Горнило верховного мага

Глава 1

Сквозь вихрящийся снегопад брела одинокая согбенная фигура. За спиной странника громоздился обернутый тканью тюк, размерами едва не больше его самого. Странник иногда останавливался поправить груз, прикрывал глаза от ветра рукой, чтобы всмотреться в окрестные белые просторы. Очередная остановка закончилась приступом мучительного кашля, путник согнулся еще сильней и сплюнул в снег, оставив алый цветок слизи. Но взгляд его тут же устремился далеко вперед, к одинокой скалистой горе, доминанте западного горизонта.

Много дней спустя странник добрался до подножий этого пика - полей голого битого камня под одеяниями снега. Выбрал ущелье, относительно избавленное от воющих ветров, сел на валун и вытащил из тюка свою тяжкую ношу. Лишенная оберток, она оказалась длинным музыкальным инструментом, громадным рогом из единого куска кости или какого-то бивня. Он прижал его к губам, чтобы извлечь пробные ноты; потом отставил и чуть поднял голову, словно желал слышать ответы ветра. Не уловив искомого, пожал плечами, прижал инструмент к груди и лег спать.

Так он делал и в следующие дни, неделя за неделей, месяц за месяцем. Погода не менялась; весна на смела прокрасться и усмирить буйство буранов, ибо гора высилась посреди бесчисленных лиг ледниковых полей. Ни один зверь не встречался путнику, как и ни один человек. Однако птицы пролетали высоко над головой - и он следил за ними уголком глаза, иногда безрадостная улыбка раздвигала потрескавшиеся губы, показывая большие выступающие клыки.

И он снова и снова брался за свою музыку. Что за странная то была музыка - если она вообще заслуживала такого названия. Рокочущие басы казались слишком низкими для нормального слуха, а высокие ноты стенали и визжали; все вместе смешивалось в нестройные, скачущие ритмы и фуги. Так и эдак, катясь волной, меняя высоту и скорость, иногда повторяясь...

И каждый раз музыкант останавливался послушать, словно ожидая ответа ветров.

Наконец так и случилось.

Нечто слишком низкое для человеческого слуха пронеслось над трубачом, заставляя вибрировать и прыгать камни под ногами. Музыкант дернулся, распрямляя спину, и повторил последнюю череду нот.

Ответ пришел снова.

Теперь он встал на ноги. Набрал воздуха в грудь и заставил инструмент реветь и реветь, продляя ноту так долго, что не выдержала бы грудь иного смертного. Закончив особенно громко, он воздел голову. Он слушал и ждал. Ждал, склоняя голову к плечу. Но, наконец, поморщился и критически осмотрел рог.

Мощное сотрясение заставило его покачнуться назад, снег полетел тучами. Он сгорбился, морщась и мотая головой. Забросил инструмент на спину и полез выше по склону.

Он явно что-то искал - и вскоре нашел. Сквозь снег виднелись клочья дыма или тумана, поднимавшиеся над боком горы. Он с трудом карабкался туда - наконец увидев трещину в камне. Провал между слоями льда. Снизу поднимался пар. У края музыкант помедлил, потирая пальцем клык, потом улыбнулся, кивнув себе.

Скользнул в теплый пар, чтобы исчезнуть.

В конце усмирения малонаселенных северных земель Ном Пурджа бродячий Имперский Престол установили у слияния двух безымянных речек, и там он оставался поразительно долго - целых пятнадцать дней.

Лагерь вокруг шатра разрастался - каждый день подходили новые малазанские когорты, дабы защищать Императора и его то ли охранника, то ли ассасина - а иные шептали, что именно он является самым хитрым из нежданно вознесшейся к власти парочки, именно он движет ее усилиями. Короче, Танцора.

На пятнадцатый день прибыл генерал Запада, кулак Чосс, с ним свита и личная стража. Бросив поводья конюху, он протопал в командный шатер и нашел императора Келланведа за столом, полным карт, списков и счетов. Танцор сидел в стороне, отодвинув кресло - руки на груди, ноги вытянуты.

