Готика. Становление

Глава 114. Новый лагерь – новая жизнь

Практически всю ночь мне не удавалось сомкнуть глаз, несмотря на скопившуюся усталость – слишком много мыслей крутилось в голове. Разговор с Диего ободрил, но в то же время заставил по-новому взглянуть на жизнь. В последние годы я полностью сосредоточился на изучении магии, впутался в интриги Ксардаса, рудных баронов, заблудился в лабиринте лжи, которую сам создал, чтобы скрыть нежелательные связи и поступки. Я так завяз во всём этом, что забыл, кем являюсь на самом деле, кем был и к чему стремился. Диего напомнил мне о незыблемых ценностях, о важности искренности, доверия и дружеской поддержки. Сделал он это, как всегда, мастерски, заодно дав понять, что осведомлён обо всём гораздо лучше, чем мне казалось. Как далеко простирались его догадки? Вчера мне удалось замять тему моей связи с Ксардасом, и следопыт хоть и подтолкнул меня к откровенности, не настаивал, чтобы я выкладывал начистоту всё и сразу. Но, возможно, когда-нибудь мне придётся выбирать между сохранением тайны и дружбой с Диего.

Лестер проснулся позже всех, когда мы с Горном уже собирались в путь. Послушник выглядел помолодевшим и ободрившимся. Несмотря на то, что подглазины за одну ночь никуда не делись, взгляд его уже не был таким замученным и отчаявшимся. Я напомнил ему, чтобы он употреблял как можно меньше болотника, постепенно переходя на более слабые дозы. Он покивал головой, но было видно, что эта идея ему вовсе не по душе.

Горн уже взял свой могучий топор и позвал меня выдвигаться, когда я вспомнил ещё об одной вещи, которая меня интересовала – это была магия Спящего. Как верно понимал Корристо, нужно знать своего врага. Даже если гуру Братства не вступят ни с кем в войну, оставался ещё предатель Галом со своими сторонниками. Кто знает, быть может, они ещё дадут о себе знать? Тогда лучше быть к этому готовым. Кроме того, магия Спящего имела общую природу с магией орков, и понимание её основ могло пригодится даже в более глобальном плане – в войне за свободу Миртаны. Потому, как глава магов огня в колонии (а формально ведь таковым я теперь и являлся) я не мог пройти мимо такой важной информации.

– Лестер, я вынужден попросить тебя ещё об одном одолжении, – сказал я послушнику, который за обе щеки уминал приготовленную Диего рисовую кашу.

– Для тебя я готов сделать всё, что в моих силах, – пожал плечами Лестер, оторвавшись от трапезы.

– У тебя должны быть магические свитки, которые делал Юберион или другие гуру. Я бы хотел, чтобы ты отдал их мне. Для тебя они сейчас могут оказаться опасны, как и любое обращение к силе Спящего. А если мне удастся узнать про них хоть что-нибудь, это может пролить свет на некоторые вопросы.

– Разве свитки поддаются расшифровке? – недоверчиво переспросил Лестер. Было ясно, что ему не хочется расставаться с ценными заклинаниями.

– Полностью нет, но кое-что извлечь из них всё-таки возможно. При использовании руны для понимания сути заклятья есть больше попыток, а в остальном разницы почти никакой. А тебе, как я сказал…

– Опасно к ним прикасаться, – перебил меня Лестер, – да-да, я слышал. Признаться, я рассчитывал на помощь этих заклинаний, – почесал он свой бритый затылок, – кто знает, что меня ждёт в Болотном лагере? Как встретят бывшие братья? А что, если они окончательно выжили из ума? Любое оружие может пригодится.

При слове оружие в разговор вмешался Горн:

– Расшибёшь им башку булавой и дело в концом! К Белиару твои свитки, от них одни неприятности. Я вон ещё при первом освобождении Свободной шахты, помнится, провозился с этой дурацкой бумажкой, а что толку? Дал себя окружить, а вместо ледяной глыбы получил лишь «пшик» и лёгкий иней! Нет уж, это годится только чтобы враги померли со смеху.

