Горнило верховного мага

Глава 6

Тайскренн находился в шатре боевых магов и попивал чай, когда сообщили, что узкая дорога на север расчищена и войскам приказали выходить как можно скорее. Хохолок сидел у открытого входа, разогнув спину и сверкая глазами на горы, будто они стали для него личным оскорблением.

С топотом вошел Даджек. - Слышали? - Тайскренн спокойно кивнул. - Мне нужны глаза на севере. - Командующий оглядел почти пустой шатер. - Где Сиалле?

- С войском, - предположил Тайскренн.

- А Ночная Стужа?

- Одни Опонны ведают, - буркнул Хохолок.

- Похоже, она делает что хочет, - сказал кулак.

- Келланвед спускает ей всё что угодно, - ощерился Хохолок. - Хоть в этом он еще остается мужчиной.

Даджек почесал седеющую щетину на затылке. - Что ж, полагаю, это означает вас двоих.

- Вы просите нас разведать место будущих действий? - спросил Тайскренн.

Кулак ответил не сразу. Поглядел в глаза верховному магу и протянул: - Если окажетесь столь любезны...

Тайскренн ответил столь же упрямым взглядом и едва заметно склонил голову.

Даджек натянуло кивнул: - Отлично, - и тут же вышел.

Пока Тайскренн собирался, Хохолок сидел, скаля зубы. Наконец он сказал: - С этим типом лучше не играть в двух баранов. Всё по уставу. Самый офицеристый офицер.

- А я верховный маг, - бросил Тайскренн.

- Не думаю, что он впечатлен.

- Нахожу его манеры... близкими к оскорбительным.

- Почему? Он не кланяется вам, как прочие благородные господа? Вы привыкли к подхалимству, и что все посылают поцелуйчики в надежде на дальнейшие выгоды? На лестные отзывы? А этот вот не готов целовать вам задницу.

Тайскренн застыл и пристально вгляделся в уродливого мага. - Постарайтесь не веселиться столь откровенно. Хорошо?

Они пробрались на перевал между грудами камней и по галечным осыпям, на что ушло три дня. Магов сопровождал отряд средней кавалерии, до пятидесяти человек. К исходу третьего дня дорога повела под уклон. Тайскренн прошел чуть дальше, Хохолок следил за устройством временного лагеря, надеясь, что ужин приготовят вовремя.

Северные склоны Феннского хребта оказались довольно пологими, впереди расстилалась низина из льда и снега. Закат окрасил все тусклым багрянцем, далеко к северу вздымался многозначительный столб дыма. Горизонт застлал густеющий туман.

Картина заставила его застыть, ибо не совпадала с данными официальных карт. Он ожидал увидеть узкую долину и второй хребет... так или иначе, хотя он не был знатоком картографии. Следовало позвать кулака, послать запрос в архивы, организовать экспедицию. Одни боги знают, сколько на это уйдет времени.

Малазанские солдаты проходили, почти не обращая на него внимания - что его одновременно радовало (ведь о чем можно говорить с этой чернью?), но и раздражало, даже ранило. Ему не нужна была их дружба - о нет, ради всех богов - но всё же... его не отпускало неприятное томление.

Он понял, то желал бы завоевать их уважение.

Приземленное и грубое. Но всё же.

Глядя на север, он сгорбился, сложив руки за спиной. Как же можно заслужить уважение? Загадка, над которой стоит поработать. Подарки и подкуп? Нет, этим получишь только алчных прихлебателей. Остроумные шутки? Он с ужасом взмолился, чтобы ему не пришлось играть роль паяца.

Нет, нужно поразмыслить еще. Возможно, время само подскажет, найдется случай разрешить тайну.

Он подошел к группе солдат, копавших ров и ставивших столбы ограды. Один, работавший лопатой, крикнул соседке, худощавой женщине: - Думает, он тут важнее всех, один всех спасает? Что за дерьмо у него в голове...

Женщина заметила Тайскренна, побледнела и шикнула на товарища.

- Не обманывайся, Милашка, - бубнил копатель. - Если он приплелся, значит, будет еще хуже. - Он воткнул лопату в твердую почву. - Больше трудов и больше дыр в строю. Попомни.

Юная солдатка - Милашка? внутренне усмехнулся Тайскренн, - лишь опустила голову, заинтересовавшись видом грязи под ногами.

Он прошел мимо. Как и думал: о чем говорить с таким сбродом?

