Горнило верховного мага

Глава 9

Танцор с Картероном стояли у борта "Закрученного". Потрепанные снасти над головами гудели от натуги, отовсюду доносились зловещие потрескивания; ассасин гадал - с некоторой тревогой - не развалится ли их старое корыто на части. Утро выдалось ненастное, они спешили на юг на всей скорости; на юге ждало давешнее ледяное поле, чему он был вовсе не рад.

- Сколько удалось собрать? - спросил он у адмирала.

- Десять. Подозреваю, что будет еще с десяток. Так доложил впередсмотрящий.

Танцор прищурился. На южном горизонте блеклые пятна парусов над свинцовыми волнами обозначали далекие корабли. - Вижу шесть.

- Самые медленные.

Танцор всмотрелся в тяжелые тучи и тихо выругался. - Побери всё Худ! Остальные, наверное, тоже попытаются сбежать.

- Куда? - сказал Картерон. - Они слишком пугливы, чтобы идти в воды Фалар. На западе враждебный голый берег. На востоке - несчетные лиги океана. Остается лишь юг, а мы между ними и югом.

Танцор столько качал головой. - Мы их вели... а теперь ловим.

- А чего было ждать от такого отребья? Бесхребетники. Воры, готовые бросить любого ради выгоды или спасения жизни.

Танцор криво улыбнулся. - Выражаешься откровенно, адмирал.

- Адмирал. Хмм. Никогда не соглашался.

- Соглашался, и недавно.

- По пьянке, наверное.

- Сможет ли "Закрученный" догнать остальных?

Картерон потер небритые щеки. - Сомневаюсь. Старое корыто повидало многое, но не победы в гонках.

- Проклятие. - Танцор глянул на дверь надстройки. - Лучше бы у него был план.

- Удачи, - буркнул Картерон.

Танцор хмыкнул и направился к надстройке.

Закрыв за собой дверь, оказался в полной темноте. И позвал: - Не прекратишь ли?

- Что прекратить? - удивленно отозвался Келланвед... откуда-то.

- Темноту.

- Я ее не создавал. Тут просто темно.

Зрение Танцора приспособилось, он уже видел партнера - императора - сидевшего за столом, голова опущена на руки. - Картерон не надеется догнать самых прытких.

Вздохнув, Келланвед встал и обошел стол. Появилась знаменитая трость. - Что ж, поглядим, что можно сделать.

На палубе Танцору показалось, что черная от природы кожа дальхонезца стала сероватой, и шагал он медленно и неуверенно, тяжело опираясь на трость. Император беспомощно пробирался по клонящейся палубе на нос, где ожидал Картерон. Танцор шагал следом, гадая, что задумал приятель - если вообще задумал.

Маг долго смотрел вперед, щурясь и закрывая глаза ладонью. - Ты видишь их всех? - спросил он, голосом слабым и тихим. Хотя он и правил морской державой, морская качка в каждом путешествии словно старалась опровергнуть его притязания.

- Не думаю, что догоним всех, - сказал Картерон.

Келланвед снова вздохнул. - Ну хотя бы сколько сможем. Да?

Картерон согласно кивнул и принялся раздавать команды. Босые ноги зашлепали по палубе, матросы спешили на ванты, чтобы придать кораблю больше скорости. "Закрученный" еще сильнее припал на нос. Едва Картерон вернулся, Танцор спросил: - Выдержит?

Старый мореход неопределенно пошевелил плечами.

Сейчас Танцор мог различить восемь парусов их маленького флота - последних дезертиров, которых они могли нагнать. Картерон подошел и крикнул, преодолевая шум ветра: - Они скоро ответит тем же. Прибавят парусов... если еще остались лишние паруса.

Келланвед скривился. - Хорошо. - Трость в какой-то момент исчезла: Танцор знал, что иногда она реальна, иногда нет, но никогда не мог сказать уверенно, как обстоит дело в настоящий момент. Дальхонезский маг делал жесты и что-то шипел сквозь зубы. Картерон и Танцор обменялись тревожными взглядами. Впереди, вдруг - словно набежали тучи - тьма объяла спешащие корабли. Картерон удивленно крякнул.

Это было словно, подумалось Танцору, словно каждый корабль попал в особую плотную тень. Даже издалека было понятно, что первые три сбились с пути. Пять остальных, что были ближе, начали сбавлять ход. Похоже, не желали испытать на себе участь первых.