– Не все так искусны в магии, как ты, – саркастично заметил Лестер, – но свитки я отдам. Мильтен помог мне, и если так я смогу хоть немного вернуть долг, то буду рад. На всё воля… – тут он запнулся, поняв, что по привычке чуть не упомянул Спящего. Фраза так и осталась незаконченной, вместо слов Лестер вынул из своей сумки несколько туго скатанных в трубочки листков и протянул мне:

– У меня совсем их немного осталось. Парочка заклятий сна и ветровой удар. Было ещё кое-что, но по пути к горной крепости пришлось потратить.

– Спасибо, – кивнул я и, стараясь не помять, спрятал заветную добычу.

– Ветровой удар? – удивился Диего, – это как?

– Ну… Деталей я не знаю, только использую уже готовое, – Лестер замялся, – активируешь свиток и от тебя такая волна исходит, похлеще любого урагана. Даже Горна унесёт на несколько метров.

– Да ну ерунда! – возразил Горн, – спорим, я устою против любого ветра? У нас на юге бывали такие порывы, что стены рушились, но меня даже ребёнком ни разу не уносило. Нужно только правильно упереться.

– Не мели чушь, – возразил Диего, – это магия, а не простой ветерок. Даже я понимаю, что Лестер, скорее всего, прав. Тебя собьёт с ног, и ты даже не успеешь понять, что произошло. Неужели, охраняя магов воды, ты до сих пор не уяснил, что магия гораздо опаснее любых естественных явлений?

– При чём тут маги воды? Можно подумать, они посвящают меня в свои опыты, – оправдался Горн, – на то им и нужны наёмники, то есть мы, чтобы никто их не беспокоил и не отвлекал. Я делаю свою работу, они свою.

Диего и Горн частенько спорили, и затронутая тема грозила перерасти в одно из таких затяжных словесных противостояний. Проблема была в том, что следопыт предпочитал решать дела ловкостью и хитростью, по возможности избегая открытых конфликтов. Горн же, наоборот, улаживал всё силой, выбирая самый короткий и очевидный, по его мнению, путь. Неудивительно, что и о магии у них были противоположные мнения. Несмотря на то, что оба приятеля не пользовались магией ни в каком виде, избегая даже свитков, делали они это по совершенно разным причинам. Горн из-за своих нулевых магических способностей, скрываемых напускной гордостью истинного воина, а Диего исходя из природной осторожности и неудачного прошлого опыта.

– Довольно разговоров, – прервал я назревавший спор, – время выходить. Горн, ты готов?

– Только тебя и жду, – подтвердил здоровяк.

– В таком случае, идём!

Обменявшись дружескими рукопожатиями с оставшимися в укрытии друзьями, мы с Горном тронулись в путь.

Решено было идти не через орочьи земли, а через хижину Кавалорна, то есть главной дорогой между лагерями. Несмотря на то, что прямых угроз не было, наёмник держал свою секиру наготове. По счастью, постовых на входе в орочьи земли Гомез больше не выставлял, так что в этом отношении хлопот не было. Ни Кавалорн, ни приютившийся у него под крышей беглец Скорпио тоже не чинили нам никаких препятствий, и даже, наоборот, постарались сохранить дистанцию, лишь искоса поглядывая на нас из хижины. Идущий с секирой наперевес мускулистый наёмник в сопровождении мага огня не вызывали ни у кого желания составить более близкое знакомство. На меня выходцы из Старого лагеря и вовсе смотрели, как на ожившего мертвеца. Видимо, оба были уверены в моей смерти.

