Гибель античного мира

ГЛАВА ІІ. ИСТОКИ: ПРИНЦИПАТ

Когда Диоклетиан был провозглашен императором в 284 г. н. э., возраст империи достигал уже трех веков: еще в 27 г. до н. э. Август установил монархическую систему правления, известную как принципат. Во многих провинциях римское правление началось еще раньше. Сицилия и Сардиния были присоединены после Первой Пунической войны в 242 г. до н. э., Испания — после Второй Пунической войны в 202 г. до н. э., Африка (современный Тунис) — после падения Карфагена в 146 г. до н. э., в этот же год Македония и Греция стали провинциями; в 129 г. до н. э. — Азия (западная часть Малой Азии}; Южная Галлия была присоединена в 118 г. до н. э. Сам Август присоединил Египет и дунайские провинции Паннонию и Мезию. Весьма важными последующими прибавлениями к империи стали Британия, завоеванная Клавдием в 43 г. н. э., Дакия (северная часть Нижнего Дуная), подчиненная Траяном в 102 г. н. э., и Месопотамия (район между Верхним Ефратом и Верхним Тигром к западу от реки Набора), присоединенная Септимием Севером в 199 г. н. э. Из всех этих провинций только Дакия была оставлена Аврелианом незадолго до прихода к власти Диоклетиана.

Империя так долго, безропотно терпела, что ее подданные не верили в то, что когда-нибудь этому придет конец.

Язычники считали, что правление Вечного города будет длиться вечно, а христиане — что оно кончится с приходом антихриста и наступлением Страшного Суда.

На западе империя граничила с Атлантическим океаном, на севере — с Рейном, Дунаем и Черным морем, на юге— с Сахарой и на востоке — с Сирийской пустыней и верхним течением Ефрата. На юге и юго-востоке ее соседями были жившие в пустынях племена мавров и арабов, которые время от времени представляли небольшую и некогда серьезную опасность до тех пор, пока ислам не объединил арабов и не вселил в них дух агрессии. На севере британские пикты и скотты временами пересекали Адрианов вал, но также не представляли серьезную опасность.

На севере за Рейном и Дунаем германские племена были гораздо опасней, и поэтому большая часть римской армии была размещена вдоль этих двух больших рек. Германия была в то время большей частью покрыта лесами и болотами, а сами германцы были примитивным народом. Это были оседлые племена, занимавшиеся земледелием и иногда охотой. Политически они делились на племена и кланы, которыми правили короли и мелкие вожди, поддерживаемые советами знати. Для принятия важных решений созывалось общее собрание воинов племени. Германцы были довольно воинственным народом, и поэтому племена и кланы часто совершали набеги друг на друга с целью получения рабов, скота, или других трофеев. Те племена, которые жили на границе с империей, не могли не соблазняться той богатой добычей, которую сулили провинции, но имперским правителям обычно удавалось держать их под контролем, частью благодаря военной силе, частью — дипломатии. С королями соседних племен заключались договоры, гарантировавшие им защиту от их врагов при условии, что они будут предотвращать набеги своих подданных на римскую территорию. Благожелательно настроенном королям приплачивали деньги, а против тех, кто нарушал договоры, высылались карательные экспедиции.

Таким было общее состояние дел в первые два века существования империи. Римская армия, стоявшая вдоль Рейна и Дуная, была занята наведением порядка, проверкой и усмирением местных участников набегов, и только иногда ей приходилось выдерживать широкомасштабные атаки или совершать карательные экспедиции. Но в конце II века н. э маркоманы и другие племена с Дуная вторглись на территорию империи и дошли до Северной Италии. Марку Аврелию (161 — 80) пришлось вести длительные войны для того, чтобы выбить их с этой территории и восстановить нарушенные границы. С этого времени усилилось давление германских племен на дунайских и рейнских границах, так что в середине III века римская армия уже была не в состоянии предотвращать массовые вторжения в Галлию и на Балканы.

Нам очень немного известно о причинах этих агрессивных действий, но возможно, что они были обусловлены, по крайней мере частично, давлением, которое оказывали другие племена на те, что граничили с империей. Из традиционных готских легенд и из других источников известно, что часть племен — готы, вандалы, бургунды, лангобарды, которые в I веке жили по берегам Балтики, начали уходить на юг. Причина этого была в том, что растущая численность населения стала превышать имевшиеся средства к существованию. Кроме того, их привлекали легенды о богатых южных землях. На своем пути они поднимали другие племена с нажитых мест. В конечном итоге большой поток племен, передвигающийся на юг и запад, вторгся в римские границы. В середине III века готы достигли Нижнего Дуная и начали завоевывать балканские провинции en masse.

Основным направлением движения германских племен было южное, но западные племена вдоль Рейна, без сомнения, испытывали давление с тыла. В течение третьего тысячелетия эти племена объединились в две прочных конфедерации, франков на севере и Аалеманов на юге, и эти группы, прорвав оборону на Рейне, опустошали Галлию и даже совершали набеги на Испанию.