Кулак подошел к другому столу, где стояли остывшие яства, лежали хлеб и фрукты. Стащил краги, сел и кивнул Келланведу. Выбрал себе ножку пулярки, откусил, прожевал и крикнул: - Что это такое? Вы приказали силам поддержки вместо Корелри двигаться на север? Сюда?

Морщинистый дряхлый дальхонезец обменялся взглядами с соправителем, тот лишь туже скрестил руки на груди. - Я изменил их задание, - пояснил он.

Чосс подавился мясом, вытер сальные ладони прямо о бороду. - Неужели? - сказал он с недоумением. - Эти силы крайне нужны, чтобы помочь нашим войскам. Их окружили, они в меньшинстве. Весь Корел восстал против них.

Келланвед вежливо кивнул. - Именно. Проигранное дело. Тут мы просчитались. Я не стану вливать новые ресурсы в бездонную дыру.

Чосс наливался гневом. - Но оставшиеся войска, человече? Что с ними?

- Приказ отослан. Они должны отступить.

- Если смогут, - сказал генерал мрачно. - К тому же мы нашли бы новым силам применение не только здесь. Даджек еще подавляет мятежи на востоке, я так и не усмирил западный берег. Угрюмая стоит в Анте, чтобы удержать ее в покое, когда вспыхнет Даль Хон. Не лучшее время открыть новый фронт.

- Дассем остается в Ли Хенге, - тихо вставил Танцор.

Чосс хмыкнул, как бы успокоенный.

Во время разговора молодые мужчины и женщины в забрызганных дорожной грязью плащах, часто под капюшонами, тихо входили и выходили, шепча Келланведу на ухо или передавая бумаги. Показывались и пропадали они из задней комнаты, выгороженной как кладовая. Чосс знал, что выхода наружу там нет.

- И куда, смею спросить, - продолжил он, - будет направлен новый удар?

Келланвед говорил с женщиной, чья кожаная одежда слегка дымилась, так что ответил Танцор. - Фалары.

- ... неужели? А почему не сказочное Джакуруку?

- Фалары - не сказка, - ответил Танцор спокойно и тихо.

Но кулак качал головой, упершись руками в пояс. - Нет. Какое-то безумие. Мы еще не объединили весь...

- Мы никогда не объединимся полностью, - возразил Танцор. - Но нужно продолжать. Расти. Рост или гибель. Такова природа зверя.

- Угрюмая согласна? - бросил Чосс, проводя рукой по бороде. Соправители снова переглянулись, и генерал тут же кивнул: - Думаю, нет. И требую общего совета, чтобы всё обсудить.

Келланвед сердито хлопнул в ладоши. - Общего совета? Ты хоть соображаешь, сколько времени уйдет на сбор?

Чосс жестом отмел его слова. - Ваши войска еще прибывают. Время есть.

Маг-дальхонезец вздернул подбородок, отводя глаза, и пропыхтел: - К твоему сведению, мне не нужны ничьи дозволения.

Кулак согласно кивнул. - Верно. Но за эти годы мы уяснили: дела идут куда лучше и легче при всеобщем согласии.

Келланвед сморщил и без того уродливое лицо, выражая отвращение. Глянул на Танцора. - А ты что скажешь?

Танцор кивнул в точности так, как Чосс. - Согласен. Пусть все будут на борту.

Император сжал руками голову и вздохнул. - О, ладно, ладно! Как изволите! - Взмахом руки велел кулаку выйти, тот поклонился и повиновался. Келланвед щелкнул пальцами - и посыльная, стройная девушка, показалась из кладовой. - Разослать весть всем, - сказал он. - Мы собираем полный Имперский совет.

Девушка поклонилась и исчезла. Келланвед массировал лоб.

Танцор изучал носки своих мягких туфель. - Говорил же, - буркнул он.