Если подумать, из нас двоих наверняка вышел бы первоклассный боевой дуэт, не хуже, чем был у Горна с Диего. Для дальнобойных атак прекрасно подошли бы огненные шары и стрелы, а в ближнем бою Горн дал бы фору практически любому бойцу. Лучшего прикрытия, чем здоровяк наёмник было не найти, главное в пылу битвы было самому случайно не попасть под его секиру. Впрочем, в той же мере при битве вдвоём и мне стоило сдерживать свои заклинания, ведь вырвавшемуся на волю огню без разницы, где друзья, а где враги. Да, дуэт вышел бы славный, но в тот день нам не пришлось проверять его в действии.

Мы благополучно миновали дорогу, практически не перемолвившись по пути ни словом, так как оба во все глаза озирались по сторонам, опасаясь возможной засады. Это было маловероятно, но расслабляться не стоило. В любом случае выбранный путь был гораздо безопаснее, чем через орочьи земли, где на каждом шагу был риск нарваться на отряд обезумевших орков, которые в последнее время вели себя крайне странно. И это было неудивительно, ведь в их спокойную обособленную жизнь в последнюю неделю внесли большой переполох: мой поход от круга камней, приключения Везунчика на орочьем кладбище и в других местах, отряд сектантов во главе с Кор Галомом. В общем, от орков сейчас можно было ожидать чего угодно – они могли как запереться в своей крепости, так и, наоборот, выйти на тропу войны. В последнем случае, крайне не хотелось бы оказаться у них на пути. Именно поэтому, взвесив все за и против, мы решили пойти землями, подконтрольными людям.

В конце концов, перед нами открылась широкая поляна, поросшая лишь травой и мелким кустарником. Узкий горный проход на другом конце поляны был перегорожен толстым деревянным частоколом, выточенным из массивных брёвен. Посреди этого острога красовались ворота, хоть и не столь внушительного размера, как во внешнем кольце Старого лагеря, но достаточные для успешной обороны узкого прохода. Учитывая крайне выгодное стратегическое положение, ничего большего и не требовалось, тем более, что в колонии не водилось осадных орудий. Десяток лучников на деревянных стенах расстрелял бы любого врага, рискнувшего сунуться в Новый лагерь.

Я не был здесь уже много лет. С тех пор на самом деле мало что изменилось, но для меня всё равно всё казалось в новинку. Ворота были открыты, их охраняли несколько человек в охотничьих одеждах на манер тех, что носили почти все «воры» из шайки Ларса. Наёмников видно не было, но длинные луки стражников говорили о том, что в случае заварушки помощь им и не понадобится. Просить подмоги у людей Ли эти ребята побежали бы лишь в том случае, если бы на другой стороне поляны показалось войско паладинов во главе с самим Робаром Вторым, и то, первый штурм они, скорее всего, отбили бы самостоятельно. Очевидно, моя скромная персона не вызывала у них серьёзных опасений, но определённую суету у ворот при нашем приближении я всё же заметил. Кто-то потянул из-за спины лук, кто-то встал наготове у лебёдки, закрывающей ворота. Воры успокоились, лишь когда мы подошли достаточно близко, так что можно было узнать Горна. Для верности наёмник приветливо махнул им рукой – получить шальную стрелу от союзников он тоже не горел желанием.

Узнав своего, стражники у ворот немного расслабились, но всё равно, когда мы подошли, не обошлось без вопросов:

– Приветствую, Горн! Кто это с тобой? Уж никак маг огня? – спросил бородатый тип неопределённого возраста, видимо, считающий себя за главного.

– И тебе здорово..! Он самый! Разве не видно? – Горн ответил, не назвав имени охранника. Похоже, он попросту не смог его вспомнить. Воров в лагере было много, к ним часто прибывали пополнения, да и держались они обособленно от наёмников, так что всех было не упомнить. Зато Горна в лагере знали все и это не было удивительным – его сложно было не заметить. А уж после последних событий они вместе с Везунчиком и вовсе стали местными героями.

