Готика. Становление

Глава 98. Место встречи можно изменить

Весь остаток ночи после разговора с Вороном я размышлял, что предпринять. Советник Гомеза был мне откровенно противен, но в его словах крылась доля истины. То, что он не побоялся раскрыть карты и вызвать меня на прямой и опасный разговор, внушало уважение. До этого я относился к нему, как к заигравшемуся капризному ребёнку, движимому низменными страстями и сиюминутными желаниями. Оказалось, что это была лишь маска, прикрывающая истинное лицо умелого стратега и интригана. То, что Райвен до сих пор не сверг Гомеза, скорее всего, объяснялось не отсутствием возможности, а тем, что он считал переворот невыгодным и опасным. Отчасти именно маги огня могли быть тем последним препятствием, которое не давало ему осуществить свои корыстные планы. А может быть, он на самом деле был предан герою восстания и нынешнему лидеру Старого лагеря?

Больше всего меня смущала осведомлённость Ворона. Похоже, что именно он руководил шпионской сетью, а работала она гораздо лучше, чем я мог предполагать. Угрозы из уст такого влиятельного человека не были пустым звуком, и я с беспокойством смотрел по сторонам, стараясь заметить, не направлен ли на меня взведённый арбалет. Если я не выполню условия, скорее всего, удар последует в ближайшие дни, причём так, что я не успею ничего сделать. В одном Ворон был несомненно прав – мишенью я был прекрасной, так что промахнутся по мне мог разве что слепой. Опыт предыдущего покушения говорил о том, что причастность баронов доказать никак не удастся – нападавший может просто погибнуть от рук своих же «товарищей» и ничего уже не расскажет о своих мотивах.

Было два явных выхода из сложившейся ситуации – пойти на соглашение с потенциальным врагом, сплясав под дудку Ворона, или же рассказать всё как есть Корристо. Последний вариант советник барона не мог не рассматривать, и, скорее всего ожидал от меня. Как бы я ни поступил, расчётливый Ворон всегда будет на шаг впереди, однако и бездействовать было непозволительно. Если бы не недавний совет круга и уход Корристо, я бы, несомненно, немедленно поставил наставника в известность, однако теперь всё что мне оставалось, это самому инициировать общее собрание. Я подбирал в уме слова, которые буду произносить на совете круга и пытался представить, что каждый из магов может предложить. Какое решение вынесет круг? Закрыться в обители до возвращения Корристо, а потом как можно быстрее воплотить его план бегства в жизнь? Или же выступить против Гомеза открыто, пока он не опередил нас? Свалить всё на Братство и попытаться объединиться против общего врага?

Ни одно из вероятных решений не было тем, чего я желал. Хотелось сохранить шаткое равновесие в колонии и внутри Старого лагеря, избежать человеческих жертв и ненужного кровопролития. Я несколько раз прокручивал в памяти разговор, вспоминая, не обмолвился ли Ворон какой-нибудь неосторожной фразой, которая может помочь мне предсказать его поведение. Единственное, за что можно было зацепиться – это его странная жизненная и политическая позиция. Будучи в рядах сильных мира сего, он пытался проповедовать всеобщее просвещение. Это было очень странным и противоречивым и могло объясняться лишь тем, что взгляды Ворона сложились задолго до того, как он стал одним из рудных баронов. Кем он был до колонии? Борец за свободу – очень размытое объяснение. Жаль, что я не расспросил подробнее. Неожиданно мне вспомнилась история Гаронда Огненной Бороды, желавшего использовать тайные знания паладинов и магов во благо простых людей. Ни к этому ли культу принадлежал Ворон? Может, поэтому он так ненавидел магов огня?

Часы размышлений не прошли даром: попытки разгадать тайну происхождения Райвена чудесным образом натолкнули меня на мысль, что делать дальше. Если я хочу повлиять на решение круга, для начала надо сделать моё слово весомым на совете магов. Две вещи влияли на положение в ордене – сила в бою и опыт. Опыт за считаные часы приобрести я не мог, а вот стать опасным противником, способным противостоять даже Корристо, можно было попытаться. Амулет в склепе под кругом камней, якобы дающий иммунитет к огню – вот что мне требовалось, чтобы получить настоящее право голоса. Обладая этим артефактом, я мог противостоять любому из магов огня, по крайней мере до тех пор, пока противник не поймёт в чём дело и не сменит стиль боя. Пожалуй, лучший аргумент в споре трудно было придумать. Необходимо было во что бы то ни стало заполучить его.