Император возвел глаза в потолок, снова вздыхая. - Не начинай...

Птица, что решится воспользоваться восходящими потоками ветра на северных склонах великого Феннского хребта, вскоре окажется над плоскими полями льда, что тянутся за горизонты - даже с высоты птичьего полета.

Однако там есть не только ледяные пустыни. Среди переносимого поземкой снега возвышаются горячие острова: фумаролы выбрасывают столбы пара, кипящая вода булькает, перемешивая грязь. Среди камней здесь видна сырая почва, растут травы и даже низкие кусты. Водится тут и дичь - мыши, зайцы, олени, а где есть дичь, есть и хищники - волки, рыси и медведи.

Одна из смелых птиц, будто ее влек некий зов, проскользнула над таким островком жизни, увидев внизу обтянутые шкурами хижины между каменных круговых стен, защищающих от постоянного ветра. В сердце этого селения торчало нечто громадное, вроде перевернутого корабля с широким отверстием на вершине. Из этой пасти исходила настоящая буря - птицы всех видов и размеров. Другие пернатые влетали внутрь, садясь на шесты и канаты, невозмутимо чистя перышки.

Верховная Жрица всеобщего собрания кланов Жекков опустила лицо, глядя уже не в отверстие над головой, но на обеспокоенный свой двор. Да, на глазах у нее была повязка, но казалось - она замечает всех и всё, каждую перемену поз, каждый уклончивый взгляд, слышит любое бормотание.

Вокруг ее кресла скопилось много хищных птиц: пустельги, соколы, красные ястребы и даже два великих орла Феннского хребта, высотой с подростка. Головы крутились во всех направлениях, острые глаза сверкали, щелкали кривые клювы.

Сегодня и сама жрица нервничала, хотя и старалась это скрыть. Однако она могла бы утаить эмоции от придворных, если бы не было крылатых питомцев. Ее тревога передалась птицам, они вопили громче обыкновенного, прыгали на насестах, расправляли крылья, словно готовые охотиться.

Она бездумно протянула руку, чтобы пригладить перышки ближайшей помощнице. Ее знали как Великую Жрицу, или как Мать Птиц, но сама она помнила прежнее, не знакомое принявшему ее народу имя. И думала о себе как о молодой женщине, хотя шея уже сгибалась и седели волосы.

Возможно, все эти отличия от тысячелетнего ряда предшественниц-жриц позволили ей первой нарушить столь же долгую традицию ненависти и войн, заключив перемирие с кровными врагами Жекков, Феннами, также известными как Теломены.

Сегодня, после десяти лет трудного, полного взаимных подозрений мира, они пожелали провести переговоры. Почему? И о чем? Ей казалось, они довольны изоляцией и ни в чем не нуждаются.

Нет, проблемы таились в ее кланах оборотней-Солтейкенов. В особенности за группой высоченных, жилистых воинов, что сгрудились перед троном. Воины-волки, наиболее недовольные ее миром, наиболее жадные до возврата к охотам на давних врагов. Возбуждаемые речами вожака клана - беловолосого, тощего, даже в этом обличье блиставшего слишком острыми зубами Луриса.

Двое жилистых разведчиков из числа воинов-волков вбежали в Длинный Дом, прихрамывая. Они были в одних набедренных повязках, несмотря на холод. Стража - солдаты клана медведей - распрямили спины, заслоняя ее. Иные зарычали.

- Пришли, Великая Мать! - пропыхтел разведчик.

Она повела рукой: - Хорошо. - Поглядела на Луриса. - Пришли открыто, с миром... помни.

Поджарый Лурис молча склонил большую голову.

Широкий проем потемнел, когда в двери вошли великаны. Четыре Теломена, один за другим. Косматые, в драных мехах, но вовсе не вялые или утомленные. Нет, они сверкали глазами, озираясь, и улыбались, будто им было весело.