– Ничего себе! Где ты его откопал? – удивился вор, но его лицо не отражало особых эмоций. Походило, что он просто надеялся набраться интересных историй, чтобы после вахты было о чём потрепаться с приятелями за кружкой шнапса.

– Я думал этих уродов всех порешили, – прошептал другой, стоящий немного поодаль вор, делясь своими мыслями с приятелем. Я сделал вид, что не услышал эту фразу – начинать жизнь в лагере со ссоры у ворот не хотелось.

– Где-где? – тем временем передразнил Горн бородатого, – Где надо. Какая тебе разница? Мы не языком трепать пришли. Лучше не задерживай.

– Да ладно тебе, – отступил бородач в сторону, чтобы случайно не оказаться на пути у Горна, – я всего лишь спросил.

– А я ответил, – пожал плечами наёмник и двинулся дальше, дав мне знак рукой двигаться за ним.

Я молча последовал его указанию, но затылком ощущал впивающиеся в меня любопытные, а порой и откровенно неприязненные взгляды.

Дорога дальше проходила сквозь рисовые поля. Знаменитая плотина Нового лагеря была в полном порядке и по своей высоте и мощи могла сравниться со стенами замка Старого лагеря. Несмотря на ранний час, крестьяне были уже за работой. Судя по усталым лицам, их трудовой день начинался с самым рассветом. Я не завидовал их участи, хотя понимал, что по-своему их доля не так уж и плоха. По крайней мере, многократно лучше, чем гнуть спину в шахте.

У входа в здоровенный амбар на скамье сидел крепко сложенный человек в выделяющейся среди других крестьян одежде, которая была больше похожа на рабочий халат мясника. Он не работал, а лишь наблюдал за другими. Рядом с ним держались двое воров, которые вели себя словно его телохранители. Когда мы проходили мимо, Горн окликнул одного из этих парней-охранников, который слишком долго провожал нас взглядом:

– Эй, водоносок! Чё пялишься? Хочешь сбегать мне за бутылочкой пива?

Парень, которого назвали водоноском, стушевался и опустил взгляд, бормоча себе под нос какие-то проклятия. Я заметил, что его лицо богато украшено синяками не первой свежести, но отчётливо видимыми.

– Кто это был? – полюбопытствовал я, когда мы прошли мимо.

– Водонос? Да это тот подпевала Лорда, которого Везунчик поставил на место и заставил собственноручно разносить воду крестьянам. До этого он всячески издевался над новичками и заставлял работать на полях. Ну а потом нашла коса на камень – он повстречал не того «новичка».

– А почему никто из наёмников не проучил его раньше?

– Да брось, Мильтен! – удивился Горн, – разве это наше дело? Пока Рисовый Лорд исправно снабжает лагерь рисом и скупленным у охотников мясом, нас это дело не касается. Мы же тебе не городская стража, чтобы вытирать сопли слабакам. Это, как его Торлоф называет… ах да, естественный отбор!

Я не успел ответить, что думаю по поводу таких методов поддержания порядка, как мы подошли к очередным воротам. Эти стояли совсем уж в узком проходе, шириной всего метра в три, над ними возвышалась дозорная башня, с которой можно было контролировать не только поля и большую часть лагеря, но и озеро. В воротах стоял стражник – на этот раз наёмник.

– А, Горн! Вот это встреча! – звонко прокричал охранник.

– Ярвис! Дружище! Ряд тебя видеть! Так тут всё и прозябаешь? – Горн пожал протянутую руку и даже похлопал приятеля по плечу с таким усердием, что меня бы от этого, наверное, прибило к земле. Ярвис же не только не потерял равновесия, но даже сохранил улыбку на лице и продолжил разговор, как ни в чём ни бывало:

– Да, куда деваться-то? Спор есть спор, а месяц ещё не прошёл. А ты какими судьбами здесь? Я думал, ты в Свободной шахте! А это, кто с тобой, Белиар дери!? – он будто бы только что заметил меня.