"Закрученный" проходил мимо беглецов, Картерон делал картинные жесты, указывая на север. Танцор видел над бортами бледные лица и широко раскрытые глаза.

- Только с нами вы увидите подобное, - сказал Келланвед. Картерон подошел к рулевому. "Закрученный" начал разворачиваться вблизи одного из приватиров, довольно глупо названного "Всего Хорошего".

Танцор рассматривал передовые корабли. Тьма пропала, но они блуждали, медленно и словно никто не держал румпели. "Закрученный" снова лег на южный курс и проскользнул мимо одного из трех. Это было опасно: дезертир мотался туда и сюда по воле ветра. На палубе и на вантах никого не было.

Картерон приказал подойти к борту. Постепенно они приблизились, и Танцор убедился, что там никого нет. Команда словно испарилась.

- Эй, там! - крикнул Картерон. - Эй, там!

Никто не ответил.

Матросы перепрыгнули на борт и пошли в трюмы, искать выживших. К "Всего Хорошего" приближался второй из бродячих кораблей.

- Так где они? - спросил Танцор.

- Где-то в другом месте, - ответил старец натянуто; Танцор догадался, что он раздражен.

Матросы вернулись, на лицах ошеломление. Покачали головами. Картерон вопросительно взглянул на Келланведа.

- Возьмите на буксир, и прикажи сделать то же с другими двумя, - велел Келланвед. - Что же, если теперь мы можем спокойно заняться прежними делами, - и он ушел в каюту, захлопнув дверь.

- На буксир, - приказал Картерон.

- Он нас замедлит, - возразил Танцор.

Картерон, ростом чуть ниже Танцора, потер лысую макушку и посмотрел на закрытую дверь. - Ага. Но это доказательство. "Всего Хорошего" преподаст всем хороший урок. - Он вздохнул, качнул головой. - Они могут бояться того, что нас ждет на Фаларах - но они будут сильнее бояться того, что за спиной.

Танцор подумал, что это вполне здравое предсказание.

Тайскренн перемещался, а точнее шагал, вместе с главным отрядом, состоявшим из тяжелой пехоты. Тут был и командующий, кулак Даджек. Постоянный поток вестовых и гонцов доносил рапорты и наблюдения, в ответ увозя приказы. Тайскренн мало этим интересовался. Став верховным магом воинственной империи, он не пытался вникать в военные материи - и в дальнейшем намерен был поступать так же.

Тем не менее на третий день похода он заинтересовался, видя оживление больше обычного. Гонцы так и сновали вокруг, а однорукий кулак говорил не переставая.

- Что случилось? - спросил Тайскренн.

Запыхавшийся Даджек едва удостоил его кратким взглядом. - Многочисленные контакты.

Тайскренн поднял бровь. - Правда? Никого не вижу и не слышу.

Даджек игнорировал его, продолжая бормотать распоряжение вестовым. Те быстро ходили или уезжали. - Передовые отряды были уничтожены. Я приказал всем вернуться, даже разведке.

- Тогда мы ослепли.

- Наверное, это входило в их намерения.

- И кто эти "они"?

- Вроде бы звери. Огромные волки. Возможно, кто-то их разводит и направляет.

Тайскренн открыл рот для нового вопроса, но кулак уже отвернулся, взмахом руки окончив встречу - что было вполне понятно. Он был слишком занят.

Позднее он столкнулся с Ночной Стужей. Та, как обычно, бродила одна. Как обычно, была в простой и грязной одежде, босые ноги черны от грязи. Ее можно было принять за девку из обоза, и Тайскренн задумался, случалось ли уже нечто подобное - и где теперь эти невезучие. Он не стал задавать прямых вопросов, ибо она никогда не отвечала. Просто сказал: - Слышали новости?

- Какие? - сказала женщина равнодушно.

- Некие звери нападают на разведчиков и фуражиров.

Она рассеянно кивнула. - Чувствую Оплот Зверя.

- Оплот? Значит, не обычные волки.

- Это отвлечение внимания. - Она кивнула в сторону черно-серого дыма, что запачкал половину горизонта. - Нам нельзя отвлекаться.

Он пробормотал: - Не думаю, что многоуважаемый командир согласится.

- Посмотрим.

Тайскренн не нашел что добавить, и они пошли в молчании. На закате колонна встала, приказали разбивать лагерь. К нему подбежал гонец. - Кулак приглашает вас, нужно исследовать труп.

