Гибель античного мира

ГЛАВА ХІІ. АДМИНИСТРАЦИЯ

Библиография

Систематического изложения материала по данному предмету нет, за исключением гл. XII моей книги «Later Romen Empire». Документальные источники: Notitia Dignitatum и Книга 1 Кодекса Феодосия, Книга 1 XXVi ff. Кодекса Юстиниана вместе с Variae Кассиодора. Список преторианских префектов можно найти в Journal of Romen Studies LIV (1964), префектов города Рима — в кн. A. Chastagnol, La prefecture urbane à Rome sous le bas-empire (Париж, 1960), migistri militium — в «Klio» (1931), 102–147, 467–502; проконсулов Африки — в кн. А.С. Pallu de Lessert, Fastes des provinces Africaines (Париж, 1896).

Так как император являлся абсолютным монархом, от подписи которого зависело любое действие правительства, главные административные служащие должны были постоянно находиться в его услужении, где бы он ни был. Столицей империи была резиденция императора в IV веке, когда императору приходилось постоянно перемещаться с места на место для ведения войн или руководства защиты границ, центральное правительство comitatus стало кочующим органом управления. Констанций II и Валент много времени проводили в Антиохии, западные императоры — в Трире в Галлии или Сирмии в Паннонии; в Италии они обычно проживали в Милане и очень редко посещали Рим. С конца IV века, когда императоры перестали лично руководить военными кампаниями, администрация приобрела постоянное место жительства. Западные императоры обычно селились в Равенне, а восточные в Константинополе.

Свита императора обычно состояла из большого количества людей. Прежде всего в нее входили придворные императора, евнухи священной опочивальни (cubicularii) и различная дворцовая прислуга (castrensiani). Она также включала императорскую гвардию (scholae palatinae) и молодежь, проходившую обучение для военной службы (protectores et domestici). Прислуживали императору и члены консистории, и служители суда (silentiarii), и секретари (notarii) консистории. Далее сюда же входили главные министры, четверо comites consistoriani, квестор (quaestor saeri palatii), начальник ведомств (magister officiorum) и comites sacrarum largitiones и rei privatae со своими министрами. За ним шли magistri scriniorum, управлявшие ведомствами memoria, epistulae (на Востоке epistulae graecae) и libelli.

Главной юридической должностью была должность квестора. Он составлял проекты законов, разбирал жалобы и с середины V века, вместе с преторианским префектом, фактически являлся представителем личного императорского правосудия. Эта должность была введена Константином. Занимавшие ее приняли на себя основную часть работы magistri scriniorum, оставив им лишь рутинные секретарские обязанности. Старший нотариус (primicerius notariorum) со своим помощником (adiutor) также исполнял некоторые обязанности секретаря, как, например, обеспечение прибавок всем должностным лицам, а в восточных комитетах — большинству полковых трибунов. Третий нотариус имел дело с pragmaticae. Это императорские конституции, которые не являлись всеобщими законами, но предназначались для определенной группы лиц.

На долю начальника ведомств приходился целый букет различных обязанностей. Он осуществлял административный контроль над секретариатами (sacra scrinia), служившими magistri scrinioriim, и обеспечивал помощниками квесторов. Под его руководством находился штат императорских курьеров (agentes in rebus), которые разносили депеши императора по провинциям. Самые старшие из них являлись почтовыми инспекторами (curiosi). Начальник ведомств осуществлял контроль над общественной почтовой службой (cursus publicus). Помимо этого он осуществлял административный и дисциплинарный контроль над гвардией (scholae) и управлял officia disositionum и admissionum, которые в свою очередь составляли распорядок дня императора и назначали аудиенции с ним. В подчинении начальника ведомств находился также штат переводчиков, которые переводили речи иностранных посланников. В его обязанности, помимо всего прочего, входило распоряжение аудиенциями императора и руководство иностранными делами. Позже, когда при Феодосии I эту должность занимал Руфин, начальник ведомств принял от преторианских префектов руководство военными факториями, а еще позже, в 441 году, когда должность занял Ном, он стал главным инспектором пограничных сил (limitanei) в восточных частях империи.

Comes sacrarum largitiones контролировал прииски благородных металлов, монетный двор, все денежные доходы и расходы. Он также управлял фабриками по производству и окрашиванию тканей и распределял форменную одежду среди военных и гражданских служащих. Comes rei privatae управлял огромным количеством императорских земель, собирая с них ренты, продавая или преподнося их в подарок при случае, а также присоединяя к собственности императора конфискованные поместья.