– Это Мильтен – выживший маг огня. И не смотри на него так удивлённо. Будь уверен, он свой парень! Мильтен был с нами ещё при расчистке свободной шахты от ползунов. До того, как поступил в обучение к магам.

Ярвис с удивлением оглядел меня:

– Не ожидал. Значит, ты, можно сказать, один из нас? Да ещё ухитрился выбраться из той мясорубки, что затеял Гомез? Пожалуй, это лучшая рекомендация, что я слышал за последние несколько лет! Добро пожаловать, Мильтен! Такие ребята нам здесь пригодятся. Меня Ярвис зовут, – с этими словами наёмник протянул мне ладонь, и мы скрепили знакомство рукопожатием.

– Я так понимаю, что ты решил присоединиться к нашим магам? – продолжил расспросы словоохотливый Ярвис. На этот раз, Горн не препятствовал и даже был рад беседе. По всему было видно, что его отношение к этому наёмнику было гораздо лучше, чем к безымянному вору у внешних ворот.

– Да, как раз за этим я и пришёл. Слоняться одному по колонии как-то нет желания.

– Сейчас пойдём прямиком к генералу, – подтвердил Горн, – доложимся, а потом я оставлю Мильтена знакомиться с магами.

– Думаю, они будут только рады, – заверил Ярвис, – я слыхал, что они сами собирались обратиться за помощью к ордену Инноса, да вот только чуток не успели…

– Да, я тоже слыхал, – ответил Горн, – но вряд ли Мильтен один сможет сильно помочь при взрыве рудной горы.

– Да, это понятно… Остаётся надеяться, что чародеи что-нибудь придумают, не зря же мы столько лет горбатились – пожал плечами Ярвис, – что ж, не буду вас задерживать. Приятно было познакомиться, – кивнул он мне и добавил уже обращаясь к Горну, – всё-таки есть кое-какая польза от этого бесконечного дежурства – почти все новости узнаю из первых рук.

– Оптимизма тебе не занимать, даже в самом скучнейшем занятии нашёл что-то полезное, – усмехнулся Горн.

– Приходится, – пожал плечами Ярвис, – иначе совсем можно свихнуться.

Мы пошли дальше и, пройдя по плотине, попали в основную часть лагеря. Небольшие каменные и глиняные домики ютились на склонах огромной пещеры. Постройки были возведены в несколько уровней, а между частями, принадлежащими наёмникам и ворам была проведена невидимая черта. Издали лагерь казался единым, но на самом деле все обитатели знали своё место и не вмешивались в дела другой гильдии. Ровная площадка посреди этого пещерного городка была закрыта железной решёткой, сквозь которую пробивалось слабое голубоватое сияние магической руды. Под этой решёткой располагалась знаменитая рудная гора, являющаяся своеобразной достопримечательностью лагеря и символом, который сплотил всех живущих в нём людей. Крестьяне, старатели, воры, охотники, наёмники и даже сами маги воды – все объединились ради одной единственной цели – реализовать план разрушения барьера с помощью направленного магического взрыва огромной кучи руды. К этой цели они шли уже на протяжении нескольких лет, и теперь она казалась близкой, как никогда. В подтверждение этого каждый желающий мог подойти к решётке и лично убедиться в величине рудной горы, которая росла день ото дня, пока работала Свободная шахта.

По периметру решётки ходил человек в синей мантии. Его руки были сложены на груди, а взгляд устремлён в землю. Казалось, что весь мир для него сжался до окружности, по которой он двигался, а сторонняя суета нисколько не волновала. Мельком я видел этого мага раньше, но ещё больше слышал о нём от Горна. Это был Кронос – хранитель руды. Большую часть времени он проводил в медитативном состоянии, лично охраняя добытую руду от разного рода посягательств. Странным было, что опытный маг сам занимался этой работой, в то время, как можно было поручить дело наёмникам. Однако Кронос сам вызвался на эту роль. Скорее всего причина была вовсе не в желании всё контролировать лично, а в эманациях магической руды, природу которой попутно стремился изучить волшебник. Возможно, и в его движении по кругу тоже был какой-то смысл, который при беглом знакомстве ускользал даже от моего внимания.

