Готика. Становление

Глава 17. Отставной генерал

Как-то раз, когда я уставший возвращался вечером с охоты, недалеко от северных ворот меня остановил один из стражников Гомеза:

– Эй ты, не помню, чтобы ты платил мне за защиту!

– Чего? – не понял я, – какую еще к чёрту защиту?

– В лагере не безопасно, всякое может случиться с тем, у кого нет надёжных друзей со связями.

– Это ты себя так рекламируешь? Если тебе грустно и одиноко холодными вечерами, то ты обратился не по адресу, – начал я.

– А ты дерзкий. Впрочем, вот эта волчья шкура меня бы неплохо согрела, – сказал стражник, показывая на мою добычу.

– Если ты готов заплатить мне за шкуру десять кусков руды, я с радостью уступлю ее.

– Что ж, я вижу, что ты не вполне понимаешь ситуацию, – сказал вымогатель.

Он был одет в тяжёлые доспехи стражника, в ножнах красовался неплохой меч с украшенной рукоятью. В общем, птица не из самых простых. Даже если я смогу одолеть его, у меня будут очень большие проблемы. Убийство в лагере было недопустимо, но на драки никто не обращал внимания, во всяком случае, пока они между рудокопами. А за своих стражники держались крепко и мстили в случае, если кто-то одерживал над ними верх. Тот, кто не поладит с людьми Гомеза, мог забыть о спокойной жизни. Стражники не стеснялись использовать мечи и даже арбалеты, ссора с ними могла закончиться серьёзным ранением или смертью. Обычно до этого не доходило просто потому, что мало кто оказывал сопротивление. У меня на поясе всё еще была дубина, я даже загнул гвозди, чтобы удар был не смертельным. Но в любом случае, она годилась лишь против незащищённого противника. В общем, ситуация складывалась неприятная.

– Рад был поболтать, – сказал я и попытался уйти.

– Стой, – стражник схватил меня за плечо, – мы ещё не закончили. Ты забыл кое-что.

Я остановился в нерешительности, а шедший рядом человек вдруг спросил:

– Ты об этом? – и нанёс удар кулаком в висок рэкетира.

Стражник упал на землю, как подкошенный, и остался лежать без сознания. Незнакомец наклонился, снял меч с его пояса и сказал:

– Ты не достоин носить это, – и, поворачиваясь ко мне добавил, – только так с ними и надо!

Я рассмотрел вмешавшегося прохожего: он показался мне на удивление знакомым.

– Генерал Ли! – воскликнул я.

– Тише парень! Здесь не место, – цыкнул он на меня и грустно добавил, – да и никакой я больше не генерал.

– Спасибо за помощь. Неприятная была ситуация.

– Эти свиньи совсем распоясались в последнее время. Солдат на войне за такое вешают, но это не армия, а сброд. Даже руки марать о них не хочется, – сказал Ли и сплюнул на землю рядом с валяющимся стражником.

– Согласен, – ответил я, – как бы поставить этих выскочек на место?

– Также, как этого, – указал Ли на лежащего стражника, – другого языка они не понимают.

Так я познакомился с генералом. Он понравился мне с первой минуты: честный и прямолинейный, с выраженным чувством справедливости. Обстоятельства нашего знакомства весьма неплохо отражали весь стиль его жизни. С того дня, я стал время от времени общаться с ним. Больше всего Ли интересовала природа и ландшафт колонии. Он даже попросил меня сделать для него карту местности. Сам я в картографии разбирался слабо, но мне помог один парень, нарисовав всё по моим описаниям. Получилось не очень красиво и точно, но для того, чтобы ориентироваться годилось. Через несколько месяцев после возведения барьера, я знал уже практически все окрестности, не ходил лишь на болота, не лазал в глубокие пещеры и не приближался к местам, где находились юниторы.

Юниторы – это магические камни, которые использовались для фокусировки энергии при постановке барьера. Почему маги оставили их на местах, где они стояли в момент заклинания? Всё очень просто. Камни сосредоточили в себе такую мощь, что к ним нельзя было прикоснуться. В суматохе первых дней некогда было ждать, пока станет возможным их забрать. Кроме того, ещё несколько лет после заклинания вокруг юниторов оставался мощный магический фон. Это притягивало к ним всевозможных бестий, чувствительных к магии. В результате места их расположения стали рассадниками тёмных сил. Все благоразумные охотники старались не заходить в эти края, а обычные каторжане и так почти не покидали лагерь.

Как я говорил, Ли разделял позицию магов воды. Его план был таков: не допускать серьёзного вооружённого конфликта между заключёнными. Те, кто готов жить под властью Гомеза, пусть живут. Генерал взывал лишь к тем, кого такое положение не устраивает. Необходимо было расширяться, создавать сельское хозяйство, налаживать простейшие, но важные ремёсла и производства, обеспечить себе независимость от внешнего мира и комфортное существование. Ли исходил из того, что всем нам, возможно, придётся торчать под барьером всю оставшуюся жизнь, поэтому нужно позаботиться о будущем. Несмотря на это, он не был пессимистом и говорил о необходимости испытать все способы покончить с куполом. Так как Гомез и маги огня мало что делали для этого, то единственным решением было создать своё независимое поселение. Природная харизма и обаяние Ли в сочетании со здравыми суждениями и разумными аргументами привлекли многих на его сторону. Несмотря на всю мою симпатию к генералу, одно обстоятельство всё же не давало мне покоя – мне хотелось выяснить из-за чего его сослали в колонию. Как-то раз я набрался смелости и спросил Роберта об этом напрямую, и вот что он мне ответил:

– Не бери в голову, парень. Дурная это история. Не хочу говорить плохо о нашем короле, но он слепец – не видел, какую змею пригрел у себя на шее.

