Госпожа Медовой долины. Лапушка

Эпилог

Я сидела у горящего камина, глядя на пляшущие языки пламени. Размеренно тикали часы, из глубины дома слышался приглушенный смех. Мне было тепло и уютно. Прошел еще один год, полный радостей и печалей, больших и маленьких свершений. Но усталости я не чувствовала. Да и разве можно устать от любимого дела?

Пивной бренд «Госпожа Медовой долины» стал самым популярным не только во всем королевстве. Теперь мои стауты, портеры, лагеры, пайль-эли, гессеры, русские и индийские пайль-эли экспортировали за границу. Наша семья владела десятью большими пивоварнями, продукция которых считалась самой лучшей. Гостиница Серебряные Озёра стала престижным заведением. И нам пришлось строить еще один корпус, так как количество желающих остановиться в ней росло в геометрической прогрессии. На ее территории находится магазин крафтового пива, в котором можно приобрести понравившийся напиток.

Мои мысли прервал звук торопливых шагов, а через секунду скрипнула дверь.

- Мама, скажи Криспину, чтобы он не говорил всякие глупости о моем Эдвине! – дочь почти влетела в гостиную, а за ней, смеясь, вошел мой сын.

- Я всего лишь сказал, что он завивает волосы! – Криспин широко улыбнулся. – Но это ведь правда, Виктория!

- Они у него вьются от природы! – фыркнула моя выросшая девочка, опускаясь рядом со мной на мягкий пуфик. – Мама, мое свадебное платье уже готово?

- Сегодня портниха привезет его, не переживай, - я с любовью посмотрела на своих детей. Как быстро пролетело время: они стали совсем взрослые…

Мой первенец — Криспин… Взгляд переместился на молодого человека с красивой белозубой улыбкой. Он точная копия своего отца. Высокий, темноглазый, с высокими скулами, тяжелым подбородком и чуть впалыми щеками. Сын взял от Торнтона не только внешность, но и характер. А еще он страстно любит наше поместье. Вместе с отцом они занимались разведением скота, разбивали новые сады, интересовались новыми веяниями в агрономии. Я ни минуты не сомневалась, что Криспин станет замечательным хозяином земель Мортимеров. В этом году ему исполнилось двадцать лет. Когда я в первый раз взяла его на руки, мне казалось, что большего счастья женщина просто не может испытывать. Криспин родился крупным, с темным чубчиком, который завивался на лбу в колечко. На новый мир он смотрел угрюмо, сдвинув брови, и Торнтон с момента его рождения называл сына не иначе как «ваше сиятельство».

Виктория появилась через два года. Мы назвали ее в честь тетушки мужа ныне покойной герцогини Камберленд. И снова я испытала то самое чувство безмерного счастья. Дочь была очень подвижным ребенком. Миниатюрная, с пухлыми щечками и губками бантиком, она умиляла всех своей кукольной внешностью. Торнтон души не чаял в дочери, а она умело пользовалась этим. Сейчас Виктория очень походила на меня в юности и проявляла интерес к моему делу, что не могло не радовать. А еще дочь с недавних пор стала невестой. Предложение руки и сердца ей сделал замечательный парень из хорошей семьи.

Я на секунду прикрыла глаза, улыбаясь своим воспоминаниям. Наша с Торнтоном свадьба состоялась не через полгода после смерти графа Саффолка, а чуть позже. Мне не хотелось выходить замуж в самый холодный месяц зимы. Февраль здесь был очень студёным, вьюжистым. Под его колючими ветрами вряд ли бы мне удалось покрасоваться в свадебном наряде. Поэтому венчание мы перенесли на конец апреля, когда молодую траву украшала россыпь золотистых одуванчиков, а белые облака, словно куски ваты, проплывали по яркому весеннему небу. В церкви Святого Луки собрались все, кроме лорда Крофта. Но после того ужасного события в саду я бы не смогла видеть его. Да и вообще, разве этот человек был мне отцом? Лорд Крофт скончался через несколько лет, так и не попытавшись наладить со мной отношения. Все состояние он спустил на любовниц и карточные игры. По его долгам пришлось расплачиваться нам с графом.