Кронос не избегал общения с посетителями, торговал книгами, магическими свитками и зельями. Спрос на бумажную продукцию был небольшим, а вот эликсиры нужны были многим. Присутствие мага, доступного для общения в самом центре лагеря выполняло ещё несколько полезных функций – сплачивало, напоминало об общей цели, а также подчёркивало, что маги воды – такие же люди, как все, а уединение большинства из них в отдельной защищённой пещере вызвано не их непомерной гордыней и нежеланием общаться с каторжниками, а лишь соображениями удобства и необходимости без отвлечения проводить эксперименты. Таким образом, Кронос был не просто хранителем руды – он был своего рода символом всего Нового лагеря, таким же, как и сама охраняемая им гора.

Я попросил Горна подойти к Кроносу.

– Не нужно, – попытался переубедить меня наёмник, – он не обидится, что мы не поздоровались, а решать твою участь всё равно будет не он, а Сатурас. Лучше пойдём сразу к нему. Ну и к генералу, конечно, заглянем. Уж мимо него пройти никак нельзя, тем более, что его резиденция по пути к пещере магов.

Так мы и сделали. Проходя через лагерь, Горн перекинулся парой малозначащих фраз ещё с несколькими знакомыми. В основном вопросы сводились к тому, правда ли я один из магов огня, и что я здесь делаю. Я слушал всё это молча, давая Горну возможность самому всё объяснять. Всё-таки пойти вместе с ним, а не в одиночку, было правильным решением, иначе бы мне просто не было бы проходу от любопытных. Не поручись за меня один из самых уважаемых в лагере людей, не известно, чем бы могло закончится такое патологическое любопытство.

Так или иначе, мы всё же добрались до резиденции Ли. Рядом со входом в его пещеру стояла пара часовых, со скучающими лицами разглядывающих окрестности. Для полноты картины им не хватало только алебард, на которые так любят опираться вечно дремлющие дворцовые стражи. В эту часть лагеря редко кто заходил из праздного любопытства – для большинства здесь был тупик, так как ходу в часть, где расположились маги воды, почти никому не было.

Ссыльный генерал жил совсем недалеко от магов. На удивление, охранники Ли не отпустили ни одного замечания в мой адрес, лишь поприветствовав и дав знак заходить. Внутри небольшой уединённой пещеры обстановка была довольно простой, но уютной. Здесь было всё необходимое для жизни – несколько стеллажей, заполненных различными припасами, стол, стулья, пара сундуков, посуда и другие предметы, наличествующие в каждом доме. Генерал стоял у пюпитра, на котором располагалась какая-то весьма массивная книга, чтением которой он и был занят. Кроме него в комнате находился ещё один человек. Судя по крепкому телосложению, добротным доспехам, смуглой коже и лысой голове – это был Орик, один из доверенных людей Ли и по совместительству его телохранитель. Орик сидел за столом, неспешно попивая вино. Не похоже было, что он занят каким-то серьёзным делом, кроме философских размышлений.

При нашем появлении Ли оторвался от книги и обернулся. Орик остался на месте, лишь поднял голову и слегка кивнул.

– А… Решили уважить старика. Хорошо, – произнёс генерал, под стариком, видимо, подразумевая себя.