Только на востоке Рим мог столкнуться с цивилизацией более развитой, чем его собственная, — с Персией. До 226 года Персией правила парфянская династия Аршакидов, и до тех пор, пока она находилась у власти, Риму нечего было бояться. Династия Аршакидов была слабой и неустойчивой, ее часто подрывали гражданские войны между соперничающими за трон претендентами или между королями и их восставшими сатрапами. Основным источником раздора между империями было царство Армения, которое граничило с Римской Малой Азией на востоке и Парфянской Месопотамией и Ассирией — на юге. В 226 году Артаксеркс, перс по происхождению, сверг династию Аршакидов и основал династию Сасанидов, которая правила Персидской империей до арабского завоевания в VII веке.

Сасаниды создали сильное централизованное государство, которое позволяло держать сатрапов под контролем, и возродили национальную персидскую религию, зороастризм, а вместе с ней персидский национальный дух. Они, как наследники династии Ахеменидов, которая правила Персидской империей до Александра Великого, претендовали на все провинции, которыми правил Дарий и его наследники, включая Египет, Сирию и Малую Азию. В середине III века они подтвердили свои требования, начав войну. Персия была, пожалуй, более грозным противником для Римской империи, чем все германские племена вместе взятые, но, к счастью, ее правители не были слишком агрессивными и обычно неукоснительно соблюдали мирные договоры с Римом.

В 27 году до н. э. Август для вида восстановил республиканскую конституцию, но этот шаг был лишь политическим маневром с целью удовлетворить республиканские настроения римской сенаторской аристократии и просвещенных классов Италии. Теоретически сенат и народ наделяли императора частичными диктаторскими полномочиями, но на деле, благодаря этим полномочиям, император становился абсолютным монархом. Он был главнокомандующим всех римских армий, правил через своих ставленников большей частью провинций, занимавших три четверти территории империи. Он, кроме того, держал под контролем десятки других провинций, которые по старинке все еще управлялись ежегодно избираемыми проконсулами. С юридической точки зрения он был высшим апелляционным судьей империи и практически главным законодателем.

Прямо или косвенно он контролировал все денежные дела империи.

Проблема, которая так никогда и не была разумно решена, связана с наследием принципата. В строгом соответствии с конституцией сенат и народ путем голосования наделял избранных полномочиями, составлявшими в конечном итоге принципат, на всю жизнь, и со смертью каждого императора принципат переставал действовать. Народ, конечно, всегда играл не более чем формальную роль в выборе императора, а сенат с самых ранних времен начала подавлять армия. Клавдий (41–54 г. н. э.) был провозглашен императором сначала преторианской гвардией, и сенату пришлось подтвердить этот выбор. С тех пор выражение воли армии стало неотъемлемой частью церемонии наследования трона, хотя это не всегда играло решающую роль.

В процессе наследования трона большую роль играли общественные настроения и настроения в армии. Сенаторы, с другой стороны, относились неблагосклонно к таким принципам передачи власти. Они чувствовали что-то недостойное в том, что империя должна передаваться от отца к сыну- подобно частному поместью. В соответствии с философскими принципами, императором должен был быть лучший человек государства, под которым они имели в виду ведущего и старшего сенатора. Сыновья императоров, рожденные й взращенные в пурпуре, очень часто оказывались непригодными для управления империей и всегда были склонны неуважительно относиться к совету сенаторов.

В действительности в течение первого века своего существования империя управлялась потомками (почти все они были утверждены) Августа. Некоторые из императоров совершенно не подходили для своей должности, но по крайней мере преданность армии династии Цезаря позволяла сохранять политическую стабильность. Проблема чисто механической передачи императорских полномочий осмотрительными имцераторами решалась таким образом, чтобы сенат и народ наделили избранных ими наследников необходимой властью еще при жизни самого императора.

С падением Нерона стала очевидной несостоятельность такой системы. В живых не осталось ни одного из членов династии Цезаря, и в армии не было ни одного человека, которому бы она безраздельно доверяла. В результате соперничавшие претенденты на трон, большей частью командиры првицциальных военных частей, подняли свои войска с целью своего выдвижения. Так началась гражданская война. После года правления четырех императоров (69 г. н. а.) Веспасиан, победитель в этой борьбе, основал свою династию. Его династия оборвалась с убийством младшего сына Домициана в 96 г. н. э., но сенат (в сообществе с заговорщиками) избрал нового императора, Нерву. Нерва ввел в действие новую систему, которая удовлетворила как сенат, так и армию. Он и три последующих императора выбирали своих наследников из числа сенаторов и провозглашали их своими сыновьями. Сенат получил веру в то, что у власти находится лучший человек, а армия принимала эту фальсификацию наследственной передачи трона. Подобный компромисс был возможен только в том случае, если у императора не будет сына, но у Марка Аврелия (161–180 г. н. э.) был один сын, Коммод.

После его убийства в 192 году начался новый виток гражданской войны между претендентами на трон, который продолжался до тех пор, пока Септимий Север не основал другую династию, просуществовавшую до 238 года. После этого времени ни одной династии не удалось прочно укрепиться, и строгий порядок наследования так и не был установлен. До прихода к власти Диоклетиана в 284 г. империю сотрясали бесконечные гражданские войны и военные перевороты. За это время сменилось более 20 законных императоров, провозглашенных сенатом, а многочисленные узурпаторы правили, кто дольше, кто короче частями империи..