Тайскренн переглянулся с Ночной Стужей, и та потрясла головой. Кивнув, он развернулся и пошел к шатру, который уже успели развернуть. Внутри мерцали фонари.

Все уже собрались. Они стояли вокруг стола, на котором лежало необычное тело. Даджек указал: - Кадровые маги, ваш черед...

Тайскренн склонился над изрубленным трупом. Этот мужчина носил лишь набедренную повязку, несмотря на холод и снег. Он был чрезвычайно волосат; Тайскренн пошевелил его за плечо, найдя на спине настоящую кабанью щетину. Сиалле поглядела на руку, кивнув своим мыслям; показала палец мертвеца Тайскренну. Ноготь был толстым и длинным, как звериный коготь. Хохолок оттянул губу и удивленно заворчал. Тайскренн вгляделся: зубы огромные, особенно клыки, а вот коренных почти нет - словно мужчина этот не жевал, а рвал пищу.

Тайскренн поглядел на Даджека. - Оборотень. Из породы Солтейкенов.

- Был ритуал? - сказал Даджек. - Почему вы не заметили?

Сиалле потрясла головой. - Нет. настоящий зверочеловек. Во плоти. Это Жекал или Жекк, или Джалл. У них много имен.

Тайскренн тоже закивал. - Ах. Есть сообщения об их анклавах на разных континентах. Если их ранее не замечали, то регион поистине дикий и пустынный.

- С ними можно договориться? - поинтересовался Даджек. - Или подкупить?

- Нет, насколько я слышал. Они привязаны к своей территории, агрессивны. Никогда не отступают.

- Согласна, - вставила Сиалле.

- Они яростные бойцы, - сказал Дассем, стоявший в стороне от всех. - Сильнее и быстрее любого мужчины или женщины. В бою один на один у наших солдат нет шансов.

Даджек кивнул, не сводя глаз с поборника; между ними родилось некое понимание, и командующий обернулся к свите. - Отозвать отряды. Идем единой колонной, быть готовыми к нападению.

Капитан Уллен отдал честь и замялся. - У нас мало припасов...

- Придется подтянуть пояса. На время.

Капитан отсалютовал, но вышел с весьма угрюмым лицом.

Кулак взглянул ему вслед и провел рукой по лысине, вздохнул. - Парень прав. Провизии чертовски мало.

Дассем согласно кивнул. - Будем надеяться, что это замедление не надолго.

Даджек посмотрел на Тайскренна и прочих магов. - Благодарю за помощь. Будьте готовы отражать нападение.

Тайскренн молча склонил голову и вышел. Чуть не столкнувшись с Хохолком, бродившим в свой развязной манере. - Что думаете обо всем этом? - спросил Тайскренн.

- О чем?

- О Жекках.

Грузный маг рубанул ладонью воздух. - Ха. Мы их сотрем в порошок.

Тайскренн заметил рядом Сиалле; как ни странно, та смотрела на семиградца с выражением, которое можно быть назвать презрительным.

Когда двери храма распахнулись и вошел вождь волков Лурис с избранной стражей, Уллара уже знала, что они хотят сообщить; в конце концов, она могла видеть всё вокруг. Как и ожидалось, вождь был в прекрасном настроении. Зубастый рот растянула масляная улыбка самодовольства.

- Пока что твои малазане оказываются слабыми, - крикнул он. - Умирают как любые другие люди, на клыках и под когтями.

- Знаю, - сказала она резко. - Видела.

Он кивнул, вовсе не разочарованный этим тоном. - Отлично! Ты видела, как они сбежали от нас.

- Они отступили, Лурис. Это совсем не то, что бегство.

Вождь повел рукой. - Сбились в кучу, словно трусливые овцы. Скоро мы зарежем их.

Уллара вскочила. - Не нападайте на главное войско, Лурис. Я запрещаю.

Взгляд вождя был снисходительным. - Это дело воинов, Жрица. Занимайся своими пташками.

Она воздела палец к потолку и кружащим птицам. - Такими глазами я видела множество схватов и битв в южных землях. Поверь, вождь, нападение станет твоей гибелью. Солдаты, на которых вы охотились... у них были щиты?

Тот озадаченно покачал головой. - Нет. Ничего такого.

- Ну, ты еще встретишь людей со щитами, и они отгонят тебя. - Она смягчила голос. - Прошу. Умоляю, не делай этого.