Среди военных членов comitatus самыми важными были двое magistri militum prae sentales, которые командовали мобильным полевым войском, palatine, находившимся под непосредственным руководством императора. Эта должность появилась при Константине; до этого времени главнокомандующими были преторианские префекты. Далее за ними по положению следовали comes domestricorum, командовавшие корпусами проходившей военную подготовку молодежи; с начала V века молодые воины входили в состав подразделений пехоты и кавалерии и соответственно существовали comités domestricorum peditum и equitum. Еще ниже по положению стояли трибуны нескольких полков scholae, позже названные comités, к которым приравнивались comes stabuli, управлявшие не только императорскими конюшнями, но и поставлявшие запасных лошадей для всей армии, а также cura palatii, которые несли ответственность за императорские резиденции.

В непосредственном услужении императору обычно находился один из преторианских префектов. К IV веку эта должность претерпела странные изменения. Первоначально префект командовал преторианской гвардией, но вскоре стал выполнять юридические обязанности в качестве главного уполномоченного судьи императора и стал начальником штаба императора, иногда командуя армией вместо него. Он был генерал-адъютантом императора, руководившим набором солдат и дисциплиной в армии, и начальником квартирмейстерской службы, распределявшим провизию среди гражданских и военных служащих. Когда в III веке во время инфляции произошло обесценивание денег и государству пришлось ввести натуральный налог и выплачивать солдатам и гражданским служащим полагавшееся жалованье натурой, преторианский префект фактически (de facto) стал главным финансовым министром.

Таковы были обязанности преторианского префекта во время Диоклетиана. Он стал чем-то вроде великого визиря, имеющего влияние почти в каждой сфере административной системы: он руководил общественной почтой и военными фабриками, занимался организацией набора людей и подготовкой материала для общественных работ, осуществлял руководство над правителями провинций, которых он мог в случае несоответствия снять с этой должности. Константин распустил преторианскую гвардию и учредил должность magistri militum, который принял на себя оперативное командование армией и надзор за дисциплиной в ней. Преторианские префекты, таким образом, стали гражданскими чиновниками, исполнявшими две основные функции — юридическую и финансовую. Они оставались высшими апелляционными судьями, слушали дела вместо императора (vice sacra iudicantes) и их решение не могло быть обжалованным императором. Впоследствии, вместе с квестором, они являются представителями личного правосудия императора. Префекты продолжали заниматься сбором и снабжением войск и гражданских служащих продовольствием. Они также продолжали набирать рекрутов в армию, управлять почтой и общественными работами и надзирать за правителями провинций. До конца IV века они также занимались снабжением армии оружием.

Изначально эта должность была персональной. Кажг дый император, будь то август или цезарь, имел своего собственного префекта. Константин учредил должность регионального префекта Африки, но с его смертью она была упразднена. Трое сыновей Константина также имели своих собственных префектов. После смерти Константина II Констант сохранил должность префекта в бывших доминионах брата — Галлии, Британии и Испании. Когда при Констанции II империя была объединена вновь, он все еще держал трех преторианских префектов: префекта Галлии, префекта Востока, который управлял его первоначальными владениями и префекта Италии, Иллирии и Африки, который управлял частью империи, первоначально принадлежавшей Константу. Большая центральная преторианская префектура иногда делилась на две, например, Иллирикон и Италию с Африкой. С 395 года образовалось четыре постоянных территориальных префектуры — Галлия и Италия, под руководством западного императора, и Иллирия и Восток, под руководством восточного императора.

После падения империи преторианскую префектуру Италии на Западе возглавляли Одоакр и остготские короли; она была ограничена территорией Италии. Теодорих даже восстановил префекта галлов в той небольшой части Галлии, которой он управлял, и этот титул сохранился во франкском королевстве, когда франки присоединили Прованс. После покорения вандалов Юстиниан создал преторианскую префектуру в Африке, которая включала бывшие владения вандалов, Сардинию и Корсику, а после победы над остготами возродил префектуру Италии. Он также вывел пять провинций — Мезию II, Скифию, Карию, Кипр и Острова — из-под управления Востока и передал руководство ими quaestor exercitus, который носил титул преторианского префекта, но при этом снабжал армии Нижнего Дуная за счет налогов провинций и разбирал жалобы на территории этих частей империи.

Подобные же изменения претерпела и должность magistri militum. При Константине было только два magistri: один пехоты и другой — кавалерии. Оба находились в непосредственном услужении у императора. При его сыновьях появились региональные magistri: в Галлии (граница с Рейном), Иллирии (Верхний Дунай), во Фракии (Нижний Дунай) и на Востоке (персидская граница). Это помимо двух magistri, прислуживающих каждому члену императорской коллегии.