Сенат, как и во время республиканского правления, насчитывал около 600 человек. По республиканским правилам допуск в сенат можно было получить путем избрания в квесторы. Обычно для человека, претендующего на должность квестора, было достаточно добиться официального разрешения. Император мог также назначать (adlect) в сенат людей более старшего возраста, присваивая им по старшинству звания, например, эдил, пропретор и реже проконсул. Императору приходилось использовать свою власть, чтобы расширить олигархию, которую представлял из себя старый сенат. Впервые в него стали входить выходцы из городов Италии, затем из римских провинций запада, Нарбоны (Южная Галлия), из Испании и позже из Африки. Очень немногие приехали из недавно завоеванных и более варварских провинций запада, таких как Северная Галлия и Британия, или из Паннонии и Мезии (Северные Балканы) и совсем малая часть — из грекоговорящих провинций востока.

Люди, зачисленные на военную службу, были, конечно, римскими гражданами, либо итальянского происхождения из римских колоний в провинциях, либо жителями провинций, предки которых получили право голоса. По социальному происхождению большинство из них были знатными землевладельцами, хотя и бедняки могли иногда подняться на вершину через службу в армии.

Сенат практически не обладал властью. Должности, на которые он мог назначить чиновников, были пустой формальностью, синекурами. Он мог выносить резолюции (senates consulta), которые имели силу закона, но на самом деле не действовали без воли на то императора. Существовал суд, который мог судить сенаторов в случае совершения уголовного преступления. Но его члены также подчинялись юрисдикции императора, и императору, таким образом, ничего не стоило повлиять на голосование сената. По идее сенат был тем консультативным органом, к которому обращался император в особо важных случаях. Но на самом деле политика обсуждалась и создавалась маленьким частным советом (consilium), члены которого избирались самим императором, а сенат просто поддерживал их решения.

В свете изменения состава сената, он, казалось, должен был стать раболепным органом, но на самом деле этого не происходило, потому что всегда сохранялась память о прежнем авторитете сената и определенных традициях независимости. Обновление сената шло постепенно. Большей частью его члены были выходцами из старой аристократии. Новая аристократия быстро впитывала традиции правящего класса и часто становилась еще более рьяной сторонницей своих привилегий, чем прежняя знать.

С первого взгляда может показаться, что сенат был безвластным и беспомощным органом. Решительный император мог легко игнорировать мнение сената и заставлять его подчиняться своей воле под страхом обвинения в государственной измене, за что судил либо сам, либо заставлял других сенаторов выносить осуждающий приговор. Но императоры, которые таким образом игнорировали сенат, редко умирали в своих постелях, и поэтому те из них, которые были более предусмотрительны, относились к сенату с уважением и искали, его расположения. Трудно определить причины сохранения сената как политической силы. Члены сената — это сливки общества Италии и западных римских провинций. Кроме того, они были очень богаты. Для членства в сенате требовалось владеть значительной собственностью, миллионом сестерций, но на самом деле большинство претендующих владело значительно большим состоянием. Наследники получали огромное состояние, женившись на наследницах угасавших родов, или, будучи усыновлены знатными семьями, наследовали таким образом их состояние. Так в руках членов сената из поколения в поколение концентрировалось огромное богатство. Помимо прочего все сенаторы пользовались огромным престижем не только в высших классах, но и среди широкой общественности и даже армии. Среди членов сената были командиры армии как действующей, так и уволенные в запас, и командиры отдельных легионов. Император, который вступал в споры с сенатом, мог опасаться того, что его генералы и высшие офицеры стали бы выказывать расположение скорее сенату, чем ему.

Именно по этой причине Август вверил некоторые ключевые военные посты — египетскую префектуру, командование своей охраной, преторианскими когортами — не членам сената. Септимий Север (193–211), который был в плохих отношениях с сенатом, отдал только что завоеванную провинцию Месопотамию с двумя находившимися в ней легионами под командование не члена сената. Наконец, Галлиен (260–268) сместил сенаторов со всех военных постов в империи. Результатом этих действий стало то, что сенаторы были ограничены управлением провинций, не имевших гарнизонов, в качестве легатов, и частью административных и юридических постов в Риме и Италии. Самым высоким из этих постов был пост префекта Рима, на который пожизненно назначался старший сенатор. Под его командованием находились три или четыре городские когорты, образовавшие городскую «жандармерию», которую далеко превосходили по численности девять или более преторианских когорт.

