Готика. Становление

Глава 105. Беспощадность

Приземление после телепортации не было мягким. Ноги подкосились, и я упал на колени, едва удержавшись руками и избежав удара головой о каменный пол. На этот раз мне не удалось сдержать приступ тошноты, сопровождающийся жуткой головной болью. Казалось, что череп сейчас треснет, а его осколки разлетятся по стенам этого жуткого тёмного каземата. Когда приступ утих, я сел и трясущимися руками стал копаться в мешке со своими пожитками. К счастью, бутыли с эликсирами отличались не только по цвету, но и на ощупь – это было сделано специально на случай непредвиденных обстоятельств. Нащупав нужную склянку, я выпил её содержимое, смочив немного и затылок тоже. Кожу защипало, а желудок скрутило в очередном рвотном позыве. Я напряг все свои силы, чтобы сдержать тошноту – зелье обязательно должно было впитаться. Лёг на каменный пол и, невзирая на холод, остался лежать на протяжении четверти часа. Мыслей не было – думать было выше моих сил. Только когда зелье подействовало, и неведомый кузнец перестал с садистским упорством бить мою голову молотом, я, наконец, поднялся на ноги.

Ни в карманах, ни в мешке ключа от двери не оказалось. Это ужасное обстоятельство едва ли меня расстроило – я был в таком смятении, что никакие новости, казалось, уже не могут сделать настроение хуже. Просто ради проверки я потянул дверь за ручку, и к великому удивлению, она отворилась. Видимо, кто-то успел засунуть свой любопытный нос в это заброшенное хранилище и даже не потрудился замести за собой следы. Я вышел наружу и свет уже близящегося к закату солнца ударил в глаза, будто пытаясь уверить, что Иннос не оставил своего последователя.

– Нет, Иннос, я больше не верю твоим уловкам. Если бы ты, действительно, заботился о магах, то не отдал бы своих слуг на растерзание, – мысленно, а может и вслух, сказал я солнечным лучам.

Свет не ответил, а мои глаза быстро привыкли к его яркости, после чего, он перестал казаться таким ослепительным. Свет будто бы отступил, но на самом деле никуда не исчез.

– Да, я знаю. Хочу я или нет, ты всегда будешь со мной, будешь указывать путь, – ответил я сам себе. – Но, Свет, ты не Иннос, ты нечто большее. Ты не делаешь разницы между людьми, греешь и освещаешь всех одинаково.

Ноги сами вывели меня к старому месту встречи. Неподалёку валялся труп волка, с которого на днях содрали шкуру, а тело оставили на съедение падальщикам. Видимо, работа кого-то из охотников. Падальщики так и не явились, но свято место пусто не бывает, так что в трупе копошились неведомо откуда выползшие мясные жуки – они уже обглодали часть костей, и не было сомнений, что вскоре покончат и с остальными. Я сел на скамейку подальше от неприглядной вонючей картины. Меня и так за последние пару дней слишком часто рвало.

К счастью, эликсир действовал со сказочной быстротой, даже исцелить сотрясение мозга было ему по зубам, потому что он ускорял естественные процессы регенерации. Мастер Дамарок знал своё дело. Но мастер Дамарок… был уже наверняка мёртв. И не было ни эликсиров, ни заклинаний такой мощи, чтобы вернуть человека с того света. По крайней мере, его душу, а не тело…

Диего задерживался, у меня было время поразмышлять в одиночестве. Я корил себя за то, что, словно последний трус, сбежал из замка, в то время как над другими магами нависла смертельная угроза. Здравый смысл подсказывал, что я поступил верно. Скорее всего к моменту моего освобождения они уже были мертвы. Вряд ли люди Гомеза дали им хоть какой-то шанс. Но даже если расправа тогда ещё не свершилась, какой из меня был боец? Я бы не добрался до выхода из баронского особняка, не смог бы совладать даже с Бартолло, который не отличался выдающимися боевыми навыками. В том состоянии меня одолела бы и наложница Гомеза, реши она вдруг доказать свою преданность рудному барону. Я был не то что не способен эффективно использовать магию, я вообще едва понимал, где нахожусь. Всё, что я мог сделать, оставшись – это умереть вместе с остальными. Даже если бы не лишающая способности мыслить головная боль, я всё равно был бы не в состоянии противостоять орочьему талисману, неведомо как много лет назад попавшему в руки к паладину-ренегату, который, как оказалось, был отцом Ворона. Да… последний факт многое прояснял. Всё становилось на свои места: бессмысленная ненависть Ворона к магам, его странные противоречивые идеи, необыкновенная для каторжника образованность, умение пользоваться рунами… Сын паладина, пусть и мятежника, не мог не получить достойного образования, также, как и не перенять от отца некоторые его убеждения.