Улларе не нужно было ждать гонцов с юга. Глазами бесчисленных птиц она видела ход событий день за днем: видела малазанских лазутчиков на склонах, видела морских пехотинцев, разбивших лагерь на пути с Орлиного перевала. Да, малазане идут. И все рассказы чужеземцев, особенно Королла, доказывали, что они придут куда захотят без спроса и разрешения.

Однако, в отличие от глав прочих племен, вставших на пути малазан - от всех вождей, гетманов и жрецов - она имела возможность напомнить о себе одному из правителей империи. О связи, в которой не признавалась никому в принявшем ее племени.

И все же однажды она вызвала Луриса и заявила: - Я еду на юг, чтобы говорить с малазанами.

Воин-волк едва смог закрыть рот. - Это безумие. Они, конечно, схватят тебя как пленницу или казнят!

Она ответила как можно строже: - Это вполне вероятно.

Вожак волчьего клана понимал лишь такой тон. Он дернулся, что-то ворча. Сказав наконец: - Тебе нужна хорошая охрана.

- Возьму двадцать медведей. Этого хватит?

Лурис рыкнул, но возражать не стал. - А Теломен? Что с ним?

Она поерзала, будто трон вдруг стал неудобным. -Я позвала бы его с собой, но для тебя это будет слишком. Верно?

- Еще как.

- Значит, он остается здесь. Но не причиняйте ему вреда без моего позволения. Ясно?

Лурис поклонился. - Мы с Этаном передадим всем.

- Отлично. Я оправлюсь на заре.

Однако Уллара не уехала на заре. Потребовалось два дня на подготовку, включая изготовление носилок, ведь она не угналась бы за шагами воинов-медведей. Колонна двинулась на рассвете третьего дня. Великан Королл подошел попрощаться среди последних. Склонился к окошку короба на шестах, то стал ее временным домом, и сказал: - Удачного пути, малышка.

Уллара откинула одеяла и протянула руку, коснувшись его грубой ладони. - Я велела им не причинять тебе вреда.

- Не тревожься обо мне, птичка. И помни: у тебя нет недостатка в союзниках среди зверей, нужно лишь позвать.

Она не знала, что ответить. Возможно, он говорил о ее прирученных птицах - нет нет, он как бы намекал на всех животных. Паланкин поднялся, качаясь на плечах воинов. Она попрощалась. Отряд быстро двинулся на юг, косолапые оборотни словно не знали усталости.

Руководящий совет Маэловой Веры собрался в Базилике на еженедельное заседания, как было издавна заведено. Присутствовали блюститель Орфел Ленеф, ответственный за управление душами верующих; страж Веры Нурай Сеналл, командир ополчения; аббатиса Глайниф, ведущая мистерий Внутреннего Святилища, и Маллик Рель, смотритель над монетой, прозванный также "Кошелем Веры".

Четверо сидели, ожидая явления главы ордена, Достославного Правителя Рентила Ородрина, занимавшего высший пост уже два десятка лет. Наконец двери распахнулись и достославный явился им. Четверо встали и склонили головы, ожидая пока глава усядется за стол.

Достославный склонил львиную голову, признавая их службу, седая борода мела стол. - Да сойдемся мы под мудростью Маэла, - пропел он.

Четверо повторили молитву. Достославный обратился к Орфелу. - Эти сотрясения земные, - начал он, - что не желают утихать. Я сказал бы, они лишь становятся сильнее и сильнее.

Орфел решительно кивнул. Беспорядочно лежавшие вокруг лысины волосы колыхнулись, он взволнованно поднял тонкие руки. - Поистине! Маэл открыто выражает нам свое недовольство! Нужно действовать - и быстро.

- Что ты предлагаешь? - спросил Достославный.

Маллик обменялся взглядами с аббатисой, затем Кошель Веры воздел глаза к потолку, молча вздохнув.

- Жертвоприношение, конечно же, - воскликнул Орфел. - Да прольется кровь! Каждый остров должен участвовать. Это в их собственных интересах.

Маллик поднял бледную руку. - Ах, один вопрос, почтенный Блюститель ...

Глаза Орфела сузились. - Да?

- Если кровь прольется ради упокоения вод, - начал он высоким свистящим голоском, - но трясение продолжится? Что мы будем делать?

Орфел заморгал, сводя брови на морщинистом лбу. - Ну... принесем новую жертву! Более обильную. Будет ясно, что приношение не утишило гнев Маэла.

Маллик задумчиво кивнул. - Ахх. Конечно же. Благодарю, почтенный Блюститель.