Однако его взгляд стал лишь суровее. Волк фыркнул: - Умоляешь. Да, в тебе нет сердца воина. Мольбы рождают только презрение. - Он отвернулся.

- Ты совершаешь страшную ошибку, Лурис, - крикнула она в спину. - Попомни мои слова!

Двери с грохотом закрылись, птицы закричали в тревоге.

Уллара посидела еще немного и пошла к выходу. Открыла створку и увидела двух стражей-волков. - Что такое? - воскликнула она.

Юный воин не смотрел ей в глаза. - Прости, Жрица. Приказ вожака клана. Ты в безопасности внутри.

- Под замком, хотел ты сказать!

Юнец покраснел от смущения. - Мне жаль.

- Хотя бы пришлите ко мне Этана. Это вы сможете сделать?

- Прости, Жрица, но он далеко.

- А где Урсана?

Двое обменялись неуверенными взглядами. Второй кивнул: - Я пошлю за ней.

Уллара выпрямила спину и, вздернув подбородок, произнесла с холодком: - Благодарю.

Вернулась на трон и опустила лицо, закрывшись руками, зарыдав, дрожа от ужаса. Очень нескоро двери открылись и вошла женщина-воин Урсана. Грузно упала на колено. - Посылала за мной, Жрица?

- Да. Ты можешь остановить безумие? Прекратить нападения на армию чужаков?

Воительница медленно покачала головой. - Нет. прости. Лурис - вождь войны. Я обязана честью следовать его приказам.

Уллара с трудом удержалась, чтобы не заорать на медведицу. Лишь сжала волосатую руку. - Сделать вот что, ради меня. Будь наготове. Чтобы отступить. Взяв с собой всех, кого сумеешь. Сделаешь это ради меня? Обещай!

Воительница была весьма смущена. Кивнула, пророкотав: - Буду иметь в виду, Жрица.

Уллара не смогла бы поцеловать ее в щеки из-за разницы роста. Так что лишь крепче сжала мускулистое предплечье. - Благодарю. Жрица благодарит тебя от имени всего народа.

Урсана поклонилась и вышла.

Наедине с сумраком храма Уллара снова не смогла сдержать слез. Уронила голову на спинку трона, незрячие глаза закрыты, разум перескакивает из одних птичьих глаз в другие: видя неумолимое приближение малазанской пехоты, видя густеющий черный столб дыма над горой К"чайн Че'малле, видя, как ее бедный глупый народ готовится окружить лагерь малазан, видя новый поток, пробивший осыпи на перевале Орлиной вершины, видя...

Она чуть не упала, вскочив, задыхаясь от изумления.

- Гвинн? - крикнула она в пустоту зала.

В зале управления Горы Хесса и Турнажин чего-то ожидали.

- Ничего не чувствуешь? - снова спросила она у мага.

Тот поморщился. - Ничего. Чужие энергии разрушают мои способности. И я не смею тянуться, иначе Певец сможет меня заметить. Вероятно.

Хесса лишь покачала головой; было бы проще, если бы маг использовал свои таланты. Впрочем, еще придется. Она подняла голову, заслышав шаги.

Хайд обернул груду плит и инструментов. - Ага, - сказал он, пыхтя, - он давно ушел вниз.

Хесса резко кивнула: - Хорошо. Следи. Позови, если его увидишь.

Турнажин откашлялся. - Ты не должна делать...

- Знаю. Но, похоже, все-таки должна... не знаю сама.

Маг лишь поджал губы, опуская глаза.

Хесса повернулась и прыгнула на подъем, что вел из зала - на тот подъем, который Певец запретил исследовать. Тут все размеры были под великанов, высокие и широкие. Стены состояли из сплошного камня, сглаженного жаром. Она побежала, убеждаясь, что он ведет спиралью, как винтовая лестница.

Через несколько витков женщина остановилась, запыхавшись: она не ожидала столь долгого пути. Сказала себе: "Еще один поворот". И совершила поворот. Там всё оказалось таким же, как ниже. Только нарастала жара. Она будто дышала воздухом из кузнечного горна.

Наконец подъем стал ровной площадкой. Она побежала быстрее. Впереди был огромный зал-пещера. По сторонам ниши, альковы, каждый запечатан каким-то воском. В них виднелись большие тела К'чайн Ч'"малле, иной формы. Трудно было различить сквозь полупрозрачные барьеры, но эти существа казались более длинными и тонкими, словно змеи, и с большим числом лап.