При Севере существовало около пятидесяти провинций, большинство из которых управлялось сенаторами, — проконсулами или Legati Augusti, обычно называемыми consulares. Некоторые из них находились под руководством префектов или прокураторов из сословия всадников. Со времени правления Галлйена сенаторы большей частью были отстранены от управления провинциями. Диоклетиан приблизительно удвоил число провинций и снял всех сенаторов, за исключением проконсулов Африки, Азии и correctores итальянских провинций, которых сам назначил, а также Сицилии и Ахеи. Все остальные губернаторы были из сословия всадников и назывались praesides. Константин сменил corrector'а Ахеи на проконсула и перевел многих praesides на должность consulares, вновь открыв, таким образом, доступ сенаторам в ряды правителей провинций. После этого никаких существенных изменений в этом направлении предпринято не было. Еще несколько провинций были разделены, большинство correctores и многие praesides были повышены до должности consulares и, наконец, в конце IV века оставшиеся praesides были возведены в ранг сенаторов. Юстиниан назначил много проконсулов, восстановил древнюю республиканскую должность претора и ввел новую должность арбитра.

Со времени правления Константина губернаторы, за очень редким исключением, уже не командовали войсками в своих провинциях. Так было до тех пор, пока Юстиниан не объединил в нескольких провинциях Малой Азии и Египта военное и гражданское правление с целью заставить правителей более эффективно бороться с бандитизмом и другими внутренними беспорядками. Правитель нес ответственность за работу ведомства, финансы, правосудие, общественную работу и почтовую службу.

Диоклетиан объединил маленькие провинции в диоцезы, сведенные в четыре префектуры. Первоначально диоцезов было 13. Их населяли британцы, галлы (Северная Галлия), венецианцы (пять или семь провинций; Южная Галлия), испанцы (включая Тингитанию — совр. Марокко), Италия (район к северу от Апеннин с альпийскими провинциями), т. н. «римские предместья» (Южная Италия с Сардинией, Корсикой и Сицилией), Африка, Паннония, Мезия и Фракия (Балканский полуостров), Азия и Понтика (Малая Азия) и Восток (Сирия, Месопотамия, Палестина и Египет). Константин разделила Мезию на два диоцеза: Дакию на севере и Македонию на юге, включая Эпир, Грецию и Крит. Валент отделил Египет с Ливией от остального восточного диоцеза.

Каждая префектура управлялась преторианским префектом, или наместником. На Востоке правитель носил титул comes Orientes, а в Египте — августинского префекта. Должность наместника постепенно упразднилась. В провинциях, где проживал преторианский префект, наместники обычно отсутствовали вовсе. Префект галлов непосредственно управлял провинцией галлов, префект Италии — Паннонией, а префект Иллирии — Дакией. Только преторианский префект Востока имел помощников во всех пяти диоцезах: наместников во Фракии, Азии и Понтике, comes Orientes и августинского префекта Египта. Анастасий отменил должность наместника Фракии, а Юстиниан снял с этой должности четырех остальных наместников, еде лав их губернаторами тех провинций, в которых они проживали, — к этому времени они уже совмещали должности наместника и губернатора. Сложилось так, что должности наместников и относящихся к ним служащих стали излишними. Финансовые вопросы преторианский пре фект решал уже не через наместников, а имел дело непосредственно с правителями провинций, и жалобы из суда правителей обычно шли к преторианскому префекту, а не к наместникам, чей суд считался продажным, а решение которого могло быть отменено императором. Впоследствии Юстиниан обнаружил, что отсутствие какой-либо высшей власти, кроме правителей провинций, создает определенные трудности при урегулировании гражданских беспорядков, т. к. разбойники кочевали из провинции в провинцию. Для того чтобы разбираться с подобными проблемами, он наделил некоторых должностных лиц в провинции военными полномочиями, как например наместников Понтики.

Цепочка военного командования была гораздо проще. Центральные полевые армии palatine, как уже упоминалось, находились под командованием magistri militum praesentales. Более крупными региональными полевыми армиями, comitatenses, командовали magistri, а более мелкими объединениями — comités rei militares. Таким образом, к началу V века на Западе были magister equitum в Галии и comités — в Африке, Тингитании, Иллирии и Британии. На Востоке были magistri Иллирии, Фракии и Востока. Последний округ был разделен Юстинианом на Армению, северную восточную и южную части. Пограничные армии (ripensis и limitanei) делились на подразделения, командирами которых являлись duces. Некоторые duces, как например, в Египте и Исаврии, носили титул comes, возможно потому, что их армии были усилены comitatenses.

Министры финансов также имели своих представителей в провинциях. От largitiones на Западе назначались comités largitionalium — в Италии, Африке, Галлии и Иллирии, а также rationales summae в каждой провинции или части провинции; на Востоке — comités largitionalium в каждой провинции. От res privata назначались rationales res privatae в каждой провинции или иногда части провинции.