На самом деле, старым отставной генерал отнюдь не был. Он снискал славу, уважение и титул генерала армии Миртаны ещё будучи молодым, так что теперь, даже после восьми лет в колонии, ему ещё не было и пятидесяти. С момента нашей последней встречи на его лице добавилось лишь немного морщин, но даже волосы ещё почти не тронула седина. Лидер наёмников не пренебрегал тренировками, вёл здоровый образ жизни, постоянно был в действии, решая насущные проблемы лагеря. Всё это поддерживало его в прекрасной форме, выглядел он даже моложе своих лет, так что стариком его можно было назвать разве что в шутку – это был мужчина в самом расцвете сил. Впрочем, в глазах бывшего генерала отпечатались волнения и тревоги последних дней, связанные с потерей и чудесным возвращением свободной шахты. Конечно, Горн и Везунчик одержали немыслимую победу над людьми Гомеза, но несмотря на это горечь предыдущего поражения не угасла.

В карьере и шахте находилась почти третья часть наёмников и почти все старатели. Воинов подло вырезали всех до единого, пощадили лишь часть рудокопов, согласившихся под страхом смерти работать на Гомеза. Захваченные скребки после возврата шахты, вернулись в ряды Нового лагеря, но они мало волновали Ли. Генерал чувствовал себя виноватым в гибели своих людей. Он, знаменитый стратег и тактик, не просчитал все варианты, просмотрел обходной путь, не приказал выставить дозоры по всему периметру карьера, слишком положился на неприступность естественных укреплений. Возможно, именно тяжесть этой ответственности выбила генерала из колеи и заставила почувствовать себя ни на что не годным стариком. Так что, как и практически в любой шутке, в этом сравнении тоже была доля печальной истины.

Однако ни Горн, ни другие наёмники не винили генерала в просчёте. Он практически не управлял Свободной шахтой, ей заведовал один из наиболее опытных наёмников. Если кто и расслабился и был виноват в случившемся, так это он. Но, мертвецов не судят, так что оставалось лишь смириться с произошедшим и думать, как жить дальше, а не искать виноватых. Ли понимал это не хуже меня, я видел в его проницательном взгляде собранность и готовность действовать дальше, не обращая внимания на потери. Как и любой военный, он привык к неизбежным жертвам в ходе войны, а также к предательским и подлым манёврам противника. Орки редко использовали хитроумные стратегические ходы, а вот во время кампании в Варранте диверсии, убийства парламентёров, ночные налёты на лагеря и геноцид мирных жителей были обычным делом. И всё же тогда Ли выстоял и, несмотря на катастрофическое положение и перевес сил на стороне противника, сумел сохранить дисциплину в войске, перехитрил врага и добился победы. Не собирался он отступать и сейчас, было ясно, что дни Гомеза сочтены – он перешёл дорогу не тому человеку.

Горна, как и меня, немного сбило с толку такое странное приветствие, а для усиления эффекта генерал добавил:

– Я ждал вашего прибытия.

– Мы не могли не зайти, – рассеянно ответил Горн, – это…

– Мильтен, я знаю, – ответил Ли, подойдя поближе и всматриваясь в моё лицо, – я помню почти всех бойцов, бившихся под моим началом, и тем более, отличившихся. Ты помогал нам разведать место для лагеря, а бой с маткой ползунов и вовсе невозможно забыть. Немногие тогда дошли до конца, и тем более вернулись обратно невредимыми. Признаться, я надеялся увидеть тебя в рядах наёмников сразу после праздника. Но, как видно, судьба распорядилась иначе. Глядя на твою мантию, теперь я понимаю, почему ты тогда исчез.

– Иннос указал мне путь, – ответил я, решив сыграть привычную роль.

Генерал улыбнулся. Слегка, лишь самыми уголками губ.

– Видимо, он, действительно тебе благоволит. Получив печальные вести, мы больше не ожидали увидеть никого из магов огня живыми. Быть может, кому-то ещё удалось выбраться?

Похоже, информированность генерала ограничивалась знанием о моём приходе в лагерь. В этом не было никакой мистики, особенно, если принять во внимание длительность разговоров, которые вёл по пути Горн. Наверняка кто-то при виде нас у ворот, в надежде выслужиться сразу же отправился с донесением в резиденцию.

– Нет, все остальные мертвы, – ответил я с грустью, но не опуская взгляда.