Вплоть до этого времени император назначал сенаторов правителями всех важных провинций, кроме Египта и Месопотамии, командующими тех армий, которые в них находились, и командирами легионов, исключая легионы Египта и Месопотамии. Для других постов, как военных, так и административных, а особенно финансовых, использовались люди из сословия всадников. Это были свободные жители, чья собственность должна была составлять четыреста тысяч сестерций. Звание всадника не могло передаваться по наследству, и все офицеры из сословия всадников назначались императорами и служили ему, пока не надоедали. Большинство из них набиралось из гражданского населения, но больше всего шансов на избрание имели экс-центурионы из армии. Люди из сословия всадников занимали низшие руководящие посты в армии, такие как трибун легиона — каждый легион включал шесть трибунов, пятеро из которых принадлежали к этому сословию, а шестым был молодой человек сенаторского происхождения — в качестве префекта или трибуна запасных полков. Чтобы начать карьеру всадника, необходимо было пройти через три офицерских должности, например префекта запасной когорты, трибуна легиона и префекта запасного кавалерийского полка (ala). Одни проходили через меньшее количество должностей, другие — через большее, а некоторые, в особенности юристы, достигшие должностей императорских адвокатов (advocatus fisci), вообще обходились без военных постов. Далее необходимо было пройти ряд административных, в основном финансовых, постов в звании прокуратора. В каждой провинции был свой прокуратор, императорский финансовый служащий, который в провинциях, управлявшихся императорскими наместниками, держал в своих руках все денежные дела, включая сборы налогов и выплату денег войскам, а в провинциях, управляющихся проконсулами, представлял финансовые интересы императора, в особенности связанные с императорскими, поместьями. Другие прокураторы управляли небольшим количеством маленьких провинций. Некоторые наблюдали за сбором косвенных налогов, некоторые управляли императорскими поместьями, некоторые — другими императорскими учреждениями, как, например, школа гладиаторов. Морскими префектами были также служащие из сословия всадников, к этому же сословию принадлежали главы центральных министерств в Риме. Последние включали должности государственных секретарей, которые держали в руках императорскую официальную переписку на латыни и греческом (ab epistulis, ab epistules Graecis), апелляционных министров (alibellis), которые разбирали юридические апелляции и другие виды петиций от граждан, министра финансов (a rationibus), управляющего императорским департаментом fiscus (налогов), доходы которого контролировались самим императором и за расходы которого министр был лично ответственен, управляющего наследством императора (a patrimonio), которое включало большое количество земельных владений, составленных из перешедших от предшествующих императоров, вследствие завещательных отказов и конфискованных земель преступников. Это наследство расценивалось как принадлежавшее короне, а не лично императору, и Септимий Север основал новый департамент, res privata, в ведение которого вошли поместья многочисленных сенаторов, обвиненных в государственной измене. Позже res privata стал управлять наследственной собственностью императора. Два его главных министра финансов стали как rationibus или rationalis summae. Они руководили налоговыми поступлениями, добычей и чеканкой золота, a magister или rationalis rei privatae управлял землями императора.

Вершиной карьеры для всадников были посты в четырех главных префектурах. Эти посты включали: praefectus vigilum, начальника пожарной части и ночного дозора в Риме, praefectus annonae, ответственного за продовольственное снабжение Рима и особенно морские перевозки зерна из Африки и Египта, префекта Египта и, наконец, пост преторианского префекта, начальника преторианской гвардии. Значение должности преторианского префекта постоянно росло, и он наделялся все новыми полномочиями. Когда император начинал новую кампанию, префект становился начальником штаба, а иногда, хотя и редко, брал на себя командование. В подобных случаях он также становился генералом, обязанным следить за снабжением войск. Начиная со времени правления Севера, императоры обычно перекладывали часть своих полномочий, связанных с обязанностями высшего апелляционного судьи, на плечи преторианского префекта или префектов — должность обычно делили два руководителя, — и с этого времени несколько именитых юристов стали руководить префектурой.

Все посты, занимаемые всадниками выше младших офицерских званий, делились на 4 класса в зависимости от получаемого жалованья: sexagenarii, получавшие 60 000 сестерций в год, и centenarii, ducenarii и trecenarii, получавшие соответственно 100 000, 200 000 и 300 000 сестерций. Существовала определенная иерархия: для перехода от ступени к ступени требовалось пройти через несколько постов, поэтому всадникам, в отличие от сенаторов занимавшим руководящие посты в империи только в определенный промежуток времени, предоставлялась возможность непрерывной службы и перехода с одного поста на другой. В первое тысячелетие существования империи государственных постов почти не было, но к середине второго века н. э. их уже было 110 (не включая младшие военные должности), а при Севере — 175 должностей. Со времени Галлцена высшие офицерские должности в армии также занимали всадники.

Высокопоставленные чиновники, гражданские и военные, имели свой штат служащих, клерков, счетоводов и ординарцев. Те, которые служили правителям провинций и военным офицерам, являлись техническими солдатами, временно откомандированными от своих полков. Но получалось, что солдаты, однажды поступив на службу к правителям, так и служили у них до конца карьеры. Служащие, которые работали у прокураторов и в центральных министерствах, в министерстве финансов и секретариатах, были императорскими рабами или вольноотпущенными. Служебное положение являлось наследственным, так как сыновья императорских рабов (которые редко отпускались на волю до 30 лет, тоже были рабами, пока их., в свою очередь, не отпускали на волю после рождения нескольких сыновей-рабов. Императорские рабы получали зарплату и считались свободными жителями, имеющими право жениться на свободных гражданках.

Римская армия со времен Августа была профессиоцаль-ной, постоянно действующей армией. Мужчины уходили на службу в 18 лет и служили 25 лет, после чего получали, — если были легионерами, земельные наделы, либо существенные денежные премии. Рекрутство обычно было добровольным, но в случае кризисов могла применяться обязательная воинская повинность. Помимо преторианских и городских когорт, которые занимали привилегированное положение, получали более высокую плату, а срок службы в них был короче, армия состояла из легионов римских граждан, когорт и alae, набиравшихся из числа жителей провинций. Легионы состояли из 6000 человек, в основном пехоты с небольшим количеством кавалерии. Численность когорты (пехота) и alae (конница) составляла обычно 500 человек, некоторые — 1000. Все эти полки были постояннодействующими: некоторые из них могли быть уничтожены врагами, другие — распущены по причине поднятия мятежа, но большинство из них сохранили свою структуру на протяжении четырех веков, а некоторые до VI в. н. э.