Должностная иерархия была не такой четкой, как может показаться из «Notitia Dignitatum». Император не всегда общался с duces через magistri militum, или правителями провинций, — через префектов и наместников. Правитель провинции мог написать письмо прямо к императору и непосредственно от него получить ответ, а в обычае преторианских префектов было обходить наместников. Кроме того, случалась масса совпадений, а отсюда противоречий в юридических полномочиях гражданских, военных и финансовых служащих, несмотря на их теоретическое разделение. Военные чиновники всегда стремились захватить власть над занимающими такую же должность гражданскими чиновниками. Мы находим свидетельства тому, что император упрекает magistra militum Востока за арест corrector Августамники (так называлась восточная часть Нижнего Египта) и напоминает ему о том, что правитель провинции должен подчиняться только власти преторианских префектов. Немного позже встречаются сведения о том, что magister militum per Orientum, отдавая приказы консулу Кипра, угрожает ему штрафом в случае неповиновения. Rationales largitiones и res privata ведут постоянную борьбу с правителями провинций по поводу финансовых прошений.

Для того, чтобы заполнить все имеющиеся вакансии, необходимо было большое количество людей, особенно это касалось низших административных должностей. Со времени Диоклетиана существовало более ста провинций. К началу правления Юстиниана число восточных провинций возросло до 62. В «Notitia Dignitatum» упоминается 69 должностей под контролем comes sacrarec largitiones на Западе и 24 — под контролем res privata. В распоряжении префекта города Рима находилось 15 низших должностных лиц. В начале V века для удовлетворения нужд западной армии требовалось 400 трибунов и 500 — для восточной.

Как правило, все посты занимались в течение очень короткого периода времени. Со времени начала правления Диоклетиана и до смерти Гонория срок занимаемой должности для римских префектов в среднем равнялся одному году.

Тот же срок распространялся и на проконсулов Африки. С 328 по 373 год правители Египта имели право занимать свой пост менее чем на два года, и если не принимать во внимание исключительный в этом плане период в течение семи лет, эта Цифра упала до 18 месяцев. Позже, при этом же веке для августинских префектов Египта срок пребывания: в должности был сокращен до одного года.

Что касается высших служебных должностей, там эта тенденция вначале не была столь заметна. Можно назвать одиннадцать преторианских префектов Востока в период с 337 по 369 год, которые занимали свой пост в течение трех лет, но к концу V века срок пребывания в должности сократился до 18 месяцев. Те же цифры встречаем и в отношении преторианских префектов Италии. Военные должности в целом занимались в течение более длительного периода времени. Duces Египта в IV веке командовали своими войсками от 3 до 5 лет. То же можно сказать и о magistri militum.

Исключения из этого правила встречались редко и свидетельствовали о том, что какой-либо министр или генерал обладал особым политическим влиянием. Пребывание Антемия в должности префекта Востока в течение десяти лет объясняется тем, что этот период он был фактическим правителем Восточной империи. Гилион в течение десяти лет был начальником ведомств, и это опять же свидетельствовало о том, что он являлся фактическим правителем при слабохарактерном Феодосии II. Долгие сроки пребывания в должности Модеста и Иоанна Каппадокийского явились следствием того влияния, которое эти два министра оказывали на Валента и Юстиниана. То же самое и на Западе. Когда magistri militum praesentalis стал правителем империи, сменявшиеся на этом посту Стилихон, Констанций, Аэций и Рицимёр занимали новую должность вплоть до своей смерти. Тенденция к закреплению должности за одним человеком на протяжении всей его жизни наблюдалась на Востоке в V веке среди magistri praesentalis.

Основной причиной быстрой смены должностных лиц было, как представляется, то, что все должности рассматривались занимавшими их, равно как и императорами, как некое вознаграждение (honores, dignitates), а не как административная работа (administrationes). Плата, которую получали служащие, действительно была не очень высокой. Должности правителей провинций и прокураторов были высокооплачиваемыми при принципате, но в результате сильной инфляции в конце III века реальная ценность этих зарплат катастрофически уменьшилась, и судя по всему в IV и V веках государственные служащие относились к низко оплачиваемым группам населения. До IV века у нас нет данных по зарплате и известно только, что при Юстиниане зарплата августинского префекта Египта, составлявшая 50 annonae и 50 capitus, была заменена 400 солидов. Такой же была основная зарплата dux Ливии, а в Писидии и Ликаонии общая сумма жалованья praeses и dux достигало 800 solidi. Конечно, трудно сопоставить эти цифры со 100 000 сестерций (примерно 1750 solidi), которые зарабатывал младший прокуратор при принципате. Юстиниан значительно повысил заработную плату, цо даже самая высокая зарегистрированная цифра — 100 фунтов золота — сумма, которую получал преторианский префект Африки, была гораздо ниже миллиона сестерций (равнялась 240 фунтам золота), которые получал проконсул Африки за менее ответственный пост при принципате.

