Горнило верховного мага

Глава 4

Два раза в лунный месяц в закрытой гавани Кебила можно было наблюдать своеобразный ритуал. Пожилая прачка из храма с всклокоченными волосами подходила к линии воды и садилась рядом со столь же непрезентабельным дружком, крепким, но уже седовласым плотником. Они проводили вместе весь вечер - он курил трубку, она сшивала заплатки - и, похоже, наслаждались такой близостью.

Для случайных зевак они становились жанровой сценкой, образом почти прошедшей жизни. Люди, лишенные сентиментальности и душевой доброты, находили зрелище раздражающим. Страдающие излишком оптимизма и романтизма восхищались этим примером долгой верности и дружбы. Реалисты находили для такой близости более приземленную причину. Но никто не видел всей правды. Эти двое не были любовниками - хотя питали любовь друг к другу - и не были даже фаларийцами.

- Они идут, - сообщила Янелле своему брату Янулу.

- Самое время, - пробурчал он. - Я давно говорил - это место созрело.

- То же самое ты сказал насчет Корела, - возразила сестра.

Янул выплюнул клуб дыма. - Иное дело. Кто мог бы предсказать их упрямство?

- Люди всегда упрямятся перед лицом перемен. Особенно когда перемены приносят извне.

Янул начал: - Уверен, на этот...

Сзади раздались шаги, голос рявкнул: - Эй, вы! Без дела сидите?

Янул оглянулся через плечо: жрец Маэла в синей рясе стоял и сверкал на них глазами. - Час отдыха после ужина, благий отче, - сказал он, не выпуская трубки их губ.

Лицо жреца стало совсем кислым, от резко повернулся. - Поглядите на них! Не смейте тут обжиматься, мерзавцы. - Он ушел.

- Обжиматься? - пробормотал Янул. - Он сказал "обжиматься?"

- Поистине так.

- Хмм. Люди лепечут странные вещи...

- У этого черное сердце, - вставила Янелле. - Он лишен величия духа.

- Я бы сказал, это свойство всего их ордена. Всех и каждого.

- Так ты говорил и об...

Янул поднял руки, сдаваясь. - Знаю! Знаю.

- Есть ли что сообщить? - спросила Янелле.

- Еще одно землетрясение. Очень сильное. Трущобы чуть не рухнули. Большая волна проглотила док.

- Я тоже ощутила. Горшки и сковородки так и сыпались.

- Бёрн борется с пленением, - вздохнул Янул.

- Маэл, - поправила Янелле. - Они тут говорят о Маэле.

- Хмм. Они могут.

- Еще что-то?

- Ну... - задумался Янул, затягиваясь. - Слышал на причалах странные толки. Отряды, высланные на материк к югу, задерживаются. Говорят, исчезли. Дикари или еще что-то...

- Но южные пустоши необитаемы.

Янул пожал плечами. - Так говорят.

- Еще что-то?

- Сейчас ничего в голову не приходит.

- Хорошо. - Янелле уперлась руками в бока. - Через неделю. Скажу тебе, буду рада покончить с этим заданием и заняться совсем иным.

Янул покачал головой, седые короткие волосы блестели в свете заката. - Но не я. Мне тут понравилось. Чувствую... возможности.

Янелле качнула головой и встала, постанывая и держать за поясницу. - Боги! Старость не для слабонервных.

- Мы уже прожили по две жизни, ты и я.

Она хихикнула. - Хмм. Может и так. Береги тебя магистр, брат.

- И тебя, сестра.

Громкий женский голос донесся с причала. - О, поглядите на этих влюбленных пташек! - Толстуха в поварском фартуке спустилась и схватила руки Янелле в свои. Улыбнулась Янулу: - Это так согревает сердце! Дает всем нам столько надежд!

Янелле стыдливо опустила голову, Янул отвел взгляд.

- Вот вам, милые! - Женщина извлекла из кармана на фартуке два свертка. - Прямо из печи, теплое и с лучшими травами!

Янелле присела, принимая дары. - Благодарю, гаспажа. - Янул скрыл ухмылку за широкой ладонью.

Наступила очередь Хайда и Айел тянуть волокуши. Хесса разведывала впереди с Корбином, тогда как Турнажин вечно тащился позади: холод, нехватка еды и постоянный труд взяли суровую дань с непривычного к тяготам мужчины.