– Мои соболезнования, – ответил генерал и, вздохнув, добавил, – возможно, Корристо не во всём был прав. Он участвовал в моём пленении и доставке сюда, слепо следовал отданным приказам… Но всё же он не был предателем. Он верил, что таким образом служит Миртане.

Я оставил без комментариев замечание Ли. Горн не вмешивался в беседу, соблюдая субординацию – пока Ли к нему не обращался, он молчал. Орик продолжал сидеть за столом, будто происходящее его и вовсе не касалось. Иногда он вертел в руках кружку, рассматривая её, будто видит впервые, после чего подливал себе ещё вина и вновь погружался в неведомые размышления. Несмотря на видимую расслабленность, во всём этом чувствовалось какое-то невысказанное напряжение, а его двуручный топор был прислонён к столу так, что его можно было подхватить в любой момент и ринуться в бой. Скорее всего, задумчивость телохранителя была связана с тяжёлой обстановкой последних дней. А что касается топора – это была привычка готового ко всему воина.

– Жаль, что другие маги погибли, – продолжил Ли после небольшой паузы, – Сатурас возлагал на вас большие надежды. Как и я.

– Вы? – неподдельно удивился я, – но какая Вам от нас польза?

– Всё очень просто. Вы, маги, взрываете рудную гору, барьер рушится, и колония на время погружается в хаос. Рудокопы, воры, призраки и даже стражники Гомеза – все будут поглощены лишь одной целью – выбраться из колонии. Тогда мы бы и нанесли удар, схватили рудных баронов и предали суду за все те преступления, что они совершили.

– Предали бы суду? Почему не просто убили бы?

– Многие бы желали этого, – подтвердил генерал, – но убивать без суда и следствия – выбор тиранов. Мы не должны уподобляться Гомезу и примерять на себя те полномочия, которых не заслуживаем. Народ судил бы его, и я подозреваю, что смерть после этого показалась бы Гомезу избавлением. Он уже давно не тот герой, которым многие считали его после восстания.

Похоже, что суд в понимании генерала подразумевал наказание даже более жестокое, чем смерть. За этим широким, милостивым на первый взгляд решением, скрывалась суть более страшная, чем простая казнь. Но я не мог сказать, что это несправедливо и что суд, пусть даже народный, это неверное решение. В условиях каторги другого суда быть попросту не могло, тем более, после гибели магов огня – единственных возможных кандидатов на роль вершителей правосудия. Другое дело, что народ, превратившись в толпу, часто бывает чрезмерно беспощаден и скор на расправу. История знала много случаев зверств даже со стороны обычных крестьян или горожан, что уж говорить о каторжниках, большинство из которых оказались в колонии совсем не за добросердечность.

– Думаю, что суд – это справедливое решение, – ответил я, чтобы поддержать разговор.

– Без сомнений, – подтвердил Ли, но мысли его будто бы уже были о другом. Он повернулся к Горну и сказал:

– Благодарю, что доставил Мильтена в целости. Его помощь в предстоящих приготовлениях может быть очень полезной. Проводи его к Сатурасу – его место вместе с другими магами. Пароль ты знаешь. Потом загляни ко мне снова, я хотел прояснить ещё кое-какие детали. А теперь, не буду больше задерживать.

Ли кивнул в знак того, что разговор окончен и вернулся к книге. Что он надеялся вычитать в ней, оставалось загадкой. Мы вышли из резиденции. Впереди меня ждала встреча с новой стихией, и не сказать, что, выбравшись из «огненного» ада передряг последних дней, я был не рад окунуться в спокойную «водную» гладь. После всего пережитого, как никогда хотелось хоть немного хлебнуть тихой размеренной жизни. После практически дружеского разговора с Ли я уже не сомневался, что Сатурас примет меня и, возможно, мне даже удастся продолжить своё обучение магии. Однако что-то мне подсказывало, что отдых будет недолгим.