В конце зала был альков шириной во всю стену, в нем форма еще крупнее, темная и мутная за воском. Этот материал казался несколько иным, и в нем была проделала дыра, сквозь которую можно просунуть руку - весьма большую руку.

Она встала на колени, всматриваясь сквозь дыру. Ничего кроме темноты, хотя острая вонь Че'малле здесь была сильна. Она смотрела... но не увиденное заставило ее отскочить. Звук. Долгий и хриплый вдох - или выдох.

Она повернулась и убежала.

Утомленная, едва волоча ноги, вышла к подножию лестницы. Там были Турнажин и близнецы. Все молчали, хотя Айел метнула ей значительный взгляд. Хесса ощутила, как опускаются плечи. "Проклятие".

Певец отошел от стены. Сложил руки на груди. - Итак... всё, как ты подозревала?

- Да.

Он пожал плечами. - Это ничего не меняет. - Позвал всех за собой. - Идемте. Посмотрим, сумеем ли повысить энергетический уровень.

Турнажин пошел на шаг за ней. - Матрона? - прошептал он.

- Да. Кажется, спит.

Маг кивнул: - Спячка. Как и должно быть. Джагут просто...

- Хватит шептаться, мышки, - сказал Певец.

Хесса пошевелила губами: "Позже".

Они пересекли широкую комнату, похожую на лабиринт из-за количества перегородок, шестерен и цепей. Хесса с удивлением ощутила вонь Че'малле, такую же, как в верхнем зале. Поднесла пальца к носу. "Это от меня".

И вспомнила, когда еще чувствовала такой запах - когда была рядом с Певцом.

Блю лежал в мокром снегу и грязи, продрогший до костей руки онемели, и пытался заметить разведчиков-малазан, которые угрожали им все утро.

- Это глупо, - прошипел он Черному. - Мы слишком далеко!

- Приходится. Вы с Гвинном двигаетесь как косматые бхедрины.

Блю оглянулся на Гвинна и Гиацинту, прятавшихся в пещерке. - Ха. Смешно.

Они осторожничали, потому что же дважды натыкались на группы легко вооруженных малазан, охотников или разведчиков - тела буквально порваны по суставам, разодраны глотки и животы. Черный решил, что тут поработали стаи зверей, которых напускают на захватчиков те или то, что таится на севере.

Блю снова поглядел на волнистую пустошь, куда ушел малазанский отряд. Разведчики то ли зарылись под землю, то ли шли слишком быстро. Он хотел пожаловаться Черному, но замолчал: воин напряженно застыл, словно замороженный. Маг и сам ощутил: они не одни.

Гвардеец поднял руку, сигнализируя. Они медленно и осторожно перебрались в пещерку. Блю, Черный и Гиацинта встали перед входом, заслонив Гвинна.

Гости сходились со всех сторон. Даже с севера. Блю рассердился, ибо он только что внимательно следил за равниной и никого не увидел. Они казались тощими, одни жилистые волосатые конечности. Двигались низко, иногда становясь на четвереньки.

- Оборотни! Солтейкены! - предостерег Гвинн. - Настоящие зверолюди из давних историй.

Гости сошлись словно стая на охоте: один подскочит и отступит, привлекая внимание, а второй бросается с противоположной стороны. Однако они втроем крепко держали оружие, ожидая настоящего нападения.

После нескольких ложных выпадов вся стая бросилась на них. Блю отражал режущие выпады когтистых лап, бил в разинутые пасти, избегал подскоков снизу с целью вырвать кишки. Одна из звероженщин схватилась за руку, и даже сквозь кожаный наруч он ощутил нечеловеческую силу. Острые ногти впились глубоко. Он повернул посох, сломав твари кости.

И все затихло. Черный и Гиацинта стояли над мертвецами, украденные у малазан клинки все в крови.

- Всё отдала бы за старый длинный меч, - пожаловалась Гиацинта, вытирая мечи о густую шерсть зверей.

- Они были сильны, - уважительно сказал Черный.

- И быстры. Обычная пехота не имела бы ни шанса.

- Нужно уходить, - заметил Гвинн. Гиацинта хмыкнула, соглашаясь, и вложила мечи в ножны. Все потрусили на северо-восток, следуя ложбинам меж низких холмов.