Государственным министрам, правителям провинций и военным офицерам удавалось повысить свою официальную плату за счет побочных доходов. Но даже в этом случае общий доход служащих составлял в целом довольно незначительную сумму. Ценность государственной должности придавала не получаемая заработная плата, а соответствующее этой должности положение. Для людей незнатного происхождения большое значение имели предоставляемые привилегии, например curiales освобождались от наследственного статуса сами и иногда добивались этого для своих сыновей. Если удавалось дослужиться до сенатора или до самой высокопоставленной должности illustres, они могли пользоваться освобождением от налогов, а также от extraordinaria и sordida munera, и другими привилегиями — вершить правосудие самому, и подвергаться суду префекта города. Но еще более важным был тот престиж, который гарантировало звание. Сенатор имел право доступа к правителю провинции и мог во время суда сидеть рядом с ним на скамейке. Обычного декуриона могли, вопреки закону, запугать и избить, в то время как сенатор не мог быть подвергнут такому дурному обращению, а если он занимал высшее положение, то вполне приличным считал пренебрежение законными приказами правителя.

В результате находилось огромное количество претендентов на государственные посты. Несколько знаменитых аристократов, уверенных в получении патрициата или обычного консульства, могли счесть государственную должность ниже своего достоинства, но основная масса аристократии стремилась к получению нескольких должностей для поддержания или усиления своего более высокого положения. Самые обеспеченные декурионы старались таким образом освободиться от обязанностей курий, а высокопоставленные придворные служащие искали возможность повысить свое скромное положение.

При таких обстоятельствах считалось признаком алчности занимать один пост в течение долгого времени или сменить ряд постов, одинаковых по уровню старшинства, потому что это не давало возможности пробиться остальным кандидатам. Ливаний хвалил сыновей Константина за то, что они часто меняли префектов, так как «если работа служащего — это утомительное занятие, они не требуют от одного и того же человека постоянно нести это бремя. Если же она подразумевает радость, то надо дать возможность многим другим разделить эту радость»[19]. Говорили, что Валентиниан I казнил своего барристера за то, что тот просил назначить его правителем второй провинции, хотя к этому времени уже управлял одной. А Гонорий издал закон, который запрещал кандидатам претендовать дважды на место проконсула, наместника, консула или praeses. Каждая из этих должностей подразумевала деление по старшинству и признавалось вполне законным стремление занимать их по очереди, но занимать две должности одного уровня старшинства было признаком алчности.

Официально на все эти должности назначал император, но вполне очевидно, что даже двум императорам было не под силу избирать самых достойных кандидатов, потому что каждый год им приходилось назначать сотню человек из списков претендентов, достигавших нескольких тысяч. Обычно император назначал главных министров, начальников солдат, преторианских префектов и comes consistoriani, а при назначении на более низкие должности приходилось доверять рекомендации министров. Мы находим, что преторианские префекты рекомендовали кандидатов на должность правителей провинций, и вполне возможно, что magistri в свою очередь предлагали кандидатов на должности duces и трибунов. Если бы удалось создать в империи постоянно действующую систему рекомендации, при которой министры сами бы избирали своих подчиненных, она могла бы работать более или менее удовлетворительно. Но система не имела логического обоснования. Суммах, будучи префектом города Рима, не имел права назначать низших должностных лиц города и был сурово наказан, когда выдвинул предложение, что император должен более тщательно подходить к их выбору. Дошли сведения, что Феодосий, magister militum, рекомендовал юриста для правительства провинции, а Максимин, преторианский префект, помог своему сыну получить должность dux. Как и все в империи, эти назначения не обходились без интриг и использования связей. Тайными влиятельными лицами были те, кто входил в ближайшее окружение императора и пользовался его благосклонностью. Суммах, проживавший в Риме и поэтому редко появлявшийся при дворе, не имел связей. Феодосий и Максимин, наоборот, могли вершить дела за пределами своих ведомств.