Хесса сама ощущала изнеможение, хотя была закалена жизнью. Она встала среди снега, давая себе краткую передышку. Столб дыма от чадящего вулкана висел уже над головами. Большие лепестки пепла и золы падали, будто новый снег; среди снега там и тут показывались голые, горячие, исходящие паром камни. Хотя бы мерзнуть им уже не приходилось, нужно было лишь лечь на ночлег рядом с одним из горячих пятен. Так можно было спать, не боясь, что не очнешься... если сон приходил среди непрестанного сотрясения почвы под ногами, гула и рокота.

И, как обычно, отдых давал время подумать, а мысли были полны тревог и сомнений. Плохо уже то, что все смотрят на нее со злобой - будто она осудила их на гибель. Хотя вслух ничего не говорят. По крайней мере, в лицо. Но каковы их шансы? Сдохнуть на берегу или сдохнуть в глубине суши? Есть ли разница? Впрочем, здесь хотя бы тепло. Дрова были на исходе.

Корбин вернулся с разведки. Он кутался в парусинный плащ с головы до пят. Густая борода и нечесаные волосы блестели инеем.

- Знаки и следы? - спросила она, как делала каждый день.

Здоровяк подошел вплотную, нависнув над Хессой, женщиной самой по себе необычайно рослой. На лице было загадочное выражение. Он молча смотрел на нее, потом тихо шепнул: - Ага.

Хесса была удивлена; она вздохнула, ощутив, как на малую долю уменьшился гнет на плечах. Наконец-то. - Что за дичь?

- Большая и косматая, вроде быков.

- Правда? Рядом?

Корбин кивнул. - Прямо за тем холмом.

Она нахмурилась, озадаченная. Почему никто ничего не слышал? - Они учуяли тебя?

Лицо мужчины снова стало странным, будто испуганным. Но губы изогнулись в злой улыбке. - Нет. Ни за что. - Он указал на холм. - Увидишь.

Повернувшись, Хесса помахала Айел и Хайду, что налегали на ремни. Жестом велела отдыхать. Кивнула Корбину. Они вместе пошли на гребень холма.

Там Хесса пошатнулась и чуть не упала. Перед ней лежала белая низина, лишенная дымящихся камней. Ее усеивали темные косматые туши, целое большое стадо. Все мертвые.

Не сразу Хесса обрела голос, хрипло сказав: - Кто такое устроил?

- Бросил гнить, - заметил Корбин. - Мясо не срезали.

Это-то то и потрясло ее сильнее всего. Помня, что нужно показывать себя вожаком, она поманила остальных наверх. Турнажин приплелся последним. Все тихо встали, созерцая результаты резни. Издав несколько приглушенных проклятий, Айел вздохнула и пошла было вниз, но Турнажин удержал ее.

- Погоди! - вскрикнул он и поглядел на Корбина. - Туман - он все время здесь был?

- Да.

- И ты вошел в него?

- Да.

- Голова кружится? Тяжело дышать? Чем там пахнет?

Широкоплечий боец скорчил рожу. - Обычная вонь. Дерьмо и гнилое мясо.

- Ты осмотрел какое-нибудь тело?

- Угу.

- И? Как оно умерло? Раны есть?

Корбин засмеялся и тяжело шагнул вперед. - О да. Раны точно есть...

Добравшись до первых мохнатых трупов, Хесса увидела, что Корбин не преувеличивал. Массивная туша была рассечена почти надвое каким-то рубящим орудием. После чего зверя оставили гнить или, на таком холоде, скорее замерзать среди выпавших кишок. Тушу не ели, хотя по пятнам крови можно было заключить, что некоторые тела утащили. Она кивнула Хайду: - Разделай эту. Сложи на волокуши.

- Наверное, мясо не мягче камня, - жалобно сказал Хайд.

- Так руби усерднее.

Хайд с ворчанием взялся за дело. Хесса подошла к Корбину и буркнула: - Не хотелось бы встретить того, кто это сделал.

- Не знаю, кто это был. Но он был тут не один.

- Еще кто-то?

Корбин кивнул и показал в сторону изучавшего снег Турнажина. Хесса прошла туда. На снегу были следы, но совершенно необычные. Ярче всего выделялись отметины огромных когтей.

Турнажин указал на один. - Видали? Очень большой, кто бы это ни был.

- И кто это был?

Пожилой маг неуверенно вздохнул и уперся руками в бока. - Ну... Это может звучать дико, но я вижу здесь следы птиц - чудовищно больших птиц.