Военная мощь римской армии увеличилась с 25 легионов при Августе до 32 при Септимии Севере. Количество дополнительных войсковых частей еще труднее подсчитать, но, возможно, они составляли 50% всей военной мощи. В начале III столетия армия состояла из 300 тысяч человек. Почти все эти силы были расположены вдоль северных и восточных границ. По одному легиону находилось в Испании, Италии, Африке, Египте, Аравии, два — в Палестине. Восемь легионов охраняли восточную границу от Черного моря до середины Евфрата. Четыре гарнизона находились на Рейне, а остальные четырнадцать располагались вдоль самой опасной дунайской границы. Все военные соединения занимали постоянную позицию, обычно в укрепленных лагерях. Когда требовалась особая концентрация войск в каком-либо населенном пункте, легионы посылали туда свои полки, а на их место временно заступали дополнительные войска.

Воины дополнительных когорт и alae получали более низкую зарплату, чем легионеры, но, не считая этого, различие между ними было скорее формальным, чем действительным, и со временем все больше стиралось. С давних времен рекруты из провинций принимались в легион и неофициально считались римскими жителями, получали римские имена. Рекрутство принимало все более локальные масштабы и становилось наследственным. Официально солдатам не разрешалось жениться во время прохождения службы, но они почти всегда нарушали это правило, и их сыновья, имевшие провинциальный статус, так как матери их были провинциалками, могли получить гражданство, вступив в армию.

В дополнительных военных частях обычно служили местные жители. Когорта испанцев, например, стоявшая в Сирии, пополнялись за счет сирийских рекрутов. Дополнительные части принимали римских жителей с детьми после их выхода в отставку, и, так как сыновья часто служили в тех полках, в которых служили отцы, многие из них получали римское гражданство.

Это различие было окончательно уничтожено в 212 году н. э., когда все жители империи получили римское гражданство.

Высший офицерский состав римской армии, казалось, был ее самым слабым местом. Сенаторы, которые командовали легионами в возрасте около 30 лет, не имели достаточного опыта, кроме опыта военных трибунов, которыми они становились в 20-летнем возрасте. Правда, среди сенаторов существовало разделение на тех, кто делал карьеру на гражданском и военном поприще, и поэтому те, которые хотели стать генералами, в молодости дольше служили в должности военных трибунов. К тому времени, как они становились генералами, у них за спиной уже был многолетний опыт военной службы. Префекты когорты назначались из числа гражданских жителей, но ко времени выхода всадника в отставку срок его службы составлял уже 10 лет.

Дисциплина и подготовка римской армии зависела от центурионов, которых на легион приходилось около 60 человек; они также командовали вспомогательными когортами, и подобные же офицеры служили в alae. Это были профессиональные военные, которые обычно находились на службе более 25 лет. Некоторые из них назначались из рядовых, которые начинали свою карьеру слишком поздно для того, чтобы достичь высоких званий. Военными чиновниками могли стать гражданские служащие. Их часто переводили из легиона в легион, и они являли собой не очень привлекательный тип командиров. Своих подчиненных они пороли розгами и делали деньги на рядовых солдатах, беря взятки за освобождение от утомительной физической работы и за разрешение уволиться из армии.

Во время бунтов центурионы были всегда первыми жертвами восставших войск.

Империя состояла из городов. Этим термином обозначался не только город сам по себе, но и все прилегающие к нему сельские районы и деревни. Города различались по величине и значимости. Одни города были малочисленными, но занимали большую территорию. Другие малочисленными с маленькой территорией. Были и очень большие города с прилегающими к ним небольшими сельскими районами, жители которых занимались в основном коммерцией или были заняты в промышленности. Были также огромные города, управляющие обширными территориями. Средний город римской империи обычно не являлся крупным промышленным центром. Подавляющее большинство городов были административными центрами и местами сбыта продукции. Промышленность в них была очень слабо развита и обеспечивала лишь нужды местного населения. Почетными жителями этих городов были не купцы и ремесленники, а крупные местные землевладельцы. Города были самоуправляемыми. Граждане, которые проживали в городах, или все жители прилегающих областей избирали ежегодно магистратов, но правительственной власти как таковой не было. Органом управления являлся совет, состоящий либо из экс-магистратов, либо из тех, кого выбирал народ. Члены совета, декурионы, избирались пожизненно и должны были владеть значительной долей имущества, что в античные времена означало владение землей. Так как земельные поместья обычно переходили от отца к сыну, должность члена городского совета постепенно становилась наследственной.

Совет руководил не только общественной и хозяйственной жизнью города, как-то: строительство мостовых, канализаций, водоснабжение, обслуживание храмов и церемоний, проведение театральных действий, концертов, состязаний атлетов, гонок на колесницах, организация работы гимнастических, атлетических клубов, бань, но и охраной порядка как в городе, так и в прилегающих районах. Более того, он оказывал важные услуги правительству. Во время введения воинских повинностей совет отбирал и отсылал рекрутов. Если в город прибывали правительственные курьеры или другие лица, наделенные специальными полномочиями, им предоставляли лошадей и жилье. Помимо этого, совет занимался сбором императорских налогов. Большей частью благодаря именно тому, что подобные мелкие обязанности перекладывались на плечи местных советов, государственный аппарат мог быть таким немногочисленным, как он и являлся в действительности. Правитель, таким образом, освобождался от обязанностей по управлению городами и мог заниматься только отправлением правосудия. Прокуратор занимался сбором налогов, суммы которых устанавливались городскими властями, и улаживал спорные требования.