Ворон угрожал лишь мне, а не остальным магам, так что за их жизнь я не опасался и жалел лишь об одном – что сбегу без разрешения и тем самым подведу мастера Дамарока, оставшегося за главного. Он всегда относился ко мне доброжелательно. Среди магов огня рудниковой долины я уважал его больше всех. Несмотря на то, что он почти во всём поддерживал моего наставника, его действия никогда не были агрессивными, и то, что он увлекался алхимией, а не боевой магией, подтверждало это лучше всего. В своём деле он достиг легендарного мастерства, скорее всего обладая знаниями большими, чем все живущие в Миртане алхимики вместе взятые. Несмотря на это, он будто бы избегал чужого внимания, не выставлял своё умение на показ, не кичился достижениями, и, что самое странное, даже не имел ученика. Однако скромность недавно помолодевшего волшебника, на мой взгляд, была излишней, ему не хватало лидерских качеств, и потому, Верховным магом круга огня в колонии был именно уверенный в себе Корристо, а не миролюбивый и замкнутый Дамарок. Когда-то алхимику уже предлагали титул и мантию мага высшего уровня посвящения, а также место при дворе короля, но он отверг даже это, предпочитая оставаться рядовым членом ордена.

Я не сомневался, что случись что с Корристо, наш круг возглавил бы дерзкий Драго, несмотря на относительную молодость. Дамарок бы остался советником, не выставляя свою фигуру и не беря ответственность за принятие судьбоносных решений. Кроме того, несмотря на более чем столетний опыт, не специализируясь на боевой магии, вряд ли бы Дамарок смог противостоять тренированному Драго в бою. Но этого и не требовалось. Я не мог представить себе ситуацию, в которой алхимик довёл бы конфликт до стадии поединка – он скорее бы смирился и признал своё поражение, даже не вступая в битву. Будь старый мастер чуть более уверен в своей правоте, чуть более честолюбив, быть может, вся судьба ордена Инноса за барьером, а то и за его пределами, была бы совсем иной.

Прежде, чем отправляться на поиски талисмана, мне нужно было утрясти ещё одно дело. Прошла почти неделя с момента последней встречи с Горном, Диего и Лестером, так что завтра в полдень мы должны были собраться вновь. Я надеялся, что совместно мы сможем найти выход из сложившейся ситуации. Особенно мне хотелось увидеть Лестера и убедиться, что церемония призыва Спящего ещё не проведена. Я намеревался прийти на встречу во что бы то ни стало. Трудно было предугадать, что меня ждёт, и потому я ушёл не с пустыми руками, как обычно, а в полной экипировке: захватил с собой кое-что из общих запасов: микстуры, свитки, чернила, перо и бумагу, флягу воды и немного хлеба. Всё это разместилось в моей потрёпанной дорожной сумке, уже успевшей запылиться за долгие годы, проведённые на дне сундука.

Самое главное, я забрал книгу Ксардаса, воспользовавшись отсутствием Корристо. Не было сомнений, что по возвращению мастер заметит пропажу, однако в его глазах я и так уже был едва ли не врагом, так что ни к чему было церемониться. Без этой книги я мог даже не надеяться на помощь отступника, а она могла мне вскоре понадобиться. Я ещё не решил, буду ли предпринимать попытки связаться с отшельником и смогу ли вообще найти его новое укрытие, однако стоило быть готовым к любому повороту событий. Кроме того, я уже давно не имел возможности дочитать последние главы книги, и намеревался это сделать в ближайшее время. Новые знания могли помочь мне справиться с нежитью в склепе под кругом камней, с которой мне уже доводилось иметь дело, будучи охотником.

Я ушёл на рассвете прямо через центральные ворота, намеренно не использовав телепортацию. Стражники в недоумении таращились, но ни один не рискнул даже задать вопрос, а тем более остановить. Наверняка Торус не побоялся бы меня окликнуть, но в это время он ещё спал в своих покоях на втором этаже особняка баронов. Помимо церемонии вызова Спящего, была ещё одна серьёзная проблема – необходимо было подыскать новое безопасное укрытие вместо старой точки сбора. Именно поэтому по пути из замка я заглянул к Диего. Когда я зашёл в его хижину, следопыт лежал на кровати, слегка посапывая и олицетворяя собой покой и безмятежность. Однако стоило мне сделать несколько шагов в его сторону, как он на удивление быстро вскочил, в руке блеснул кинжал. За годы, проведённые в обители магов, я уже успел позабыть каково это жить в колонии. Узнав меня, призрак выругался, протёр глаза и спросил:

– Какого чёрта, Мильтен? Скажи, что это мне не снится.