Взор Достославного сосредоточился на Орфеле. Он поглаживал густую и длинную бороду. - Мы не должны спешить, - пробормотал он. - И все же начинай отыскивать подходящие кандидатуры.

Орфел сел уютнее, улыбка разлепила тонкие губы. Рентил поглядел на Глайниф. - Ты усмирила верховную жрицу?

Та склонила голову: - О да, Достославный. Она под постоянным наблюдением.

- Хорошо. Не упусти ее снова. - Он взглянул на Орфела. - Она может понадобиться.

Глайниф поспешила вставить: - Разумеется, Достославный.

Рентил оглядел всех из-под кустистых бровей. - Если больше нет неотложных вопросов...

Страж Веры Нурай Сеналл поднял руку. Он был тощим как голодный пес, лысая голова потемнела от солнца. Губы вечно кривились в гримасе недовольства. - Лес, - сообщил он.

Достославный Рентил нахмурился. - Лес, Нурай?

Страж поглядел на него, не меняя выражения лица. - Строевой лес. Нужно больше.

Рентил вяло повел рукой. - Что ж, полагаю... нужно его нарубить.

- Где именно?

Достославный выглядел смущенным. - Думаю, там, где он растет...

Глаза стража стали щелками, она набрал воздуха для ответа... однако Маллик Рель опередил его, сказав: - Не сомневаюсь, вопрос касается казны.

Нурай скользнул по нему взглядом, откинулся в кресле; Достославный кивнул с удовлетворенным видом. - Ах, разумеется. Закупки и расходы - Он встал, остальные за ним. - Займитесь этим без меня.

Четверо склонили головы, бормоча: - Достославный...

Едва двери закрылись на главой ордена, Орфел расправил плечи. Надменно повел рукой. - Лес и золото не спасут нас. Только кровь. - Он воздел угрожающий перст. - Увидите!

Маллик улыбнулся в ответ, показав нечистые зубы. - Не встать ли вам первым в очередь, славный Блюститель ... Дабы явить несравненную вашу преданность Вере...

Вспыхнув, Орфел вышел из зала.

Когда троица осталась наедине, Глайниф предостерегла: - Не давите так явно, Маллик.

Маллик развел руками. - Он сам подставляется.

- Рентил прислушивается к нему.

Нурай прорычал: - Значит, нам нужно терпеть этого придурка?

Маллик успокаивающе повел пухлой рукой: - Он дополняет нашего могучего патриарха. Его... присутствие... весьма полезно.

Глайниф кивнула. - Мы это уже обсуждали. Итак, строевой лес, Нурай...

Нурай вежливо кивнул и начал: - Лесов совсем не осталось. Острова слишком малы для поколений кораблестроения. Нужно вернуть власть над севером материка.

- А южный берег? - сказала Глайниф. - Он лесист...

Нурай покачал головой. - Там всё выбрано до нас. Остались лишь сорные породы. Мягкие, кривые стволы. Мало подходящей древесины.

Толстые губы Маллика искривила гримаса. - Слишком часто мы пытались создать колонию среди диких племен, и каждый раз воинственные дикари выгоняли нас.

Нурай ударил кулаком по столу. - Нам нужен лишь лес. Рубим, грузим, уносим ноги.

- Под ежедневными, еженощными атаками воющих безумцев, мужчин и женщин заодно? Отгонять людские волны? - Маллик покачал головой. - О нет.

Нурай зарычал, ерзая в кресле. - Тогда как? Есть идеи, Маллик?

Толстый жрец благодарно кивнул. Оправил многослойные одежды. - Именно. У моей персоны всегда есть идеи. - Он развел пальцы. - Торговля. Мы купим лес у наших северных друзей.

Нурай скривился. - Нужно очень много. Причем выдержанной древесины.

- Точно. По моим расчетам, на несколько сотен золотых мер.

Глайниф ощутила, как сжимаются губы. - Громадные расходы. Ты хочешь нас разорить?

Рука поднялась. - Лишь временно. Предлагаю построить корабли и ограбить эти племена, вернув расходы.

Глайниф и Нурай переглянулись. Тонкие губы стража скривились; аббатиса боролась со смехом. - Ты получишь мое согласие.

Нурай повел рукой: - Решено. - Он встал.

Маллик помахал им пухлой рукой. - До скорого, друзья.

Однако они уже отвернулись, выходя через разные двери.

Певец повел - или погнал - их назад к горе. Осадки из размельченного камня падали непрестанно, удушливый дым клубился над безжизненными скальными полями. Чудовищные К'чайн Че'малле шатались вокруг, то внезапно являясь из гнусного дыма, то пропадая. Хесса заметила, как тесно шагала ее команда, боясь оказаться слишком далеко от защиты Певца.