Когда император даровал должность, он думал не столько о том, сможет ли кандидат выполнять возлагающиеся на него обязанности, сколько о его бывших заслугах, как они понимались в свете традиций того времени, его происхождении, благосостоянии, образовании и моральных качествах. Обычно при назначении на все гражданские посты, начиная с правителей провинций и заканчивая преторианскими префектами, императоры отдавали предпочтение людям, имеющим юридическое образование, потому что часто в обязанности людей, занимающих эти посты, входило разрешение юридических вопросов. На должности трибунов, duces, comités rei militares и magistri militum выбирали в основном за мужество, инициативу и опыт. Профессиональных ораторов выдвигали на должности magistri scriniorum и квесторов, потому что в обязанности занимающих эти посты входило составление проектов императорских конституций, писем и рескриптов. Некоторые императоры, следуя финансовым интересам, назначали на должности преторианских префектов таможенных чиновников префектуры В общем же правительство императора уделяло мало внимания должностному опыту, за исключением назначений в армии. При большинстве императоров пропуском на хорошую службу было знатное происхождение. Более низкие посты традиционно доставались провинциальным аристократам, чьим главным достоинством было их благосостояние и родословная. Высоко ценились также люди с литературным талантом. Профессиональные ораторы и поэты часто в качестве вознаграждения получали административные должности. Государственные служащие, чей опыт административного правления мог быть довольно значительным, избирались редко. Наибольшим расположением среди них пользовались те, кто благодаря своим служебным обязанностям часто вступал в личный контакт с императором. Трибуны и нотариусы, служащие, следившие за порядком в зале суда, и agentes in rebus имели больше шансов получить должность правителя провинции, чем служащие префектуры, а императорские врачи часто награждались административными или финансовыми постами.

Высокопоставленные при дворе люди лично не были знакомы с теми многочисленными просителями, которые осаждали их приемные залы. Но при этом они были не прочь лишний раз показать свое влияние и расширить таким образом круг своего покровительства, особенно, если это было выгодно для них в финансовом смысле. Так возникла система suffragia, расцвет которой наблюдался еще во времена Константина и его сыновей и которая, несмотря на постоянные попытки ее искоренить, постоянно возрождалась. Юлиан, как только его провозгласили августом, заявил, что станет назначать на служебные должности по заслугам, а чтобы воспрепятствовать издал любопытный закон, по которому человек, не получивший назначения, не мог получить обратно деньги, которые он заплатил своему покровителю. Очевидно, Юлиан надеялся, что, сделав нечестные сделки незаконными, он таким образом поставит им барьер. Феодосий I, наоборот, издал указ, что sponsio (обязательство), по которому за назначение на должность расплачивались землей или деньгами, являлось законным контрактом и могло иметь юридическую силу. Зосим свидетельствует, что при Феодосии II продажа должностных мест расцвела буйным цветом. При этом продавцами обычно являлись влиятельные придворные евнухи. Согласно этому же автору и Евнапию Руфину, Евтропий и Пульхерия устраивали открытые торги должностями. Возможно, это было следствием языческого влияния, но очевидно, что к 439 году продажа должностей на Востоке приобрела устойчивый и организованный характер. В этом же году был издан закон, по которому все, получавшие должности правителей провинций, были обязаны принести клятву в том, что они не платили и не обещали никакого вознаграждения за свое назначение.

До сих пор корона не имела непосредственной выгоды от продажи должностей: весь «урожай» собирали фавориты и министры императора. При Зеноне, который постоянно находился в затруднительном финансовом положении, преторианский префект Себастьян (474–480 гг.) использовал систему suffragia в интересах казны. После распродажи должностей Себастьян забирал себе причитавшийся процент доходов, но при этом большая часть денег доставалась императору. Иногда право назначать на определенные должности продавалось навсегда за значительную сумму денег.

В результате того, что система становилась все бодее традиционной и распространилась от правителей провинций до наместников и на другие посты ранга spectabilis, цены постоянно росли с ужасающей быстротой. Зарплаты были маленькими, и поэтому купившие должность старались компенсировать свои убытки путем взяток, вымогательства и других незаконных побочных доходов. И когда подобные доходы обрели силу традиции, цены на должности еще больше возросли, а вымогательство, необходимое для того, чтобы сводить концы с концами, приняло широкие масштабы.