На венчание прибыли король с королевой. Герцогиня Камберленд позаботилась о том, чтобы церковь украсили алыми розами, как того пожелала Ее Высочество. Я не была против, несмотря на то, что хотела видеть более нежные оттенки. Все-таки королева посодействовала нашему с Торнтоном воссоединению. И такая мелочь, как цветы, уж точно не играла никакой роли.

Генрих подарил графу двадцать овец редкой породы, а Ее Величество преподнесла мне в дар рубиновое ожерелье.

Ричард поздравил нас письмом, так как находился очень далеко со своей семьей. Кстати, леди Мелинда подарила своему возлюбленному мужу двоих сыновей через год после свадьбы. Генрих узнал о Лиане, но его злость на брата была недолгой. Да и разве мог мужчина предаваться негативным эмоциям, готовясь стать отцом? Да-да! Королева понесла сразу после того, как у нас с графом родился Криспин. Принц пришел в этот мир слабым, с плохим здоровьем, но родительская забота и самые лучшие врачи поставили его на ноги. Из вечно ноющего сопливого мальчишки с тонкими ручками и ножками Альфред превратился в симпатичного здорового юношу. Они дружили с Криспином со времен университета, хотя являлись полными противоположностями. Принц был элегантным, с хорошими манерами, а наш сын не чурался работы и терпеть не мог дворянских «сборищ».

Зато в эти сборища отлично вписались близнецы Люк и Лео. Мальчики окончили военную академию и за особые заслуги перед Отечеством получили титулы виконтов. Люк остался служить в армии и к двадцати восьми годам дослужился до генерала-летейнанта. Лео же был назначен губернатором одной из королевских колоний. Оба считались завидными холостяками. Но жениться мои натуральные блондины не спешили, занимаясь своей карьерой. Мы встречались на все праздники. Но этого нам не хватало: вся семья безумно скучала по ним. Порой мне даже казалось, что никогда и не было тех дней в приюте, когда близнецы сторонились людей из-за своей необычной внешности. Мальчишки стали нам родными.

Дом сирот мисс Локастью… м-м-м… нет. Дом сирот миссис Дорианны Риддук больше не напоминал то бедное заведение посреди леса. Теперь это была школа-приют «Надежда». Здесь детей обучали письму, математике, литературе и другим наукам, которые могли пригодиться им в жизни. Сыну четы Риддук, как и Криспину, в этом году исполнилось двадцать лет. Добрый, отзывчивый Пирс был настоящей опорой своим возрастным родителям. Как-никак, полковнику уже стукнуло восемьдесят, а миссис Дорианне — шестьдесят пять.

Наша дорогая старушка Маклин умерла десять лет назад. Она до самой смерти оставалась бодрой, помогала по дому. А мы, как могли, берегли ее. Миссис Читдаун вышла замуж за мужчину из деревни, который нанялся в охрану пивоварни. Они и сейчас служили у нас с графом, несмотря на почтенный возраст.

- Нет, я не выдержу свадебного обеда! Я стала слишком неповоротлива и буду занимать за столом много места!

Знакомый голос вызвал у меня улыбку. А вот и родственники.

Держась за спину, в гостиную вошла Френсис. Вернее, сначала появился ее огромный живот, а только потом она сама. С ней были ее дочери — погодки Агата и Нора.

- Моя дорогая! – я поднялась ей навстречу. – Как я рада, что вы приехали! А где его сиятельство?

- Они с твоим мужем отправились пригубить виски, - фыркнула кузина. – Я за всю дорогу надоела Лерою своими капризами. Видела бы ты, как мой благоверный помчался прочь от меня, стоило Торнтону предложить ему выпить!

