Готика. Становление

Глава 90. Двойные стандарты

Корристо сидел за письменным столом, внося правки в какие-то свои расчёты. Спина его была царственно прямой, и я всегда удивлялся, как ему удаётся держать столь безупречную осанку в любой ситуации. Как это часто бывало, поглощённый своим делом маг не обратил никакого внимания на моё приближение.

– Вы звали меня, наставник?

Верховный маг круга не повернулся, увлечённо продолжил писать что-то на лежащем перед ним листе бумаги, но тем не менее, ответил:

– Да, Мильтен. Я хотел поговорить с тобой о том письме.

Корристо замолчал, а я смиренно стоял в ожидании, уже привыкнув к подобной манере учителя. Казалось, что он вовсе забыл о моём присутствии, молчание затянулось на добрую минуту. Наконец, маг отложил перо и проговорил:

– Это было нелёгким решением, но и я, и мастер Дамарок решились утаить правду. Пока с благословления Инноса мы не выберемся из-под барьера, никому не следует знать о том, что Ксардас ступил на путь некромантии.

Я ожидал разных трактовок случившегося – ошибки, тайного шифра, соблюдения банальных формальностей или даже непризнания предательства Ксардаса другими магами ордена… но услышанное всё равно стало для меня сюрпризом. Не терпелось узнать причины, подвигнувшие двух самых заслуженных магов огня пусть не на откровенную ложь, но всё же на сокрытие сведений, жизненно важных для ордена. Они сделали то, за что меня самого порицали.

– Ксардас сделал много для нашего королевства, – продолжал волшебник, – даже слишком много… Его стараниями орден стал тем, чем является сейчас. Именно он дирижировал действиями герцога Георга, благодаря чему ему удалось получить титул короля Миртаны и соответствующее имя, знаменующее это великое достижение – Робар Первый. Ещё большее влияние Ксардас оказывал на его сына – Робара Второго. Единая Миртана не была бы возможна без участия Ксардаса, так что, вне всяких сомнений, его предательство не останется без последствий. Как отреагируют придворные, узнав о произошедшем? Как вельможи будут смотреть на короля, который был взращён на советах некроманта? Скоро ли они усомнятся в правильности его суждений? А не решат ли они, что и остальным членам ордена доверять нельзя? Я бы не хотел узнавать на практике ответы на эти вопросы. Для всех будет лучше, если Ксардас пропадёт без вести в поисках спасения для страны. И чем больше времени никто о нём не услышит, тем лучше. Пусть само его имя сотрётся из памяти. История постфактум расставляет всё на свои места, а сейчас не время для жестокой истины, ещё не время.

– Но почему же тогда не сказать просто, что Ксардас уже умер?

– Потому что это будет ложью. Я хотел бы, чтобы он умер и, как ты знаешь, даже приложил к этому немало усилий, но тем не менее, нет никаких весомых доказательств его кончины. К тому же, как ты себе представляешь такую новость? Великий магистр умер, не оставив преемника? – усмехнулся Корристо, – умер, в тот час, когда его присутствие так важно для Миртаны? Когда орды орков наступают с севера и с востока? Когда собравшие силы ассасины вновь зарятся на наши южные границы? Когда даже Западные горы начинают казаться не столь непреодолимыми, как раньше, и напуганные люди ждут, что и оттуда вот-вот нагрянет какая-нибудь нечисть? А то и вовсе подумывают, не стоит ли им самим туда перебраться, подальше от всей этой напасти? Нет, Мильтен, не время усугублять положение очередными дурными вестями. По крайней мере до тех пор, пока у магистра не появится достойный преемник.

– Что вы имеете в виду? – неподдельно удивился я, сбитый с толку обилием риторических вопросов, которыми завалил меня наставник.

– Я уже близок к пониманию структуры нашей темницы. Магический барьер – очень древнее заклинание, которое Ксардас поднял из глубин времён, выкопал из тайных архивов. Раньше, ещё в незапамятные времена до раскола мира, подобные магические щиты использовали для обороны городов, только защита была направлена не вовнутрь, а наружу. Источником энергии для нашего купола служат жилы магической руды, энергия той земли, которую он накрывает. Локально перераспределив магические потоки, можно создать брешь не за счёт грубой силы, как это планирует Сатурас, а напрямую лишив заклятье источника своего могущества. Именно поэтому я так тщательно изучаю рудные жилы. Ключом к нашему освобождению, также как и к победе над орками, может оказаться не добытая в шахтах руда, а руда, которая всё ещё остаётся в недрах.

– Но при чём тут Ксардас?