Судя по всему suffragia процветала среди круга лиц, занимавших гражданские должности среднего и низшего порядка. Высшие государственные должности нельзя было купить за деньги и назначение на военные посты было менее коррумпированным. Правда, известен случай, что когда Флавий Сабин должен-был из рядовых служащих стать префектом Ala Praelectorum в Дионисии, officium dux’a сообщил ему, что этот пост был уже продан другому претенденту. Но Флавий обратился с жалобой и выиграл дело, отстранив от должности, таким образом, тех, кто пытался получить ее не по заслугам, а путем suffragia. Нам известны и другие случаи, когда гражданские чиновники покупали свои полномочия на пост limitanei, но назначение на должности comitatenses и palatini осуществлялись, кажется, все-таки по заслугам или старшинству и нет подтверждений тому, что duces могли купить свои посты. В 535 году Юстиниан, вдохновляемый Феодорой и при поддержке Иоанна Каппадокийского, предпринял решительную попытку окончательно избавиться от suffragia. Он был убежден в том, что притеснения жителей провинций происходят от наличия этой системы и что она не только способствует серьезным несправедливостям, но и ослабляет финансы империи; жители провинций были не в состоянии постоянно платить налоги, потому что их обирали правители. Следуя своему убеждению, он не только заставил наместников давать самые страшные клятвы при вступлении в должность, но и со значительным ущербом для казны запретил suffragia и вернул деньги тем, кто приобрел ее во время правления Зенона. Помимо этого, чтобы пресечь вымогательства, он поднял зарплаты многим правителям. Согласно Прокопию, этот закон еще не успел появиться, как уже стал законом на бумаге. Можно спорить с этим утверждением, но остается фактом то, что еще до окончательного присоединения Италии suffragia была возвращена, так как закон, сформулированный в прагматической санкции 554 года, по которому знатным жителям и епископам каждой провинции было дано право назначать своих собственных правителей, был направлен на то, чтобы пресечь покупку должностей иноземцами. В 569 году Юстин II распространил действие закона на всю империю. Но реформа оказалась краткосрочной. В 574 году Тиберий Константин вновь отменил suffragia, тем не менее они все еще процветали при Маврикии.

Императоры старались бороться с коррупцией в провинциях путем усиления централизованной власти. В империи существовала довольно сложная и дорогая система почтовых сообщений. В распоряжении императора находился целый штат имперских посыльных, agentes in rebus, число которых в V веке в восточных частях империи достигало 1250 человек. Эти посыльные разносили ежедневно послания императора. Для более конфиденциальных миссий обычно использовались нотариусы, служители суда, protectores, cubicularii и scribones. Главные министры, как например преторианские префекты и comités sacrarum largitionum, имели свои собственные штаты посыльных или millendarii. Наместники и правители провинций использовали с этой целью своих служащих. Все вышеуказанные должностные лица имели право пользоваться императорской почтой в зависимости от уровня своего положения. Правителям провинций выдавалось ежегодно две доверенности — одна для использования в пределах провинций, другая — для связи с императором. У наместников было 12 доверенностей, duces обычно выдавалось 5, magistri militum —15, за исключением начальника солдат на Востоке, который владел 25 доверенностями. Comités sacrarum lagritiones и rei privatae могли получить доверенность где и когда им было это необходимо. Преторианские префекты сами выдавали доверенности.

Скорая почта (cursus velox) имела в своем распоряжении большие и маленькие почтовые станции (mansiones) и (mutationes), расположенные друг от друга на расстоянии 10 миль вдоль всех главных дорог империи. На этих станциях всегда можно было произвести смену лошадей или мулов. В случае необходимости послания могли быть доставлены в места назначения очень быстро. Когда возник спор но поводу выборов папы в 418 году, префект города Суммах написал в Милан Гонорию 29 декабря. Гонорий ответил 3 января, и Суммах, предприняв нужные действия, вновь написал ему 8 января. Обычно же конституция, принятая в Милане, доходила до Рима за 3, иногда за 6 недель. Есть сведения, что закон, подписанный в Милане И апреля, зачитывался перед сенатом Константинополя 9 мая, но это тоже был исключительный случай. Обычно требовалось 3 месяца для того, чтобы изданный Константином в Сардике закон достиг Кордубы. Поездки, включавшие путешествия по морю, могли надолго задержаться. Известен случай, когда закон, принятый в Сирмии на Дунае 17 апреля, появился на стенах Карфагена 18 мая. Но обычно указы, датированные летом или осенью, из Милана или Парижа не доходили до Африки до следующей весны.

Несмотря на медленную связь, императоры и главные министры не поощряли свободу действия епархиальных и провинциальных властей. В некоторых правительственных ведомствах действия централизованной власти оказывались вполне эффективными. Диоклетиан, очевидно, добивался того, чтобы правители провинций каждый год составляли подробные финансовые отчеты и направляли их викариям, которые в свою очередь после проверки переправляли бы их через своих curae epistolarum преторианскому префекту, в подчинении которого находились cura epistularum для каждой провинции. Действительно, вплоть до середины IV века в префектуре существовала должность, официально называемая tractator. В функции tractator входила, проверка данных по каждой провинции и каждый год в каждую провинцию отправлялся canonicarius для наблюдения за сбором налогов. Первоначально comités sacrarum largitionum и rei privatae приходилось связываться с правителями провинций через провинциальных rationales, но к началу V века они тоже начали посылать в провинции своих служащих в качестве cononicarii. Сбор налогов был медленной и дорогой процедурой, так как cononicarii требовали огромных взяток, но в целом земельный налог рано или поздно собирали полностью. Правительство периодически прощало задолженности, но это происходило не часто и не затрагивало недавних долгов. Некоторые богатые землевладельцы, без сомнения, избегали уплаты налогов, откладывая выплаты на долгий срок, но обычным налогоплательщикам всегда, рано или поздно, приходилось платить. Фактически прощение задолженностей было направлено на то, чтобы защитить незнатных налогоплательщиков и удержать государственных чиновников от предъявления сомнительных требований.