Хесса тяжело поглядела на него. Маг поднял руки. - Знаю, знаю. Но смотри... - Он указал на большой отпечаток. - Три кривых когтя впереди, один сзади. Весьма похоже на лапу большой птицы.

- Могли такие когти нанести эти раны?

Турнажин провел пальцами по спутанной бороде, размышляя. - Возможно...

Маг вдруг взвился, размахивая руками. - Нет. Не просто хищники. Опасные и кровожадные звери, что ходят на двух ногах... - Маг запнулся, охрипнув. Взгляд метнулся к вершине вулкана и мужчина побелел. - Нет...

- Что?

- Гора опасна. Идем кругом.

- Турнажин... она была нашей целью несколько недель.

- Знаю! Но у нас теперь есть пища, да? Можем пройти на другой берег. Дальше к северу.

Хесса качала головой. - Не смогу просто приказать поворот. Мы зашли слишком далеко.

Маг обвел жестом поле смерти. - Чего еще тебе нужно?

Она тяжко вздохнула и задумалась, переводя взгляд с тела на тело. Так много! Оставлены гнить? Почему? И она коротко кивнула: - Хорошо. Это я смогу продать.

Маг расслабился, благодарно кивнул. - Прекрасно. Я начну скрывать наше присутствие.

Хесса подняла брови. Неужели он так испуган? - Идти лучше ночами?

Однако Турнажин покачал головой, отходя от нее. - Нет. Разницы не будет.

Она озадаченно поглядела его вслед. Никогда не видела, чтобы этот тип так нервничал. Впрочем, ей предстояло отдать новые приказы. Капитан, постукивая пальцами по рукояти меча, подошла к близнецам. Те еще не разделали тушу. - Берите как можно больше, - велела она. - Идем на север, к Фаларам.

Близнецы раскрыли рты. - Чего? - вскрикнула Айел. - Может, просто нарезать чертовы круги?

Хесса указала на тушу. - Турнажин сказал, это чудище нападет на нас, если продолжим идти к горе.

Айел оскалилась. - Откуда старому хрену знать?

Хесса красиво повела рукой, оканчивая разговор. - Это его работа. А вы делайте свою, - и ушла.

Корбин стоял, не сводя взгляда с горы. Капитан подошла и встала рядом. Помолчав, спросила: - Что ты знаешь о здешних пустошах?

- Слухи слыхал, - признал он.

- А именно?

Взгляд опустился к трупу зверя. - О смерти и чудовищах. Но не только.

- Гм?

Он вздернул подбородок, указав на гору. - О сокровищах и тайных знаниях, какие не вообразить. О королевских богатствах.

Хесса не могла оторвать глаз от трупа. - К чему это, если ты мертв.

Корбин не ответил. Она бросила косой взгляд - челюсти здоровяка двигались, то ли от разочарования, то ли от голода.

Джианна бродила по залам обширного храма Кебила. По целой серии зданий, галерей, дворов и молелен, обнесенных внешней стеной, по каковой причине ей позволяли ходить куда угодно, хотя и в сопровождении четырех "теней" - избранных жриц охранного подразделения ордена. Она понимала, что кажется Аббатисе и бдительным жрецам Внутреннего Синода зверьком в клетке, что безнадежно ищет выхода. Образ, весьма и весьма близкий истине.

Ее шаги были быстрыми, ноги сильно напрягались; она проходила палату за палатой, по бесконечным лестницам, через множество залов и приемных комнат. Эскорт едва успевал удерживаться сзади. Останавливалась она лишь у окон, что являли внешнюю стену и воду далеко внизу. Здесь она недолго отдыхала, упершись руками в грубую шершавую стену.

Во время похода к кухням эскорт отстал, задержанный узкими, крутыми лестницами для слуг. Когда они показались, Джианна стояла на дальнем конце кухонного зала; она повернулась и бросилась бежать, но треск и вопли боли заставил ее обернуться. Жрицы сбили с ног служанку с миской супа, отчего синие рясы стали еще более темного оттенка. Все бранились. Она выделила взглядом служанку - пожилую коренастую женщину - и снова бросилась бегом. Как ни странно, служанка ей подмигнула, прежде чем приняться за оттирание ряс мокрой тряпкой. Жрицы отталкивали ее.

В тот день эскорт так и не нашел ее; она гуляла, руки за спиной, ощущая себя как никогда в последнее время свободной и беззаботной. И подумала, что храм стал темницей не только для нее одной.