В конце второго — начале третьего века система местного самоуправления начала давать сбои. Финансовые ресурсы городов были очень скудными и оплачивать по счетам приходилось именно декурионам и магистратам. В первое и второе столетия, когда силен был гражданский дух, декурионы и магистраты жертвовали деньги на проведение городских состязаний и на постройку великолепных зданий. Члены городского совета старались превзойти друг друга в таких «любезностях» для города. Но в результате расходы декурионов и магистратов достигли таких огромных размеров, что на должность стали смотреть больше как на бремя, чем на честь. Местная знать перестала держаться за эти должности. Народные выборы потеряли юридическую силу из-за отсутствия кандидатов, — и советы получили право выбирать магистратов из числа своих членов. Когда моральное воздействие не помогало, приходилось прибегать к принуждению судебного порядка. Всегда существовало официальное правило, что достаточно компетентные жители должны исполнять соответствующие обязанности в городских органах управления. Теперь оно приняло вид закона: компетентные люди, назначенные декурионами, должны были входить в городской совет и служить государственными чиновниками до тех пор, пока не смогут доказать юридически свой иммунитет.

Подобный способ заполнения вакансий на государственные должности, как правило, вызывал много юридических споров, и правители провинций оказывались все более втянутыми в рассмотрение судебных тяжб и наблюдение за выполнением закона. Работа была существенной, т. к. не только города пользовались «любезностями», но и императорские правители зависели от них как от источников доходов.

Система сбора налогов в империи была в целом справедливой и налоги умеренными. Таможенные пошлины составляли около 20% на границах империи и гораздо меньше — от 2 до 2,5% — на межпровинциальных границах и в некоторых портах. Существовал налог на наследство. Он был установлен только для римских граждан и составлял 5%, с 212 года это уже распространялось на всех жителей империи. Но налогом облагалось лишь значительное наследство (более 100 000 сестерций), и с прямых наследников, сыновей и дочерей, он не взимался.

Основных налогов было два. Подушный налог (tribitum capitis) был разным в разных провинциях, и правила сбора также отличались: в Египте налогом облагались только мужчины в возрасте от 14 до 65 лет, в Сирии — оба пола. Римские жители этим налогом не облагались до 212 года. Более важным был земельный налог (tribitum soli). Он исчислялся в процентах от общей стоимости земли: в Сирии, единственном месте, по которому мы имеем конкретные данные, он составлял 1%. Возможно, другие формы собственности, как дома и корабли, также подпадали под этот пункт налогообложения. Проводились регулярные переписи населения и собственности для установления количества налогоплательщиков и размеров их собственности. Земля в Италии не облагалась налогом, и поэтому римские граждане, владевшие там землей, платили налог на наследство.

С точки зрения налогоплательщиков эта система имела два недостатка. Для занимавшихся сельским хозяйством не менявшийся год от года фиксированный налог мог представлять неожиданные трудности, особенно в средиземноморских странах, где недостаточное или нерегулярное выпадение осадков в некоторые годы могло погубить урожай. С другой стороны, система налогооблажения не была дифференцированной. Крестьяне за свои маленькие наделы платили столько же, сколько крупные землевладельцы за свои обширные поместья. Система была регрессивной еще и потому, что римские жители, в отличие от своих соседей, не платили налогов.

С точки зрения правительства система налогооблажения также не отличалась большой гибкостью. Поступления в казну не покрывали расходов, разных в мирное и военное время. В мирное время накапливался излишек денег, а в трудные времена их негде было взять и правительству приходилось распродавать императорскую собственность или пополнять бюджет путем конфискации поместий у богатых сенаторов через подложные обвинения в государственной измене. Последним средством спасения было понижение ценности использовавшихся денег. Для этого серебряные денарии покрывались медью. Север и его сын Каракалла значительно увеличили военный бюджет, повысив зарплату войскам, но позже обесценили денарий на 50% за счет половинной добавки в монеты меди и выпуска двойных денариев, antoninianus, которые весили в два раза больше предыдущих. С увеличением инфляции росли цены, но налоги не соответствовали изменявшейся ценности денег. В середине III века правительство собирало налоги, сумма которых составляла 1 % от суммы тех же налогов во II веке. Несмотря на выпуск в обращение огромного количества мелких медных денег, покрытых тонким слоем серебра, достоинством в 5 или 2 денария, правительство так и не смогло накормить и одеть армию. Одежда и еда для войск обычно приобреталась путем обязательных закупок, и цены в былые времена были вполне сносными. Теперь же старые цены остались, а обязательная покупка превратилась в реквизицию без оплаты.

Официально все свободные жители римской империи с 212 г. считались римскими гражданами. К этому времени гражданство уже не имело такого большого значения, однако одним из его преимуществ было равенство каждого гражданина перед законом и судом. Это также означало, что прежнее различие между правящим классом римлян и классом подчиненных в провинциях было стерто и что каждый житель провинции в соответствии с его благосостоянием и социальным статусом мог вступить в легион, занять пост из числа занимаемых всадником или даже стать сенатором. С этого времени существовало уже не региональное различие между итальянцами и жителями провинций, а социальное, между honestiores, т. е. сенаторами, всадниками, декурионами и humiliores(«низшими»). Последние могли подвергнуться пыткам в суде и могли быть осуждены на жестокие наказания при обвинении в совершении преступления: смертную казнь, каторжные работы в шахтах, сожжение или растерзание дикими животными на арене. Все остальные могли в этом случае только лишиться собственности и быть высланными на какой-нибудь отдаленный остров.