– Тише, друг мой, не горячись. Это действительно я, из плоти и крови.

– Если ты здесь в такую рань собственной персоной, то, полагаю, должно было произойти что-то исключительное.

– Можно сказать и так. Но здесь не время и не место для обсуждений.

– Помнится, ты говорил, что выследить тебя Корристо может повсюду.

– Открылись новые обстоятельства, и потому я здесь. Всё оказалось не совсем так, как я предполагал – за мной проследил Торрез, превратившись в мясного жука. Так что избавиться от слежки не так-то сложно.

– Хреновы ваши заклинания. Одно другого противнее.

– Возможно. Но разговор не об этом. Мы не можем больше встречаться где раньше, нужно что-то придумать.

– Допустим, у меня есть на примете одно местечко. Но у него есть свои минусы.

– Лишь бы оно было безопасным и не на виду.

– О, насчёт этого не беспокойся. От случайных прохожих оно защищено лучше некуда. Разве что какой-нибудь глорх может заглянуть на огонёк.

– В самый раз. Сможешь показать дорогу?

– Что, прямо сейчас? – изумился Диего, – смилуйся, я только недавно лёг.

– Опять кто-то отмечал годовщину в колонии?

– Да нет, вчера был настоящий праздник, ты разве ещё не слышал про чудесное освобождение шахты от ползунов?

– Что? Какое ещё освобождение, ты о чём?

– Ну ты даёшь! Вы, маги, вообще от жизни отстали, всё сидите со своими книжками да мензурками. Ладно, так и быть, пойдём, заодно по дороге всё и расскажу.

Несмотря на согласие показать новое укрытие, покидать лагерь вместе со мной Диего отказался, чтобы не вызывать подозрений в свой адрес. По его словам, нас и так слишком часто видели вместе. Стражники у ворот внешнего кольца лагеря были удивлены моим уходом не меньше, чем охранники замка. Один из них даже пытался что-то спросить, но я просто его проигнорировал. Именно из-за излишнего внимания к моей персоне Диего вышел из других ворот, и мы встретились в стороне от лагеря, возле скал, неподалёку от небольшой пещеры.

Хотя эта пещерка на первый взгляд была ничем не примечательна, у Диего о ней нашлась в запасе необычная история. Оказывается, именно в этом месте кротокрысы недавно якобы загрызли стражника по кличке Нэк, что значило «Шея». Имя этот парень получил за то, что всегда носил на шее заговорённый талисман, который был предметом его невероятной гордости. И вот недавно бедолагу нашли в этой самой пещере, обглоданным кротокрысами. Нэк вроде как пошёл за грибами и нарвался на целую стаю этих всеядных бестий.

Несмотря на то, что всё выглядело очень убедительно, мой друг считал, что мелким землеройкам никогда было не одолеть бойца, сумевшего заслужить доспех стражи Гомеза, а потому предполагал, что кротокрысы лишь прикрытие произошедшего убийства. Диего быстро восстановил истинную картину, но преступник сумел обставить всё так убедительно, что и комар носа не подточит: он не забрал сразу амулет, ради которого всё и затевалось, а оставил его в пещере на теле покойника. Чтобы заполучить ценную вещь, он втёмную использовал небезызвестного нам безымянного везунчика в качестве сыщика, поручив ему поиск пропавшего стражника. Везунчик быстро вышел на след пропавшего и нашёл труп в вышеупомянутой пещере. Недолго думая, в качестве доказательства своего успеха он принёс именной амулет призраку, начавшему расследование.

В итоге всё вышло довольно убедительно, и если кто бы и заподозрил хитрого призрака в убийстве, то никаких веских доказательств найти уж точно не смог бы. Несмотря на это, Диего был уверен, что его видение событий верно. Лучшим аргументом в пользу его версии было то, что прозвище ищущего амулет призрака было Слай, что означает «хитрый и коварный». Выслушав эту историю, я стал лучше понимать, почему Диего даже во сне держит нож наготове – уж у него-то было полно и ценных вещей, и недоброжелателей.