Наутро замок на клетке заскрипел и дверь открылась, но за ней были не обычные тупоумные жрицы-телохранительницы. К ней явилась сама аббатиса, Глайниф - на губах привычная гримаса, руки сложены на тощей груди.

- Было решено, - начала аббатиса, - что твое время лучше проводить в медитации и молитве, нежели в брожении по храму. Ты уже не дитя неразумное.

- Кто же я тогда, пленница?

Глайниф не соизволила заметить колкость. Указала на выход. - Сюда.

- Знаю я, куда идти, - буркнула Джианна.

- Правда? - Глайниф воздела бровь. - Я поражена.

Джианна прикусила язык, рыча от досады. Приходилось признать, что треклятая старуха выиграла очередной раунд.

Ее провели сквозь полную колонн Базилику, где творились основные публичные церемонии, в закрытое святилище, куда допускались лишь поклонники Маэла. Круглый зал вмещал святой водоем морского бога, а также ряды скамей для молитв и благочестивых размышлений. Дальше, знала Джианна, лежит Прибежище Веры - огромный колодец с тайными Водами Маэла, где - опять знала она по рассказам - некогда призывали Джисталя.

Наставница толкнула Джиану на одну из холодных каменных скамей. Девушка сильнее закуталась в рясы. Взглядом подозвав четырех стражей, аббатиса едва заметно поклонилась Джианне и ушла. Джианна удержалась от соблазна кинуть ей в спину несколько обидных слов - решила, что это будет выглядеть жалко.

Вместо дразнилок она решила выполнить указания аббатисы: молиться и размышлять.

"Что ж, Маэл, я сотворю тебе молитву".

Она сложила руки на животе, сплела пальцы и крепко зажмурилась.

"О великий Старший, отец наш Маэл... Да иссохнешь ты и да унесет тебя ветер.

Да будешь ты забыт. Да падет твоя вера. Да станешь ты малым и незаметным, чтобы пропасть совсем.

Это я, твоя Верховная Жрица, я творю тебе молитву - исполни ее, если ты бог! Если не исполнишь, я прокляну тебя как лжеца, мошенника и обманщика!

Я, Джианна, молю тебя!"

Впервые в жизни она молилась с яростным убеждением. Затем она прижала пальцы ко лбу столь сильно, что ощутила горячую кровь под ногтями.

Когда пятая посланная жрицей Улларой птица не смогла найти на севере отряд разведчиков и заблудилась - или кем-то была разорвана связь между ними, оставив Уллару на время слепой - она послала за Теломеном Короллом.

Гигант явился, согнулся под притолокой входа и превратил это движение в поклон. - Вы меня звали, Жрица? - пророкотал он.

Она вдруг поняла, что нервно сплетает пальцы, и медленно развела руки, опустив на бедра. - Вчера и сегодня я поняла, что не могу следить за отрядом. Моих питомцев что-то отгоняет. Даже я блуждаю впотьмах. Тебе что-то известно?

Королл кивнул косматой головой. Линии татуировок на щеках словно извивались и кривились, так энергично он потер лицо. - Да, птичка моя. Это открытие совершили и мои сородичи. Уже некоторое время мы не можем заглянуть на северную сторону гор.

- Но ты промолчал?!

- Я надеялся, что ты сможешь миновать преграды, воздвигнутые против нас.

- Предостережение могло бы... - Воины-волки вбежали в зал, их вожак Лурис оказался последним. Он тяжело дышал. - Нам не нравится находить тебя наедине с жрицей, Теломен, - сверкнул он глазами.

- Я сама его призвала.

Старый воин склонил перед ней лоб. - Жрица. Разве мы не отговаривали тебя от таких встреч?

- Да. И я приняла ваш совет к сведению.

- Мы сочли его опасным.

Уллара указала на выход: - Не оставишь нас на время, Королл?

Великан поклонился. - Разумеется, о Жрица.

Когда он вышел, Уллара повернулась к Лурису. - Знаю, что ты считаешь его опасным. Ты был более чем ясен в своих речах.

- Но почему же?.. - дернул головой вожак.

- Ты не сказал "прошу".

Зубы воина, почти всегда оскаленные, вдруг скрылись под губами; он крепко сжал их и втянул голову в плечи. Уллара молча ждала. Долгое и тихое рычание чуть раздвинуло губы; вожак выпрямился, пошевелил плечами. - Отлично, - бросил он. - Прошу тебя, не будешь ли так любезна не встречаться с Теломеном наедине?