Культурный уровень высших классов был одинаковым по всей империи, Правда, существовало языковое различие между латиноговорящим западом и грекоговорящим востоком. Это различие обусловливало и определение отличий этих областей. Греки были больше преданы атлетизму, а также музыке и драме. Наиболее популярным видом развлечений у латиноговорящего населения били гладиаторские бои и битвы с дикими животными. Но стандарт образования, основанный на изучении древних поэтов и ораторов, и особенна на изучении риторики, был одним и тем же по всей империи. Одинаковыми были искусство и ахитектура, а также атрибуты повседневной жизни: одежда, еда, мебель, традиции — везде походы в баню занимали большую часть дня.

Нам очень мало известно о городских рабочих, лавочниках, а также о крестьянах, но можно утверждать, что они не принимали участия в создании культуры высших классов. Во многих провинциях они все еще говорили на своем родном языке: кельтском — в Британии и Галлии, пуническом (карфагенском) или берберском — в Африке, коптском и сирийском — в Египте и Сирии и на различных ныне еще существующих — в Малой Азии и на Балканах — языках. Эти языки являлись разговорными диалектами и не имели письменной формы.

Религия империи представляла из себя хаотическую смесь местных и региональных культов. В Италии и римских колониях в провинциях поклонялись богам из римского пантеона, а в Греции, Македонии и старинных греческих городах на границе с Малой Азией — богам из греческого пантеона. Римские и греческие боги все больше отождествлялись в течение веков и имели общую мифологию. В Британии и Галлии кельты поклонялись духам священных источников и деревьев. В Африке главным божеством была семитическая небесная богиня Карфагена, в Малой Азии — ранние варианты формы Великой матери, ее маленького сына и возлюбленного. В Сирии существовали местные Ваалы, отождествлявшиеся с богами плодородия; в некоторых городах их культ включал ритуальную проституцию. Египтяне поклонялись своим звероголовым богам и почитали священных животных. В их древних храмах сотни бритоголовых священников в белых льняных одеждах совершали старинные ритуалы. Кроме Египта, профессиональные священники, получавшие зарплату, были редкостью. Священнослужительство обычно являлось привилегией почетных граждан, чаще всего декурионов, и исполнялось ими либо в течение всей жизни, либо по годам.

Формально единство этой многоликой смеси придавалось за счет греческих и римских имен, присваеваемых местным богам. Отождествление часто носило случайный характер. Так, существовало нечто общее между греческой девственной богиней охоты Артемидой и Артемидой египетской, многогрудой богиней плодородия, или Зевсом и Элагабалом, метеоритным черным камнем в сирийской Эмесе. Более того, во всех городах, за исключением Египта, где все еще сохранился стиль фараонов, храмы строились в греко-латинском стиле и в них, судя по всему, совершались греческие и римские обряды жертвоприношений. Помимо местных обрядов, поддерживаемых правителями городов, существовал всеимперский культ Рима и Августа. Он устанавливался в столицах всех провинций федеральными советами, состоявшими из представителей всех городов провинции. Культ почти не носил религиозный окраски и его главной целью были захватывающие игры, включавшие гладиаторские бои, которые проводились на средства главного священника провинции. Им являлся богатый почетный житель провинции, назначенный в честь этого случая.

Существовало также некоторое количество интернациональных культов, поддерживающихся-частными обществами ревностных поклонников. Самыми популярными из них были культы фригийской Ма, египетской богини Исиды и персидского бога Митры. Их часто называли таинственными религиями, потому что ритуалы, по крайней мере часть их, были секретными, а поклонники этих религий для принятия в ряд верующих должны были пройти ряд обрядов посвящения. Они обладали большой притягательностью потому, что посвященным обещалось очищение грехов и блаженная жизнь после смерти.

В первые века до н. э. и н. э. многие представители высшего класса, хотя и придерживались религии, установленной в обществе, были скептиками или агностиками, а самые интеллектуально развитые среди них были приверженцами какой-либо греческой философской системы, особенно стоицизма. Начиная со II в. высшее общество становилось все более религиозным. Образованные люди не верили в мифы греческих и римских богов. Они не были склонны ни к пантеизму, ни к монотеизму и рассматривали общепринятых богов как различные порождения или проявления одного высшего бога, символом которого иногда выступало солнце, иногда философски понимаемая Первопричина или платоническая Идея Добра. В III в. наблюдалось возрождение и развитие платонизма, инициатором которого стал великий египетский философ Плотин. Это движение современными учеными было названо неоплатонизмом. Философы этого века были далеки от осмеяния общественных культов и легенд и расценивали их как аллегории, вдохновленные божеством, посредством которых люди могли немного приблизиться к пониманию универсальных истин.