Мы засмеялись, и я обняла девочек, которые сразу же после приветствий бросились к Виктории. Им очень хотелось обсудить предстоящее венчание, платье и остальные девичьи радости.

- Почему ты не такая огромная? – недовольно поинтересовалась Френсис, пристально рассматривая меня. – У нас одинаковый срок! Мне уже кажется, что я жду тройню…

- Давай присядем. Тебе нужно отдохнуть с дороги, - я повела подругу к дивану. – Виктория, сходи на кухню и распорядись, чтобы нам сделали чай.

- Хорошо, матушка, - дочь хитро посмотрела на своих кузин, и они все выбежали из гостиной.

- На той неделе нам нанесла визит матушка, - Френсис тяжело опустилась на подушки. – Пробыла два дня.

- Надеюсь, леди Хоггарт в добром здравии? – поинтересовалась я.

- Матушка здоровее всех нас вместе взятых! – проворчала кузина. – Она все время, пока гостила у нас, читала девочкам нотации, учила их правилам поведения в обществе. А потом не удержалась и высказала мне, что в моем почтенном возрасте быть беременной вульгарно.

Мы прыснули. Тетушка в своем репертуаре.

- Лерой, наверное, очень хочет сына? – я бросила взгляд на большой живот Френсис.

- Слава Богу, этому мужчине все равно, какого пола детей я рожаю, - хмыкнула кузина. – Он сказал, что даже если у нас будет пять девочек, выдадим одну за того, кто возьмет фамилию Саффолк! Анжи, мне не верится, что так быстро пролетело время и Виктория выходит замуж!

- Недалеко то время, когда мы будем нянчить внуков, дорогая. И я благодарна Богу, что у меня такая прекрасная жизнь.

- Я тоже…

Мы с кузиной замолчали, глядя на пушистый снег, кружащийся за окном. А потом она вдруг спросила:

- Анжи, ты что-нибудь слышала о маркизе Фергюсоне?

- Я знаю лишь то, что этот мерзавец так и живет со своей супругой в отдаленном поместье, - ответила я. – Они не появляются в обществе. А почему ты вспомнила о нем?

- Ты не поверишь, но до меня дошел один пикантный слух… - Френсис наклонилась ко мне и понизила голос: - Говорят, что настоящая Рут Элайжа умерла еще в юности, упав с лошади…

- Но на ком же тогда женился маркиз? – изумленно протянула я.

- А еще говорят, что у леди Элайжи имелся брат. Рупперт Элайжа. За ним ещё в детстве замечали неестественные наклонности… - хохотнула кузина, многозначительно глядя на меня, и продолжила с иронией: – Но это так, всего лишь сплетни… Ты ведь понимаешь, что верить им нельзя?

- Ну конечно… Приличные дамы не доверяют досужим вымыслам, - кивнула я, сдерживая смех. – Боже, Френсис, ты говоришь ужасные вещи!

- Ха! Я тебе скажу ещё одну интересную новость. Любовница покойного графа Саффолка, Мариэлла Бингли со своей сестрой Жозефиной прозябают в деревне. В старой усадьбе, которая досталась им от тётки, - продолжила удивлять меня слухами кузина. - Ни одна из них так и не вышла замуж. Теперь это две дряхлеющие злюки!

За окном продолжал валить снег, в камине трещали дрова, а мы весело хохотали, склонив друг к другу головы.

Жизнь продолжалась…

Всё в жизни бывает, и всё может быть,

Из нас только пленник в ней каждый.

И главное — просто кого-то любить,

А всё остальное не важно.

Цвет вишен весенних не можем забыть

Когда приближаются зимы.

Но главное – просто кого-то любить,

И быть кем-то тоже любимым.

И кружится жизни незримая нить,

Судьбою её называют.

Быть кем-то любимым, кого-то любить –

Важней ничего не бывает.

Лариса Рубальская «Бывает»

КОНЕЦ