Все поклонились ей, рокоча: - Птичья Жрица.

Она ответила поклоном. - Добро пожаловать. Чем обязаны такой честью?

Вперед вышел один, вызвав предостерегающий рык стражей-медведей. Он снова поклонился и даже подмигнул; она устремила острые глаза птиц на его лицо, видя темный рисунок татуировок на коже. Он казался странно знакомым.

- Мы пришли, Птичья Жрица, - начал гость, - ибо встревожены.

- Встревожены? - Она обвела рукой зал. - Надеюсь, не действиями моего народа.

- Нет, вовсе нет. Хотя думаю, ты разделяешь наши тревоги.

Она действительно была обеспокоена в последнее время. Впрочем, отвечать ему она не стала. Таила свои тревоги от принявшего ее племени, ведь, честно сказать, это были не просто тревоги, но настоящий страх. Страх за них, за их участь. - Продолжай, - сказала она наконец, и голос едва заметно дрогнул.

Гигант чуть склонил голову. - Не сомневаюсь, ты слышала странные звуки, которые на заглушает даже ветер севера. Чуяла странные новые запахи. Ощущала трепет и дрожь под ногами.

Она кивнула. - Именно так... И что всё это знаменует?

- Разве не в этом вопрос? Мы предлагаем отправиться в путь ради истины. Предлагаем совместную экспедицию.

Лурис шагнул вперед, оскалившись. - Северные равнины запретны для всех! Никому нельзя отправиться туда - под страхом смерти! - Сборище воинов-волков рычанием выразило поддержку его словам.

- И запрет имеет веские причины. Или нет? - невозмутимо сказал великан.

Она подняла руку, успокаивая всех. - Итак, экспедиция на Разбитые равнины и в запретные горы, что стоят посреди. Как ее можно устроить?

Теломен показал на спутников, среди которых были двое мужчин и женщина. - Кто-то из них сопроводит твоих разведчиков. Они перейдут равнины, изучат горы, открыв всё, что нужно. Если там хоть что-то есть.

Она склонила голову набок, будто птица. - А ты?

Он прижал широкую ладонь к груди. - Я остаюсь здесь, при твоем дворе, гарантом честности намерений моего народа.

Она кивнула. Заложник. - Понимаю. А от нас чего ты ждешь, э... гарант?

Великан склонил голову. - Твоего слова и клятвы нам будет достаточно.

Она ответила на его поклон. - Польщена доверием. Даю слово. Отряд моих воинов - волков и медведей - сопроводит одного из вас.

Оратор указал на самого крупного воина. - Это Беллурдан, самый могучий среди нас. Он готов идти.

Жрица кивнула выбранному. - Благодарю. Да будет ваш путь безопасным.

Беллурдан ответил легким кивком, сложил толстые руки на груди.

Жрица сказала Лурису: - Выбери самых быстрых и хитрых. Как понимаю, никто не ходил на Разбитые равнины уже поколения. - Повернулась к старшему телохранителю. - Этан, выбери самых лучших воинов.

Этан рыкнул, выражая согласие.

Наконец она снова обратилась к вожаку пришедших. - А ты? Если ты решил остаться среди нас, хочу знать твое имя.

Косматый великан усмехнулся и даже подмигнул ей. - Поистине, малышка, тебе следовало бы знать. Я Королл.

Жрица не смогла скрыть удивления. - Королл? Из Ли Хенга?

Ухмылка стала шире. - Именно он. И смею сказать, твоя аура тоже мне знакома.

Жрица поднесла руку к лицу, словно хотела утереть слезы; но коснулась повязки и вздрогнула, будто ужаленная. Махнула рукой придворным: - Идите же, готовьтесь.

Собравшиеся воины потекли из зала, вместе с ними исчезли трое Теломенов. Королл хотел последовать за ними, но жрица подняла руку. - Останься. Ты можешь остаться... нужно поговорить.