– Кого ты имеешь в виду? – Ли нравилось, когда с ним общались на «ты», просто и без чинов, – там, на площади в Хоринисе, тебя обвиняли в убийстве королевы.

– Вздор! Но, если вдуматься, эти обвинения не совсем беспочвенны – со стороны я, действительно, могу показаться причастным, хотя на самом деле не убивал её и никак не замешан в этом. Дело в том, что я был нелестного мнения о королеве, на то были причины, и я не стеснялся говорить своё мнение королю. Но я бы никогда не покусился на жизнь его жены. Она умерла по собственной глупости. Я не хочу больше об этом говорить. Придёт время, и, если мы выберемся отсюда, я ещё поквитаюсь с теми, кто меня сюда засадил. Жаль, что их влияние на короля зашло слишком далеко, и этот проклятый барьер тому подтверждение. Боюсь, он уже совсем не тот человек, которому я поклялся в верности.

Я был сильно заинтригован услышанным, но больше мне не удалось добиться от него ни слова по этому поводу. Насколько я знаю, мне он ещё поведал многое – другие не знали и этого. Несмотря на то, что Ли ни с кем не делился своим грузом, было видно, как глубоко он переживает случившееся. Это предательство оставило отпечаток на его отношении к людям – теперь он больше никому не собирался служить, кроме самого себя. Однако чувство справедливости в нём не угасло и не позволяло сидеть сложа руки, когда рядом процветает беззаконие.

Как выяснилось, карта была нужна Ли, чтобы найти подходящее расположение для нового поселения. Вверх по течению реки, из которой брали воду для замка Гомеза, было замечательное место. Во-первых, там образовалось небольшое озеро. Во-вторых, когда-то давно там уже жили люди. В те времена добыча руды осуществлялась открытым карьерным способом. Внутри горы была вырублена огромная полость, а верхняя часть скалы нависала над ней, образуя гигантскую крышу. На скалах сохранились руины домов. Большая часть из них была сложена из камня и либо сохранились весьма неплохо, либо подлежала быстрому восстановлению. В глубине полость переходила в гигантскую пещеру, вход в которую был относительно узок и мог легко охраняться. Это было превосходным натуральным укрытием, даже более надёжным, чем крепостные стены. Дальше пещера переходила в сеть подземных тоннелей, зайти в которые в одиночку я не решился. Лучшего места найти было просто невозможно. При должном умении его можно было обжить и укрепить даже надёжнее, чем замок.

Рудных жил я в тех окрестностях не заметил, видимо, все они давно истощились, поэтому место и забросили. Однажды на охоте я зашёл ещё дальше, и обнаружил, что поблизости от заброшенного поселения располагался гигантский карьер – более свежее месторождение, внизу которого был вход в штольни. Видимо, когда карьер истощился, добычу продолжили шахтным способом, следуя за уходящей в землю рудной жилой. Возможно, там ещё можно продолжить добычу. Но спускаться по тоннелям я не стал – даже в действующей шахте водились ползуны. Эти огромные насекомые размером с человека, обладали мощными челюстями и крепкой хитиновой бронёй. Проворно передвигаясь по тоннелям на своих шести лапах и прекрасно ориентируясь в темноте, ползуны стали настоящим проклятием для рудокопов. С этой напастью было сложно бороться, они могли прокапывать свои собственные ходы в мягких породах, или пролазить в естественные подземные полости, которых было множество в этих горах. Сбежать от них не представлялось возможным, а появлялись они непредсказуемо. Многие погибли от челюстей этих гигантских членистоногих.

Одна из основных задач стражи в рабочей шахте была как раз защита рудокопов от подземных тварей. Борьба эта шла не на равных, и периодически даже приходилось закрывать целые ответвления штолен, где люди докапывались до логова ползунов. Неизвестно, чем питались эти твари в отсутствие шахтеров, но человеческим мясом они не брезговали. Кроме фактической опасности, был ещё один фактор в пользу ползунов – их отталкивающий и пугающий внешний вид. Они напоминали огромного муравья или термита, и рудокопы при виде их часто впадали в панику и становились легкой добычей. Одинокого ползуна можно было одолеть или, по крайней мере, отогнать факелом. Но в основном они нападали стаями, а там, где оказывался один, через минуту появлялось десять. Именно поэтому я не собирался заходить в старые штольни. В будущем можно было организовать экспедицию и расчистить месторождение, но это уже были не мои заботы. Я лишь показал Ли и его соратникам, которых кстати уже набралось несколько десятков, место для лагеря. Люди были вдохновлены таким прекрасным расположением и наличием готовой крыши над головой. Оценив перспективы нового места, Ли стал планировать переселение.