Уллара ответила, сперва подумав. - Спасибо. Постараюсь в будущем не обходиться без стражи. Сейчас же пришли ко мне Этана.

Лурис поклонился, снова скалясь. - Сейчас же, Мать Птиц.

Воин-волк жестом велел остаться двоим стражам и выбежал с остальными.

Вожак воинов-медведей Этан вскоре появился. Высокий, плечистый, мускулистый и обросший сероватой шерстью, он отвесил Улларе поклон. - Да, Мать Птиц?

Уллара поджала губы. Она понимала, что сказанное здесь рано или поздно станет известно Лурису; но этого не избежать, и она вздохнула, начав: - Я видела далеко на юге много дыма, у перевала Орлиной вершины. Пошли двух самых ловких следопытов, пусть разведают. Что там? Вторжение сетийцев? Отряды малазан?

Этан снова поклонился. - Сейчас же, Жрица.

Она смотрела в спину громадного воина, которого звала гигантом, пока не прибыли Теломены. "Пусть там окажется всего лишь заблудившийся отряд, или какие-нибудь шахтеры", взмолилась она в сотый раз. Кто угодно, но не малазане, пустившиеся разведывать дороги на север. Что угодно, но не угроза сразу с севера и юга!

Множеством глаз сидевших под крышей птиц она снова заметила сжатые узлом пальцы, и снова заставила себя развести руки.

Флотилия недавно нанятых на малазанскую военную службу кораблей едва плелась по пути на северо-восток. Картерону хотелось винить во всём плохую выучку этого морского отребья; но ему пришлось признать, что погода и ветер ополчились против них.

Но всего хуже были течения: чем дальше на север шли они вдоль виканских берегов, тем непостижимее и опаснее становились воды. Он не находил ни одного привычного потока. Волны бились одна против другой, словно не умея найти себе путь. А ветра хлестали со всех сторон, куда более сильные, чем сообщали лоции региона. Воздух был необычайно теплым и часто нес запах дыма - Картерон заподозрил, что леса Феннского хребта объяты пожарами.

По всем этим причинам он ставил на "Закрученный" мало парусов. Волны у носа были едва заметны. Сзади плелись около четырех сотен судов, но он не удивился бы, узнав, что наиболее трусливые слабаки уже повернули назад.

И это еще не начались льды.

Он был в трюме. Его смена еще не началась, но разум тревожили вопросы припасов: хватит ли их на столь опасное путешествие? Не протухла ли пресная вода? До самых Фаларских островов едва ли найдутся удобные места для пополнения.

И тут раздался крик вахтенного - слова, способные заморозить кровь в жилах любого опытного морехода. "Впереди лед!" Картерон понесся к трапу, матросы отшатывались с его пути.

На бегу он пытался разглядеть темные воды впереди, понять, что их ждет. Ломаные глыбы льда, словно зубцы затонувшего хребта, были повсюду. Не один айсберг или ледяное поле: целая флотилия не меньше его собственной, тысячи шлюпок-льдин вокруг больших глыб, трутся и ударяются друг о дружку среди стальных серых волн.

- Спустить паруса! - крикнул Картерон. - Готовь шесты и багры!

Малазане-матросы прекратили пялиться и забегали по его приказу. Картерон ощутил рядом присутствие, снова поднявшее волоски на руках и шее; поглядел вбок и увидел своего императора, Келланведа - трость уперта в палубу, руки сложены на головке серебряного пса.

- Мы идем еще медленнее, - заметил император с изрядным недовольством в тоне.

Картерон указал вперед. - Поле айсбергов.

Темнокожий маг прищурился и вздрогнул, будто его обидели. - Такое не упомянуто ни в одной лоции или в записках путешественников.

- Знаю... но вот они.

- Возможно, виноваты недавние землетрясения, - заметил Келланвед.

Картерон кивнул. - Возможно. Но сможете ли вы...

Ветхий на вид маг воздел бровь. - Я не могу изгнать их из сущего, если на это ты надеялся. Нет, Тень здесь не имеет действия. Я вовсе не на своем поле.

Картерон вздохнул. Он никогда не полагался на все эти фокусы-покусы. Слишком абстрактно, на его взгляд. - Как скажете. - Поклонился и ушел на нос, руководить столпившимися матросами с шестами в руках.

Несколько часов все отводили мелкие блестящие обломки льда, пока капитан выкрикивал команды стоявшему у руля Геддину, чтобы обходить крупные. Он проходил одно за другим скопления бессмысленно толпящихся льдин, пока не пришло время смены. Картерон шатался, шагая в каюту.