Сам их проводник, недавно общительный, теперь стал молчаливым, угрюмо сжимал зубы. Хесса сочла, что его беспокоит больная нога.

Чем ближе они были к горе, тем чаще пепел и туман скрывали ее, пока они не оказались в единой бурлящей туче. Камни как будто светились, потрескивали, в расселинах бежала лава.

- Что это? - спросила она у Турнажина, обводя рукой мерцающий пейзаж.

Маг указал вперед, на закрывшую горизонт тушу горы. - Источник жара, - ответил он усталым, но полным восхищения тоном.

- Вулкан? Извержение?

Турнажин покачал головой. - О нет. Не вулкан. Это искусственное сооружение. Гора - город К'чайн. Точнее, гнездо.

- Тогда зачем им этот дым и расплавленный камень?

- Не уверен, но согласно легендам, это нужно для ее движения.

Со стороны Певца раздался кашель, он показался из клубов дыма. - Точно! Гора плавает в море кипящей лавы. Энергия ее машин плавит почву, и она движется! Ничто не преградит ей путь, ха!

Хесса и Турнажин молча переглянулись. Певец хромал впереди, кашляя. Турнажин качал головой. - Уже плохо, что нас ведет Джагут. Но этот, боюсь, еще и безумен.

Хесса проследила за хромой, согнутой фигурой, как она двигается - едва ли не скача на одной ноге - и внутренне согласилась.

На следующий день они оказались среди целых прудов лавы. Проходы между ними позволяли свободно приближаться и покидать гору. Эскорт Охотников оставил их, направившись на юг - возвращаясь к патрулированию или охоте. Джагут остался один, но Хесса подозревала, что у ее команды все же нет шансов напасть на него - если верны все древние легенды об этом народе.

Он вел их по склону из разбитых камней и гравия, к узкому проходу в гору. Внутри оказалась череда залов, вытесанных под размеры Че'малле. По сторонам мерцал свет и грохотали машины, но Певец вел их наверх, прыгая по круговым рампам и широким ступеням. Все время наверх. Утомленная и потная от непрестанной жары Хесса наконец взмолилась об отдыхе - и Певец с недовольным видом разрешил остановку. Завел в боковое помещение и жестом велел ложиться, сам вышел. Люди побросали тюки и почти упали на голый пол.

Хесса заметила, по вдоль стен плиты поднимаются, как бы оплавленные и еще более горячие, чем все вокруг. Может быть, это была спальня К'чайн Че'малле - допуская, что эти твари вообще спят.

- Что ж, - зевнул Хайд, - пока что никто нас не сожрал...

- Не проголодались, - буркнула Айел

- Какое громадное место, - проговорил Корбин. - Понимаю, почему ему нужна помощь.

- Чем не подходят сами Че'малле? - спросила Айел.

- Корбин пожал плечами. - Не знаю.

- Спите, - велела Хесса.

Велела, но сама не смогла сомкнуть глаз. Сидела, нервы комком, не находя покоя. Рука сжала меч. Ей казалось, что монстры вот-вот ворвутся в комнату, разинув пасти. Впрочем, она таки задремала, потому что Певец уже стоял в двери, махая рукой. - Идемте! Пора двигаться.

Кашляя и стеная, они вскочили на ноги.

И они шагали дальше и дальше, минуя коридоры и однотипные комнаты, пересекая рампы - вверх и вверх. Прижимались к стенам, позволяя пройти Че'малле; впрочем, этих было намного меньше, чем ожидала Хесса. Она хотела спросить у Певца, но передумала в последний миг, решив, что подозрения лучше хранить при себе.

- Куда идем? - осмелилась она наконец.

Он указал вперед. - В Узел - в центр. Тебе нужно думать о нем как о тронном зале. Оттуда мы сможем контролировать главные инструменты тепла и прочего.

Наконец залы выровнялись и люди вошли в большую сводчатую палату, стены - гладко отесанный гранит. Певец не преувеличил, говоря об инструментах: Хесса увидела вдоль стен какие-то лари и постаменты, их стенки были усеяны вплавленными в камень самоцветами.

- Камешки! - заорал Хайд. - Королевское богатство!

- Не трогать! - велел Певец. - Внизу есть другие, выпавшие. Там обогатитесь, если не лень.

Хесса подошла к одному из каменных ларей. Едва дотянулась до верха. Их точно строили не для людей.