Освобождения от налогов, временные или постоянные, распределялись строго централизованно, но не приносили особой пользы. Несмотря на наказание, грозившее квесторам или служащим, крупным землевладельцам обычно удавалось занизить размер налогов со своих поместий. Претензии влиятельных лиц на императорские земли всегда с готовностью удовлетворялись и, хотя со времен Констанция II взимания дополнительных налогов для покрытия дефицита местного бюджета были строго запрещены епархиальным и провинциальным властям, такие дополнительные налоги все равно существовали и ложились тяжким грузом на плечи обычных налогоплательщиков, которые были обязаны их платить.

Императоры вполне обоснованно не доверяли честности провинциальных и епархиальных судов и всячески поощряли жалобы в адрес преторианских префектов и их самих. Эта система централизации правосудия потерпела крах. Задержки в рассмотрении дел и расходы верховных судов были настолько значительными, что незнатным жалобщикам отказывали в возмещении ущерба. Юстиниан осознавал наличие этих злоупотреблений и сделал все возможное для создания промежуточных более эффективных судов. Он ограничил сферу юрисдикции верховных судов самыми важными случаями и, таким образом, избавился от загруженности в системе судопроизводства.

В других вопросах правительство императора оказывалось не в состоянии навязывать свою волю. Несмотря на большое количество карающих законов для еретиков, а позже для язычников, ересь и язычество продолжали процветать или по крайней мере существовать. Трудно было проследить за тем, чтобы эти законы строго выполнялись: правители провинций, не желающие вступать в конфликт с местными магнатами и зачастую сами симпатизирующие осуждаемым, не проявляли особого рвения в принятии мер. Грациан злобно писал Симплицию, что еретический епископ Путеолы, лишенный своего чина 15 лет назад, был все еще на свободе, «полагаясь, конечно, на бездеятельность наших правителей, которые больше внимания уделяют укреплению личного авторитета, чем выполнению приказов императора, и так как они сами ими пренебрегают, спокойно позволяя свято чтимой нами религии терпеть нарушения… должно прекратить это молчаливое согласие правителей, а ленивая инертность должностных лиц должна быть, я повторяю, уничтожена»[20]. Через два века после официального запрещения Феодосием I всех языческих культов сельские жители Сардинии, которые были язычниками, продолжали совершать свои ритуалы, платя при этом правителю провинции за то, чтобы он смотрел на это сквозь пальцы. Что еще хуже, так это то, что когда благодаря усилиям папы Григория Великого их крестили, правитель продолжал собирать с них деньги, — по его словам, он заплатил такой большой suffragium за свой пост, что не мог отказаться от этих привычных дополнительных доходов.

Попытки правительства сохранить куриальную систему оказались столь же безрезультатны. И хотя общественность была заинтересована в том, чтобы сохранить сильные городские советы, никто лично не хотел брать на себя ответственность проводить в жизнь направленные на это законы. Самые богатые и влиятельные декурионы жаждали продвижения по службе и пользовались поддержкой влиятельных покровителей. Их коллеги по совету не хотели обидеть лучших людей города, которые в случае противодействия им могли стать их врагами. В любом случае они позволяли им покинуть совет, занимая их место. Правители провинций в свою очередь старались не обидеть влиятельных декурионов провинций и их покровителей, чье вмешательство могло противодействовать или, наоборот, способствовать их карьере. Несмотря на угрозу больших штрафов, городские советы потворствовали утечке влиятельных членов, а правители старались смотреть сквозь пальцы на эти сделки.

Правительство могло назначать своих агентов для выполнения поручений финансового характера (например, для сбора налогов). При этом со стороны агентов имели место незаконные вымогательства, предотвратить которые правительство было не в силах. Правители провинций, пользуясь бесконтрольностью, пренебрегая своими обязанностями, обычно закрывали глаза на нарушения закона, особенно, если им за это щедро платили.

В конце концов централизованная власть потерпела крах. Служащие центральных министерство были подвержены коррупции и могли за вознаграждение составить и представить на рассмотрение начальства незаконные жалобы. Министры comitatiis, даже если сами они были неподкупными, были не в состоянии держать под контролем огромное количество дел, которые проходили через их руки. Так же и император, заваленный бумагами, не мог проверить каждый документ, поступавший к нему на рассмотрение. Но он, открыто признавая свое бессилие, заявил о презумпции недействительности любого документа, принятого в обход закона, даже если он имел его подпись.