Утренний свет показал море, все так же полное айсбергов разного размера - от мелких глыб до плавучих замков. Серебристые отсветы летели с гладких боков и ломаных граней. Одна громадная башня рядом медленно кружилась, показывая покатые, ровные как стекло плечи; вода текла с нее в океан.

- Тают, - громко сказал Картерон неизвестно кому.

- Слишком медленно, - отозвался проходивший мимо матрос.

Картерон согласился. Джилл, младший кок, пожал ему стакан горячего чая, и капитан обернулся на юг. Его (тут он повесил голову), его команда растянулась на много морских лиг, словно гигантская струна. Словно червь, пытающийся повторять все изгибы пути "Закрученного" по льдам, словно колонна утят за мамашей. Безмолвно выругавшись в сторону вереницы пожелтевших парусов, он выпил чай. Посмотрел на главную мачту и крикнул: - Эй, там! Видишь конец этой треклятой трясине?

Ответа не было, он вгляделся пристальнее: наверху не оказалось никого. Он завертел головой в поисках старпома. - Криль! Почему нет никого в чертовой корзине?

Старпом подскочил к нему. Он выглядел смущенным. Волосы разметались на постоянно меняющихся ветрах. - Прошу прощения, кулак, но ведь, это... она там. Эта штука.

Картерон закатил глаза. "О, во имя семи демонов Кана!" Потопал в свою каюту, которую, понятное дело, занимал Келланвед. Постучал в дверь, не получил ответа и очень осторожно открыл, щурясь. Каюта была темной, погруженной в саван ночи. Картерон присмотрелся. - Ах, Келланвед... вы здесь?

В темноте случился некий намек на движение; зашуршала материя, раздался кашель. - Да, Картерон?

- Простите что прервал... и так далее. Но ваш, э, питомец, залез на ванты и никто не желает быть с ним рядом.

- А. - В темноте появилась трость, указав куда-то в угол. - Видишь там бочонок? - Картерон кивнул. - Орешки. Набери мешочек и примани его.

"Как треклятую птицу?" Однако он лишь кивнул. Набрал орехов и вышел, помахивая парусинным мешочком. У мачты потряс сильнее, отчего орехи зашуршали. Что еще сделать, он не был уверен. Позвать? "Сюда, малыш! Хороший малыш?"

Звать нужды не оказалось: тварь уже скользила вниз с удивительной ловкостью и скоростью. Не успел Картерон отреагировать, мешочек был вырван из руки, тварь послала ему подобие дикой зубастой улыбки и попрыгала на корму. Матросы отскакивали или пригибались. Тварь напоминала обезьянку. Нахты, так их зовут. Обитатели Малаза и других отдаленных мест, помнил он, любят густые леса и отвесные утесы.

Покачав головой, Картерон послал на мачту ближайшего матроса. Вскоре донесся крик: ледяные поля тянутся куда видит глаз. Он едва не ударил кулаком по фальшборту. Уже отстали от графика, а враг даже не виден! Нужно послать сообщение наземным силам - это была очередная причина, по которой Келланвед был во флоте. Хотя бы связь сможет наладить.

Ожидая, пока экспедиционные силы пройдут перевал Орла, командование посетило малазанский форт, что был поставлен надзирать за Цитаделью Багряной Гвардии. Там обитали семь сотен солдат - тыловики, от которых не ждут ничего особенного. В такие гарнизоны отправляют пожилых солдат, уже ждущих отставки, и самых бездарных офицеров - здесь они хотя бы не нанесут вреда.

Тайскренн был чрезвычайно рад узнать в командире форта одного из официальных историков императора Келланведа - ветерана войн за объединение по имени Карсден. Синекура, выделенная ему для спокойного сочинения хроник. Формально чин его был капитанским - но утвержденная самим императором должность Имперского Историка тянула на верховного кулака или еще выше.

Впервые за несколько месяцев Тайскренн провел время в приятных беседах. В командном шатре они обсуждали вопросы от внутренней политики до организации школ для магов, от принципов управления до политической философии.

Увы, но капитан оказался чрезмерным любителем обсуждать чужие карьеры и ловлю чинов. Едва к ним присоединялся Дассем, Карсден тут же переходил к воспоминаниям о давних кампаниях, кто кого обхитрил или обошел, кто какие награды заслужил и так далее. Это злило Тайскренна до слез. Он редко общался с Мечом и не задумывался о том, что его репутация может вызывать у карьеристов и льстецов настоящее поклонение.