Через миг белое пятно мелькнуло над истоптанной грязью входа в пещеру. Длинное, гибкое белоснежное тело. Существо встало на лапы, понюхало воздух розовым носом и размылось. Тут же на месте зверя появилась молода женщина в простой одежде, штаны и куртка, с дикой гривой белых волос. Стоя меж мертвецов, она осмотрела раны и отпечатки, выдавшие историю стычки; поглядела на северо-восток, с задумчивым выражением на бледном овальном лице.

Обитатели Глубокой Бухты на Войне были глубоко обеспокоены. Едва успели они привыкнуть к присутствию чужака - жителя самого Семиградья! - как на наемной лодке прибыли еще пять чужеземцев, взошли по ступеням единственной таверны и сели за ближайший столик.

Так и сидели, бормоча на своем гортанном языке, вполне понятном, ведь он был диалектом языка островитян.

- Иманай, - сказал первый из чужаков, садясь.

- Корф, - отозвался давний чужак. - Легор... Креш... Сефен... и Л'Орф, конечно же, - поспешил приветствовать он высокую и пугающе могучую женщину.

Названный Корфом - бородатый, волосатый широкоплечий тип с двумя топориками у пояса - оглядел таверну с явным отвращением на лице. - Иманай, - буркнул он. - Что ты здесь делаешь?

- Жду.

- Не глупи, - бросил Легор. Он был тощим как скелет, лицо будто вырублено из дерева, на поясе кривые ножи. - Ты сбежал - но сбежал не так уж далеко.

- Я попал на риф. Потерял лодку.

- Иманай, - вздохнул третий, Креш, в длинной хлопковой рубахе и брюках, у пояса два тонких меча, - ты можешь быть победителем состязаний, но ты явно не мореход.

Иманай согласно склонил голову. - Мало кто из нас, жителей пустыми, понимает море.

- Ты оставил свой пост, священный Долг и нарушил обеты, - сказал четвертый, Сефен, в кожаном доспехе и с двуручным мечом.

- На мое место встанет другой.

- Но сейчас Арен беззащитен! - крикнула Л'Орф, и мечи звякнули на поясе.

- Стоит ли еще великая стена песков? - спросил Иманай. Женщина мрачно кивнула. - Есть ли стража у больших ворот?

Она отвела глаза, скривила губы. - Городу могут бросить вызов - и что ему делать без поборника?

Иманай не спеша покачал головой. - Л"Орф, времена соперничества городов давно в прошлом. Когда это бывало? Поколение после войн за господство? Нет, Святые города уже не воюют за гегемонию, как в древние дни. И слава за это Семерым.

- Он боится, - предположил Легор с ухмылкой. - Боится Иргелла Убаридского или Сианны Эрлитанской. Боится драки.

Иманай лишь перевернул чарку для иккора. - Думайте как хотите, - буркнул он тихо.

Сефен всмотрелся в него пристальнее и, сделав заключение, кивнул сам себе. - Ты полон сомнений. Это нормально - но не для поборника Святого города. Не поддавайся слабостям.

- Сомнения сохраняют в нас человечность, - пробормотал Иманай, глядя на море.

- Ты не понимаешь, - натянуто сказала Л'Орф. - Мы сочли тебя недостойным чести.

Иманай улыбнулся, словно развеселенный. - Так почтите честью кого другого.

- Ты стал тупым, - рявкнул Корф. - Но ты прекрасно знаешь, что это значит.

Вздыхая, Иманай сощурился, следя за белыми птичками в небе. - Да. Не может ли так случиться, что вы вернетесь и скажете, что не нашли меня?

Легор фыркнул: - Давай кончать побыстрее. Меня уже тошнит.

Иманай указал на открытую дверь, и все не спеша встали, оружие в руках. - После тебя, - сказал Креш.

Иманай вышел в сторону широкой тропы к берегу, пересек полосу травы и ступил на песок пляжа. Пятеро следовали на почтенном расстоянии. Заинтригованные поселяне следили за ними с утесов.

Обратившись к пятерым лицом, Иманай постучал по эфесам кинжалов. - Как видите, я не вооружен должным образом. Ну, и где ваша так называемая честь?

Креш снял один из мечей и бросил Иманаю, тот поблагодарил легким кивком. Вынул и осмотрел клинок. - Превосходное лезвие. Мое...