– При том, что если отступник всё ещё жив, то скоро умрёт, а стране необходим новый духовный лидер. Я знаю, что сейчас ближайшим советником короля стал Каррипто, мой старый приятель… и соперник. Даже дарованные нам имена схожи, такова была прихоть Инноса. Отвечу тебе на чистоту. Я собираюсь участвовать в выборах нового Великого магистра. Конечно, наверняка будут и иные кандидаты, но преодоление барьера будет именно тем свершением, которое докажет, что я достоин этого титула. Тогда, а не раньше, остальные маги должны узнать о судьбе Ксардаса, в том виде, в котором мы решим им о ней рассказать.

– Но это же обман!

– Вовсе нет. Это единственно верное решение в сложившейся ситуации. Я уверен, что все высшие члены ордена на моём месте поступили бы также. Но в любом случае, мне нужна поддержка и нашего местного круга. Надеюсь, что соображения пользы для страны восторжествуют.

– Но как же каторжники? Сотни людей видели, что Ксардас ушёл после открытого конфликта. Разве весть об этом не распространилась?

– Какая разница? Даже если ходят какие-то слухи, они не опасны. Во-первых, простолюдинам не известно, зачем бывший магистр покинул нас. А ссора? С кем не бывает – это ещё ничего не значит без наших показаний. В конце концов, никто из магов не погиб, а домыслы каторжников не имеют значения. Одно моё, а теперь даже и твоё слово, перевесит показания сотни крестьян. К тому же их этот вопрос не только не касается, но и не интересует. Никто не подумает спрашивать каторжан о судьбе магов, до тех пор, пока от нас регулярно поступают письма. Простые обыватели и вовсе не знают кто такой Ксардас. Они и имени-то его никогда не слышали. Король – публичная фигура, но не Великий Магистр. Он известен лишь на уровне элиты: дворян, лордов, паладинов, магов… Ты не жил при дворе, никогда не был вовлечён в политику и интриги, тебе сложно понять смысл и значение происходящего. В этом деле ты должен довериться старшим – в первую очередь мне и мастеру Дамароку.

– А что насчёт магов воды? Какую судьбу вы уготовили им?

– Если мой план удастся, то я поделюсь с ними разработанным заклинанием в обмен на всю ту руду, что накопил Новый лагерь. Эти запасы необходимы для королевства. Дальше, насколько я могу догадываться, они либо вернутся в Варрант, либо довершат исследования руин на Хоринисе, к которым они стремились с таким упорством. Маги воды предпочитают жизнь отшельников, они не вмешиваются в политику и не представляют никакой угрозы для моего замысла.

– Почему вы всё это мне рассказали, магистр?

– Я долго думал о твоей роли в происходящем, Мильтен. Иннос указал на тебя и повелел взять в ученики. Ритуал подтвердил, что ты годишься стать магом. Твоим способностям можно позавидовать, обучение шло быстро, если не сказать стремительно. Я всерьёз начал задумываться о том, что именно тебе суждено уничтожить барьер. Тем не менее, вряд ли это так. Поначалу я был очень доволен твоими успехами, но со временем ты сильно изменился, перестал слушать мои наставления, отступил от кодекса ордена, не успев даже завершить обучение. Я прекрасно понимаю тебя – молодость берёт своё, а новообретённая сила опьяняет и требует применения. Пойми и ты, что моя суровость для твоего же блага. Знаю, в твоём поведении есть и моя вина, видимо, я был недостаточно внимателен, мало времени уделял твоему духовному воспитанию, объяснению философии и принципов веры в Инноса. Перескочив через этап послушничества, ты опередил ход событий на несколько лет, лишился той базовой подготовки, через которую проходят все адепты. Небольшая задержка в обучении сейчас не должна тебя пугать. Ты всего лишь навёрстываешь упущенное. Главное, что нельзя забывать – это то, что я твой учитель, и потому лучше знаю, что для тебя полезно, а что нет. Доверься мне, за моей спиной десятки подготовленных учеников. Я прекрасно вижу твою озлобленность и усталость. Это не те качества, которые красят мага. Гордыня и своенравие – два твоих главных врага, которых ты должен побороть. Для мага нет ничего важнее, чем служение Инносу и его ордену. А встречи с каторжниками не пойдут тебе на пользу, они отвлекают и сбивают с истинного пути. Не смотри так – да, я прекрасно осведомлён о твоих похождениях, – Корристо вздохнул, – и не могу их одобрить.

– Но как Вы узнали? – спросил я, понимая, что отпираться не только бессмысленно, но и глупо.

– Есть способы, – уклончиво ответил Корристо.