В тот вечер, когда жаровни уже наполнили шатер копотью, Карсден принялся спрашивать у Дассема о его титуле - естественно, весьма уважительно. Там были также Хохолок, Сиалле и даже Ночная Стужа. Тощая унылая женщина сидела в углу, сложив руки на груди, молчала и как будто обдавала всех холодом.

- А насчет легендарной встречи с Борсом Ленгстом, Вепрем Блура, как его прозвали? - спрашивал Карсден. - Его действительно благословил Фенер? Неужели Худ внутри вас не встрепенулся, лорд Дассем?

Тайскренну хотелось спрятать глаза. Этот Имперский Историк подхалимничает слишком явно. Хохолок же откровенно ухмылялся, глядя на болтуна.

Дассем поднял руку. - Не лорд, просто Дассем. Или Меч - но даже этот титул неофициален.

Карсден казался шокированным. Он откинулся, сложил руки на животе. - Правда? Неофициален? Постите меня, как это понимать?

Даджек наконец оторвался от блюда с олениной. - Это значит, что он не входит в принятую систему чинов.

Дассем кивнул: - Именно. Командует Верховный Кулак. Меч - просто почетное прозвание.

Озираясь, историк пропыхтел: - Что же... смею считать его высшим относительно любых мирских чинов и титулов, ибо вы имеете дело с богами.

Теперь даже Ночная Стужа закатила глаза к потолку.

С некоторым злорадством Хохолок отставил бокал и спросил Карсдена: - Не вы ли написали "Падение Ли Хенга и возвышение Малаза" ?

Тайскренн наконец сообразил: перед ним был явный пример наглости. Оправдавшей себя жажды покровительства. Император наделил Карсдена званием Историка в качестве награды за лесть. Впрочем, Келланвед повсюду искал историков, как иные собирают наложниц.

Болтун прижал руку к груди, просияв. - Вы прочли?

Хохолок потряс лысой головой. - Нет.

Лицо Карсдена потухло. - Да... не сомневаюсь, вы весьма заняты, будучи столь высокопоставленным имперским магом.

Хохолок снова потряс головой. - Не. Просто слышал, что это сплошной навоз.

Дассем метнул Тайскренну укоризненный взор и тот понял намек, кашлянул. - Довольно, Хохолок.

Кряжистый маг вскочил и схватился за графин, бурча: - По мне, тут слишком тесно. - Распахнул полог и вышел в ночь.

Карсден вздохнул ему вслед: - Все разделяют его мнение, как полагаю. - Впрочем, в его тоне читалось полное неверие в способность Хохолка оценивать литературные труды.

- Я наслаждалась "Комментариями по Восточным кампаниям", - вставила в напряженной тишине Сиалле.

Карсден пренебрежительно повел рукой. - Дюкер мудр, раз решил остаться на службе. Ему, думаю, роль солдата подходит лучше, нежели роль ученого и писателя. Но я был бы рад услышать ваше мнение о тех кампаниях, лорд Дассем.

Дассем встал, на лице страдальческая гримаса. Вежливо поклонился Карсдену. - Благодарю за прием, Историк, но думаю, мне пора удалиться. Утром разведка...

Он ухватился за центральный столб, чтобы не упасть: почва под ногами поднималась и проваливалась, словно волны на море. Стол перевернулся. Тарелки и бокалы разбились. Стенки колыхались парусами в сильный шторм. Тайскренн на ногах не удержался. Даджек и Дассем бросились к выходу, шатаясь и сталкиваясь, словно пьяные. Карсден лежал на полу, закрыв голову руками и вопя от страха.

Стоял оглушительный шум, словно одновременно рокотали тысячи громов.

Все окончилось внезапно, и земля снова была недвижимой. Тайскренн осторожно встал. Дассем и Даджек были снаружи; Сиалле и Ночная Стужа оставались на ногах, шаманка дико озиралась.

Тайскренн стряхнул пыль с рукавов. - Пока самое сильное, - сказал он.

- Я слышала, как рушатся скалы, - заметила Ночная Стужа.

Он удивился, как она вообще могла что-то расслышать.

Карсден торопливо поклонился всем: - Нужно проверить подчиненных, - и выбежал.

Дассем вошел сразу после его ухода. - Пострадавших мало. Даджек наводит порядок и выслушивает доклады об ущербе. - Он обозрел разбитую посуду. - Ваши заключения, Верховный Маг?