Певец провел их к дальней стене, полной рычагов и круглых стеклянных приборов. Что-то подобное она видела на водяных мельницах или больших лесопилках. Под ними зияли круглые колодцы, из тьмы снизу доносился металлический лязг и гул. Горячий влажный воздух засасывали отверстия в потолке. Над иными колодцами висели цепи, со звоном выползая или пропадая в неведомых глубинах.

- Мы с капитаном остаемся у главных приборов, - объявил Певец. - Остальные будут работать с рычагами контроля.

- Я буду с командой, - сказала Хесса.

Певец сердито скривился. - Мне нужен тот, кто может запомнить сложные последовательности действий.

- Эй! - возмутился Хайд. - Ты на что намекаешь?

Хесса указала на Турнажина. - Он подойдет.

Глядя здоровым глазом, Певец изучил мага. Наконец хмыкнул: - Хорошо. Сойдет. Вы трое, - указал он на Корбина и близняшек, - будете двигать рычаги. Ты, капитан, будешь передавать команды и следить, чтобы их выполняли правильно.

Хесса молча склонила голову.

- А плата? - крикнул Корбин.

Певец развел руками. - Вы видели каменья. Их тысячи. Больше, чем сможете унести. Возьмете плату, когда мы закончим.

- Закончим? - спросила Хесса.

Певец, кажется, улыбнулся, хотя на покрытом шрамами лице появилась скорее безумная гримаса. - Ну как же, мы полностью возродим к жизни эту невероятную машину, эту Подвижную Гору.

Хесса поглядела на мага. Тот, несмотря на жару, сильно побледнел.

- Пора по местам, - приказал Певец. - Я покажу, что надо сделать.

Рыбаки и их жены с островка под названием Война не привыкли к гостям. Сюда никто не приплывал, ибо, несмотря на громкое название, здесь ничего не было. Лишь несколько прибрежных деревушек, каждая столь мала, что едва ли заслуживает называться поселением. Хижины на южном острове звались Южной деревней, на западном - Западной; хижины на востоке именовались Глубокой Бухтой. Эта деревня была самой крупной, имела при себе храм Маэла и даже жалкую таверну, в которой мужчины и женщины могли выпить по стаканчику местного крепкого пойла, иккора.

В таверне и засел странник, день за днем потягивая иккор, и чай, и сброженное козье молоко, куря трубку с дурхангом или д'байангом. Он был родом с Семиградья, это все понимали: смуглый, загорелый, впечатляюще мускулистый, хотя и тощий. Он был молод, вероятно, едва вышел из детства - усы едва виднелись на губе.

Он оказался на островке не по своей воле - что понятно, никто не появляется на Войне по доброй воле. Он ударился о скалы и едва доплыл до берега, прежде чем шлюп потонул. Команда тут же предала его, украла другую лодку и уплыла. Он ожидал, пока лучший местный плотник вытащит и починит суденышко - на что требовалось время, ибо плотник был также худшим местным пьяницей.

Жители развлекались, следя, как как он сидит у окна и пялится на бухту. Размышляя, как казалось. Скучая, нет сомнений. А может, и задумывая недоброе. Хотя некоторым женщинам выражение его лица казалось завистливым.

Каждый день под вечер, когда удлинялись тени, он спускался по неровной тропе на пляж, где лежала на боку лодка, и беседовал с плотником. Каждый день немногочисленные детишки следовали за ним, на вполне безопасном расстоянии, и хихикали, восхищенные чужаком.

В тот день, как и всегда, ему пришлось пнуть работника, что лежал в тени лодки. Плотник вскочил, ударившись головой, и выругался. Выполз на свет, кусая губы и почесывая лысину.

- Как продвигается работа? - спросил юноша с варварским акцентом.

Плотник то качал головой, то кивал. - Ох, отлично. Да. Тружусь.

Чужак кивнул с сомнением. Оглядел сложенные доски. - Прости мне, - сказал он, - я не знаток в лодкопочинке, но кажется, тут ничто не изменилось.

Плотник качал головой, сам чуть покачиваясь. - Дерево, славный сэр. Дерево.

- Дерево?

- Да. Хорошее дерево для починки. Нужно.

- А. Так возьми.

Мужчина поморщился, озираясь. - Я послал за ним, но хорошие длинные доски для бортов нынче редки. И дороги. Как знать, сколько времени понадобится. А! - Он засиял и согнулся, пошатнувшись; вытащил из песка глиняный кувшин. - Иккор?