Я одновременно и жалел, и проклинал себя. Если бы не моя самоуверенность и экспедиция на поиски талисмана, ничего этого бы не произошло. Едва ли бы стражники смогли застать магов огня врасплох или прорвать их оборону. Даже один Драго мог удерживать вход в обитель от десятка штурмующих. Огненный шторм способен сжигать стрелы на лету, а объединив усилия, маги могли бы и вовсе заполонить вход в обитель непроницаемой стеной огня. Дальше можно было либо просто покинуть замок, телепортировавшись прочь, либо и вовсе уничтожить Гомеза со всеми его прихвостнями. Многих убивать бы не пришлось – большинство просто сдались бы на милость победителей. После этого руководство Старым лагерем перешло бы ордену Инноса и властный Корристо быстро навёл бы порядок. Ещё недавно я бы ужаснулся от подобной перспективы, но теперь, с высоты случившегося, такой вариант развития событий казался сказочно прекрасным, практически идиллическим.

Интересно, как бы отреагировал Ксардас на новость о смерти магов огня? Наверное, сказал бы, что они сами навлекли на себя эти беды, и можно лишь удивляться, что их не убили ещё много лет назад. Если вдуматься, то, пожалуй, это было верно, особенно, если Корристо, действительно, был причастен к крушению Старой шахты, что было очень, очень вероятно. Когда я предупреждал его, что что-нибудь может пойти не так, я и подумать не мог, что всё может кончиться настолько плохо.

Мысли о Ксардасе напомнили мне о книге, знания из которой помогли расправиться со стражем-нежитью. Быть может, не соблазнись я запретным учением, ничего бы этого не случилось – я бы просто не смог достать амулет или бы погиб в тщетной попытке это сделать. Мои лениво текущие размышления поразила внезапная мысль, молнией врезавшаяся в моё сознание: где книга Ксардаса!? Я уже разложил все вещи из мешка обратно в карманы, но книги там не было. Вообще не было всей моей дорожной сумки, в которой кроме книги были запасы еды и воды. Неужели она осталась в особняке баронов? Как я мог забыть о ней, когда сбегал!?

Я постарался припомнить все детали побега, но это никак не помогло. Либо моя дорожная сумка лежала в стороне от других вещей, либо же стражники и вовсе не отдали её Ворону. В Старый лагерь я теперь мог попасть только вперёд ногами, так что единственным шансом найти книгу было пойти по следам напавших на меня стражников. Кажется, Ворон направил их с поручением к Старой шахте. Вскочив, и наплевав на договорённость с Диего, я бросился в сторону рудника. Отбросив брезгливость, я переплыл шныжью реку, чтобы сократить путь и избежать встречи с постовыми у моста. Мантия промокла до нитки, я стал мёрзнуть, но это не имело значения.

По пути я выпил ещё один эликсир, который должен был восстановить магический потенциал, а также разогреть тело. Все прошедшие события крайне плохо сказались на моём самочувствии, и потому без дополнительного допинга я мог не справиться с использованием заклинаний. Зелье подействовало двояко – помимо непосредственного влияния на способность концентрировать внимание, оно временно взбодрило, а также отразилось на моём настроении. То, что ещё недавно выражалось болью и неизгладимой печалью, превратилось в ненависть, ярость и желание отомстить. Разъедаемый злобой и подгоняемый отчаянием, я даже не заметил, как распугивая диких зверей, стрелой пронёсся прямо через чащу леса и оказался на подступах к Старой шахте.

Полуразвалившиеся, неиспользуемые внешние укрепления рудника скрыли моё приближение от посторонних глаз, и потому я смог подойти к шахте достаточно близко, чтобы до меня донёсся разговор:

– Почему вы ещё не расчистили эти чёртовы завалы!? – кричал один, то и дело срываясь на высокие ноты.