Этан распрямился во весь впечатляющий рост - он был почти ровней Теломену. - Жрица! Я против!

Она постаралась говорить как можно спокойнее. - Все хорошо. Они среди нас, их мало. Никто не посмеет бросить вызов. Они пришли с доверием... я его не посрамлю.

Королл поклонился. - Ты мудра, малышка. Рад буду поговорить, о чем пожелаешь.

Она подождала, пока Этан не выплыл величественно из зала, последним из всех. - Можешь ли рассказать мне о... юге? - Голос чуть дрогнул.

Королл кивнул: - Всё, что знаю, всё, о чем слышал. Да.

Она стиснула руки. - Много ли ты слышал?

Королл торжественно кивнул. - Поистине много. И, малышка, твоя аура действительно мне знакома. Мое имя ты знаешь - не почтишь ли своим?

Жрица неровно вздохнула, не сразу смогла прошептать: - ... Уллара.

Едва Тайскренн прибыл в кишащий военными лагерь, целый город палаток и шатров, готовый для приема первого имперского совета - повернулся спиной и ушел в покрытые ковылем покатые холмы Пурджа, глядя на север. Вдали едва заметно виднелись рваные зубцы Феннского хребта.

"Странно", думал он, пока холодный ветер бил в лицо, волнуя высокие травы и развевая длинные волосы. В последнее время его тревожила сама мысль о севере. Не на что указать пальцем - но если раньше он отмел бы эти мысли, сейчас он научился доверять инстинктам.

Маг сложил руки на груди, озабоченно постукивая пальцами по бицепсам, хмурясь. Странно и раздражающе. Что-то в ветре, или он слышит далекие звуки? Или что-то ощущает - или земля дрожит под ногами?..

Тень скользнула по лицу; он поднял глаза. Колдунья Ночная Стужа стояла рядом, склонив голову набок, словно ее забавлял его вид.

Он поднял брови. - Да?

- Ты встревожен, - отозвалась она.

- Неужели?

Она повернула до странности узкое и вытянутое лицо к северу, указала подбородком на далекую линию горных пиков.

Он снова нахмурился. - Не уверен, но...

- Но чувствуешь... нечто. - Она кивнула себе. - Я видела, что ты растешь все эти годы, Тайскренн из Картула. Ты входишь в пору силы, и ты сильнее, чем сам знаешь. Вот доказательство твоего потенциала - ты вообще это учуял! - Обращенные на север глаза сощурились в щелки. - Я тоже смущена. А наш уважаемый вождь выбрал именно это время для похода на север. - Голова качнулась. - Это предвидение? Иногда я гадаю... - Она косо глянула на него, почти насмехаясь. - Говорят, если кто-то предрасположен к... для... Проведенное в Мертвом Доме время пометило его и Танцора, смею сказать.

Он ощутил странную неприязнь. - Уверяю, лично я не получил никаких даров или преимуществ, побывав там.

Она согласно кивнула. - Да. Ты входил. Как и приверженец Худа Дассем. И его потенциал очевиден всякому. Итак, четверо. Кто-то еще?

- Насколько знаю, никто.

Она подняла руку. - Не пойми превратно. Я говорю не о дарах или о помощи, или прочих мирских делая. Это ниже Азата. Сам факт, что тебе позволили войти, означает - в тебе видят возможности. Видят потенциал. Понимаешь?

Он не понимал, но и не хотел пререкаться. В магии он презирал именно такие неопределенные, водянистые речи - но, к сожалению, собратья его обожали именно их. - Кажется, вы знаете об этом слишком много, - сказал он, надеясь узнать чуточку больше о странной женщине.

Она пожала плечами, не обидевшись. - Много - не мало. - Повернулась к югу, глядя на лагерь за качающейся травой, скрестил руки на груди. - Ну, осмелимся сойти в гнездо гадюк? А?

Тайскренн ухитрился изобразить улыбку и вытянул руку, приглашая. - После вас.