Семиградец покачал головой. Снова глянул на лодку и повернулся, ступая в свои следы. Вернулся и сел в таверне, глядя на берег. Размышляя, как казалось всем.

Беллурдан не успел показаться на окраине селения Жекков, как вокруг собрались стражи и гонцы, побежав рядом: поджарые воины-волки, хриплое дыхание, высунутые языки, кто на ногах, кто на четырех лапах.

Он уже еле шагал, выдохшийся, в глазах алый туман, живот бурлит. Впереди показалась настоящая стена воинов-волков. С ними был их вожак - тот же, что раньше, Королл называл его имя... Лурис, кажется.

- Ты пришел один! - заревел вожак, воздев руку. - Где наши братья и сестры, которых мы послали с тобой?

Беллурдан кивнул и согнулся, борясь за каждый вдох. - Я буду говорить с Птичьей Жрицей, - прохрипел он едва слышно.

- Еще бы, - рыкнул Лурис. - Но сперва со мной!

Беллурдан махнул рукой. - Погибли. Убиты врагом - о чем я должен говорить с вашей госпожой!

Вождь кивал своим мыслям, глаза сощурились. - Да, убиты врагом... настоящим врагом - тобой! И теперь ты решил обхитрить нашу Мать.

Беллурдан изумленно раскрыл рот. - Что?.. - Он оглядел проходы хижин, позвав: - Королл! Что тут за безумие?

- Второй идет, - пробурчал один из воинов.

- Хорошо, - бросил Лурис. Поднял руку - и воины, волки с медведями вместе, выбежали из хижин и дворов.

Беллурдан попятился. Высокая фигура показалась из-за длинного дома, татуированная голова, посох в руке. - Что с тобой? - крикнул Королл.

- К'чайн Че'малле пробудились! Нужно сказать всем!

Даже на расстоянии Беллурдан заметил, как пошатнулся великий маг его народа. - Но как..! - пробормотал он.

- Не знаю...

Вожак волков опустил руку. - Довольно обманов! Ваш план захватить Мать провалился. - Губы поползли в злой ухмылке. - Убить обоих.

Толпа воинов-волков кровожадно завыла, устремляясь на Беллурдана. Они преображались на бегу, отращивая волосы и заостряя клыки. Кулак великана-Теломена крушил челюсти и ломал ребра, но врагов было слишком много, и он упал среди орды, зубы лязгали, вцепляясь в руки и ноги.

Он защищал глотку от лязгающих клыков, пытался встать, но почва вдруг колыхнулась, словно вода - и он застыл, будто пойманный болотом. Это была древняя магия земли, мания Королла. Уже давно он не наблюдал полное высвобождение сил своего рода, пробуждение корней Земли. Нападавшие были сметены подобно пыли, он же тяжело дышал, морщась от боли на холме под темнеющим небом.

- Где ты? - прошептал он.

- Уж рядом, - донесся голос Королла.

Он встал, почти рыча от множества кровавых укусов и ссадин. - Будь прокляты, дураки!

- Они всего лишь следуют своим натурам.

Он сплюнул кровь с разбитых губ. - Ты слишком мягок.

- Знаю. В тебе больше воинского духа.

- И что дальше?

Королл указал посохом на юг. - Я вернусь в горы. Предупрежу старейшин - хотя, уверен, они уже многое поняли. Ты должен остаться. Твоя сила понадобится.

Он сплюнул снова. - Не стану помогать дуракам!

- Уллара... то есть Птичья Жрица - не глупа. Помогай ей. И... придут другие. - Королл поглядел на юг. - Малазане. Их нужно вовлечь в этот бой.

Беллурдан утер рот ладонью. Снова кровь. - Эти южане? Им нужно лишь золото. Они не знают чести и верности. Не буду помогать им.

Его сородич сурово сверкнул глазами. Беллурдан опустил голову. - Прости. Что посоветуешь?

Королл оглянулся на север. - Ты сам видел К'чайн? Живых?

Беллурдан сплюнул. - Пришлось убить Охотника К'эл, чтобы уйти.

Королл пристально поглядел на него. - Поистине... великий подвиг. Оставайся же. Ищи Уллару и малазан. Возможно, удастся создать союз.

Беллурдан недоверчиво хмыкнул. - Алчная, загребущая империя...

- Как и все они, - надменно сказал Королл и пошел на юг. Беллурдан смотрел вслед, качая головой: - Старейшины! Кто их поймет? Он идет говорить с теми, кто его считает мальчишкой. - Он снова покачал головой. - Лучше он, чем я.