вестибюль управления порта, -уже недалеко было до дороги, вдоль которой выстроились многочисленные машины такси.

Лариска с Андреем помахали нам рукой и запрыгнули в первое попавшееся такси. На это место сразу же подъехала другая машина. В открытое окошко высунулся тот самый молодой парень:

— Поехали, у меня тепло в салоне!

Нинель было рванулась залезть вместе с нами, но я вынула из кармана пятирублевую бумажку:

— Возьми, и садись в другую машину, а то у Вадима, сама видишь, два чемодана. И мы в зимней одежде, а хочется доехать в комфорте.

Я помахала рукой, и мы тоже уехали.

Через полчаса мы уже позвонили в дверь, и нам открыла Ритка.

— Папа! — завизжала она, повиснув у Вадима на шее. — Ты вернулся? А я так переживала, я же читала и про штормы, и про всякие острова необитаемые!

— А у нас уже стол накрыт, — радостно известила Валентина Николаевна, выходя в прихожую.

— Вадим, познакомься, — сказала я, — это Валентина Николаевна, жена деда.

— Очень приятно, — кивнул он, — а помыться можно с дороги?

— Конечно, — Ритка кинулась за чистыми полотенцами и шампунем.

Пока Вадим мылся, позвонила свекровь:

— А я же Нинель сказала, чтобы привезла вас всех к нам, — сокрушалась она, — я так давно своих сыночков не видела.

— Мы обязательно увидимся, — пообещала я, — не переживайте.

— Вот такие они, мальчишки! Первым делом не к маме, а к жёнам! Хорошо, тогда завтра вас всех жду!

— Так я же завтра на работе. Я на один день отпросилась, чтобы Вадима встретить.

— Ни и что же? Приходите сразу после работы. Жду!

Стало быть, сегодня надо забрать у Вадима деньги, чтобы он завтра ничего не раздал на радостях.

Сколько дел! Завтра ужин у свекрови. На работе надо подписать вызов на сессию и сдать его в отдел кадров. Потом заняться учебой. Потом…

Додумать мне помешали. Вадим появился в комнате в домашнем спортивном костюме, и мы сели за стол ужинать.

— А что у тебя в чемоданах? — поинтересовалась я у Вадима.

— Так мы же выходили на берег в портах, — ответил он, — я там и сувениры покупал, и разные мелочи, и даже магнитофон.

— Что? — Ритка задохнулась от восторга. — Так у нас теперь будет магнитофон? Настоящий? А можно прямо сейчас его достать?

— Рита, техника должна отогреться, — предупредила я, — прямо с холода включать нельзя, а то сломается. А в каких портах ты был?

— Ой, все рассказать — целого дня не хватит, — улыбнулся Вадим. — А что у нас за стол странный такой, без спиртного?

Валентина Николаевна вопросительно посмотрела на меня. Она предлагала хотя бы вина к столу купить, но я запретила строго-настрого.

— А у нас в доме никто не пьет, — нашлась я, — поэтому и стол такой. Давай я тебе голубцов положу, соку налью.

— Давай, — махнул рукой Вадим, — я тоже непьющий. Оказывается, в этом мире столько всего прекрасного! И как же здорово увидеть это своими глазами.

— Ты рад, что сходил в рейс? — спросил дед.

— О-о, да я так рад! Я теперь хочу вообще не вылезать из морей. Это моё, понимаете?

— А как же мы? — пискнула Ритка.

Но Вадим не понял ее.

— А что вы? Вы — дома, — сказал он.