Тайскренн удивленно поднял брови. - Заключения? О чем вы?

Меч нетерпеливо рубанул ладонью воздух. - Это природное явление или нет?

- А. Природное, уверяю.

- Не вполне, - сказала Стужа.

Тайскренн оглянулся на тощую волшебницу. - Не вполне? Почему?

Она указала на выход. - Давайте поглядим на север.

- Хорошо.

Сиалле сделала шаг. - Мне можно с вами?

Тайскренн пожал плечами. - Как желаете.

Бледная волшебница вышла из лагеря, влезла на камни, дававшие лучший обзор. К востоку торчал ряд крутых утесов, между которыми гнездился Красный Форт. Малазане из гарнизона рассказывали, что ночами там по-прежнему видны отблески фонарей и факелов.

Внизу муравейником кишели солдаты, держа факелы. Ветер был сильным, холодным и переменчивым. Тайскренн закутался в плащ. Сиалле и Ночная Стужа, казалось, не замечали холода.

Так что нам здесь нужно? - спросил маг у Ночной Стужи, стараясь не звучать жалобно.

Ночная Стужа подняла худую руку в тонком льняном рукаве, указав на север: - Бросьте чувства на север, верховный. Что ощущаете?

Вздохнув, он повиновался, поднял садок и устремился на север. Шаманка Сиаллле делала то же самое. Вытягивая чувства все дальше и не замечая никаких магических колебаний, он остановился и поглядел на Стужу. - Не ощущаю ничего особенного.

- Как и я, - вставила Сиалле.

Странные глаза волшебницы выразили разочарование. Бледные губы опустились. - Вы видите в этот лишь упражнение. Я давно слежу за вами, картулианец. Ваш подход слишком интеллектуален. В магии есть иная сторона. Похоже, вы ее страшитесь.

Тайскренн не смог сдержать раздражения. - Полагаю, в этих предметах я разбираюсь. О каком аспекте вы говорите?

Волшебница была невозмутима. - Спросите Хохолка. Он-то понимает.

Тайскренн наморщил лоб. Презренное существо знает о магии больше, чем он? О чем болтает эта женщина?

- Старайтесь сильнее, - настаивала она. - Соберитесь. Тянитесь как можно дальше, а потом еще дальше.

- Но зачем мне так стараться?

- Потому что там кое-что есть. Я ощутила. Как и вы, смею сказать - хотя вы сами не поняли.

Гм... те намеки и позывы, смутные, о которых он сам готов был рассказать? - Хорошо. - Он сел, скрестил ноги и подобрал полы. - Попробую еще.

- Сиалле и я будем на страже.

Он не ответил; глаза уже были закрыты, он отгородился от внешнего. Забросил чувства далеко - поистине далеко. Намного дальше, нежели считал допустимым - и, к собственному удивлению, понял, что способен ощущать на таком расстоянии, на каком не бывал прежде. На какое никогда себя не заставлял тянуться.

Он не понимал, сколько прошло времени. Глаза открылись неожиданно. Заря нового дня. Солнце омыло онемевшее лицо. Сиалле и Стужа так и стояли над ним. Волшебница глядела с немым вопросом.

- Там нечто есть, - пробормотал он голосом хриплым, полным удивления.

- И что вы поняли?

Он склонил голову набок, размышляя. - Оно... странное. Нечто такое, чего я никогда раньше не ощущал.

Женщина вежливо кивнула. - И точно. Странное.

Он с трудом встал на отекшие, зудящие ноги. Сиалле подхватила его за руку, он лишь благодарно кивнул. - Вернемся в лагерь, - прокаркал маг замерзшими губами.

Мрачный Даджек ждал магов, вокруг сновали вестовые, тихо докладывая, он кивал и отсылал одного за другим. - Мне сообщили, - начал он, увидев их, - что оползень блокировал перевал и унес сотни три солдат. - Он сурово поглядел на Тайскренна. - Там кто-то очень не желает нашего продвижения?

Тайскренн потер руками выбритые щеки. - Трудно сказать. Там, на севере нечто есть, но оно слишком далеко. Не сказал бы, что оно следит за этими местами. Землетрясения могут быть лишь побочным результатом того, что там происходит.

Даджек хмыкнул, не удовлетворенный такими смутными соображениями, но понял: большего Тайскренн сказать не способен. - Что ж, следите за ним. А мне придется заняться раскопками.

Тайскренн кивнул, понимая, что пора уходить. - Кулак.