– Мы? Ты видишь здесь бригаду строителей? Сам лезь туда, если такой умный! – отгрызался другой, – оставшиеся балки в любой момент треснут и обрушатся!

– Приказ был искать выживших!

– Да нет их! Раз, два и обчёлся! Всех завалило, понимаешь? Даже самые высокие этажи рухнули, будто все горы тряслись! Только я и выбрался, потому как у самого входа дежурил. И то, даже у меня земля уходила из-под ног. Ещё остались рудокоп и стражник с верхнего яруса. Один вышел покурить, другой по большой нужде. Они и отправились сообщить о случившемся, а я остался тут караулить. Когда я глянул посмотреть, что там в шахте – в неё уже нахлынула вода, и теперь она больше похожа на колодец, чем на рудник.

– И что? Предлагаешь так и стоять у входа, глазеть по сторонам?

– Да, Белиар дери! Это лучше, чем лезть внутрь, а результат всё равно один! Вы двое делайте, что хотите, но я – пас. Всё, что я хочу, это поскорее вернуться в лагерь и напиться вусмерть.

– Мы что тебе, рудокопы, чтобы разбирать завалы?

Я вышел из-за забора и один из препирающихся заметили меня:

– Чёрт возьми! Опять этот маг!

– К бою! – крикнул второй из посыльных Райвена.

Я не успел ничего возразить. Двое стражников потянулись за арбалетами, в то время как третий, тот что был дежурным у входа в шахту, в недоумении глядел на происходящее.

– Мочи его! Маги – предатели! Они… аааа!

Голос раскомандовавшегося оборвался, перейдя в дикий крик – огненная стрела ударила прямо в его лицо, забираясь в открытый рот, выжигая глаза и кожу. Незащищённая ничем голова в мгновение ока превратилась в бурлящий котёл. Второй стражник уже достал было арбалет, но прямо в его руках, он запылал ярким пламенем. Воин спешно откинул его прочь и выхватил меч. Огненный шар сконденсировался гораздо быстрее, чем в присутствии орочьего талисмана, за какую-то пару секунд он достиг целого фута в диаметре, и лишь тогда я выпустил его вперёд. Плазмоид влетел в грудь бегущего на меня врага. В какой-то момент казалось, что человек прорвался, смог преодолеть стихию – фигура проскочила сквозь сгусток пламени, словно это было безобидное облако. Ещё несколько метров, закованный в броню стражник пробежал в мою сторону, но ноги его стали заплетаться, меч выпал из рук, и он упал на колени.

Я подошёл ближе. Стражник не поднимал головы и лихорадочно, безумно дышал. Теперь я смог увидеть, что, хотя доспехи остались нетронуты, кожа моего врага обварилась, он был весь обожжён и походил на варёного рака, запечённого в собственном панцире.

– Где книга? – громко и чётко спросил я.

Конечно, ответа не последовало. Стражник лишь приподнял голову, пытаясь посмотреть на меня невидящими глазами. Лицо его было изуродовано до неузнаваемости. Я поднял с земли брошенный стражником меч, подошёл вплотную и вонзил лезвие ему в горло, прервав мучения.

Третий стражник, всё это время стоявший в растерянности, бросился бежать. Я запустил ему в спину огненную стрелу, и от удара он упал на землю. Ему быстро удалось затушить, объявшее доспехи пламя, но я уже был совсем рядом. Перевернувшись на спину, и прикрывая лицо руками, бедняга выкрикнул:

– За что!?

– За то, что вы убили всех магов огня. Всех, кроме одного.

– Пощадите, я ни при чём! Я не знаю, о чём речь! Меня там не было, – взмолился стражник.

– Как видишь, меня тоже, – сухо, не своим голосом произнёс я, сжал руну огненной стрелы до боли в костяшках пальцев, и собрав всю свою силу, резким движением выбросил руку в сторону оцепеневшего стражника. Он умер мгновенно, вряд ли даже успел понять, что сгорает – я выжал из заклинания всю мощь, на какую только оставался способен. Этот человек видел и слышал слишком много.