Как видно, философия и многочисленные культы, существовавшие в империи, относились довольно терпимо друг к другу и даже с долей уважения. Исключения составляли только две секты. Евреи отказывались поклоняться какому-либо другому богу, кроме их собственного. Всех остальных богов они считали фальсификацией. Соседи язычники сильно недолюбливали евреев, но римское правительство прочно охраняло их культ и их право на собственный религиозный закон. Еврей не мог быть вызван в суд или привлечен к судебной ответственности в священную субботу. Не могли его призвать и на военную службу, где он, очевидно, не мог соблюдать Моисеевы законы. Такое отношение к евреям не было связано с тем, что большинство членов римского правительства питали симпатии именно к этой секте, но одним из принципов управления империи был принцип лояльного отношения к тому, что каждое сообщество поклоняется своему богу в собственной манере. И к этому прибавилось то, что еврейское сообщество получило гарантии еще во времена Юлия Цезаря. Другой непримиримой сектой, провозгласившей языческих богов погребенными образами или преступными демонами, было христианство. Христиане пользовались еще меньшей популярностью, чем евреи. Существовало всеобщее поверье, что они совершают ритуальные детоубийства, что как бы вытекало из тайных собраний христиан, на которых они якобы ели плоть и кровь сына человеческого, а также устраивали кровосмесительные оргии, известные как праздники любви, во время которых мужчины и женщины, называющие себя братьями и сестрами, занимаются чем-то, что не считают нужным скрывать. Но самым главным обвинением против христиан было обвинение в атеизме: они отрицали и оскорбляли всех языческих богов. Простые люди думали, что боги могут разгневаться за такое неуважение к себе и излить свою ярость на империю, которая это допустила. Если где-то случалось землетрясение или голод, люди требовали бросить христиан на растерзание львам, чтобы умиротворить разгневанных богов.

Император Нерон возложил вину за великий пожар в Риме в 64 г. н. э. на христиан и, возможно, именно с этого времени быть христианином стало означать совершение уголовного преступления. К евреям относились благосклонно, потому что они исполняли свой национальный традиционный культ, в то время как христиане добровольно отказались поклоняться богам. Тем не менее с христианами обходились довольно мягко. Император Траян давал распоряжения Плинию, правителю Вифинии, не устраивать травлю христиан. Принимать меры следовало только в случае официального доноса. Более того, христианин мог получить прощение, если отрекался от своей веры, что надо было доказать, прокляв Христа и принеся жертвоприношение богам. Только самые упорствующие подвергались казни. Гонения носили местный характер и совершались в единичных случаях в I, II и начале III в. Обычно они происходили под давлением народного возмущения.

Постепенно христианство распространилось среди средних и низших классов общества в городах, особенно на грекоговорящем Востоке. Изначально христианские сообщества существовали в больших городах Запада, но большей частью в них входили только местные жители Леванта. В Риме до IV в. церковным языком был греческий. Широкое распространение христианство получило среди крестьян и даже среди представителей высших сословий были случаи принятия христианства. Несколько высокообразованных людей также перешли в новую веру, особенно в Александрии, где в конце II и начале III в. ряд философов и ученых, Пантаен, Климент и великий Ориген заложили христианскую теологию, переведя на язык греческой философии священные писания христиан.

С распространением христианства росло количество стихийных бедствий, и император Деций, очевидно, уверовал в то, что всеобщее мнение о христианах было верным. В 250 году он приказал всем жителям, т. е. свободным людям, населявшим империю, совершить жертвоприношение богам и получить сертификат от местных властей, подтверждающий, что это действительно произошло. Многие христиане, пожалуй большинство, обнаружили себя, это было тем более не сложно, что соседи язычники относились к ним недоброжелательно и сразу доносили на них. Многие подкупали инспекторов, чтобы получить сертификаты, а христиане, особенно из высших сословий, которые не смогли достать нужные документы, инсценировали жертвоприношение. Очень немногие были казнены.

Деций был убит в битве с готами через год, и гонения прекратились. В 257 году Валериан возобновил преследования: конфисковал церкви, запрещалась служба в частных домах, изгонялись епископы и духовенство. Но Валериан вскоре был взят в плен персами и его сын Галиен не только отменил гонения, но и реставрировал здания и вернул кладбища церквям. После этого в течение 40 лет церковь пребывала в мире, количество ее членов росло и христианство все более проникало в высшие слои общества. Казалось, что обычная общественная неприязнь к христианам ушла в прошлое, люди все больше привыкали к ним, и они уже не были столь одиноки в своих привычках.

Часто возникал вопрос о существовании в провинциях национальных чувств против римского правления. Евреи все еще возлагали надежду на Мессию и поднимали грозные восстания против Нерона в 66–70 гг. н. э., против Траяна — в 115–116 гг. и против Адриана в 133–135 гг. Эти восстания были жестоко подавлены и тем не менее правительство продолжало терпимо относиться к иудаизму. Кроме этих, нам больше не известны случаи национальных волнений. В 70 г. н. э. некоторыми галльскими городами была предпринята попытка основать «галльскую империю». Но движение потерпело неудачу. При Марке Аврелии произошло восстание в Египте, руководителями которого были священники, и оно могло носить националистический характер. Спокойствие Египта тем более замечательно, что местное население редко поднимало серьезные восстания против поздних Птоломеев во II и I вв. до н. э. Вот и все случаи, на которые можно указать. Из литературных источников понятно, что представители высших сословий, как греко-, так и латиноговорящих, были сдержанны и лояльны. Нам не удастся узнать, что думали неграмотные массы, но по крайней мере никаких признаков недовольства они не проявляли.