Главный переговорный шатер был освещен лампами и жаровнями. Там быстро стало слишком дымно и жарко. Танцор и Келланвед ждали за столом, на коем лежала официальная имперская карта северных регионов - то есть смелое соединение легенд и догадок.

Угрюмая стояла слева, беседуя с тремя выжившими напанами, своими давними советниками. То были тощий и низкорослый Картерон, непохожий на него брат, великан Арко, и сожженный солнцем Токарас, ставший связным с племенами сетийцев. С ними стоял и бородатый, косматый генерал Чосс.

Присутствовал также и всеми признанный лучшим из воителей Империи Поборник Дассем Альтор - который никогда так себя не называл. Он стоял у карты, всматриваясь, лицо как всегда суровое. Недавно прибывший командор Востока, кулак Даджек, лысоватый, культя левой руки скрыта кожаным футляром, стоял наособицу и, похоже, не ощущал себя вполне своим.

Из магов были Тайскренн и Ночная Стужа - "Верховные маги Империи" - и дряхлый А"Каронис, и уродливый лицом, лысый Хохолок - как и всегда, выглядевший не умеющим сдерживать гнев. Остальные из кадровых магов, в том числе Порван-Парус, оказались заняты иными важными заданиями.

Келланвед поднял голову, вместо карты смотря на низкую парусиновую крышу. - Если все полностью готовы, мы могли бы покончить с этим.

- Собраны не все, - заметил Дассем. - Где адмирал Нок?

- Он остается на юге, - быстро сказал Келланвед. - Есть для него работа.

Танцор глянул на Угрюмую. - А твоя правая рука, твой Амерон?

- Слишком занят, расследует заговор среди антанской знати.

Танцор кивнул, переведя взгляд на Токараса, или Тука, как его звали всё чаще. Напан годы провел среди воинственных сетийцев и носил сетийскую одежду. - Рад свидеться, - сказал ассасин.

Жилистый напан склонил голову.

- Могу начать? - громко сказал Келланвед оглядел всех за столом. - Атака будет двойная. Силой сухопутной и силой морской. - Он указал на карту. - Наши войска пройдут через Феннский хребет по перевалу Орлиной вершины.

- Что приведет их близко к главному форту Багряной Гвардии, к Цитадели, - заметил Чосс. - Мы наконец-то повергнем ее?

Танцор покачал головой. - Нет нужды. Оставим гарнизон перед воротами. Говорят, там осталось очень мало людей. Они рассеяны, сила их убыла.

Келланвед поднял руку. - Позвольте продолжить. Во-вторых, флотилия пройдет вдоль восточного берега, чтобы ударить прежде сухопутного войска.

Верховный кулак Картерон дернул головой. - Нет. Это самоубийство, бросать вызов фаларийцам на море. Потребовалась бы тысяча кораблей - такого числа у нас нет. Значит, - воздел он палец, - есть иная морская сила?

Тайскренн заметил в Келланведе неуверенность. Взгляд горбуна заметался по стенам шатра. Он постучал по земле тростью (Тайскренн не успел заметить, откуда он ее достал). - Ах да, морская сила. - Морщинистый чернокожий маг игрался с тростью, будто еще не успел хорошенько разглядеть. - Мы соберем всех пиратов, контрабандистов, всех остающихся независимых капитанов. Полагаю, вместе выйдет не менее пяти сотен.

- Морской сброд, смутьяны, - фыркнул Картерон. - Это что, шутка? Против фаларийских галер?

- Зато флагман будет хоть куда, - возразил Келланвед.

Картерон поднял бровь. - И это..?

- Мой "Закрученный".

Все начали возражать. Арко крикнул: - Смешно! Или командовать буду я?

Угрюмая сердито бросила: - И какой в этом может быть смысл?

Келланвед и Танцор быстро переглянулись. - Есть легенды об их чудовище. Джистале. Я противопоставлю ему "Закрученный".