– Вы продолжите моё обучение, мастер? – задал я давно волнующий меня вопрос, поняв, что на предыдущий всё равно уже не получу ответа.

Корристо улыбнулся:

– Ты так ничего и не понял. Я не прекращал его ни на минуту. Умение ждать порой более ценно, чем десяток огненных шаров. Пойми это, и тогда тебе полегчает на душе. До тех пор, пока я не увижу, что ты готов, что ты смирил свою спесь, отказался от прошлого, ни о каком активном продвижении и освоении нового говорить нельзя. Духовная работа, которую ты должен проделать в ближайшее время значит гораздо больше любых рун.

– Простите, мастер… – мне стало по-настоящему стыдно за свою былую злобу, я почувствовал себя маленьким нашкодившим мальчиком, которому объясняют элементарные правила хорошего поведения.

– Я не держу на тебя зла, Мильтен. Наоборот, всё, что я делаю, я делаю для твоего блага.

– Благодарю, учитель.

– Надеюсь, что этот разговор поможет тебе в преодолении своих внутренних врагов, – заключил Корристо, – а теперь перейдём к другим делам. У меня есть для тебя небольшое поручение, связанное с деятельностью секты. Эти фанатики могут оказаться действительно опасны. Прежде, чем мы покинем колонию, придётся разобраться с возникшей угрозой. Конечно, в этом деле нам может помочь Гомез – в его интересах взять в свои руки контроль над поставками болотника. В то же время он достаточно прагматичен, чтобы не вестись на какие-либо псевдорелигиозные байки. Инноса, к сожалению, он тоже почитает недостаточно, но, по крайней мере, это лучше открытой ереси. Возможно, мы обратимся к нему, но прежде, чем что-либо предпринимать, нам необходимо выяснить, откуда гуру так называемого «Братства» черпают свою силу. Я отругал тебя за связь с каторжниками, и мои слова остаются в силе. Тем не менее, сейчас я сам поручаю тебе выйти с ними на контакт. Я знаю, что один из твоих «друзей» сектант. Расспроси его обо всём, что затевает Юберион, вызнай все детали, можешь даже намекнуть, что готов помочь. Это должно их заинтересовать – как бы то ни было, знания магии этих самоучек слишком поверхностны для проведения серьёзных ритуалов. Главное, Мильтен, в общении со своими так называемыми друзьями, помни, что они лишь средство для достижения наших целей. Я разрешил тебе встретиться с ними на этот раз, только потому, что это может принести пользу. Ты не должен привязываться к приговорённым – висельники не лучшая компания для мага огня.

Прежде чем отправлять меня на задание, Корристо расспросил меня обо всём, что я уже знал о Братстве, а знал я не очень-то много. За последние годы Болотный лагерь преобразился. Из кучки фанатиков, крепящих настилы к деревьям и ползающих по болоту в поисках свежих ростков дурманящей травы, секта превратилась в крупное поселение, способное соперничать с Новым и Старым лагерями. Несмотря на это, знания были надёжно укрыты от простых послушников и лишь горстка посвящённых владела магией Спящего. Я рассказал об этом Корристо, но всё это он знал и без меня. Моей новой целью было втереться в доверие сектантов, используя Лестера. Для этого наставник, о чудо, предоставил мне, наконец, некоторую свободу перемещения и даже разрешил встретиться с друзьями на этой неделе. Несмотря на его заверения, что эта встреча будет последней, я всё равно ощущал, будто гора свалилась с моих плеч.

Конечно, перспектива шпионажа совершенно не прельщала. Я и так пару раз в месяц наведывался к Гомезу с рутинным донесением, что на магическом фронте всё спокойно и никаких существенных изменений нет. Во время этих визитов я не сообщал ровным счётом ничего полезного, и, пожалуй, самым весёлым в них были ехидные замечания Ворона, которые он не прекращал делать в мой адрес. Я не только перестал обижаться, но даже с некоторым интересом ждал, что нового сможет выдавить из себя желчный советник Гомеза. Я начинал подумывать, что только ради этого рудный барон и терпит возле себя Ворона – в конце концов, жить в замке в довольстве и сытости было невероятно скучно, а в последнее время Гомез даже на охоту практически не выходил, что уж говорить о посещении шахт – то ли окончательно обленился, то ли боялся покушений, то ли просто потерял интерес к происходящему за стенами крепости.

В общем, долгие извилистые разговоры и шпионаж были не в числе моих самым любимых занятий, а теперь с лёгкой руки наставника мне предстояло втёмную использовать Лестера. Впрочем, у меня были свои идеи на этот счёт.