- Довольно! - зашипел Легор и атаковал, лишь засверкали крючковидные ножи. Иманай отступил, парируя выпады - но так, что острия скользили почти у самой кожи, промахиваясь на ширину пальца. Клинки блистали молниями. Легор напирал без пощады, лицо свела кривая гримаса.

Ни один из зевак не смог понять, что и как случилось через мгновение, но Легор вдруг пошатнулся, кровь хлынула струей и он упал на истоптанный песок. Руки не успели выпустить ножи.

Корф шагнул к ним. Поглядел на труп. - Слабостью Легора, - заявил он, - была чрезмерная вера в дикарский натиск. - Взгляд уперся в Иманая. - Во мне ты такой слабости не встретишь.

- У всех есть слабости. - возразил Иманай.

Корф взялся за топоры и пошел вперед.

Итак, обитатели острова Война смогли натешиться поразительным зрелищем: как ужасный на вид владелец топоров, и чужак с двуручным мечом пали перед простым на вид, худосочным мужчиной. А ведь он сидел среди них месяцами, лениво следя за морем из окна таверны.

Затем вышла женщина, тяжелая и сильная, в свободном кожаном доспехе. Встала в позицию, подняв два меча.

- Л'Орф, - приветствовал ее Иманай. - Нам это не нужно.

- Боюсь, я должна, - сказала она с сожалением.

Иманай запрокинул голову, созерцая небо. Его рубаха была порвана и окровавлена, лицо покрыто слоем пота. - Прошу... - начал он, но Л'Орф атаковала.

Поединок вышел очень долгим. Женщина пробовала опять и опять, отходила и снова пыталась отыскать слабое место. Иманай, казалось, не хотел нападать сам и выжидал.

Так прошел почти час; солнце катилось к горизонту. Дважды Иманай утирал лицо. Затем выражение лица изменилось: он понял. - Ты попросту хочешь утомить меня, - сказал он. Л'Орф не ответила, по-прежнему кружа на полусогнутых ногах, делая выпад за выпадом.

Иманай покачал головой. - Здравая стратегия... но я не могу тебе позволить.

И снова жители ничего не заметили. Их гость Иманай метнулся к женщине, мигом сократив расстояние. Клинки мелькнули и она тоже зашаталась, заваливаясь на спину и роняя меч, прижав руку к груди.

Окровавленная рука потянулась к Иманаю в жесте угрозы. - Не оставляй Арен без защиты! - прохрипела она и упала.

Иманай встал лицом к последнему: тощему и долговязому Крешу, в черной одежде. Тот поджал губы и посмотрел на оружейный пояс. - Полагаю, мне следует вернуть меч, - сказал он и ухмыльнулся. - Но это было бы нечестно.

Иманай ждал, тяжело дыша.

- И, - продолжил Креш, - полагаю, следует дать тебе передышку. Но это было бы глупо. Значит... - он поднял палец, указав на перепуганных поселян. - Вы там. Идите в комнату этого человека. Обыщите. Там должен найтись длинный сверток. Может, под кроватью. Несите сюда.

Трое поселян побежали к таверне.

- А вы, - крикнул Креш остальным, - принесите факелы.

Он смотрел на Иманая. - Может занять много времени.

И да, бой занял немало времени. Двое сражались всю ночь под светом серебристого полумесяца и факелов. Каждый владел двумя тонкими клинками. Песнь соприкосновений, блоков и выпадов звучала возвышенной музыкой. Многие зрители - особенно служившие прежде в армиях или понимающие в кузнечном деле - сообразили, что стали свидетелями величайшего представления в своей жизни. Хотя и напрасного представления: никто из них больше не мечтал сражаться.

Всё кончилось перед рассветом. Зрителей осталось маловато. Тот в черном - Креш - вдруг остановился, руки медленно опустились. Он упал на колени, то-то шепнул Иманаю и повалился на мокрый песок у прибоя.

Иманай медленно и весьма неуклюже побрел к поселку. Встречные склоняли перед ним головы и бормотали: - Мы о них позаботимся... не беспокойся...

- И как позаботитесь? - хрипло каркнул чудак.

- Бросим тела в море.

Гость вяло повел рукой. Сглотнул и ответил: - Ничего подобного. Вы их похороните в земле. Таков обычай Семи Городов.

Староста кивнул. - Хорошо. Мы их закопаем.

Гость пошатнулся, но побрел к таверне. Позади поселяне обменялись взглядами, молча говоря: "Мы их похороним. Но сперва обчистим".