Впервые Тайскренн увидел на лице Угрюмой искреннее потрясение. - Вы?.. Вы выйдете в море?

Келланвед крайне неуклюже пытался выразить скромность. - Ну да. На палубе или не совсем... как пойдет...

Угрюмая поглядела на Танцора. - И ты?

Худощавый ассасин кивнул. - Разумеется, я там буду.

Угрюмая трясла головой. - Не могу позволить... то есть... - она кашлянула в кулак, - то есть... Не могу одобрить.

- Мы пойдем, - фыркнул Келланвед.

- Кто же поведет флот? - сказал Арко. - Вы?

Келланвед отпрянул. - Боги, нет. - Посмотрел на Картерона Сухаря. - Я надеялся, что...

Картерон бросил взгляд на Угрюмую. - Что ж... если вам нужен капитан... Я могу отказаться от звания верховного кулака.

- Временно, - сказала Угрюмая недовольным тоном.

Поборник Империи молчал весь разговор, но теперь поднял руку, желая вмешаться. - Я тоже пойду. Буду с наземными силами, Император.

Все снова принялись возражать. Угрюмая снова казалась удивленной. - Зачем бы? - сказала она раздраженно.

- Этот Джисталь. Если это чудовище, я должен его встретить.

- Иду и я, - заявила Ночная Стужа. - Тайскренн тоже заинтересован. - Она глянула на него. - Ведь так?

Все взгляды сошлись на нем. Маг кашлянул. - Ах, да. Хотелось бы повидать север.

- Мы не можем все бросить Квон Тали! - рявкнула Угрюмая.

- Кто будет командовать? - встрял Чосс. - Вы так и не решили, кто командует наземными силами.

Келланвед кивнул. - Ах, да. Дассем, разумеется.

- Нет, - поджала губы Угрюмая.

Танцор и Келланвед снова переглянулись. Император сильнее наморщил лоб: - И снова нет?

- Командующий должен следить за ходом кампании. Не сражаться в первых рядах.

Дассем откинул с плеча нечесаные черные волосы. - Да. Это мы уже проходили. Не могу командовать, когда дерусь.

Келланвед едва не прожег взглядом крышу. - Что ж... тогда кулак Даджек.

- Рана еще свежа, - возразила Угрюмая.

- Так ему же не рукопашная предстоит, - торжествующе улыбнулся ей Келланвед.

Глава имперской разведки - и мастер устранений - тяжко вздохнула, губы сжались сильнее. - Вы слишком небрежно пользуетесь нашими лучшими полководцами. Отослали Седогривого - и Даджека бросите неведомо куда?..

Однорукий генерал потер пальцами заросший подбородок, глядя то на императора, то на госпожу Когтей. - Ну, - начал он, - мне не привыкать...

- Я не отсылаю его, - прервал Келланвед. - Я беру его с собой. Кстати, востоком вполне может командовать его адъютант Вискиджек.

Угрюмая будто получила пощечину. - Этот, временно назначенный подкулаком?

Келланвед повел рукой, завершая совещание. - Отлично. Можете звать меня, если будет необходимость.

Все поклонились ему и Танцору, начали выходить. Келланвед покачивался на каблуках, опираясь на трость за спиной и кивая сам себе. Едва полог шатра опустился за последним, Танцор пробормотал: - Прошло куда глаже, чем я думал.

- Поистине.

Но Танцор снова нахмурился. - А наши силы на Кореле?

Император качнул головой. - Должны отступить. - Тяжкий вздох. - Нужно было думать лучше, прежде чем лезть в этот муравейник. Но урок усвоен. Не так ли, друг мой?

- На Фаларах будет совсем иначе?

Маг казался потрясенным. - Еще бы! Уверяю тебя!

Танцор сложил руки на груди, вглядываясь в партнера. Келланвед сгорбился под его взором, опустил глаза на трость. Через некоторое время пробормотав: - Еще бы...